Все его знают, да не все выполняют

 

А ты, читатель, выполняешь? Ответь на наш вопрос самому себе, как только прочтёшь эту главу

 

Пробили стенные часы. Танечка посмотрела на них и похвасталась:

— Как научились мы узнавать время по часам, Мария Сергеевна продиктовала нам режим дня. — И Танечка объяснила мне: — Это такое расписание по часам и минутам, которое подсказывает, что надо делать, чтобы всё успевать.

Записали мы режим дня в тетрадки, Мария Сергеевна и спросила:

«Когда вы теперь будете уроки делать? Сразу после школы или после того, как немного погуляете и отдохнёте?»

Мы хотели закричать: «После того, как нагуляемся!»

А Вовка Бузанов опередил всех.

«Я буду делать уроки, когда бабушка из дома уйдёт, — сказал он. — А то она заставляет всё переделывать».

«Нет, видно, вы не представляете, как важен и полезен режим дня», — расстроилась Мария Сергеевна и решила пригласить к нам пионеров из лучшего в нашей школе класса. Таким классом был четвёртый «А». Пришли к нам пионеры — три мальчика и две девочку — и стали рассказывать, как режим дня помогает им учиться.

Вот что они сказали.

ВИТЯ БИРКИН, председатель совета отряда:

Режим дня — очень важная вещь. Если вы, октябрята, хотите чего-нибудь добиться, обязательно выполняйте режим дня. Я как стал его выполнять, мне отец сразу велосипед «Орлёнок» купил. А до этого два года обещал, а не покупал.

 

ВЕРА ТОЛКАЧЁВА, звеньевая четвёртого «А»:

С режимом дня у вас, октябрята, обязательно будут всякие неприятности. У меня они до сих пор бывают.

Я, например, очень часто не успеваю помочь родителям по дому. Этот пункт у нас стоит после гулянья. А часов у меня нет. Вот я и думаю: прошло, наверное, всего минут двадцать. И гуляю себе, а на самом деле, оказывается, уже час прошёл. Так и не успею ничего по дому сделать. Я выполняю этот пункт только тогда, когда плохая погода. Чтоб у вас не получилось так же, как у меня, советую вам меньше гулять.

«Ишь какая хитрая! — усмехнулся Вовка. — Что же ты сама меньше не гуляешь?»

Но Вере не дали ответить. Поднялся страшный шум. На неё набросились даже одноклассники.

Больше всех возмущался физорг четвёртого «А»

 

ГОГА ГОЦЕРИДЗЕ:

Просто удивительно, как ты могла посоветовать малышам быть меньше на свежем воздухе? У октябрят за гуляньем идёт пункт приготовления уроков. А разве можно хорошо приготовить урок, не отдохнув как следует? Для такого дела голова должна быть светлой, как летний день.

 

ВИКА СОСНИНА, просто пионерка:

У меня, ребята, как раз не хватает времени, чтобы вовремя сделать уроки. Время по режиму дня кончается, а я только половину заданного сделала. Сначала я не знала, почему у меня так получается. А потом догадалась. Оказывается, я, пока делаю уроки, очень часто смотрю на часы. Раз в тетрадь, а раз на часы. Вот и получилось, что вместо двух часов я занимаюсь только час. Предлагаю вам, ребята, в то время когда вы делаете уроки, накрыть часы тёмным платком или загораживать их портфелем. Это очень помогает укладываться вовремя.

 

ХМУРЫЙ МАЛЬЧИК, пионер без галстука:

А я вовремя никогда не укладываюсь. Сегодня вот тоже: галстук забыл повязать. Не возвращаться же! И так в школу чуть не опоздал. А на последнем уроке двойку получил. Вообще-то я режим дня не выполняю. Мне, наверное, велели прийти к вам как отрицательному явлению. Если не верите, я могу дневник показать.

 

…— Мы не стали смотреть у этого ученика дневник, — сказала мне Танечка, — уж очень он был хмурый. Мы пожелали ему поскорее исправиться и стать положительным явлением.

Потом председатель совета отряда Витя Биркин напомнил нам ещё раз, что режим дня — очень полезная вещь, а звеньевая Вера сказала, чтоб мы не стеснялись и всегда обращались к ним за советами.

Тут четвероклассники ушли, обсуждая на ходу, как им заставить выполнять режим дня того пионера, который признался, что получает двойки. А мы поскорее собрали книжки и побежали домой. Потому что по режиму дня нам давно полагалось гулять, а мы ещё даже не обедали.

— Выполнять режим дня очень полезно, — сказал я Танечке. — Вот никто из нас не в силах заставить вырасти день. Правда ведь? Как часы идут, так они и будут идти. Но если правильно распределить время, то ты сама увидишь, что твой день станет длиннее. Ты будешь больше успевать сделать. И всё потому, что организуешь свой день, сумеешь употребить время с большей пользой для себя. Великий русский писатель Лев Николаевич Толстой как-то сказал: «Того часа, который ты пропустил, не воспользовавшись им наилучшим образом, уже никогда не возвратить». А режим дня как раз и не позволяет терять время.

