Библия и школьная программа по литературе: как их подружить

Лев Толстой

На самом деле Лёв.

Продал большой усадебный дом в Ясной Поляне за карточные долги.

Был «погрызен» на охоте медведицей, отчего всю жизнь имел шрам на лбу.

До женитьбы несколько лет был увлечен яснополянской крестьянкой Аксиньей Базыкиной.

К 60 годам мог читать на 13 иностранных языках.

На семейном маскараде 1871 года был наряжен козой.

Придумал сокращение ЕБЖ.

Состоял в переписке с Ганди.

https://arzamas.academy/special/ruslit/writers/tolstoy

 

Когда ученик, закончив 9-й класс, проглядывает список заданной на лето литературы, обычно его охватывает ужас. И это всего лишь из-за одного произведения — «Война и мир» Льва Толстого. Редкий школьник прочитает все четыре тома, а чаще всего не откроет и первого — объем романа-эпопеи отпугивает сразу. Как заинтересовать ребенка самым масштабным произведением в школьной программе рассказывают писатель Дмитрий Быков, учитель литературы Ирина Михайлова и театральный режиссер Вячеслав Спесивцев.

Ирина Михайлова, учитель литературы в ГБОУ № 1494

На первых уроках моя главная задача — отвлечь учеников от того, что роман большой по объему. Само изучение романа начинается с погружения: ученику необходимо понимать тему и содержание произведения. Я часто провожу бинарные уроки, когда вместе с литературой беру выдержки из истории, Мировой художественной культуры (МХК) и географии. На моем уроке обычно присутствует два преподавателя. Сначала я выступаю и объясняю, о чем мы будем говорить. После этого занятие продолжает учитель истории, освещая события 1805–1812 гг. Они видят карту, чтобы представить, где произошли события, описанные в романе. После этого снова вступаю я.

Все, что я рассказываю, касается времени написания «Войны и мира», тут уже я обращаюсь к истории

Договориться с другим учителем обычно не составляет проблем. Мы всегда идем навстречу друг другу и делаем это с удовольствием. Даже если тема уже пройдена, это еще одна возможность для учителя вернуться к ней. Потому что вопросы, которые отчасти раскрываются на этих занятиях, поднимаются на экзамене по истории и обществознанию.

Кроме бинарных уроков я ввожу живопись и музыку, предваряя рассказ о романе. При помощи живописи дети могут увидеть одежду тех времен, архитектуру, самих людей. Когда мы говорим про бал Наташи Ростовой, я включаю музыку, чтобы они понимали, что было модно в те времена. Все это помогает создать в голове образ эпохи. Изучение же романа я начинаю не с первой главы, а с самых ярких сцен, которые присутствуют в произведении. После этого детям намного проще перейти к самому роману, заполнить пробелы в голове.

Библия и школьная программа по литературе: как их подружить

Не надо пытаться заставить их прочитать роман, потому что он по своему содержанию очень сложный. Его понимание приходит уже во взрослой жизни. Если же я буду их принуждать, то у них появляется отвращение к произведению, а мне бы не хотелось этого. Поэтому я должна заинтересовать, а сделать это можно только с помощью тайны. Приоткрыть завесу, заронить интерес в них и как будто оборвать на полпути. Чтобы потом они вернулись к нему снова. И тогда уже они его поймут. Но, главное, — избежать страха героев, анализа произведения, изучения содержания. Все это, как правило, помогает.

Вячеслав Спесивцев, руководитель молодежного театра В. Спесивцева, режиссер спектакля «Война и мир»

У нас на «Войну и мир» очередь. Школы очень любят наш спектакль, а мы называем его «уроком». Урок литературы всегда состоит из трех составляющих: автор, учитель и ученик. Обычно принимают во внимание либо автора, либо учителя. Школьники остаются не у дел. Они слушают, что им говорит учитель, порой пересказывают хрестоматию. Мы же соединили все и сделали занятие, в котором дети участвуют наравне с нашими актерами.

Какой должна быть школьная программа по литературе

Толстого физически тяжело прочитать с ритмом нашей жизни, поэтому мы постарались уместить в полтора часа суть романа. Наша задача — возбудить интерес школьника, чтобы он захотел читать какие-то основополагающие вещи. Сокращенный вариант не означает, что мы что-то важное упустили. Наоборот, это предполагает, что это упущение наверстают сами ученики и в итоге сложат свое мнение о том, что же такое «Война и мир».

Расшифровка

­­Семейная тема — важнейшая и в жизни, и в творчестве Толстого. Сначала обратимся к творчеству.

