Доминик: В два пойдет? Могу подъехать к тебе?

Я: Звучит отлично.

Фыркнув, бросаю телефон обратно в сумку. Это будет полный отстой. И зачем судьба свела меня с Эдом Никсоном? Он – яд.

— Мне нужно возвращаться. Дом приедет в два, — объявляю я.

Вики похлопывает меня по коленке.

— Пожалуйста, будь милой. Он мой старший братец, но ты поступаешь правильно. Я бы хотела, чтобы вы двое могли быть вместе, но вижу это в твоих глазах, да мы все видим – ты принадлежишь Эду, просто еще не знаешь этого.

Я смеюсь.

— О, я знаю это. Однако из-за его шлюшьих привычек мне трудно решить, хочу я любить его или убить. Господи, как он мог просто… А знаешь что? Мне все равно.

О, это была вопиющая ложь, и мы все прекрасно это знаем.

Меня это слишком волнует.

— Девочки, вы возвращаетесь в Уэс-Бич? — спрашиваю их всех.

— Нет, мы решили остаться. Я слышала про новый клуб в центре города. Не хочешь проверить? — спрашивает Алэйна, делая глоток кофе. Я улыбаюсь ей с озорным блеском в глазах.

— Я за. Дайте мне час с Домом, а потом вы, ребята, сможете вернуться.

Я целую всех и выхожу из кафе, направляясь обратно в свою квартиру.

 

***

 

Войдя и бросив свое барахло на столик, смотрю на часы и вижу, что у меня есть десять минут до его прихода. Я начинаю мысленно подбадривать себя. Как только наполняю себе бокал вина, слышу стук в дверь. Подбежав, распахиваю ее и вижу перед собой Доминика в рваных, обрезанных джинсовых шортах, которые свисают до колен, и белой майке. Я так сильно разочарована в себе прямо сейчас, потому что хочу облизать его.

— Привет, заходи, — говорю я, отступая в сторону и указывая на открытое пространство рядом с собой.

Он целует меня в голову и входит внутрь. Я закрываю дверь и сажусь рядом с ним на диван.

— Хочешь что-нибудь выпить?

Дом качает головой, затем улыбается.

— Просто скажи то, что тебе нужно сказать, Кали. Все в порядке.

Я прикусываю губу, кладя руки на колени.

— Это несправедливо, Дом. Я не готова встречаться с кем-то прямо сейчас, потому что в душе у меня слишком много проблем, с которыми мне нужно разобраться. И я все еще испытываю сильные чувства к Эду. Я не хочу обманывать тебя – ты заслуживаешь лучшего.

Дом опирается локтями о колени, внимательно глядя на меня.

— Я знаю. Прости, ведь это я как бы подтолкнул тебя к этому. Это было идиотским поступком.

— Ты не заставлял меня, Дом. Я сама хотела попробовать.

Он улыбается, беря меня за руку.

— Надеюсь, что однажды встречу девушку, похожую на тебя, Кали.

Я вытираю слезу, скатившуюся по моей щеке.

— А я нет. Надеюсь, ты найдешь кого-нибудь получше меня.

Он встает с дивана, поднимает меня и заключает в свои объятия.

— Если ты скажешь, что мы больше не можем быть друзьями – я пойму, но также, вероятно, буду преследовать тебя во сне, пока ты не решишь, что у тебя нет другого выбора, кроме как быть моим другом, — говорю я приглушенным голосом в его объятиях. Он смеется и отстраняется от меня.

— Ни за что на свете я не перестану быть твоим другом, Кали. Это бред.

Я улыбаюсь ему, и он снова нежно целует меня в губы.

— Ты чертовски особенная девушка, Кали. Всегда помни об этом, — говорит Доминик и выходит из моей квартиры.

Чувство пустоты закрадывается в мой желудок, но также я чувствую облегчение. Я не могла продолжать так поступать с ним, мне с самого начала не следовало рассматривать эту идею.

Наш разговор закончился быстрее, чем я планировала, поэтому решаю позвонить маме и поговорить с ней. Она берет трубку после третьего гудка.

— Привет, мам, как у тебя дела?

— Привет, милая, я в порядке. Когда ты приедешь к нам?

— Очень скоро, обещаю.

Мне действительно нужно навестить маму, думаю это именно то, что мне необходимо.

— Папа купил новый бассейн, так что ты обязана приехать и испробовать его.

Я смеюсь.

— Папа любит покупать новые вещи.

— Дорогая, мне пора бежать, пожалуйста, приезжай к нам.

— Скоро приеду, обещаю.

— Люблю тебя, дорогая.

— Я тоже люблю тебя, мама.

Услышать ее голос – это именно то, что мне было нужно. Мамы – ангелы, посланные Богом, я не знаю, что бы я делала без своей. Иду на кухню и достаю бутылку вина. Мне не терпится оторваться этой ночью. Чувствую себя свободной, но меня слегка подташнивает от мысли о том, что Эд сейчас по яйца в одной из своих шлюх. Не понимаю мужчин. Правильно говорят: «Мужчины с Марса, а женщины с Венеры».