 

Один час в день

 

Можно и больше, но тогда в твоём табеле появятся двойки

 

— Мне режим дня сначала тоже не понравился, как тому хмурому пионеру, — призналась Танечка и наморщила свой носик. — В нём одни приказы: в восемь вставай, умывайся, в восемь тридцать — в школу иди, в четыре часа — садись за уроки, в девять тридцать вечера — ко сну готовься. Скучно! Сказала я об этом дома, а папа со мной не согласился. Он взял листок с нашим режимом, прочитал его и сказал:

«Вот у тебя написано: от шести до семи вечера — отдыхать. А как ты думаешь отдохнуть, скажем, сегодня?»

«Не знаю, — ответила я, — может, читать буду, а может, просто на тахте лежать».

«Так отдыхать, конечно, скучно», — сказал папа и предложил мне подумать, чем бы я могла заняться в свой час отдыха.

Я подумала и придумала. По-моему, даже очень интересно получилось. Я и в школе октябрятам нашей звёздочки об этом рассказала. Они все обрадовались и тоже решили отдыхать, как я. Всю неделю старались. А в субботу собралась наша звёздочка в этот самый час отдыха в классе, и командир Вовка скомандовал:

«Доставайте кто что принёс!»

Выложили мы на парты свёртки и развернули их. У Алика оказалась маленькая полочка для цветов, у Вовы книга в картонном переплёте да ещё кормушка для птиц. У Олечки красивый рисунок в рамке. А у меня салфетка, вышитая крестиком.

«Где вы всё это взяли?» — спросила нас вожатая Валя.

От её вопроса нам стало очень весело. Переглянулись мы со значением и похвалились:

«Сами сделали!»

Тут командир Вовка достал из своего портфеля листок, на котором у него был написан режим дня, и ткнул в него пальцем.

«Смотри, — сказал он Вале, — в нашем режиме есть один интересный час — час отдыха. Так мы в это время не бездельничаем, а занимаемся любимым делом. Поэтому столько всего и сделали за неделю».

 

Посмотрела вожатая ещё раз на наши самоделки и спросила:

«А почему на парте Костика Гурьева ничего не лежит? Неужели у него нет любимого дела?»

А мы все как закричим:

«Есть! Есть! Костик в музыкальной школе занимается. Он сегодня нам вальс сыграет, который за эту неделю выучил».

Стали мы свои самоделки друг другу показывать и объяснять, как мы их делали. А потом пошли в школьный актовый зал, и Костик сыграл нам вальс, а Толик Портнов станцевал танец, который называется «Нанайская борьба». Нанайцы на севере живут, где его папа работает. И они очень любят в борьбе соревноваться. Весело прошёл у нас этот сбор. Потом мы часто так по субботам собирались. И режим дня мне стал больше нравиться.

Ой! — вдруг всплеснула руками Танечка, посмотрев на часы. — Заговорились мы, а мне по режиму дня уже пора уроки делать. Выучу и опять приду.

 

Я проводил Танечку и подумал, что её звёздочка совсем неплохо начала свою октябрятскую жизнь… Как вы считаете?

 

Бездельники!

 

А так ли? Надо разобраться

 

Прошёл час… два… три!.. А Танечка всё не приходила. Сначала я подумал, что ей так много уроков задали, и даже пожалел её. А потом случайно взглянул в окно и ахнул: стоит Танечка у качелей и смотрит, как её подружки вверх взлетают. Наверное, и сама качаться собирается. Открыл я форточку и крикнул сердито:

— Таня, что ж ты не идёшь? Ведь я жду тебя!

Всё-таки нехорошо так поступать. Человек дожидается, отложил все свои дела, а она преспокойно во дворе гуляет. Ну, думаю, приди только, обязательно выскажу свою обиду.

А Танечка и идти не хочет. Подбежала поближе к моему окну, сложила рупором ладошки и крикнула:

— Не буду я больше о нас рассказывать! Я вспомнила, как мы целую неделю бездельничали. Что ж я вам расскажу?

И опять к качелям убежала. Тут я ещё больше рассердился. Что значит «не буду»? Это же не по-октябрятски. Раз договорились всё выяснить, при чём здесь «не буду»!

Вышел я во двор и присел на скамейку рядом с Танечкой. А как с ней заговорить, не знаю. Станешь упрекать — так, пожалуй, обидится. Тогда совсем никакого разговора не получится. Посмотрел я на неё раз — сидит строгая такая, неприступная. Посмотрел ещё — чуть-чуть улыбнулась. А в третий раз посмотрел — оба мы рассмеялись.

— Ну, не хочешь мне о своей звёздочке рассказывать, давай на качелях кататься, — предложил я.

После этого Танечка и сказала мне:

— Не хочу на качелях, буду вам о нашей звёздочке рассказывать.