Почти все ранние произведения Толстого так или иначе автобиогра­фичны или имеют какие-то автобиографические истоки. Возьмем дебютное произве­дение Толстого, повесть «Детство», и вспомним: когда заканчивается детство Нико­леньки Иртеньева? Оно заканчивается, когда умирает его мать. Смерть мате­ри — это конец детства и начало совершенно другой жизни, это потеря рай­ского состояния души. Николенька теряет мать, когда он находится уже в со­зна­тельном возрасте, он понимает, что вот мамы нет, вот она стала тело. Тема смерти матери была и в жиз­ни Толстого, но несколько иначе. Толстой потерял мать, когда ему не было еще и двух лет. Так четверо братьев Толстых и сестра Маша становятся сначала полусиротами, а потом, еще несо­вершенно­летние, теряют и отца (Льву было восемь лет), и начинаются мытар­ства по опе­кун­шам, тетушкам, по сестрам отца. Сначала они живут в Москве, у тетушки Александры Ильиничны Остен-Сакен, потом переезжают в Казань к другой сестре отца — Пелагее Ильиничне. И тетушки, в общем-то, и любили, конечно, своих племянников, но у них были свои проблемы, и детство и отро­чество Тол­стого прошли в такой бессемейной обстановке. Именно поэтому в «Детстве» для него так важно показать семейную основу. Потому что детство счастливо, когда есть мать и отец. Когда мать умирает, детство конча­ется.

Давайте посмотрим следующее произведение Толстого. Вот, казалось бы, «Казаки» — каким образом это связано с темой семьи? Герой повести Оленин бежит на Кав­каз, потом бежит с Кавказа: молодой человек ищет себя. Но тут есть один очень важный момент, когда вот этот старый казак Ерошка говорит юнкеру Оленину: «Нелюбимый ты какой-то!» Вот этот момент — не то что даже жен­щины его не любят (хотя понятно, что Марьяна, казачка, готова за подарки вступить в какие-то отношения с ним, но она не любит его и не полюбит ни­ког­да, и он это понимает), — а он не может найти свое пристанище, обрести свою семью. Это не отчетливо, но, в общем-то, понятно из «Казаков», если внимате­льно читать. Поэтому он бежит, поэтому он перекати-поле. Неслучай­но Тол­стой вначале хотел назвать «Казаков» — «Беглец».

Это тоже автобиографическая тема для Толстого, потому что сам Толстой бежал все время. В 1847 году, когда они с братьями находятся в Казани (кстати, отъезд Оленина очень напоминает отъезд Толстого из Казани), младший брат достигает совершеннолетия, и они делят наследство отца. Лев выпраши­вает у братьев именно Ясную Поляну — их родовое имение. Хотя оно не самое бога­тое — пожалуй, даже самое бедное из всех имений, которые были у их отца Николая Ильича. Почему? Это очень интересный момент.

Толстой впоследствии признавался братьям, что он мечтал завести свою семью с 15 лет. О чем мечтают дети в 15 лет? Уехать в Америку, стать офицером, путе­шествовать, а Лев в 15 лет мечтает стать семейным человеком. Я думаю, что это связано именно вот с тем, что, пройдя опыт сиротства, опыт мытарств по опекун­шам, переездов, Лев мечтал продолжить семейную линию Толстых. Он брал на себя эту ответственность и обязанность и именно поэтому хотел уехать в Ясную Поляну.

Любопытно, что никто из братьев Толстых, кроме Льва, толком и не обрел на­стоящую семью. Старший, Николай, просто был закоренелый холостяк, к то­му же рано умер от чахотки (кстати говоря, на руках Льва). Второй, Сергей, жил семейной жизнью, но она была очень странная: он выкупил из табора цыганку Машу Шишкину и прожил с ней до конца своих дней, до 1904 года. Конечно, это был мезальянс: она была необразованна, курила трубку, раскла­дывала пасьянсы. А надо знать, что Сергей Николаевич, старший брат Толсто­го, — это отчасти прототип князя Болконского в «Войне и мире». То есть это острослов, умница, человек, который очень много читал.

Что касается другого брата, Дмитрия, — тот совсем был несчастлив. Он тоже рано умер от чахотки и незадолго до смерти сошелся с девушкой, которую выкупил из публичного дома. Этот момент описан в «Анне Карениной», когда Константин Левин приезжает к своему брату Николаю, умирающему от чахот­ки. Вот та самая рябая Маша, которая ухаживает за ним, — это вот та Маша, кото­рая была при последних днях Мити.