Глава 26

Я наливаю себе третий бокал, когда открывается дверь и входят мои друзья.

— Извините, я вроде как начала без вас, — говорю я, улыбаясь им всем.

— Ох, черт. Тогда мне понадобятся шоты, чтобы наверстать упущенное, — небрежно заявляет Вики.

Можно было бы подумать, что став матерью она успокоилась, но нет, совсем нет. Просто сейчас Вики более сдержанная, совсем не пьет в присутствии Пайпер.

— Да, шоты! — восклицаю я.

Открыв верхний шкафчик, высвобождаю своего «друга».

— Абсент? — спрашивает Алэйна, глядя на меня в шоке.

Киваю в ответ.

— Да, я получила его от… эм, не могу вспомнить, кто это был, но он подарил мне бутылку после того, как я станцевала для него.

Вики поднимает брови и смеется.

— Может это был Эд?

Я невинно качаю головой.

— Не знаю, о чем ты говоришь, детка.

Она выхватывает у меня из рук бутылку с прозрачной жидкостью «добра».

— Разве абсент не зеленого цвета?

Я пожимаю плечами.

— Он сказал, что это «реальное дерьмо». Что бы это ни значило.

Вики открывает бутылку, делая первый глоток.

— М-м-м, он хорош. Совсем другой вкус.

Я выхватываю абсент у нее из рук и пробую сама.

— На вкус как моя следующая ошибка.

Они все начинают смеяться, и пока берут себе напитки, направляясь в гостиную, ко мне подходит Алэйна.

— Ты в порядке? Я так и не спросила тебя. Мы с Зейном разбираемся с этим понемногу, — шепчет она.

Я проглатываю свой напиток и вытираю рот.

— Я ходила на встречи с кое-кем, и она мне очень помогла. Правда, во время сна у меня тоже бывают вспышки памяти, — говорю я, сочувственно глядя на нее.

Она качает головой и фальшиво мне улыбается.

— Я в порядке. Мы разберемся с этим.

Киваю, и, притянув ее к себе, обнимаю.

— Я люблю тебя, ты это знаешь?

Она сжимает меня в ответ.

— Я тоже тебя люблю.

Входит Вики.

— Это дерьмо потрясающе, и я уже готова к веселью, — говорит она, ухмыляясь нам.

 

***

 

— Хорошо, — говорю я, входя в гостиную со всеми алкогольными напитками, которые только нашла у нас, и колодой карт. — Для клуба еще рановато, поэтому мы играем в «двадцать одно». Все знают, правила? — спрашиваю. Картер и Фиби качают головами, в то время как Алэйна и Вики кивают. Сюрприз, сюрприз.

— Хорошо, это что-то вроде «Блэкджека», — я быстро объясняю правила, в конце добавляя: — В любой момент, когда у игрока на руках в общей сложности оказывается двадцать одно очко, он немедленно кладет свои карты на стол, а все остальные пьют рюмку абсента. Понятно? — оглядываю всех, и они смеются.

— Если бы я не знала тебя лучше, сказала бы, что ты пытаешься меня споить, — смеется Вики.

Оглянувшись на нее, прищуриваюсь.

— Плавали – знаем.

Начинаю тасовать карты, и вдруг останавливаюсь, понимая, что только что сказала. Я поднимаю глаза, все – кроме Вики, конечно – выглядят шокированными, а она находит мой словесный понос забавным.

— Ладно, черт возьми, — говорю я, пытаясь придумать, как скрыть то, что я только что ляпнула. Вместо этого наливаю себе рюмку абсента и выпиваю ее. — Давай просто поиграем в эту чертову игру, хорошо? Да, у нас с Вики был секс втроем с Блейком. Все! А теперь давайте продолжим.

Картер поднимается с пола с широкой улыбкой на лице.

— О, нет-нет! Ты не уйдешь от этого без объяснений.

Я смотрю на Вики, умоляя о помощи.

Она смеется.

— Это было в первую ночь, когда мы встретились с Блейком и мальчиками. Кали все еще была девственницей и только немного поиграла. Однако далеко это зайти и не могло, так как нашу дверь вышиб разъяренный Эд, а потом... а что случилось потом, это уже история.

Я смотрю на нее.

— О, но, видите ли, это еще не все, — начинаю я, наливая себе еще одну рюмку. Думаю, что, возможно, до города я не доберусь. — У Вики был еще один тройничок в ту же неделю, — улыбаюсь ей. Ее глаза расширяются, и она смотрит на Фиби, которая улыбается ей.

Я забыла о Фиби и Райдере – другим мужчиной, с которым у Вики был секс втроем, был Райдер Оукли. Солист, очень и очень известный рок-бог из ТвистедТранзитор. У них с Фиби кое-что было, расстались они немного неприятно, но не думаю, что ей есть до этого дело.

— О, пожалуйста, не смотри на Фиби. Ей все равно, — бормочу я в свою рюмку.

Вики улыбается Фиби, а Алэйна выглядит встревоженной.

— Какого хрена я не знаю, о чем вы, две сучки, говорите? — спрашивает Алэйна, наливая себе рюмку.