 

Уселась поудобнее на скамейке и начала:

— Придумала вожатая Валя каждую неделю собирать все наши звёздочки и спрашивать командиров, что какая звёздочка сделала. Расскажет о своей звёздочке командир, и сразу видно, чем октябрята занимались. А наш командир Вовка на самом первом таком сборе ничего не мог сказать.

— Неужели вы всю неделю бездельничали? — Я даже встал от волнения. В самом деле, обидно — всё так хорошо шло, и вдруг звёздочка опозорилась.

— Ну, мы не совсем бездельничали, — поправилась Танечка, — мы делали, но только не то, что раньше вместе с вожатой наметили.

В понедельник после уроков нам нужно было пойти к четвероклассникам и договориться, чтобы они нам рассказали о героях-пионерах. У них такой сбор был. И мы захотели узнать о героях-пионерах. А как мы могли пойти договариваться, если Оля Кубасова на последнем уроке двойку получила? Вдруг четвероклассники спросят: как вы учитесь? Что ж нам краснеть из-за неё! Остались мы с Олей в классе и все уроки выучили: и вчерашние, и которые на завтра задали. И так всю неделю оставались, пока Оля не исправила двойку. Вот и сорвали беседу.

В середине недели мы должны были на карандашную фабрику с одной из мам идти, которая в родительском активе. А эта мама не пришла. Мы, конечно, могли пойти на фабрику с вожатой, но не пошли. Вместо этого мы всей звёздочкой отправились к этой маме выяснить, что случилось. А как выяснили, что она ногу подвернула, пожелали ей поскорей поправиться и по домам разошлись. Так и сорвали экскурсию.

А в конце недели у нас ещё одна неприятность получилась, — вздохнула Танечка. — Хотели мы после уроков в игру на сообразительность поиграть, чтобы узнать, кто у нас самый умный. Только начали, а какой-то второклассник стал нам мешать. Вовка показал ему кулак, а он всё равно то и дело дверь в класс открывал и задирал нас. Тогда Вовка взял его и стукнул. Тут они начали драться. Еле мы Вовку отцепили от второклассника. А как отцепили, стали его стыдить и мирить с второклассником. Так никого, кроме драчунов, и не выявили. Что ж нам после этого на сборе звёздочки было рассказывать?

— А по-моему, вам было что рассказать, — ответил я Танечке. — Я бы на месте командира вашей звёздочки не стал молчать. Ведь вы помогли Оле исправить двойку, навестили больную маму вашего товарища да и своего командира Вовку примирили с задирой второклассником. Разве это плохие дела?

— Что это за дела! — отмахнулась Танечка. — Вот если бы мы утренник о героях-пионерах провели, на карандашную фабрику сходили да чемпиона по уму в своей звёздочке определили, было бы здорово. А это всё пустяки какие-то!

— Вот уж не пустяки!

— Пустяки!

Танечка расстроилась, а я никак не мог убедить её в том, что их звёздочка сделала тогда хорошие дела. И совсем не важно, что они оказались не такими большими и ответственными. Главное, октябрята людям помогли. И тут я вспомнил про одну магнитофонную запись. Может быть, она поможет мне? Я позвал Танечку к себе домой, нашёл нужную плёнку и включил магнитофон. Танечка сейчас же узнала голос известного артиста и стала внимательно слушать.

 

Напрасная обида

 

Рассказ артиста

 

В те годы, когда произошла со мной эта история, я ещё не был актёром и даже не учился в театральном училище. Было мне десять лет, и я, как и все мои одногодки, ходил в четвёртый класс самой обыкновенной общеобразовательной школы. Но любовь к театру уже завладела мной. Однажды я увидел в школьном вестибюле объявление: «Организуется драмкружок. Запись у преподавателя литературы такого-то». Я тут же сломя голову побежал к этому учителю. Желающих заниматься в драмкружке оказалось много, и в школе был устроен конкурс. Я решил читать «Песню о Буревестнике». Дождался, когда меня вызовут, вышел на середину школьного зала и закричал, чтобы показать, какой у меня громкий голос: «Над седой равниной моря ветер тучи собирает…» Очевидно, от волнения я забыл объявить название стихотворения. По залу прокатился смешок. Но потом ребята притихли и слушали меня внимательно. Когда я кончил, учитель сделал мне несколько замечаний и попросил прочитать «Песню о Буревестнике» ещё раз. Я прочитал, и он сказал, что принимает меня в кружок. Помню, он даже похвалил меня и назвал способным. Похвалил! А на первом же занятии обидел.

В тот день Виктор Семёнович, так звали учителя литературы, читал нам отрывки из пьесы-сказки «Снегурочка».

Во время чтения я примеривал себя то к одной, то к другой роли и наконец пришёл к заключению, что больше всего мои актёрские данные подходят к роли царя Берендея. Голос у меня был сильный. Черты лица, как я сам считал, мужественные. Вот только рост маловат. В драмкружке большинство ребят было из шестых и седьмых классов, трое из пятого, а из четвёртого приняли меня одного. «Но при чём тут рост? — возражал я сам себе. — Наложу в царские сапоги побольше бумаги, вот сразу и вырасту».