Несчастлива в своей семейной жизни оказалась и сестра Маша. Она вышла за­муж за своего дальнего родственника, Валериана Толстого, у них были дети, но он был такой Стива Облонский из «Анны Карениной», не пропускал ни од­ной женщины. А Мария Николаевна была очень гордая жен­щина и ушла от сво­его мужа. Некоторое время она жила в Москве — Лев снимал для нее и ее детей квартиру, — потом уехала за границу, потом стала мона­хиней. У нее была очень сложная судьба, семейная жизнь не получилась. И вот одна­жды Мария Николаевна написала Льву в письме: «Хоть бы кто-нибудь из наше­го семейства был счастлив [в семейной жизни]!» Мне кажется, что Тол­стой взял на себя эту обязанность.

Когда Толстой женится на Сонечке Берс, которая станет графиней Софьей Андреевной Толстой в 1862 году, он уже, в общем, достаточно состоявшийся человек. Он отслужил на Кавказе, воевал в Севастополе, он к тому времени уже известный писатель. Уже опубликованы «Детство», «Отрочество», «Юность», а главное — опубликованы «Севастопольские очерки», которые потом будут названы «Севастопольскими рассказами». И это очерки, которые оценил Алек­сандр II: он был в восторге от них. Не говоря уже о том, что их высоко оценили писатели того времени — Тургенев, Некрасов и другие. Толстой — поме­щик, он мог бы оставить имение на управляющего и уе­хать за границу, как Тургенев. Но Толстой планирует себе совершенно другую жизнь. Он целе­направленно начинает искать невесту.

Сначала появляется Валерия Арсеньева, молодая девушка, соседка его по име­нию, сирота; он был ее опекуном. Но у них ничего не получается. Потом возни­кает дочь великого русского поэта и любимого поэта Толстого Тютчева — Ека­терина Тютчева. Все вроде бы идет к тому, что он сделает ей предло­жение, но нет, тоже не устраивает. Потом Дондукова-Корсакова, племянница вице-президента Санкт-Петербургской академии наук, о котором Пушкин написал язвительные строки: «В Академии наук / Заседает князь Дундук». Были и дру­гие претендентки.

Семья Берсов была близка к семейству Толстого: дед Софьи Андреевны, Алек­сандр Михайлович Исленьев, был дружен с отцом Льва Николаевича, Никола­ем Ильичем. Они вместе охотились, приезжали друг к другу в гости в имения. Так что Толстой впервые приехал в гости к матери Сони, которую он знал с дет­ства. Там он знакомится с тремя девочками. Как он пишет, «милые де­воч­­ки»: это Лиза, старшая; Соня — средняя сестра; Таня — младшая. Они дей­ствительно еще девочки, никаких планов на женитьбу у Толстого на ком-то из них еще нет. Но когда Толстой снова появляется в семействе Берсов в 1860-е годы, он уже совершенно иначе смотрит на этих девочек и, больше того, пишет сестре Ма­рии Николаевне, что если он когда-нибудь женится, то на Берсах. Определя­ется он в конце концов на Соне.

Семейная жизнь Толстого изучена вдоль и поперек, о ней написано огромное количество книг, исследова­ний, и всегда ставился вопрос: насколько Софья Андреевна соответ­ство­вала гению Льва Николаевича? Я думаю, что Толстой сделал очень точный выбор. Примерно понимая характеры двух других сестер, понимаешь, что, конечно, Соня была правильный выбор. Но любопытно, что, когда после скоропалительного венчания в кремлевской церкви они уезжают в Ясную Поляну, Толстой записывает в дневнике два слова: «Не она». И вот эти два слова будущие биографы Толстого трактуют очень по-разному. Что зна­чит «не она»? Поскольку Толстой до этого перебрал несколько невест — что, Соня тоже оказалась «не она»? И из этого иногда делают вывод, что, может быть, Толстой не любил свою жену, а скоро­па­лительно женился и совершил ошибку. Тем более что потом, действительно, были конфликты.

Я думаю, дело не в этом, а в том, что Толстой действитель­но очень долго искал себе невесту, очень долго подбирал жену, поэтому в этот момент он еще про­должает сомневаться. Но последующая жизнь (по крайней мере, 15 лет семей­ной жизни Толстых) — это, безусловно, абсо­лют­ное счастье. Да, с конфликта­ми, да, со слезами с ее стороны и сердито­стями с его.

