Конфликтный стресс (конфликт, вызванный стрессором)

Конфликтный стресс (конфликт, вызванный стрессором)

Конфликтный стресс (конфликт, вызванный стрессором)

Общее описание

Значительный или очень тяжелый стресс может привести к противоречию в системе мотиваций пациента, причина которого, может быть адекватно объяснена присутствием конкурентных внутренних или внешних требований, которые обычно вполне объясняют психические и физические симптомы в терминах расстройств адаптации пациента (период наблюдения: 6 месяцев). Не каждый жизненный стресс (такой как смерть супруга или развод) приводит к конфликтному стрессу. При этом существенным является субъективное значение (которое можно понять через уже существующее ранее мотивационное напряжение, основанное на конфликте) конкретного стресса.

Вероятность возникновения расстройства адаптации определяется следующим:

1) Степенью внутреннего мотивационного напряжения, основанного на конфликте, и внешних стрессов

2) Доступными ресурсами (уязвимость, защита, структура, устойчивость, социальная поддержка и т.п.).

Конфликт, вызванный стрессом, это истинный конфликт, поскольку он выражается в противоречивости человеческой мотивации («индивидуация – автономность», «потребность в заботе – самодостаточность», регуляция самооценки и т.п.) и создает конкретное предсуществующее напряжение, связанное с конфликтом. Аналогично, ведущие аффекты похожи на повторяющиеся дисфункциональные конфликты. Вызванный стрессором конфликт, таким образом, имеет конфликтное проявление, поскольку такие основные мотивационные паттерны, как например, «индивидуация – автономность» или «потребность в заботе – самодостаточность», определяют внутренний опыт, но без конфликта в вышеупомянутом смысле продолжающегося дисфункционального паттерна. Кроме этого, могут присутствовать различные виды внутренних дисфункциональных конфликтных паттернов. Но будьте осторожны: если внутреннее и/или внешнее стрессовое событие активирует очевидный, биографически повторяющийся, или длительно существующий паттерн и приводит к формированию симптома, мы имеем дело с триггерной ситуацией повторяющегося мотивационного конфликта, а не с основанным на конфликте стрессором. В общем, сниженная способность справляться со стрессом имеет отношение к уязвимости. Она определяется, во-первых, мотивационным напряжением, основанном на конфликте, во-вторых, структурными способностями, которые человек развил за время жизни, через свою социальную сеть, и, в-третьих, индивидуальными наследственными биологическими условиями (такими, как врожденный ниже среднего интеллект, дементные процессы в старости). Уязвимость мотивационной системы по отношению к конфликтам упоминаемая здесь, может взаимодействовать со структурной и биологической системами и в большинстве случаев, соответствует критериям расстройства адаптации по МКБ-10. Расстройство адаптации может, тем не менее, также возникнуть в случае исключительно структурной или биологической уязвимости (См ось V).

Связанный с конфликтом стресс должен быть дифференцирован от посттравматического стрессового расстройства (ПТСР). В терминах Осей, травматические ситуации, которые приводят к ПТСР, представляют собой наиболее крайнюю степень стресса. В таких случаях, психические стрессы настолько проявлены (чрезмерные требования к функциям Эго, защитные способности и т.д.), что мотивационные конфликты вряд ли могут развиться, но вместо этого, мы находим типичные клинические симптомы с вторжением, отсутствием чувств и диссоциациями. Не все травматические ситуации приводят к ПТСР, поэтому снова следует уделить внимание ряду условий мотивационно определенного напряжения, основанного на конфликте, структурных способностей, и индивидуальных биологических условий человека.

В общем-то, возможна как активная, так и пассивная форма преодоления внешнего стресса.

Режимы/типы/ведущий аффект/контрперенос/взаимодействие: соответствуют, в смысле своей интенсивности, таковым, описанным при других конфликтах в зависимости от того, какая мотивационная система затронута.