Однако царя Берендея Виктор Семёнович почему-то поручил худому робкому семикласснику, который всю репетицию моргал глазами и смущённо ёрзал на стуле, точно его вот-вот должны были вызвать к доске решать трудную задачу.

— Ладно, — махнул я рукой, — сыграю Деда-Мороза. Тоже хорошая роль.

Но и Деда-Мороза отдали другому.

— А Боря, — обратился ко мне учитель, — сыграет царского отрока.

— Кого? — растерянно переспросил я и помрачнел.

— Мальчика, который прислуживает царю, — объяснил мне учитель. И сказал, чтобы к следующей репетиции все участники будущего спектакля переписали свои роли.

Из школы я шёл один. Всю дорогу ругал себя за то, что сразу не отказался от роли. Дома у меня, очевидно, был очень сердитый вид. Даже сестрёнка спросила меня:

— Ты почему такой молчаливый?

— А мне теперь много говорить не полагается, — усмехнулся я. — Роль такую дали. В ней всего несколько слов.

— А когда на представление приходить? — обрадовалась сестрёнка.

— Отстань! — отмахнулся я от неё и, тяжело вздохнув, сел за уроки.

После уроков, которые я выучил хуже обычного, я из-за какого-то пустяка повздорил с сестрёнкой. Словом, вечер прошёл совсем не весело. И спал я плохо. Три раза видел один и тот же сон. Будто я вышел играть царского отрока, а говорю всё за царя Берендея и Деда-Мороза. Вот до чего расстроился!

На следующее утро я пошёл в школу пораньше. Решил встретить Виктора Семёновича на улице, чтобы поговорить с ним наедине. Но когда в конце переулка я увидел знакомую фигуру учителя, решимость вдруг оставила, меня.

«Ведь если я откажусь от роли, — подумал я, — тогда, пожалуй, Виктор Семёнович совсем меня из кружка исключит. Уж лучше сыграю как-нибудь этого мальчишку, а в следующий раз сам попрошу главную роль», — решил я и, поравнявшись с учителем, поздоровался.

— Здравствуй, Боря, — улыбнулся мне Виктор Семёнович. — Ты что такой невесёлый?

— Роль мне не нравится. Маленькая она. Даже играть нечего, — с горечью признался я.

— Роль, конечно, у тебя не главная, — согласился учитель. — Но там есть что играть. Помнишь, как отрок царя просит, чтобы он Купаву выслушал: «Девица красная молит и плачется, бьёт челобитную»?

Я уныло покачал головой в знак согласия.

— Жалеет ведь отрок Купаву, волнуется за неё, — сказал учитель. — А вдруг царь не захочет её выслушать? Вот ты попробуй поволноваться, да так, чтобы зритель тоже переживал, разрешит царь впустить Купаву или нет. А когда получишь согласие, не забудь поблагодарить царя и поклониться ему.

— А как кланяться-то? — спросил я.

— В пояс, по русскому обычаю, — сказал учитель и предложил мне взять в школьной библиотеке русские сказки.

В книге сказок были очень хорошие рисунки. Сразу стало ясно, как царские слуги одевались, как они выглядели.

Отыскал я среди них царского отрока. Он был одет в расшитый золотыми нитками кафтан с высоким воротником и остроконечную шапочку, похожую на тюбетейку, только повыше и всю в драгоценных камнях.

Я не только внимательно рассмотрел в книжке рисунки, а прочитал все сказки, в которых был царь. Прочитал и задумался: «Да, положение у придворных было незавидное. Попробуй не угоди царю — так он может и голову отрубить. Берендей, правда, был добрый царь. Но кто его знает. Попросишь не вовремя, и он может рассердиться».

Я прочитал ещё турецкие и персидские сказки и пришёл к заключению, что царей надо просить осторожно, вкрадчиво, чтобы ничем не прогневить. Выйдя на сцену, я решил говорить свои слова не сразу. Сначала нужно было убедиться, в каком настроении царь. И только когда Берендей ласково улыбнётся (а я подговорил того застенчивого семиклассника улыбнуться мне), попросить его выслушать Купаву. Чтобы почувствовать настоящее волнение на сцене, накануне спектакля я подошёл к самому сильному из ребят нашего класса и сказал ему строгим голосом:

— Когда же ты, Гусев, перестанешь девочек обижать?! — и от страха даже зажмурился: ну, думаю, сейчас он меня стукнет.

Для меня этот удар означал бы отказ царя Берендея выслушать Купаву. А он не стукнул. Уставился на меня как баран на новые ворота и промычал:

— Ты что, белены объелся? Я никого не тронул.

«Значит, согласился царь выслушать красную девицу!» — возликовал я и, почувствовав себя лихим конём, поскакал по коридору.