Главный конфликт, который происходил в семье Толстого в это время, был связан с тем, что до брака у Толстого была связь с крестьянкой Аксиньей Базы­киной, от которой родился внебрачный ребенок. Об этом впоследствии Тол­стой напишет одно из самых сильных своих произве­дений — повесть «Дья­вол». И когда он его напишет, он будет прятать рукопись 20 лет в обшивке кресла, чтобы ее не нашла Софья Андреевна. Это, конечно, обижает и приводит к неко­торым конфликтам. Тем не менее, чтобы понять, насколько эти 15 лет жиз­ни были плодотворны для Толстого, доста­точно сказать, что за это время были написаны «Война и мир» и «Анна Каре­нина» — два произведения, которые со­ставляют главную мировую славу Тол­стого. И когда Толстой пишет эти вещи, то Софья Андреевна не просто являет­ся его женой, подругой — она является его сотрудницей. Она по несколько раз переписывает черновики, она помогает мужу советами по части женских обра­зов. Наконец, если мы возьмем «Анну Каренину», то ведь история любви, женитьбы и семейной жизни Кити и Леви­на — это абсолютный слепок истории первых лет семейной жизни Льва Нико­лаевича и Софьи Андреевны. В «Анне Карениной» это воспроизве­дено просто буквально! Скажем, когда Левин сва­тается к Кити Щербацкой и на ломберном столике пишет начальными буквами признание в любви и предложение руки и сердца, а Кити угадывает по началь­ным буквам, что он хочет сказать, — это действи­тельно происходило между Львом Николаевичем и Соней, он тоже писал на ломберном столике. Другое дело, что, как впоследствии писала очеви­дица этого события — младшая сестра Сони Таня, она не угадывала, конечно, по первым буквам, что он хотел напи­сать, он ей подсказывал. Тем не менее это перенесено. И дальнейшая жизнь Кити и Левина в имении, те проблемы, которые возникают в семейной жизни, радости и горе, — это все списано с их жизни, безусловно.

Но после того, как Толстой сделал предло­жение Софье Андреевне, он совер­шил одну роковую ошибку. Эта ошибка описана в «Анне Карениной» — точно такую же совершает Константин Левин. В то время вообще было принято вести дневники. Другое дело, что для Толстого дневник был больше чем дневником: в поздние годы Толстой говорил, что это главное, что он написал. Он ценил свой дневник даже выше «Войны и мира» и «Анны Карениной». И в том числе рассказывал там о вещах, о ко­торых молодой жене не принято рассказывать. Потому что, конечно, у не­го, как у всякого молодого человека, у офицера, кото­рый к тому же путешест­вовал за границей, были случайные связи с жен­щи­на­ми. Наконец, была связь с Аксиньей в Ясной Поляне и внебрачный сын. И всё это Толстой — я бы ска­зал, с излишней тщательностью — записывал в своем раннем дневнике. Поэто­му — особенно у несведущего читателя — может воз­ник­нуть такое ощущение, что молодой Толстой был чуть ли не эро­то­­ман. На са­­мом деле это не так. Каждой такой связи он стыдился и именно поэтому обра­щал пристальное внимание на все эти случаи, фиксировал их, чтобы потом раскаиваться. И когда он сделал предложение Сонечке, а она согласи­лась стать его женой, он совершил посту­пок, на мой взгляд, совершенно неправильный: он показал ей эти ранние днев­ники. Больше того — он заставил ее их про­читать.

Для чего он это сделал? Объяснений этому может быть несколько. Первое: Тол­стой хотел быть честным перед будущей женой, чтобы у нее не было ил­лю­зий по этому поводу. Принимаешь меня таким или не принимаешь. С дру­гой стороны, есть и более простое объяснение. Толстой просто не хотел, чтобы история связи с Аксиньей и рождение сына стали для нее неожи­дан­ностью. Можно было рассказать об этом, но он заставил ее прочитать эти дневники. И это был роковой момент в их жизни, потому что Соня очень болезненно их восприняла и, больше того, не могла забыть на протяже­нии всей после­дую­щей семейной жизни. Когда читаешь ее собственный днев­ник (а она напи­сала очень талантливый дневник), то видишь, как она часто вспоминала это. Так что этот дневник стал как бы бомбой, заложенной в се­мей­­ное счастье Тол­стых. Не нужно было шокировать молодую девушку. Тол­стой это сде­лал — труд­но судить, прав он был или не прав.

Но 15 лет, с 1862 по 1877 год, Толстой и Софья Андреевна, безусловно, счастли­вы в семейной жизни. У них рождаются один за другим дети. Однако в 1877 го­ду с Толстым начинается то, что впоследствии стали называть его духовным пере­воротом, после которого рождается новый Толстой. Он совершенно иначе смо­трит не только на семью, а вообще на жизнь и на мир. То, что ему раньше каза­лось черным, теперь представляется белым; то, что раньше представлялось белым, теперь представляется черным. Первые 15 лет Толстой — правильный муж, правильный помещик, правиль­ный писатель. Он стяжатель, он покупает новые имения в Самарской губернии — это дешевые земли, и он знает, что потом они будут стоить дороже, потому что это чернозем. Он запрашивает большие гонорары у издателей, уходит от Некрасова к Каткову, из «Современ­ника» в «Русский вестник», потому что Катков платит больше. И вообще, так сказать, в его семейных планах — много детей, много денег, большое наслед­ство, которое он оставит детям и так далее.