— Черт возьми. Думаю, мне понадобится одна из них для этого обсуждения, — Картер берет бутылку у Алэйны.

Я качаю головой в ответ на молчание Вики.

— У нее был секс втроем с Блейком и Райдером Оукли.

— Что? — кричит Алэйна.

— Боже мой, для меня это было мелочью, — выдает Вики, нервно глядя на Фиби.

— Почему ты так смотришь на меня? — спрашивает Фиби, краснея. — Это был бы не первый раз, когда он вел себя как гребаная шлюха. Я была бы только рада, если бы никогда его не встретила, — выплевывает она, выхватывая бутылку у Картера и делая глоток.

— Ну, по крайней мере, скоро ты будешь путешествовать по миру с каким-то знаменитым парнем и будешь слишком важной персоной, чтобы беспокоиться о Райдере Оукли, — говорю ей, и она улыбается.

— Вот именно.

— Ты уже знаешь, кто это? — спрашиваю. Она качает головой.

— Мари еще не сообщила мне подробностей. Должна сказать в понедельник, или я запру ее в комнате, пока она не сделает этого.

Я смеюсь и начинаю раздавать карты.

— Давайте начнем, ребятки, — беру пульт дистанционного управления, включаю Квот и Питбуля «ThrowYourHandsUp», и мы начинаем нашу ночь. Вики забирается на кофейный столик, тянет меня за собой и под оглушительную музыку сексуально приседает. Я смеюсь и тащу Фиби за собой, в то время как Картер встает со своего места и начинает позорить нас всех своими навыками тряски задницей.

Это надолго.

Эд Никсон

— Так ты хочешь, чтобы мы приостановили работу? — спрашивает Блейк на том конце трубки.

— Да, я хочу побольше.

— Тебе не нужен дом побольше, Эд. Если это только ты не... — вопросительным тоном замолкает он.

— Только я, но хочу больше. Те же идеи, но еще пара дополнительных комнат. У меня есть земля, так что я вполне могу ее использовать.

— Хорошо, ты в клубе?

— Да, только что вошел. Перезвоню тебе через секунду.

Войдя я нахожу Зейнасидящего за ноутбуком, поэтому подхожу к нему сзади.

— И что ты делаешь на «Факбуке?» — спрашиваю я, смеясь над ним.

Он смотрит на меня, приподняв брови.

— Ну, лично меня нет на «Фейсбуке», но Алэйна не вышла со своего аккаунта. Когда я открыл ноутбук, чтобы взглянуть на счета, социальная сеть была открыта, — он улыбается, втягивая губу в рот.

Я прищуриваюсь, глядя на него.

— Что? Выкладывай, Да Винчи.

Зейн поворачивает ноутбук экраном ко мне, показывая мне фотографии Кали и Доминика, на которых они целуются и смеются, он держит ее на своих гребаных коленях.

— Бл*ть! — кричу я. — Когда, черт возьми, они были сделаны?

Зейн снова опускает взгляд на ноутбук.

— Пару ночей назад. Кали их тоже «лайкнула», — дразнит он.

— Клянусь гребаным Богом, Зейн... Заткнись на*уй. Поехали.

Он встает.

— Куда?

— Не прикидывайся идиотом, мы уезжаем. Я собираюсь заявить права на то, что принадлежит мне. Сейчас же, — я вылетаю оттуда, распахивая дверь. — Я, черт возьми, собираюсь вернуть свою девчонку.

Зейн смеется, следуя за мной.

— Хорошо, брат, кажется, сегодня вечером они собирались потусить. Я напишу Алэйне.

Хотел бы я, бл*ть, стереть эти образы из своей головы – его гребаные руки и губы на ней. Я хочу, черт побери, уничтожить его. Тот факт, что я ее люблю, перевешивает желание перерезать ей горло. Это помогает уравновесить мои чувства.

— Что ты делаешь? — спрашивает Зейн, когда я подхожу к своему мотоциклу.

— Еду на своем гребаном байке. Ей придется по-хорошему забраться на него или может кричать, мне пох*й. Нет ничего такого, чего бы я раньше не слышал из ее уст.

Он смеется, качая головой и беря шлем.

— Хорошо, брат.

 

***

 

Поездка сюда была долгой, достаточно долгой, чтобы я пришел в себя. Уже поздно, так что, без сомнения, тусовка девчонок будет в самом разгаре. Если и есть что-то, что эти девушки умеют делать, так это веселиться.

Я слезаю сбайка и снимаю шлем.

— Они не здесь, — кричит Зейн стоя через дорогу. — Они в «Wired». Это новый клуб в городе. И Эд? Алэйна сказала, что Кали пьяна. Судя по звукам, они все изрядно выпили. Будь чертовски милым, брат. Она многое пережила.

Ей предстоит пережить гораздо больше – больше скачек на моем члене.

— Где находится этот клуб?

Зейн указывает на дорогу.

— Недалеко отсюда.

Я запрыгиваю обратно на свой мотоцикл.

— Показывай дорогу.

Он снова садится на свой байк, и мы с ревом уносимся, направляясь в этот гребаный бар. Кали всегда была милой и невинной, но в ней также есть эта озорная сторона, которая проявляется лишь изредка. Эта ее озорная сторона станет моей погибелью.