На спектакле я тоже так сделал. Когда царь сказал: «Разве для девушек двери заказаны, входы затворены?», что означало «Проси!» — я, как положено, поблагодарил его поклоном, а потом, забыв всякую учтивость, очень довольный, поскакал вприпрыжку звать красную девицу Купаву к царю.

 

И тут я даже подумал, что ослышался: в зале захлопали. Мне захлопали! Исполнителю самой маленькой роли! Главным героям не хлопали, а меня проводили аплодисментами. Наверное, зрители обрадовались вместе со мной, что Берендей не отказался выслушать обиженную девушку. И верно, после нашего спектакля многие ребята прибежали за кулисы поздравить нас.

— А где царский мальчик?

— Кто его играл? — интересовались они.

Тогда Виктор Семёнович подошёл ко мне и сказал:

— Видишь, роль у тебя совсем маленькая, а запомнилась зрителю лучше больших. Молодец, хорошо поработал. — И, посмотрев на кружковцев, играющих главные роли, учитель добавил: — Мне хочется, чтобы на этом примере вы поняли очень простую вещь: нет в пьесах маленьких ролей, как в жизни нет маленьких дел. Всё зависит от того, как к делу относишься.

 

Рассказ артиста кончился. Я выключил магнитофон и посмотрел на Танечку. Она сидела притихшая, будто всё ещё слушала интересный рассказ. Мне показалось, она даже обо мне забыла.

Наконец Танечка посмотрела на меня и смущённо сказала:

— Когда мама нашего одноклассника поправилась, она тоже благодарила нас, что мы навестили её. Даже сказала: «После того как вы пришли, я сразу начала поправляться».

— Вот видишь, — подхватил я, — выходит, зря вы на том сборе не выступили. Ваши маленькие дела были тоже нужными. Из маленьких кирпичей строят большие дома. И у большого дерева есть тоненькие-тоненькие корни. Их простым глазом с трудом разглядишь, а добывают они дереву самые питательные соки.

 

У многих есть недостатки

 

А у тебя, читатель? Ну-ка, выясни…

 

— Принесла вожатая Валя к нам в класс большой плакат, — продолжала рассказывать Танечка. — На нём были нарисованы мальчик и девочка с красными звёздочками на школьных формах. А внизу подпись:

 

Октябрята — дружные ребята!

 

Прочитали мы плакат и закричали:

«Это верно! Мы дружные!»

«Мы почти не ссоримся!»

Только Алик не закричал. Даже насупился и сказал вожатой:

«А если дружить не с кем, тогда как?»

«Как — не с кем? — удивилась вожатая. — В классе тридцать пять ребят, а ты говоришь — «не с кем».

«А если они мне не нравятся?» — вызывающе сказал Алик.

«Все тридцать пять не нравятся?» — всплеснула руками Валя.

«Ну, не все, а те, с кем я подружиться думал», — поправился Алик.

«Чем же они тебя не устроили?» — спросила Валя.

«А чего хорошего в Вовке Бузанове? — сказал Алик. — Хотел я с ним дружить, даже вместе домой один раз пошёл. А он говорит: «Ну-ка, давай поборемся, я тебя одной правой положу». А через минут пять снова: «Хочешь, я тебя одной левой в снег запихаю». И всю дорогу перед моими глазами кулаками махал. Быстро-быстро. У меня от них даже в глазах зарябило. Вот я и расхотел с ним дружить. Решил с Толиком Портновым подружиться».

«Значит, ты с Толиком дружишь?» — поинтересовалась вожатая.

«Очень нужно! — фыркнул Алик. — Я думал, он хорошо учится, а он почти каждую неделю двойки получает. Разве двоечник хороший товарищ? Будешь с ним дружить, и сам хуже учиться станешь. Не с кем мне у нас в классе дружить. У каждого недостатки есть».

«А ты сам разве всё хорошо делаешь? — набросились мы на Алика. — Всегда всё исподтишка. Ехидничать ты любишь!»

«А помочь товарищу — тебя нет, — сказал Толик Портнов. — Просил я тебя, а ты так и не объяснил, как задачку решить. Сказал: с двоечниками не вожусь».

Тут уж и я не выдержала и крикнула Алику:

«Ты хоть и отличник, а по характеру хуже двоечника!»

Сильно покраснел Алик. Прямо как спелый помидор стал.

«Ну кто тебе сказал, что ты сам не всегда хорошо поступаешь? — спросила Алика вожатая. — Ребята! Значит, они твои настоящие друзья, раз хотят, чтобы ты лучше стал. А ты говоришь, что у тебя в классе друзей нет!»

Подумал Алик над словами вожатой и решил подружиться с Толиком и Вовкой. Ведь вместе скорее друг другу помогут. Одному — отметки исправить, другому — характер. С того дня они и уроки втроём делать стали. И друг за друга заступаться, если кто обидеть захочет. А мы посмотрели на них и захотели свою звёздочку ещё больше сдружить.