А вот с конца 1870-х — начала 1880-х годов это совершенно другой Толстой. Толстой, который приходит к идее, что собственность — зло, деньги — безу­словное зло, от всего этого нужно освобождаться. Если мы почитаем тот проект семейной жизни, который Толстой записал в своем дневнике в начале 1880-х годов, то мы увидим, что это проект семейной коммуны: две комнаты, в одной живут мужчины, в другой — женщины. Одна комната для уединения, для тех, кто уж совсем отчается. Свой огород, на котором работают все. И всё оста­льное раздать нищим .

Софье Андреевне он, конечно, не показал этот проект в написанном виде, но на сло­­вах он его высказывал, безусловно. И вот с этого момента в семье начинаются очень серьезные конфликты. Потому что жена не соглашается на этот новый проект жизни. И в связи с этим тоже впоследствии у биографов возникал целый ряд вопросов. Вот с чем это было связано? С тем, что она хотела много денег, что она не понимала своего мужа? Это все не так. Софья Андреевна не была жадной женщиной, и она прекрасно понимала своего мужа. Вообще, она была очень умной женщиной, очень тонко понимала его творче­ство и, в общем, понимала взгляды, к которым он пришел. Но именно в этот момент, когда с Толстым происходит этот переворот, семья оказывается самой многочис­ленной. Вообще Софья Андреевна родила 13 детей, но пятеро из них, как это обычно случалось в XIX веке, умерли в младенчестве. Медицина была достаточно низкого уровня, антибиоти­ков не было, детская смертность была очень высока.

Так вот, к моменту духовного переворота семья — самая многочис­ленная. Стар­­ший, Сергей, должен поступать в университет; другие два его брата, Илья и Лев, должны поступать в гимназию. Татьяна, вторая по старшинству после Сергея, девушка — ей надо выходить замуж. Она очень талантливая художни­ца, ее талант признавал Илья Ефимович Репин; она поступает в Московское училище живописи, ваяния и зодчества, и в связи с этим семья переезжает из Ясной Поляны в Москву. С другой стороны, на руках у Софьи Андреевны еще грудные дети. И вот в этой ситуации, конечно, встать на сторону мужа она не может. Больше того — я думаю, что и Толстой понимал, что это невозмож­но, и именно в силу этого искал какой-то компромисс, чтобы примирить свои взгляды с семьей. И вот дальнейшая жизнь Толстого и Софьи Андреевны — это как раз череда поисков таких компромиссов.

Прежде всего, Толстой не отказывается от собственности, а переписывает соб­ственность на жену и детей — это происходит в начале 1890-х годов. Софья Ан­дре­евна становится хозяйкой Ясной Поляны, и фактически на нее взвалива­ются все хозяйственные заботы. Одновременно она является издательницей своего мужа. Она сама издавала его произведения, отвозила их в типографии, затем складировала книги в московском доме в Хамовниках, куда за ними при­езжали оптовые книгопродавцы. Потом, в начале 1890-х годов, Толстой пыта­ется полностью отказаться от авторских прав. Это удивительно, когда писатель считает, что он ничего не должен получать за свои произведения, что литера­тура — это духовное дело, поэтому получать за нее деньги нельзя. А доходы от сочинений Толстого — это главные доходы семьи. И опять они находят ком­промисс: Софья Андреевна получает право издавать те произведения, которые Толстой написал до 1881 года, а это и «Война и мир», и «Анна Каренина», и «Ка­за­ки», и «Севастополь­ские рассказы», это автобиографиче­ская трилогия «Дет­­ство», «Отроче­ство», «Юность», то есть золотой Толстой в нашем пред­став­ле­нии сего­дня. Но все, что он пишет после 1881 года, уже ей не принадле­жит и без­воз­мезд­но расходится по издателям.

Одновременно в семье Толстых появляется человек, о котором нельзя, конеч­но, не упомянуть, — Владимир Григорьевич Чертков. Фигура очень загадочная, о которой до сих пор спорят. Он был, безусловно, самым преданным учеником Толстого, Толстого после духовного переворота, но сыграл прямо зловещую роль в семейной истории Толстых.

Чертков происходил из очень богатой семьи, ему прочили блестящую армей­скую карьеру, но в 1883 году он приходит к Толстому в дом в Хамовниках и, что называется, отдает себя ему в услужение. То есть он готов служить Толстому всю жизнь. Он прочитал его сочинения, включая написанные после духовного переворота, религиозные — «Исповедь», «В чем моя вера» и другие, — и он их абсолютно разделяет. И впоследствии Чертков сыграл очень большую роль в распространении и пропаганде этих сочинений во всем мире. Он сам их пере­вод­ил, находил переводчиков, печатал за границей, ведь все религиозные сочи­нения Толстого в России были запрещены духовной цензурой, поскольку не со­впадали с церковной позицией. Чертков очень много еще сделал для сохране­ния архива Толстого, это тоже очень важно.