Мы подъезжаем к бару, где перед входом выстроилась огромная очередь, но девушек в ней нет. Слезаем с байков, игнорируя таращащихся. Подойдя к вышибале, снимаю перчатки, засовываю их в карман и взъерошиваю волосы.

— Мы здесь, чтобы найти наших женщин. Это будет проблемой? — спрашиваю.

Он несколько раз переводит взгляд с меня на Зейна, прежде чем покачать головой и открыть ворота. Мы оба входим, как обычно, в своем образе: белая футболка, сверху жилет, свободные джинсы и армейские ботинки. Место огромное и переполненное кричащими и танцующими девушками. Проталкиваясь сквозь толпу и игнорируя знойные взгляды женщин, мы пытаемся найти наших девочек. Когда я замечаю ее, в моей груди вспыхивает огонь, и, черт возьми, клянусь, весь мой мир останавливается. Песня Викнда «TheHills» раздается из динамиков, а я наблюдаю, как она двигает своим горячим телом. Кали танцует грязно, примерно так же грязно, как ведет себя в постели.

Я встаю как вкопанный, и Зейн смотрит туда, за кем я наблюдаю, и улыбается.

— Черт возьми, а девчонка умеет двигаться.

Я прикусываю губу и ухмыляюсь.

— Да, умеет.

Мои мысли прерываются вниманием, которое она привлекает к себе. Я оглядываю всех мужчин в этом зале, и все взгляды прикованы к Кали – моей, черт побери, Кали. Я направляюсь к ним, проталкиваясь сквозь всех попутно рыча, пока не добираюсь до нее.

Кто знал, что я могу быть таким хищником, но что мое, то мое.

Она стоит ко мне спиной, трясет своей задницей у всех на виду. Я шлепаю по ней и, схватив за бедра, притягиваю к своему паху. Она спотыкается и пытается развернуться. Очевидно, готовая оттолкнуть от себя того, кто ее лапает. Кали встречается со мной взглядом.

— Эд? — невнятно произносит она.

— Это я, детка. Пойдем, — говорю, хватая ее за руку.

Глава 27

— Подожди, у меня к тебе есть претензии, — снова бормочет Кали.

Я наклоняюсь к ее лицу, чтобы она могла меня слышать.

— Давай поговорим снаружи, я тебя не слышу, — говорю я, покусывая ее за ухо и таща за собой.

Как только мы оказываемся на улице и вдали от очереди людей, она вырывается из моих объятий.

— Как я уже и сказала, мне нужно поговорить с шо… тобой. Да, тобой. Черт, — бормочет Кали последнюю фразу с легкой улыбкой.

Я улыбаюсь ей в ответ, прислоняясь к своему байку и затягиваясь сигаретой.

— Продолжай, что ты там говорила?

Девушка упирает руки в бока и прищуривается. Вместо того чтобы выглядеть устрашающе – не сомневаюсь, именно это она и пытается сделать – она выглядит мило.

— Ты вел себя как шлюха! Меня это не устраивает. К черту это. Фу! Серьезно, Эд, ты недолго горевал.

Я бросаю сигарету на землю.

— Подожди. Это и есть твоя претензия? Я, бл*ть, приехал сюда, потому что увидел гребаные фотографии, Кали. Не пытайся играть передо мной в невинную овечку прямо сейчас, потому что эти чертовы губы, — я силой притягиваю свою девочку к себе и провожу большим пальцем по губам, прежде чем губами касаюсь ее уха, — мои и только мои, Кали. Comprende? (прим.: с исп. «понятно»).

Ее дыхание прерывается, а грудная клетка начинает учащенно подниматься. Кали смотрит на мои губы, и я улыбаюсь.

— Не здесь, детка. Залезай на мотоцикл, — говорю я, отпуская ее.

Она качает головой.

— Нет, Эд, я чертовски боюсь этой штуки, и ты это знаешь.

Я поднимаю ее и оборачиваю ее ноги вокруг своей талии.

— Думаешь, я когда-нибудь позволю, чтобы с тобой что-то случилось?

Кали пристально смотрит мне в глаза, затем качает головой, встряхивая своими длинными волосами.

— Вот именно. А теперь тащи свой сексуальный зад на мой байк.

Опускаю Кали и протягиваю ей свой шлем, и она нерешительно берет его.

— Задирай платье, детка, — говорю я, закидывая ногу на мотоцикл.

Она подходит ко мне сзади, задирает свое обтягивающее платье, кладет руки мне на плечи и усаживается.

— Ближе. Обхвати меня за талию, — говорю я, обернувшись к ней.

Кали на секунду замирает, прежде чем сделать в точности то, что ей сказали. Она крепко обнимает меня. Мысль о ней на заднем сиденье моего мотоцикла сумасшедше влияет на мой член. Кали была единственной женщиной, которая когда-либо садилась на мой мотоцикл, и я всегда знал, что со мной кататься будет только моя старуха. Заднее сиденье моего железного коня – не место для шлюхи.