Пассивная форма Активная форма Общие критерии В случаях тяжелого стресса пассивная форма обработки превалирует. Она приобретает форму воздержания, адаптацию или уход.   Активные, превалируют партнёро-фобические паттерны опыта, поведения и действий с акцентом на защите. Сферы жизни Критерии для пассивной формы те же, что были описаны и для других конфликтов, зависят от того, какая мотивационная система затронута.   Критерии для индивидуальных сфер жизни соответствуют по интенсивности критериям активной формы, описанной для других конфликтов, в зависимости от того, какая мотивационная система затронута.

 

Индивидуация - зависимость

Общее описание

Привязанности и отношения являются экзистенциально важным для жизни любого человека. Они распределяются между противоположными полюсами, от близких и симбиотически близких отношений (зависимость), до хорошо сформированной независимости и заметной дистанции (сильная индивидуация).

Индивидуация и зависимость – это базовые элементы человеческой жизни и опыта, и поэтому неотъемлемы ото всех сфер жизни. Жизнеопределяющие конфликты существуют, когда фундаментальное биполярное напряжение трансформируется в конфликтную поляризацию. Конфликт «индивидуация – зависимость» присутствует, только если является констелляцией экзистенциальной важности и формирует жизненную историю человека: этот конфликт заключает в себе активацию опыта, который ищет или избегает близости, и не образует отношения в смысле заботы или отсутствия заботы. Тема «индивидуация – зависимость» имеет дело с такими аспектами как «быть самому по себе/быть способным быть вместе с другими». В патологической версии конфликта проблема слегка отличается. Она заключается в том, что человек должен быть сам по себе или должен быть с другими, в смысле экзистенциальной необходимости. Следует отличать от этого конфликт «потребности в заботе – самодостаточность»: здесь речь идет о конфликтном формировании основной темы заботы о себе и заботы о других (иметь способность так поступать).

Пассивная форма Активная форма

Общие критерии

Пациент типично стремится установить очень близкие и безопасные отношения (почти) любой ценой. Ответственность и независимость избегаются, желания человека подчинены реальным или выдуманным интересам значимых других, чтобы не подвергать опасности отношения. Конфликты и расходящиеся собственные потребности упрощаются и игнорируются. Самовосприятие характеризуется беспомощностью, слабостью и зависимостью от других. Ведущий аффект – экзистенциальный страх и угроза потери объекта, или сепарации и одиночества. В контрпереносе: чувство беспокойства и ответственности смешанные со страхом чрезмерно сильного желания близости. Эта форма характеризуется попытками выстроить преувеличенную эмоциональную и экзистенциальную независимость от отношений. Все сферы жизни определены постоянной борьбой за автономность и независимость. Личные потребности положиться на других, в близости и привязанности должны подавляться. В восприятии себя доминирует сильная автономность, вместе с убеждением в ненужности кого-либо. Ведущий аффект – страх близости, слияния, быть подавленным. В контрпереносе: низкое чувство ответственности за пациента, очень низкая потребность заботиться или защищать, но беспокойство насчет защиты от желания зависимости.

Сферы жизни

Родительская семья

Есть психологическая установка не взрослеть с преобладанием «детской» позиции в понимании себя и в том, как он ведёт реальные отношения (оставаться в родительском доме, или интенсивные и частые контакты с родительской семьей). Во многих случаях человек колеблется между позитивной и негативной оценкой своих первичных фигур отношений. Даже большое неудобство или стресс не является для него препятствием в сохранении семейного контекста. Отношение к родительской семье определяется внутренним и внешним сильным движением от семьи с принятием потерь и неудобств. Уход из семьи часто происходит преждевременно («раннее оставление гнезда»), не редки интенсивные конфликты или разрывы в семье. Позиция сына или дочери отрицается. Важность первичных фигур отношений часто принижается. До некоторой степени они поверхностно представлены как позитивные, чтобы защититься от повторяющихся болезненных воспоминаний.