Но в плане семейной биографии он, конечно, сыграл роковую роль, потому что с определенного момента вступает в очень жесткий конфликт с Софьей Андре­евной. Она не желает отдавать своего мужа, считает, что Лев Николаевич еще и отец большого семейства и что он должен служить также семье, а не только всему миру. А Чертков убежден в том, что Толстой не может принадлежать семье, это достояние человечества. И вот этот конфликт, когда главный и са­мый преданный ученик считает себя куда более близким к гению человеком, нежели его жена, а жена с этим на полных основаниях не соглашается, в конце концов приводит к тому, что Чертков уговаривает Толстого написать завеща­ние на литературные права, в котором жена бы не упоминалась. Это завеща­ние стало одной из главных причин ухода Толстого из Ясной Поляны, потому что слухи о том, что такое завещание написано, до нее все-таки доходили, все это обостряло семейную ситуацию. И осенью 1910 года Толстой со своим дру­гом доктором Маковицким уезжает из Ясной Поляны и умирает на станции Астапово. Софью Андреевну сначала даже решили не пускать к умиравшему мужу. Это была действительно очень трагическая ситуация.

То есть, казалось бы, семейная жизнь заканчивается ката­строфой. Да, но это катастрофа, которая имела прелюдию в 48 лет. Они про­жили с Софьей Андре­евной 48 лет. Она родила 13 детей. Прямых потомков Толстого сегодня по все­му миру насчитывается почти 400 человек, они живут буквально во всех стра­нах мира — и знают друг друга. Они переписываются, они раз в два года съез­жаются в Ясную Поляну. Я не знаю другого писателя, у которого была бы такая долгая и при жизни, и после жизни семейная исто­рия, как у Толстого.

Семейная тема организует все творчество Толстого. Вот возьмите «Войну и мир»: да, эпопея, история народной войны, но попробуйте убрать из романа семейные линии Ростовых, Болконских, историю несчастной женитьбы Пьера и затем его женитьбы на Наташе Ростовой, и вы увидите, что эта эпопея рас­падется просто на отдельные военные эпизоды и размышления Толстого по по­во­ду этих военных эпизодов. То есть семейные линии — это отражение семей­ной линии самого Толстого, потому что Ростовы — это Толстые; Болконские — это Волконские, линия матери Толстого. В Пьере, конечно, Толстой в какой-то степени изобразил самого себя. Семейная история цементирует роман, она при­дает ему фабульность, что особенно заметно по экранизациям.

Но даже если мы возьмем поздние произведения Толстого, когда у него очень сильно изменился взгляд на семью, семейная тема все равно все время возни­кает. Я уже упоминал повесть «Дьявол» начала 1890-х годов, но тогда же, в 1890 году, появляется «Крейцерова соната», произведение, которое полно­стью посвящено семейной теме — теме ревности. Произведение, которое начи­нается с убийства жены и монолога мужа о том, почему он это сделал. Но лю­бо­пытно, что, если мы возьмем даже последнее крупное законченное произве­дение Толстого, повесть «Хаджи-Мурат», в котором, казалось бы, нет никакой семейной темы — это история чеченской войны, история реальной личности Хаджи-Мурата, который ушел от Шамиля к русским, потом бежал от них, был настигнут по дороге и убит, — но почему Хаджи-Мурат уходит от русских? А от русских он уходит потому, что Шамиль взял в заложники его жену и сына и грозится сына ослепить. И вот когда Хаджи-Мурат это узнаёт, все остальные соображения просто летят к черту! Семья оказывается главным.

Дети Толстого и Софьи Андреевны — это отдельная очень интересная тема. Все дети Толстого — те, кто дожил до зрелого возраста, — были очень яркими и очень непохожими друг на друга людьми. Но при этом во всех них было что-то общее. Сам Толстой любил говорить, что Толстые — дикие . Дикость не в смысле невежества, конечно: они были очень образованными людьми, зна­ли по несколько иностранных языков, читали огромное количе­ство книг и так далее. А дикость в смысле неприятия никакого внешнего стан­дарта. Все они были нестандартными людьми. Отношения с отцом были у всех достаточ­но сложные, причем особенно — у сыновей с отцом. Дочери — Татья­на, Мария, Александра — были абсолютно преданы отцу. Первыми секретарями Льва Николаевича были дочери: сначала Татьяна, потом Мария, потом Алек­сандра. Уже только в конце жизни у него появились собственно секретари: Николай Николаевич Гусев, Валентин Федорович Булгаков. А до этого всё делали доче­ри: переписывали за отца, вели его обширную переписку со всем миром, помо­гали и так далее. А сыновья жили своей жизнью. И Сергей, и Илья, и Лев, и Анд­рей, и Михаил — у них у всех были свои семьи. У Льва, Льва Львовича, была очень многочисленная семья, он женился на шведке. Доста­точно много­численная семья была у Ильи. Своя семейная жизнь была у Анд­рея, у Михаила.