Я завожу мотор, заставляя мотоцикл вибрировать под нами, затем выезжаю на дорогу, и ее хватка мгновенно становится крепче. Я почти хочу рвануть куда-нибудь еще, покататься подольше, только чтобы она вот так сильно держалась за меня.

 

***

Мы подъезжаем к ее дому, и я глушу мотор, ожидая, пока она слезет с байка. Слезаю сам, обнимаю и целую в голову.

— Это было так страшно? — спрашиваю.

Она улыбается и качает головой.

— Нет. Я хочу прокатиться еще раз.

— Да, детка, конечно. Все, что ты захочешь, — смеюсь я.

Мы входим в квартиру, и как только я закрываю дверь, беру Кали на руки и обвиваю ее ногами свою талию. Обхватив за шею сзади, притягиваю лицо Кали к своему, затем медленно и нежно целую.

— Ты закончила? — спрашиваю ее.

Она прислоняется своим лбом к моему.

— Закончила с чем?

— Бороться с тем, что между нами ничего нет?

— Возможно, но у меня есть некоторые претензии.

Смеясь, я ставлю ее на пол.

— Я был бы очень разочарован, если бы у тебя их не было, детка, но давай поговорим об этом завтра.

Я снова беру Кали на руки и несу в ее комнату. Через пару секунд после того, как укладываю ее на кровать, она засыпает. Я начинаю снимать с нее платье, оглядывая тело, которое лишь частично прикрыто маленькими белыми кружевными трусиками и лифчиком. Я подношу костяшки пальцев ко рту, выдавливая стон.

— Черт возьми.

Она станет моей погибелью. Она может поставить меня на колени одним лишь взглядом.

Кали-Роуз.

Кто бы мог подумать, что я когда-то захочу остаться с одной женщиной.

Снимаю свою жилетку и футболку, стягиваю джинсы, откидываю одеяло и ложусь позади нее, а затем притягиваю девушку к себе. Убрав волосы с ее лба, целую в голову.

— Черт, я люблю тебя. Ты понятия не имеешь, как сильно, бл*ть, люблю тебя, — шепчу ей в волосы.

— Я тоже люблю тебя, Эд, — бормочет она в ответ.

Я напрягаюсь, прислушиваясь к ее ровному дыханию.

— Кали? — спрашиваю.

Ответа нет.

Дерьмо! Должно быть, она сказала это во сне. Эти простые слова, сказаны ее прекрасными губами, вовсе не так просты.

 

Кали-Роуз

— Боже, моя голова, — стону я в подушку.

Слышу смех за своей спиной и улыбаюсь. Несмотря на количество алкоголя, выпитого мною вчера, я помню все, что произошло прошлой ночью. Это был хороший вечер. Оторвавшись от подушки, поворачиваюсь лицом к Эду. Его волосы красиво растрепаны, а голубые глаза мерцают.

— Это нечестно. Как ты можешь выглядеть так идеально, — говорю я, уставившись на него.

Эд убирает волосы с моего лица и хмурится.

— Ты идеальна, детка. Я жажду всю тебя. Ты та, в ком я нуждаюсь.

Улыбаюсь его словам, подпирая голову рукой.

— Я скучала по тебе, — признаюсь, проводя пальцем по его сильной челюсти и вверх к точеным скулам.

Он целует мне руку.

— Я тоже по тебе скучал, детка. Но эти фотографии… они должны быть уничтожены.

Я смеюсь, убирая руку.

— Эй? Ты думаешь, это смешно? — ухмыляясь, спрашивает он, игривым тоном.

Пожимаю плечами.

— Милый, ты должен прекратить с ревностью, иначе это никогда не сработает.

Он обхватывает мои бедра и наваливается на меня. Я громко смеюсь, и он, хихикая, чмокает меня в губы. Эд приподнимается, и, опершись на локти, смотрит на меня сверху вниз. Я перестаю смеяться, осматривая его. Боже, от вида его захватывает дух. Этот красивый, сексуальный, опасный мужчина лежит на мне сверху, и он хочет меня. Я чувствую себя неприкасаемой. Изучая мои глаза, он ухмыляется, когда вжимает свои бедра в мои. Я прикусываю губу и слегка стону, хватаясь за его предплечья, чтобы продолжить трение, заставляя Эда прищуриться.

— Не делай этого.

Я улыбаюсь.

— О, не делать чего? — я трусь о его пах. — Этого? — прикусываю губу и ухмыляюсь ему. Вижу, как дергается его глаз, прежде чем он отвечает на мою улыбку.

— М-м-м, тебе не следовало этого делать.

Эд хватает меня за запястья, поднимая их одной рукой над моей головой. Другую руку он просовывает мне за спину, расстегивает лифчик и стягивает его одним легким движением. Опустив лицо, мужчина легонько облизывает каждый мой сосок, делая это так нежно, что это похоже на пытку. Я снова прижимаюсь к его паху, пытаясь добиться трения.

— Не двигайся, — требует он.