 

Хорошие рецепты

 

Кому какой подходит

 

— Пошли мы к пионерам-четвероклассникам. Тем самым, которые про свой режим дня нам объясняли, и попросили рассказать, что им помогло сдружиться. Вот какие они нам рецепты дали.

ВИТЯ БИРКИН:

Мы сначала тоже были недружные. Каждый проводил время и учил уроки как хотел. А теперь нас водой не разольёшь. Знаете, кто пришёл нам на помощь? Ваш старый знакомый — режим дня. Начали мы в одно и то же время уроки делать, родителям помогать, гулять — вот и сдружились. Ведь что у нас стало получаться: делаем мы дома уроки — вдруг задачка не выходит. Бежим друг к другу. И решаем вместе. Хорошо вместе решать! Обязательно решим. Потом расходимся. По режиму дня — надо родителям помогать. А родители пошлют нас в магазины, вот мы и опять вместе. И тут друг другу помогаем. Один в кассу встанет, другой на всех хлеб покупает, третий — масло, четвёртый — сахар. В момент обернёмся — и во двор. Согласно режиму дня гулять пора. А во дворе подавно не разлучаемся. Так и сдружились.

ВИКА СОСНИНА, экскурсовод школьного музея имени Лены Колесовой:

По-моему, чтобы крепко подружиться, надо что-нибудь пережить вместе. Мы пережили и подружились. Было это так. Задумали мы устроить уголок Героя Советского Союза Лены Колесовой. Наш отряд теперь её имя носит. Разыскали маму Лены, написали ей письмо и попросили прислать книгу о Лене с фотографией. Как получили мы книгу, Саша Гущев, наш художник, стал с фотографии большой портрет рисовать. И тут кто-то из нас опрокинул чернильницу и залил фотографию Лены. Что делать? Стали мы все вместе такую же книгу про Лену в городских библиотеках искать. Один день в одну идём, другой — в другую. Наконец нашли сборник военных рассказов. Там статья про Лену и портрет её. Очень мы этому обрадовались. Особенно художник Саша. Вышел он из библиотеки и даже песню запел. Мы в этот день до вечера не разлучались. А после нам друг без друга уже скучно было. Вот как подружиться можно.

ГОГА ГОЦЕРИДЗЕ:

Чтобы дружить, надо хорошо знать друга. А то никакой дружбы не будет. Я, например, начал дружить с Петей Суровым из нашего класса. Только ничего из этой дружбы не получилось. Я в нашу школу в прошлом году пришёл. Никого не знал. Посадили меня с Петей. Вроде хороший ученик, хороший мальчик. Почему не дружить с таким? Я и стал дружить. А он мне сразу условие поставил: «Будешь со мной дружить, с Витькой Биркиным не водись. Он командовать любит. С курносым Борькой тоже не водись. Он второгодник и мой враг: жадиной меня дразнит».

Пригляделся я к Пете, а он в самом деле жадина. Резинку и ту товарищу дать жалеет. Один раз я забыл дома ручку, а у него две было. Он даже не сказал мне об этом. Я случайно узнал. Доставал Петя учебник из портфеля, а из него ещё ручка выпала. Вот я и перестал с ним дружить. Для друга разве что жалеют? Я-то для него ничего не жалел. Даже с Витькой Биркиным не водился. Только зря! Он как раз справедливый и честный. Сейчас Витя мой первый друг. И курносый Борька хороший товарищ.

ВЕРА ТОЛКАЧЁВА, звеньевая:

А мы совсем по-другому сдружились. И не друг с другом, а всей звёздочкой. Раньше мы очень недружные были. Часто ссорились. Особенно когда в школьном саду работали. Лейки друг у друга вырывали и лопаты, чтоб получше себе взять. Но вот сняли мы первый урожай. Стали яблоки есть — тут уж дружно ели. Нам было весело. Ели мы яблоки и мечтали о том времени, когда наш сад станет большим и красивым и мы сами вырастем.

«Я буду машинистом турбовоза, — сказал Саша Козлов, — буду перевозить людей из одного города в другой».

«А я стану геологом», — призналась я.

И все сказали, кто кем хочет быть. Оказывается, у нас в звёздочке и врачи есть, и капитаны кораблей, и даже пограничники. Интересно о будущем мечтать. Мечтая, мы и подружились.

Больше пионерам рассказывать было нечего, и они ушли…

 

— Помог вам этот разговор? — спросил я Танечку.

— Ещё как! — закивала она головой. — Вспомнили мы после всё, что пионеры сказали, и написали себе для памяти такой плакат:

 

Нет в звёздочке интересных дел — нет в ней и дружбы!

 

Прочитали мы плакат и придумали игру под названием «Копилка знаний». Каждый из нас узнавал что-нибудь интересное и на сборе рассказывал об этом.