Семья/партнерство

Пациент добровольно принимает подчиненную позицию, которую он оберегает, выбирая подходящего партнера и соответствующую форму отношений. Он уступает активное заинтересованное формирование интимных отношений и передает ответственность партнеру. Отличающееся развитие партнера предотвращается или отрицается. Как правило, предпринимаются попытки гармонично сбалансировать отличия, упростить конфликты, или прекратить их быстрым согласием («Не хочу спорить»). Перемены, особенно те, что приводят к большей независимости, избегаются или рационализуются. Интимные отношения могут процветать только, если благодаря выбору партнера или тому, как управляются отношения, безопасно достигается позиция удовлетворительной независимости. В таких обстоятельствах равно автономные потребности в привязанности обоих партнеров могут привести к соглашению в отношениях, которые будут стабильны. Там, где потребности в привязанности противоположны друг другу, желание зависимости проявляет себя и приводит к напряжению. Посредством этих контрастных тенденций и тому, что эти пациенты должны проживать свои паттерны отношений, возникает высокий уровень конфликтов. Такие конфликты могут быть установлены, чтобы убедиться в безопасной зависимости и дистанции, в тоже время, оставаясь в отношениях. Движение в сторону независимости происходит независимо, но также за счет партнера.

Собственность и деньги

Деньги и собственность используются, чтобы сделать отношения и привязанности более безопасными. Как результат, они могут отказываться от собственности и денег или стремиться к ним. Отказ от денег или собственности приходит быстрее, если есть угроза отношениям. Справедливо и обратное: они могут стремиться к состоянию отсутствия потребности в обладания, когда обладание «связывает» их, или другими словами приводит к ответственности и активному вовлечению. Достижение безопасной финансовой ситуации выступает как основа независимости. Собственность используется как средство обеспечения необходимой независимости в отношениях. Собственность может служить как замена межличностным отношениям. Или, финансовая ответственность избегается, потому что создает зависимость. В крайних случаях, они стремятся занять позицию без имущества, которая представляет идеальную и тотальную независимость, которая только в феноменологическом смысле равна решению пассивной формы.

Социальный контекст

В социальном контексте наблюдается связь с различными группами. В частности, в этом контексте, привлекательны группы с сильным чувством принадлежности и общей идеологией. Пациенты предпринимают попытки интегрироваться в группу, чувство принадлежности важно. Они вовлекаются в организации и (до определенной степени) ведут эти группы. Пациент скорее будет стремиться избежать принадлежности к группе. Социальные контакты, скорее всего, редки. Есть тенденция к переменам и краткосрочным социальным контактам. Они ищут возможности социальных контактов, которые соответствуют идеалу независимости, например таких, как «чаты». В общем, обязательства и возможности часто игнорируются или обесцениваются.

Тело/сексуальность

Потребности тела (забота, сексуальность) и его поддержание подчинены потребностям близости. Нужды и ограничения тела распознаются только настолько, насколько они не препятствуют потребности в близости, а скорее обеспечивают её. Они также используются, чтобы создавать зависимость и близость. Телесные изменения и ограничения (инвалидность, возрастные изменения) используются для укрепления привязанности и близости («Я завишу от тебя). Сексуальность используется для безопасности потребности в близости, личные желания отводятся на задний план. Телесные потребности и ограничения игнорируются, насколько это возможно, поскольку их принятие может привести к зависимости и близости. Напротив, особенно культивируется физическая форма как средство достижения независимости. Возрастные ограничения и ухудшение формы намеренно игнорируются и часто скрываются преувеличенной полезностью. Сексуальность воспринимается как необязательная или подавляется.