Поворачиваю голову в сторону, пытаясь сохранять спокойствие, но нуждаясь в разрядке. Рукой он продолжает свое путешествие вниз, к моему животу и под трусики. Я выгибаю спину от прикосновения его большой грубой ладони к моей киске. Я так долго жаждала его прикосновений. Чувствую себя наркоманкой, которая только что приняла дозу самого лучшего героина, который можно только себе представить. Эд двигает рукой вниз, просовывая один, затем два пальца внутрь меня, и я замираю на короткое время.

Открываю глаза и смотрю на него снизу вверх.

— Мы можем пока этого не делать, пожалуйста? Просто... что угодно, только не это, — шепчу я ему.

Его лицо каменеет, и он мягко отстраняется.

— Мне так жаль, Кали. Так чертовски жаль, детка. Я никогда и никому больше не позволю приблизиться к тебе. Я обещаю тебе это своей жизнью.

Слезы щиплют мне глаза, и я киваю.

— Я доверяю тебе, Эд, но это не твоя вина. Теперь я это знаю.

Подношу руку к его лицу, провожу пальцами по его подбородку, к губам, слегка касаясь двух колец в ней. Он улыбается мне сверху вниз, прежде чем нежно поцеловать. Я открываю рот, позволяя его мягкому проколотому языку скользнуть внутрь. Он облизывает и тянет мои губы самым соблазнительным образом. Меня целовали много раз, но никто никогда не делал этого так, как Эд. Я чувствую, как ладонями он охватывает мои щеки.

Протянув руку вниз, он стягивает свои трусы, и затем мои. Эд скользит руками вверх по моему телу, не прерывая наш поцелуй, он проводит рукой по моей груди, слегка потирая сосок, пробуждая его к жизни. Одним медленным, нежным движением скользит в меня своим толстым, длинным, проколотым членом. Я стону ему в губы, и он усиливает поцелуй. Эд углубляет поцелуй, наше дыхание становится тяжелым, а тела покрываются испариной. Он делает медленные толчки, надавливая на мой клитор каждый раз, когда входит в меня. Я обвиваю руками его шею, когда Эд отпускает их. Мы набираем идеальный темп, соединяя наши тела, создавая идеальный ритм любви. Он, наконец, прерывает наш поцелуй, заглядывая глубоко в мои глаза, его дыхание застревает в горле, и мягко чмокает меня в губы.

Я знаю, что Эд делает – он занимается со мной любовью. Это все, что я знаю.

Провожу руками по его татуированной шее, заглядывая ему в глаза. Схватив мое бедро, Эд поднимает мою ногу, закидывая на свое бедро, не прерывая двигаться. Он прижимается своим лбом к моему, и смотрит на меня сверху вниз. Я тянусь к нему и изо всех сил целую. Чувствую, как глубоко в моем животе нарастает знакомое покалывание. Эд снова входит в меня, задевая точку глубоко внутри меня, и я стону, когда оргазм, словно электрические разряды, сотрясает мое тело.

Глава 28

Эд наваливается на меня всем своим весом, пока мы оба пытаемся отдышаться.

— Твою мать, — говорит он мне в шею.

— Ага, — отвечаю.

Он слезает с меня, спускает ноги с кровати и, глядя в окно, садится.

— Ты любишь меня, Кали? — спрашивает Эд.

Этот вопрос сбивает меня с толку. Я перемещаюсь по кровати и обнимая его сзади за торс.

— Почему ты спрашиваешь меня об этом?

Он слегка поворачивается ко мне.

— Ответь на вопрос.

Улыбаясь ему, я перелезаю через него, и седлаю его спереди. Провожу руками по его лицу и заглядываю глубоко в его глаза.

— Черт! Я люблю тебя. Ты понятия не имеешь, как сильно я, бл*ть, люблю тебя, — с улыбкой говорю ему.

Он смеется, и вместе со мной падает на спину.

— Знаю. И я тоже тебя люблю. Я никогда не думал, что когда-нибудь полюблю кого-то так сильно, как люблю тебя, Кали. Больше ни одного дня я не хочу прожить без тебя в моей жизни, — признается он с полной серьезностью.

— Я люблю тебя, но у меня есть некоторые вопросы, — говорю я, заправляя волосы за уши.

Обняв, Эд перекладывает меня рядом с собой на кровать.

— Стреляй, — отвечает он, отстраняясь, чтобы посмотреть на меня.

— Значит, ты наемный убийца? — спрашиваю.

— Не помню, чтобы говорил тебе это.

— Ты не говорил. Я подслушала разговор, когда меня похитили. Кроме того, Алэйна и Вики все время в значительной степени подразумевают это.

Он замолкает на секунду, прежде чем посмотреть на меня.

— Ты хочешь знать все, или не знать ничего? Мы всегда задаем этот вопрос, но у других девушек было больше времени, чтобы принять решение. Обычно нам нужно дать ответ до дня свадьбы. Но ты должна сказать мне сейчас, прежде чем мы сможем продолжить этот разговор. Ты хочешь знать все, или не знать ничего? — тревожно спрашивает Эд.

В течение нескольких секунд обдумываю его слова, пока не понимаю, что ничто и никогда не сможет изменить мои чувства к нему. Моя жизнь началась в тот день, когда я встретила его, и она закончится, если оставлю его.