Толик Портнов рассказал, как королевские пингвины у моряков на ледоколе живут. Ему об этом в письме папа написал. А Вовка Бузанов показал нам приём борьбы самбо, которым можно любого силача победить. Его старший брат научил. А я ходила к тому старому рабочему, что нам в день приёма в октябрята сказку про звёздочку рассказывал, и позвала его к нам. Он пришёл и рассказал про Октябрьскую революцию.

А чтобы дружба у нас крепче стала, начали мы ходить друг к другу в гости. И ещё лучше сдружились. Нам даже жалко стало, что лето подошло и пришлось расставаться на каникулы.

— Вы на каникулы расстались, а мы с тобой расстанемся сейчас до завтра, — сказал я Танечке и посмотрел на часы. — Пора!

— Откуда вы знаете, что мне надо уже ко сну готовиться? — удивилась Танечка.

— Это мне твой режим дня подсказал, — пошутил я и пожелал Танечке спокойной ночи.

И с тобой, октябрёнок, я прощаюсь до завтра.

 

Не поверили

 

А почему? Значит, была причина

 

Если кто-нибудь из вас, ребята, видел ученика, который получил подряд три или четыре двойки, то он может представить себе, какой огорчённой выглядела Танечка, когда мы встретились с ней на следующий день. Но нет, двоек она не получила.

— Не примут нас в пионеры! Ни за что не примут! — заявила Танечка и быстро-быстро замигала глазами. Того и гляди, расплачется.

С чего бы это? Но я не стал расспрашивать Танечку. Наоборот, я сделал вид, будто ничего не заметил, и сказал ей ровным, спокойным голосом:

— А ведь сейчас по режиму дня тебе положено обедать. Давай поедим вместе?

— Не хочу я есть! — замотала головой Танечка. — В меня теперь никакая еда не полезет. Если бы вы знали, до чего хитрющий Алик, вы бы с огорчения тоже целый год не ели.

— Тогда давай поголодаем, — согласился я. — А ты пока расскажи мне про него. И потом, если виноват Алик, почему ты думаешь, что вас всех не примут в пионеры?

— Потому что мы трусы, — объявила Танечка и, чтобы не заплакать, закусила губу.

Очевидно, ей было очень горько.

«В самом деле, пионер не может быть трусом, — подумал я, — да и октябрёнку быть им не годится. Вот положение!»

Танечка сидит на тахте и уже не кусает губы, а хлюпает носиком… Как же мне не дать ей расплакаться и всё выяснить? Ведь я хочу узнать, что случилось в их звёздочке не из простого любопытства. Может быть, я сумею чем-то помочь Танечке. Как она не понимает этого!

 

Но нет, я напрасно так подумал о Танечке. Вот она подняла на меня свои полные печали глаза и сказала:

— Вызвала Алика Мария Сергеевна отвечать, а он, вместо того чтобы честно признаться, что не выучил урок, начал хитрить. Сказал, будто вчера его больная мама в аптеку за лекарством посылала, а там длинная очередь была. Вот он и устал так, что ничего в голову не полезло. А на самом деле мама никуда его не посылала. Просто он побоялся двойку получить. Ведь всего шесть дней осталось… А так Мария Сергеевна ему только точку поставила.

— А почему же вы ничего ему не сказали?

— Сказали, — возразила Танечка. — Только не на уроке, а после, когда домой из школы шли. Оля сказала и я: «Зачем ты учительницу обманул?» А он знаете что нам ответил?

— Ну-ну? — поторопил я.

— «Вы хотите, чтобы у меня перед приёмом в пионеры двойка была!» Вот видите, — всё никак не могла успокоиться Танечка, — двоек он боится, а нечестного поступка нет. Я прямо вся закипела после этого! И Оля тоже.

— Это хорошо, что вас возмутил поступок Алика, — сказал я Танечке, — но одних правильных слов мало, вы обязательно должны подкрепить их делом.

— Каким делом?

— Мне кажется, вам надо добиться, чтобы Алик признался вашей учительнице в обмане. А то хоть вы и не виноваты, а получается, что тоже обманываете Марию Сергеевну, раз скрываете его обман.

— Хорошо, — решительно произнесла Танечка, — я скажу Алику, что Мария Сергеевна видела его маму на улице. Вот ему и будет стыдно.

— А тебе? — спросил я. — Ведь ты тоже станешь обманщицей.

Танечка вздохнула и развела руками:

— Тогда прямо не знаю, что и делать!

— Ты лучше скажи Алику, что так может случиться. Пойдёт его мама в магазин и вдруг встретит там вашу учительницу. Вот они и узнают, что Алик сказал неправду. Тогда Алик у Марии Сергеевны из доверия выйдет. Как тот пастушок, который обманул крестьян, закричав: «Волки, волки!» А никаких волков не было. Знаешь?