Заболевания

Заболевания усиливают возможность зависимой жизни, и делают близость безопасной. Они создают медицинские и объективные причины потребности в зависимости. Эти пациенты характеризуются частыми визитами к врачам, и остаются на лечении годами, они очень «верные» пациенты. В ходе лечения они почти неспособны встать на ноги и стремятся продолжить лечение, любой ценой оставаясь больным. Они стараются сформировать очень близкие отношения со «своими» врачами. Заболевание переживается как угроза независимости. Симптомы и последствия часто игнорируются, лечение принимается только на последней стадии и как абсолютно необходимое. Они боятся, что лечение угрожает их независимости, и как следствие часто открыто отрицают или саботируют прописанные программы лечения. Поэтому сотрудничество очень слабое. Эти пациенты делают попытки обернуть отношения врач-пациент в дистантные и конкретно фактические, взаимодействие часто конфликтное, сопровождается сменойврачей с целью избежать развития зависимости.

Подчинение - контроль

Общее описание

Контроль себя и других является основой человеческих потребностей. В этом конфликте, внимание акцентируется на людях, для которых центральным мотивом является доминирование над другими, или подчинение других. В этом отношении открытые или латентные агрессивные импульсы играют центральную роль. Этот мотивационный уровень следует отличать от компульсивных феноменов, в смысле попытки восстановления механизма структурной поддержки в случае низкого уровня структурной интеграции («Иначе все ускользает от меня»). Подчинение и контроль являются дезадаптивными крайностями континуума «быть под руководством» или «руководить», соответственно. Поведенческим нормам и другим, личным и социальным правилам придается большое значение.

Опыт власти и/или беспомощности может влиять на восприятие человеком своей самооценки особым образом, поэтому отдельное внимание нужно уделить дифференциации самооценки от конфликтов в специальном смысле. В пассивной форме, следует различать, вытекает ли смущение или стыд из чувства подчинения, или другой человек посредством взаимодействия намерен прямо вызвать чувство унижения в сознательном и бессознательном восприятии пациента. В активной форме, различие должно быть сделано в том, является ли мотив контроля и желание власти главным, или же скорее существует потребность поставить другого человека ниже, обесценить его, служит тому, чтобы самому выглядеть «лучше».

Пассивная форма Активная форма В целом, форма пассивно-агрессивного подчинения доминирует. Контрперенос соответственно в качестве ведущего аффекта рождает чувство беспомощного гнева. Во взаимодействии, это может переживаться, как латентное агрессивное поведение и приводить к чувству раздражения. Переживание «подчинения» может ощущаться, как ущербность и стыд, главным мотивом, тем не менее, остается борьба с динамикой «над-под». Этот тип пациентов агрессивно жаждет доминирования, постоянно стремится достичь контроля над другими и над ситуацией. Ведущий аффект вызывающей агрессивности явно ощущается в контрпереносе. Что касается взаимодействия, выделяется сильная борьба любыми средствами с целью прогнать страх быть контролируемым. Потеря власти переживается как угроза. Когда другие унижены и шокированы, это случается из-за потребности чувствовать и демонстрировать власть над другими.

Сферы жизни

Родительская семья

Подчинение семейным традициям происходит с целью сохранения «закона и порядка». Принята иерархическая структура отношений внутри семьи. Семейные отношения, которые существовали на протяжении поколений, регулируются ответственностью и долгом. Принятие, без альтернатив, предопределенных правил, снижает страх иначе неизбежных наполненных напряжением ссор. Ситуации, которые могут переживаться, как бунт отсутствуют. Устанавливаются ригидные правила, применяемые поколениями, и при определенных обстоятельствах применение власти может быть рационализовано благодаря аргументам заботы. В случаях напряжения между поколениями контакт может быть радикально прекращен, сопровождаясь выражением ярости («Кто ты/она/они, чтобы мне говорить!»). Разговоры, направленные на балансирование интересов кажутся бесполезными. Приемлемое подчинение затруднительно.