— Я хочу знать все, — бормочу я.

Он приподнимается на локтях.

— Тогда да, твое утверждение – правда. К клубу это не относится. Это то, чем я зарабатываю. Этим я заработал большую сумму средств.

— А эти люди... они плохие?

— Не знаю. Я получаю заказ и делаю дело.

— Тебя это не волнует?

Он смеется.

— Нет. Не чувствую ни черта, когда дело доходит до того, чтобы отнять чью-то жизнь. Тебя это пугает?

Я сглатываю.

— Нет. Должно, но знаю, что ты не причинишь мне вреда, и я вижу, как ты относишься к людям, которые тебе действительно небезразличны. Это что-то жестокое, — я поднимаю руку, показывая, что еще не закончила. — Я не могу справиться с тем, что ты наемный убийца, Эд. Твой клуб, да, и я никогда не буду ожидать, что ты уйдешь. Мне нравится иметь этих девушек в своей жизни. Но киллер? С этим у меня серьезные проблемы.

Эд опускается на спину, глядя в потолок.

— Я так и думал, — говорит он, глядя на меня. — Поэтому бросил это дело. Я покончил со всем этим и вложил часть денег в несколько проектов. Один из них – тату-салон, а остальные вложил в акции. Хочу быть с тобой, Кали. Хочу всего этого.

Я широко улыбаюсь.

— Правда? Ты сделал это?

Эд смеется и тянет меня обратно на себя, я седлаю его.

— Да, но я не могу гарантировать, что не буду делать что-то такое для клуба.

— С этим я могу жить, — качаю головой.

Он притягивает мое лицо к своему и целует в губы.

— Переезжай ко мне в Уэст-Бич, — шепчет он.

— Что? — потрясенно говорю я. — Я не могу, у меня здесь работа… сегодня как раз должна начать.

Он качает головой.

— К черту это, Кали. Поступи в университет у нас, и получи диплом юриста. Делай то, что тебе хочется. Я буду поддерживать тебя во всем этом. Все, что тебе нужно будет делать, это учиться, — небрежно говорит он.

Я в шоке смотрю на него сверху вниз.

— Эд, я не могу ожидать, что ты будешь меня вот так содержать.

— Кали, я люблю тебя, а ты любишь меня. Ни за что на свете я не уеду отсюда без тебя на моем мотоцикле. Мы слишком долго страдали этой ерундой, и я больше не согласен жить без тебя.

— Эд, просто дай мне подумать об этом. Пожалуйста. По крайней мере, позволь мне подать заявление в университет и посмотреть, к чему это приведет.

— Нет. Ты можешь делать это из Уэст-Бич. Не спорь со мной, бл*ть, по этому поводу. Ты едешь, — серьезно говорит он.

Я пытаюсь торговаться с ним.

— Как насчет того, чтобы я поехала с тобой и подала заявление, посмотрим, что будет. Но не перееду, пока меня не примут и я не найду работу, хорошо? — поднимаю брови, глядя на него.

Он улыбается.

— Это кажется чертовски разумным. Кроме работы, к черту это. Я буду поддерживать тебя, и это окончательное решение, — он сжимает мою задницу и похлопывает по ней. — Пора в душ, — намекает Эд с озорством.

— О, я уверена, что пришло время принять душ, — говорю я, смеясь и слезая с него.

Черт. Моя жизнь вот-вот перевернется с ног на голову.

***

 

На байке мы подъезжаем к его квартире. Теперь мне нравится кататься с ним, и я почти уверена, что хочу свой собственный мотоцикл. Мы приехали прямо из Голливуда к нему домой. Я вспоминаю разговор, который у меня был с Картером перед нашим отъездом…

 

— Значит, ты переезжаешь к нему? — ровным тоном спросил Картер.

— Нет, я еду туда, чтобы разобраться с вариантами, какие у меня есть. Я не могу танцевать вечно, Картер. Я хочу сделать карьеру.

— Пожалуйста, не оставляй меня, — сказал он, выпятив губу.

— Я в трех часах езды отсюда. Все в порядке, ты можешь навещать меня, когда захочешь, да я еще и не съезжаю, все мое барахло остается здесь. И я все равно покрою свою половину арендной платы.

Картер перевел взгляд на Эда, затем снова на меня. Краем глаза я видела, как Эд покачал головой, поэтому повернулась к нему.

— Что? — спросила я Эда.

Когда я поняла, что он не собирается мне отвечать, снова посмотрела на Картера.

— Выкладывай, Присцилла, я не могу ждать весь день.

У Картера отвисла челюсть, и я услышала, как Эд выплюнул немного своего напитка, прежде чем расхохотаться до упаду на кухне.

— Сучка, — усмехнулся Картер. — Но раз уж ты так мило попросила. Эд оплатил твою половину арендной платы за некоторое время, — самодовольно добавил он.

— Что? — взвизгнула я. — Отдай ему деньги, сейчас же!

— М-м-м, нет. Теперь ты можешь сосредоточиться на подаче документов в универ. Хотя, все это имеет смысл. Когда ты впервые вручила мне наличные, я был в замешательстве, — добавил он, проходя на кухню, чтобы налить себе кофе.