После революции, так уж случилось, что все, кто дожил, за исключением Сер­гея, самого старшего, оказались за границей. И сегодня потомки Толстого в ос­новном проживают за границей. Это произошло именно в силу революции и Гражданской войны. Его самую младшую дочь, Александру, два раза аресто­вывали. И вытаскивал ее как раз ученик и самый преданный друг Толстого Владимир Григорьевич Чертков, у которого были тесные связи с большевика­ми . И поэтому Александра в конце концов эмигрировала в 1929 году.

Отношения с отцом, особенно у сыновей, были сложные. Очень трудно быть сыном гения. Именно мальчику, потом юноше, потом зрелому мужчине, пото­му что они все были самобытны, они все были индивидуалисты, все хотели как-то реализоваться в этой жизни. Больше того: например, Илья Львович был очень талантливым писателем, его талант признавал Иван Бунин. Он на­писал драму, повесть, несколько рассказов, но не стал писателем, причем сознатель­но, потому что понимал, что становиться писателем при таком отце невозмож­но: лучше отца ты не напишешь. Со Львом Львовичем в этом смысле произо­шла трагедия, потому что он тоже хотел стать писателем — и стал писателем. И вот представьте себе — еще имя у него было Лев, как ему под­писывать свои произведения? Псевдоним придумать? Ну, все равно будут знать, что это сын Толстого, да еще и Лев Толстой. Поэтому он подписывал «Лев Толстой — млад­ший». Но, конечно, гения отца у него не было. И это его мучило всю жизнь и, в об­щем, привело к тому, что в конце концов он просто возненавидел отца и вступил с ним в жесточайший конфликт.

Тем не менее Толстого дети, безуслов­но, любили, это видно по их мемуарам, по их дневникам. Почти все они оставили совершенно замечательные воспо­минания об отце. Конечно, самой выдающейся личностью из всех стала Алек­сандра, которая организовала Толстовский фонд в Америке. Это совершенно грандиозная организация, которая помогала всем беженцам от разных войн, которые оказывались за границей, причем не только русским. К ней с неверо­ятным уважением относились американские президенты, ей посылал поздра­вительные телеграммы с юбилеем Солженицын. Она дожила до 95 лет и была незаурядной личностью. 

 

В основе структуры схемы лежат вертикальные «планы» и горизонтальные «линии персонажей». Действие хорошей книги всегда происходит в двух «планах». Посредственной — в одном. Очень хорошей — в трех, как «Мастер и Маргарита», например. Действие «Войны и мира» же происходит в четырех «планах»:

1. Жизнь русского дворянства в 1805–1812 годов

2. Пласт «большой истории», на котором действуют Александр I, Кутузов, Наполеон

3. Народные сцены. Этот «план» впервые появляется в русской литературе и является ключевым для понимания романа

4. Метафизический уровень. Это, строго говоря, не религиозный «план». Это всем известный дуб, сны Пьера, частые упоминания звезд

Также в романе четыре главных линии (число 4 наряду с 7 для Толстого обладало магическими свойствами):

1. Линия Ростовых. Добрая, бесшабашная, плодородная, неправильно организованная русская семья, в которой всегда все есть и никогда ничего нет

2. Семья Болконских. Они олицетворяют государственное служение, рациональность. Там, где Ростовы — душа, Болконские — ум

3. Пьер Безухов. Такому человеку неоткуда взяться в то время, но Толстой захотел, чтобы такой человек в романе был. Пьер — достаточно полный автопортрет

4. Федор Долохов. Этот персонаж является ответом Толстого на вопрос «Что бывает со сверхчеловеком?»

Затем, благодаря схеме, можно легко наблюдать за развитием на разных планах этих персонажей. Если взять, например, Безухова и Долохова, то на историческом «плане» им явно соответствуют Кутузов и Наполеон. Добрый, широкий душой и телом человек, и грозный, суровый герой с комплексом сверхчеловека. Даже дуэль Пьера и Федора отражается в борьбе Кутузова с Наполеоном. Очень интересно, что Ростовых на государственном уровне никакого «двойника» нет, потому что русская государственность исключает из себя все доброе.