Семья/партнерство

Неспособность сказать «нет». Собственный взгляд или желание принижены. Чтобы усмирить гнев и страх гнева, как результат этих ситуаций, на членов семьи, которые считаются «определяющими», налагаются обязательства придерживаться жестких правил и таким образом «ходят на задних лапах» («Если ты всегда будешь определять, что мне носить, ты должен будешь покупать мне одежду!»). Эти люди выглядят скромно в ношениях, удовлетворены своим подчинённым Сопротивление, недирективно и пассивно проявляется откладыванием, бездельем, упрямством и т.п., и очень часто в большой степени бессознательно. Такое поведение, однако, легко распознается участниками социальных отношений как сопротивление, и часто порождает раздражение. Из-за неспособности возражать, эти люди часто ведут себя в адрес семьи как жертвы. Независимость мысли может быть усилена до вызывающей агрессивности, сочетающейся с желанием устроить все согласно своим интересам и идеям. Отличающиеся предложения вызывают протест и чувство внешнего управления. В зависимости от контекста, поведение этих людей создает эффект крайнего доминирования, регулирования, часто раздражающего и даже антисоциального вмешательства, или, в некоторых случаях, воспринимается как постоянное отношение «я все знаю». Собственные правила человека не рассматриваются как проблема («Что я скажу, то и будет»). В договорных близких отношениях с партнерами, которые балансируют или дополняют, такую тиранию можно изначально просмотреть, или принять за внешне эффективную доброту или мудрость, или за чрезмерное вовлечение в семью/партнерство («Другие без меня не справятся»).

Социальный контекст

В отношениях с соседями, общиной, ассоциациями и группой друзей занимается скорее подчиненная позиция («когда все спланировано, не высовывайся»). Человек починяется послушно и без критики идеологическим доктринам, религии или политики, даже если они противоречат его собственным идеям. Позиции, требующие унижения переносятся со стойким хладнокровием. Социальные группы, ассоциации или друзья оцениваются с точки зрения того, насколько они служат росту или проявлению власти и влияния. Чтобы достичь позиции власти внутри такой группы, участие человека может выглядеть очень «социально» ориентированным и самоотречённым. Претензии на власть всплывают, однако, когда возникают различия во мнениях, новые выборы или ссоры с теми, кто более успешен (например, в почетных позициях). Потеря власти переживается как угроза.

Собственность и деньги

Хотя собственность и деньги играют центральную роль в жизни, существует видимое желание с этим расстаться. Иногда это касается определенных частей собственности, в то время как «главная собственность» крайне хорошо охраняется с целью снижения тревоги. Стоящие за этим фантазии могут выглядеть так: «До того как меня ограбят, я добровольно отдам все, что для меня не жизненно важно». Собственность и деньги воспринимаются как важный инструмент реализации собственных идей: «Деньги – сила»; «За деньги другие сделают все (для меня)»! Если желания менее покованных людей распознаны, решается, что их можно безразлично отодвинуть в сторону, как «ненужных».

Тело/сексуальность

Тело может восприниматься как объект, человек капитулирует перед требованиями и нуждами, которым оно должно служить. Например, компульсивная потребность поддерживать ритм сна и бодрствования, придерживаться диеты, или в точности следовать фитнес программе, иначе появятся «болезнь» или симптомы. Он подчинен требованиям тела. Вместе с этим, фантазии о замене микроэлементов могут иметь характер телесного идолопоклонства. В том же духе, медицинским и парамедицинским инструкциям человек следует буквально. Критичная дистанция здесь возможна только через пассивный отказ («забыл таблетки»). Если телесные сигналы не контролируются, появляется чувство беспомощности. Кроме того, тело само по себе может служить для невербальной передачи своим положением («опушенные плечи») положения подчинения. Существует тенденция подчиняться сексуальным требованиям других или несознательно отрицать их. Тело является инструментом стремления человека к власти («великий теннисист») и в тоже время, функционализировано «Я не обыватель!». В этом смысле тело эксплуатируется и телесные ограничения («слабости»), и факт, что у человека есть только одно тело, игнорируются. Когда это возможно, телесное проявление может использоваться для демонстрации власти (бодибилдинг, особый акцент на теле через одежду, униформу). Врачам отводится роль ремонтников тела (“Поставь снова на рельсы доктор”). Сексуальность может использоваться как инструмент силы.