Я посмотрела на Эда.

— Ты, бл*ть, купил меня?

Смеясь, он встал со своего места и притянул меня к себе.

— Это звучит немного драматично, детка.

Я надулась, и он прикусил мою губу.

— Все мое – твое. Привыкай к этому. Я не приму «нет» в качестве ответа... никогда.

Ох, черт! Во что же я вляпалась?

Снимаю ногу с его байка, совсем не чувствуя своей задницы, но я не жалуюсь. Он берет меня за руку и тянет к своему дому.

— Я почти боюсь входить сюда, — говорю я, когда мы проходим через стеклянные двери, где швейцар встает, чтобы поприветствовать нас. Это выше всяких похвал. Неужели эти люди не задаются вопросом, как парень с мотоклуба может позволить себе такую роскошь?

Мы заходим в лифт и поднимаемся на нужный этаж.

— Для протокола, я никогда никого не приводил к себе домой... ни в один из своих домов. Никогда.

Я улыбаюсь ему, потому что знаю, он не лжет. Эд бы ни за что не уделил ни одной девушке время, чтобы привести ее к себе домой

— Так сейчас ты строишь дом? — интересуюсь.

— Да, Блейк занимается этим. Я вроде как нарушил его планы, добавив несколько дополнительных комнат, — говорит он с улыбкой.

— О? Несколько дополнительных комнат? — заинтригованно спрашиваю я.

— Да, для всех детей, которые я хочу, чтобы у тебя появились, — небрежно пожимает плечами мужчина.

— Эд! — я смеюсь.

Мы никогда раньше не говорили о детях или браке, наверное, я просто предполагала, что для этого наступит правильное время. Да я и не спешу ни с одним, ни с другим.

— Что? Я хочу шестерых детей, пятерых мальчиков и девочку.

Дверь лифта открывается, он берет меня за руку и ведет по коридору.

— Шестерых? — визжу я. — Да, нет. Ни за что. Тебе придется найти другую девку, чтобы она подарила тебе твою «Семейку Брейди» (прим.: Американский комедийный телесериал, который рассказывал об овдовевшем отце с тремя сыновьями, который женится на вдове с тремя дочерями).

Он смеется, подходит к двери и просовывает в нее свою карточку-ключ.

— Не хочу этого ни с кем другим – я хочу детей только с тобой. Если не с тобой, то ни с кем, — Эд распахивает дверь, и меня встречает безупречно чистое пространство квартиры.

— Святое дерьмо, — шепчу я, оглядываясь вокруг. Можно было бы подумать, что здесь живет мужчина, носящий костюм, а не нашивку Мотоклуба. Однако квартира ощущается пустой, как будто Эд только иногда появляется здесь. Она определенно нуждается в женском прикосновении.

— И что значит твое «святое дерьмо»? — спрашивает Эд, входя в мраморную кухню открытой планировки и бросая ключи на стойку.

— Это значит, что я не ожидала, что ты будешь таким... опрятным? Классическим? Не знаю. Здесь так красиво, — говорю я, улыбаясь ему. Он идет к холодильнику, достает пиво и подходит ко мне, притягивая меня к своей груди.

— Это только на время, детка. Как только дом будет закончен, ты сможешь делать с ним все, что захочешь. Я оставлю все это дерьмо на твое усмотрение.

Смотрю на него снизу вверх, и это почти причиняет боль моей шее, потому что он такой высокий.

Я сжимаю губы вместе.

— Все это не кажется немного чересчур? Нет?

Эд качает головой, ставит свое пиво на стойку, и, подхватив, поднимает меня, как будто я ничего не вешу. Хотя на самом деле знаю, что вешу, по меньшей мере, шестьдесят три килограмма, и это великодушно.

— Детка, я люблю тебя с первого дня. Мое сердце знало это раньше, чем разум. Я должен был догадаться об этом из-за чувств, которые испытывал к тебе. Но не для всех людей все так просто.

Я сглатываю и смотрю ему в глаза.

— Значит, для тебя это все не кажется быстротечным?

Он качает головой.

— Нет. Это то, что должно было быть сделано давным-давно, черт возьми.

Глава 29

Он притягивает мое лицо к своему, целуя долго и крепко. Его мягкие губы, идеально переплетаются с моими. Опустив меня обратно на пол, Эд хватает меня за руку и берет свое пиво.

— Пошли, покажу тебе все.

Я следую за ним, пока он показывает мне все три спальни, две ванные и игровую комнату. Главная спальня огромная: большая двуспальная кровать с кожаной спинкой и массивная гардеробная. Примыкающая к ней ванная комната –потрясающая и, безусловно, она станет одной из моих самых любимых комнат в доме. Выполнена из черного мрамора с огромной ванной, которая стоит посреди помещения. Когда мы возвращаемся в гостиную, он снова подхватывает меня на руки, и бросает на свой огромный L-образный диван. На нем могли бы поместиться десять Эдов и Кинг-Конг. Я смеюсь и погружаюсь в огромные подушки, разбросанные по дивану.