Зачем читать «Войну и мир»

По словам Быкова, у каждой нации должны быть свои «Илиада» и «Одиссея». «Одиссея» — это роман о странствиях. Он рассказывает, как устроена страна. В России это «Мёртвые души» Николая Гоголя.

«Война и мир» — это отечественная «Илиада». В ней рассказывается, как вести себя в стране, чтобы выжить.

Произведение Толстого нужно читать, чтобы понять, как побеждать по-русски.

Дмитрий Быков

О чём «Война и мир»

В качестве основной темы Толстой берёт самый иррациональный период в российской истории — Отечественную войну 1812 года. Быков отмечает, что Наполеон Бонапарт реализовал все свои задачи: вошёл в Москву, не проиграл генеральное сражение, но победили при этом русские.

Россия — страна, где успех не тождественен победе, где выигрывают иррационально. Как раз об этом роман.

Дмитрий Быков

Ключевой эпизод книги, по мнению Быкова, не Бородинское сражение, а дуэль Пьера Безухова и Фёдора Долохова. На стороне Долохова все преимущества: общество его поддерживает, он хороший стрелок. Пьер держит пистолет второй раз в жизни, но именно его пуля попадает в оппонента. Это иррациональная победа. И так же побеждает Кутузов.

Долохов — однозначно отрицательный персонаж, но не все понимают, почему. Несмотря на свои достоинства, он зло, которое себя сознаёт, любующееся собой, «самовлюблённая гадина». Как и Наполеон.

Толстой показывает механизм русской победы: побеждает тот, кто больше отдаёт, кто больше готов к жертве, кто доверился судьбе. Чтобы выжить, нужно:

• ничего не бояться;
• ничего не просчитывать;
• не любоваться собой.

Как читать «Войну и мир»

По словам Быкова, этот иррациональный роман написан рационалистом, поэтому в нём есть жёсткая структура. Знакомство с ней и делает чтение увлекательным.

Действие «Войны и мира» происходит в четырёх планах одновременно. В каждом плане есть персонаж, который выполняет определённую роль, наделён особыми качествами и имеет соответствующую судьбу.

* Жизнь русского дворянства — бытовой план с драмами, отношениями, страданиями.

** Макроисторический план — события «большой истории», государственный уровень.

*** Народ — ключевые сцены для понимания романа (по мнению Быкова).

**** Метафизический план — выражение происходящего через природу: небо Аустерлица, дуб.

Двигаясь по строкам таблицы, можно посмотреть, какие персонажи соответствуют одному и тому же плану. Столбцы покажут дублёров на разных уровнях. Например, Ростовы — это линия доброй, плодородной русской семьи. Их сила в иррациональности. Они — душа романа.

На народном плане им соответствует такой же бесхитростный капитан Тушин, на метафизическом — стихия земли, основательной и плодородной. На государственном уровне нет ни души, ни доброты, поэтому и соответствий нет.

Болконские и все, кто оказывается с ними в одном столбце, — это интеллект. Пьер Безухов олицетворяет собой того самого иррационального и готового к жертвам победителя, а Фёдор Долохов — «самовлюблённую гадину»: он тот персонаж, которому нет прощения, так как он ставит себя выше остальных, мнит себя сверхчеловеком.

Вооружившись таблицей Быкова, можно не только глубже понять идею романа, но и облегчить чтение, превратив его в увлекательную игру по поиску соответствий.

Семь причин прочитать "Войну и мир"

 

7 причин прочитать «Войну и мир» (если Вы ещё не читали) - по материалам популярного американского издания «Хаффингтон Пост»*, перевод с англ.

О романе: вокруг романа

Фото: Sarah Browning / СС 2.0\

 

Признанный величайшим романом из всех, когда-либо написанных, «Война и мир» - это вечный бестселлер, переиздания которого появляются регулярно, даже спустя почти полтора столетия после первой публикации. Вот лишь несколько причин того, почему Толстовский эпос по-прежнему привлекает, просвещает и вдохновляет читателей всех возрастов и профессий, и почему Вам тоже может захотеться поместить его в топ Вашего списка для чтения.

 

Это увлекательное чтение

«Война и мир» - роман, наполненный таким объемом человеческого опыта, какой даже не снился ни одному другому произведению современной беллетристики. На протяжении трехсот шестидесяти одной главы, выписанной с кинематографической образностью, Толстой плавно перемещается из бального зала на поле битвы, со свадьбы к месту смертельного побоища, от частной жизни к массовым сценам. В Толстовском мире вы видите, слышите и чувствуете всё: вот загорелся восход, вот просвистело пушечное ядро, вот лихо мчится конная упряжка, вот чье-то чудес<