Заболевания

Заболевания рассматриваются как судьба, чьи плоды следует «пожинать» или перед которой нужно «склониться». В отношениях врач-пациент, преобладает послушание, тем не менее, оговоренные инструкции и сотрудничество, могут пассивно саботироваться. При тяжелых заболеваниях, может развиться стиль преодоления, при котором человек справляется со значительными побочными эффектами, не консультируясь с врачом («Врач прописал мне лекарства, из-за которых я должен мучиться от побочных эффектов, и при этом не жалуюсь»). Следующим шагом могут стать упреки в адрес отношений врач-пациент. «Борьба с болезнью» происходит всеми доступными средствами, следуя девизу: «Я не сдамся!». За фундаментально позитивным и активным способом преодоления заболевания, скрывается зацикленность пациента, которая приводит к ригидности и трудностям, в случаях ухудшения или неудачи. Мотивация к спору с врачами в области отношений врач-пациент лежит в оправдании «самоопределения», до тех пор, пока врач воспринимается как «правый» (сильный) и «контролирующий». Это может доходить и до уровня больницы или института. Копинг-стиль при серьезных заболеваниях состоит преимущественно из реакций бунта против угрозы потерять контроль («Это делает меня более зависимым!»).

Общее описание

«Потребность в заботе - самодостаточность» имеет отношение к основной человеческой потребности чего-либо достигать, гарантировать получение внимания и заботы, давать внимание или заботу, и, напротив, к отсутствию потребности в какой-либо заботе. Желание заботы о себе – основная тема человеческого существования. Опыт конфликта «потребность в заботе - самодостаточность» предполагает, что челочек в целом способен входить в отношения, то есть создавать привязанность и отношения. Однако то, как эти отношения формируются и переживаются, следует специфическому желанию заботы и безопасности или защиты против них соответственно. Преодоление/удовлетворение желания заботы и безопасности не составляет объектные отношения, но формируют отношения, которые уже были установлены. Конфликт «потребности в заботе – самодостаточность» особенно следует дифференцировать от конфликта «индивидуация – зависимость», который преимущественно касается зависимости в отношениях, а не от отношений. Сильное желание заботы и безопасности может восприниматься как «зависимость», но фундаментально отличается от экзистенциальной формы зависимости в рамках конфликта «индивидуация – зависимость», который достигает высшей точки в потребности слиться с объектом. Поскольку обе мотивационные системы существуют с самого начала развития, и часто пересекаются множеством вариантов, дифференциация может быть весьма затруднительна. Здесь затрагивается психоаналитическая концепция оральности, хотя она и не совсем не идентична этому. Формирование конфликта колеблется между «поглощающим» (до степени эксплуатации других), и удерживающим полюсом (полная самодостаточность в смысле Schultz-Hencke). Подходящий ведущий аффект горе и депрессия со страхом задругих, или страх потери других соответственно. Тема потери играет центральную роль как триггер ситуаций. Взаимодействие/контрперенос, также очень быстро формируется темой «потребность в заботе - самодостаточность».

Пассивная форма Активная форма

Общие критерии

Обычно имеет отношение к людям, которые крепко привязаны эмоционально к близким фигурам отношений, и которые выражают желание безопасности и заботы. На отвержение и оставление в одиночестве, вплоть до сепарации, человек реагирует депрессивным настроением и/или страхом. Эти люди ведут себя особенно зависимо, цепляются или требуют. Формирование отношений может быть описано словами «зависеть и требовать». Альтернативно этому, на передний план выходит «голод по контактам»: попытка заполнить депрессивную внутреннюю пустоту по возможности большим количеством контактов. Это увеличивает количество временных и краткосрочных (иногда паразитических) отношений (нужно дифференцировать от конфликта «автономность – зависимость», где преобладает «экзистенциальная зависимость», и от конфликта «самооценки», где такой тип отношения призван стабилизировать «Я»). Ведущими аффектами часто являются горе и депрессия, связанные со страхом потери других, или депрессивная внутренняя пустота. Также часто встречается ревность («они получают больше»). Во взаимодействии/контрпереносе, исследователь часто чувствует контроль, попытку удержать, шантаж, чувство беспокойства и беспомощности. Этот тип характеризуется самодостаточностью, минимумом требований, скромностью в формировании отношений. Это поведение может быть описано как «альтруистическое базовое отношение». От этого следует отличать компенсацию осознанного или бессознательного чувства вины и/или мазохистическихсамоуничижающих тенденций. Главное здесь, это нетребовательное, заботливое базовое отношение, с (бессознательной) целью добиться заботы и безопасности. Следовательно, ведущий аффект – беспокойство о другом человеке и, в то же время, заметно присутствует латентное депрессивное чувство, которое направлено на защиту. Также часто встречается чувство ревности («Я так много отдаю и ничего не получаю»). Даже если эти способы поведения описаны и представлены интенсивно, исследователь способен воспринять в контрпереносе такие чувства пациента как печаль и сильное желание заботиться. В отношениях часто возникают сцены типа «делать все для другого человека», «это не проблема».

Родительская семья

Отчетливое желание заботиться может проявляться за пределами границ поколений, но особенно заметно в родительской семье. Молодые люди слишком долго остаются верными семейным узам (например, даже в свободное время). Это рационализуется множеством потребностей. Явно не хватает понимания того, что такие решения могут быть довольно проблематичными. Нужно быть осторожным в отношении культуральных и социальных особенностей. Стремление к самодостаточности может приводить к раннему отрыву от семьи («раннее покидание гнезда») с одной стороны, и к отношению самоотверженности, «альтруистического» отношения и заботе о родителях, с другой. В конце концов, и с надеждой на продолжающийся опыт безопасности и заботы, привязанность сохраняется благодаря принятию роли активной заботы о родителях (вплоть до самоотверженной медсестринской заботы). Возможное освобождение исключается или обесценивается рационализацией.

Семья/партнерство

В близких отношениях желание заботиться доминирует. Отделение от партнера кажется невозможным, один зависит от другого. Значительная близость («всегда вместе») рационализуется. Незначительные попытки партнера отделиться или даже фантазии об отделении вызывают депрессивные эпизоды и чувство неадекватности, или страх остаться одному, это приводит к реактивным импульсам цепляться (придираться) и контролировать. Это может сопровождаться тяжелыми упреками, вплоть до жесткого гнева в адрес партнера. Партнер, который склонен реагировать таким придирчиво-требовательным способом, часто ощущается либо как шантажист, либо как чрезмерно заботливый или скрыто защитно-агрессивный. Если существует также сильное желание заботы со стороны партнера, симптомы могут с обеих сторон формировать оправдываемое право получать заботу. Потребность в безопасности в близких отношениях может абсолютно отрицаться. Человек представляет себя как самодостаточного и жертвующего собой, в соответствии с чем, желание того, чтобы «однажды все сполна вернулось» бессознательно остается заметным. Чтобы быть всегда «готовым помочь другим», могут требоваться близкие отношения. Эти тенденции в отношениях и склонность цепляться иногда приводят к частой смене отношений («Я получу это где-нибудь еще»).

Собственность и деньги

Поведение в отношении собственности отражает общий конфликт очень четко: вещами и людьми нужно «владеть» и «отдавать» их. Такое поведение тревожно избегается. Собственности, которая создает чувство заботы и безопасности, тем не менее, никогда не достаточно. То же самое применимо ко всем формам внимания и заботы. Если формирование реакции является преобладающим ответом, такой голод по заботе и имуществу приводит к чему-то вроде ненужности. На социальной арене такое поведение нередко рождает у других желание ухаживать и заботиться. Самоотверженность, проявленная в поведении в отношении собственности, часто содержит аспект неосознанного расчета. Собственность, которая была отдана внутренне остается инвестицией; имея характер скорее займа, который, кроме того, что должен быть, возвращен, требует дополнительных выплат.

Социальный контекст

В своей социальной жизни такие люди скорее замкнуты, ориентированы только на немногочисленные близкие заботливые отношения. В общине, другие воспринимают их как требующих и напрягающих, хотя они часто выражают свои потребности в заботе недирективно. На социальной арене, эта форма проявляется больше как забота о других, однако без использования этого для построения истинных, взаимно обогащающих отношений. Социальное вовлечение часто служит прекращению альтруизма («зуб за зуб»). Часто такие люди не получают внимания, которое ожидают из-за своей преданности, а наоборот используются и обесцениваются. Эта реакция соответствует, со стороны носителя часто скрытому (бессознательному) презрению человека, которому предназначается забота, и ревностью к тем, о ком заботятся.

Тело/сексуальность

Потребность в заботе передается другим благодаря потребностям своего тела («Мне нужна особая забота»). Тело, таким образом, вызывает постоянное внимание. В действительности же, тело получает не много, в терминах истинного внимания. Забота предоставляется преимущественно благодаря еде, веществам, вызывающим зависимость и т.п. Сексуальность также, ощущается как один из способов, которым можно удовлетворить потребность в заботе, и может быть функционализирована в форме «сексуального голода». Тело с его потребностями, сигналами и ограничениями не признается, вместо этого от него ожидается «функционирование». Постоянный заступ за границу может приводить к риску здоровья. Отдельно от этого, тело само может становиться объектом заботы, и как все остальное, подвергаться активной заботе. Закономерно, что формирующиеся реакции сексуальности характеризуется как ненужные. За этим может скрываться возможность тайного переживания для себя заботы и безопасности. Заболевания   Заболевания и травмы требуют «еще больше заботы». Существует пассивное отношение и ожидание верности врача. Другой обслуживающий персонал также воспринимает таких пациентов как «штрафующих» за полученную заботу, что порождает тягостность или даже гнев. В большинстве случаев, довольно трудно вдохновить их на активный путь реабилитации. Вторичная выгода от заболевания часто прямо направляется попытками вытребовать пенсию, благодаря которой права на социальную помощь на основе заболевания субъективно переживаются как полностью оправданные. При заболевании, эти люди показывают свою неспособность включаться в соответствующее регрессивное поведение (принимая роль рискованного человека) и часто отворачиваются от тех, кто предлагает помощь. Одновременно, бессознательно они хотят получать заботу и часто выражают неудовлетворение полученной помощью. В больнице они демонстративно предлагают помощь другим пациентам (альтруизм), что, в то же время, демонстрирует бессознательную критику предлагаемой помощи и услуг персонала больницы.

Конфликт самооценки

Общее описание

Конфликты самооценки, больше чем другие уровни конфликтов, являются общими для всех: каждый человек желает иметь удовлетворительное чувство собственного достоинства и признания. Конфликт самооценки присутствует, когда попытки признать собственное достоинство проявляются в настоящем или провалились в прошлом чрезмерно, неуспешно или неудовлетворительно. Конфликт здесь обращен к собственной оценке, а не к оценке объекта как неадаптивный крайний полюс темы «быть способным задавать себе вопросы», и «придавать себе ценность». Касательно своей степени, важные конфликты самооценки у этих пациентов значительно превышают те нарциссические проблемы, которые являются частью других конфликтных уровней. Сюда не относится базовое вовлечение нарциссической мотивационной системы (нарциссические «обертона») любых других конфликтов.

С возрастом, нарциссическая дестабилизация часто заканчивается и приводит к соответствующим попыткам компенсации. Что касается самооценки (структуры), то, как и во всех конфликтах, для того, чтобы вообще возникли основанные на мотивации конфликты со специфическими ситуациями триггерами, должна присутствовать достаточная способность к регуляции.

Пассивная форма