Танечка покачала головой, и я рассказал ей эту старую побасёнку:

— Пас пастушок стадо ягнят. Стало ему скучно, он и закричал: «Волки напали! Спасите!» Услышали его крестьяне. Схватили топоры, вилы — и к пастушку. А он смеётся: «Ловко я вас провёл!» Зато в другой раз, когда волк в самом деле напал на стадо, крестьяне, услышав крик пастушка, не поверили ему. Подумали, опять шутит. Горько он поплатился за свой обман.

— Я про этот случай Алику расскажу. Вот он и поймёт, как плохо обманывать! — обрадовалась Танечка.

 

Как Старшего Друга найти

 

Глава с секретом. Но раскрывать секрет ещё рано

 

— Во втором классе Вова Бузанов уже не был командиром нашей звёздочки, — сообщила мне Танечка.

— За что же его переизбрали? Уж не натворил ли он чего? — поинтересовался я.

— Ничего не натворил, — успокоила меня Танечка, — просто вожатая сказала, что нужно кому-то ещё проявить себя. Вот ребята и выбрали меня.

Танечка показала мне «Журнал октябрятских дел» их звёздочки, который она стала вести. И у меня сразу появились вопросы. Мне, например, была непонятна такая запись: «Теперь мы знаем, где искать Старшего Друга».

— Откуда вам это стало известно? — спросил я.

— В самом начале учебного года, — принялась объяснять мне Танечка, — когда октябрятская работа только началась, пришла к нам вожатая Валя и сказала:

«Между собой вы ещё в том году хорошо сдружились. А вот Старшего Друга у вас пока нет».

«Как — нет?! — закричали мы. — У нас даже два Старших Друга: ты и Мария Сергеевна».

«Нет. Я говорю о другом Старшем Друге».

«О каком же? — спросили мы. — У нас больше никого нет».

«А жаль, — покачала головой Валя. — Очень хорошо, если октябрятская звёздочка дружит с кем-нибудь из взрослых людей со стороны».

«Как же с ним подружиться?» — зашумели мы.

«Об этом вы сами подумайте, — сказала вожатая, — или посоветуйтесь с пионерами».

«Верно, посоветуемся с пятиклассниками, — тотчас решили мы. — В прошлом году они нам здорово про режим дня и про дружбу рассказали».

На большой перемене мы пошли к их председателю совета отряда Вите Биркину и объяснили, что нас интересует. Он сказал:

«Придём поговорить с вами после уроков. Ждите!»

Витя оказался точным человеком. Не успели мы сложить тетради и книжки, как явились пятиклассники. Мы их сразу узнали, потому что пришли те же самые ребята, которые были у нас в прошлом году. Разговор начал

ВИТЯ БИРКИН:

Конечно, не каждый встречный может быть Старшим Другом октябрят, но мы своего друга встретили совсем неожиданно. Шли из школы и видим: несёт старушка полную сумку продуктов. Взяли и помогли ей. А пока несли сумку, пригласили старушку на сбор звёздочки. Мы хотели, чтобы она наше представление посмотрела и немножко развлеклась. А старушка сама нам интересные сказки рассказала. Оказывается, она была артисткой-сказительницей. Вот как нам повезло! Потом Ксения Георгиевна, так звали старушку, помогла нам сбор, посвящённый сказкам, провести. Мы тогда на всю школу прославились. Очень хороший у нас в звёздочке Старший Друг объявился.

ГОГА ГОЦЕРИДЗЕ:

А у нашей футбольной команды самый преданный друг — управдом. Сначала он всё косился на нас: не мы ли забор свалили? Не мы ли мячом клумбу попортили? А потом собрал нас и предложил быть патрулями во дворе. Мы теперь за всем порядком во дворе следим. И о каждом происшествии ему докладываем. Управдом нам теперь без опасения лопаты даёт и всякие другие инструменты. А раньше он боялся, что мы лопаты сломаем. Управдом наш хороший Старший Друг.

ВЕРА ТОЛКАЧЁВА:

В нашем звене тоже есть друг. Он шофёр. Мы с ним уже третий год дружим. С того самого дня, как он привёз к нам на сбор старого большевика. Шофёр нам тоже о своей работе рассказал. И правила движения объяснил. Мы ему октябрятскую звёздочку подарили. Шофёр её в такси рядом с зелёным колпачком прикрепил. Один раз милиционер остановил его и спросил:

«Что это за знак?»

Шофёр ответил:

«Знак дружбы с октябрятами!»

Милиционер засмеялся и разрешил ему дальше ехать.

ВИКА СОСНИНА:

А наш самый лучший друг — тётя Люся. Она воспитательница детского сада, в который мы ходили до школы. Мы уже в пятом классе, а всё бегаем к ней после уроков и спрашиваем: «Как дела, тётя Люся? Чем вам помочь?» И очень рады, когда она поручит нам что-нибудь, а потом похвалит.

После Вики поднялся со стула тот самый пятиклассник, который не выполнял в прошлом году режим дня и приходил к нам как отрицательное явление. Он был такой же хмурый. Он сказал:

ХМУРЫЙ МАЛЬЧИК:

У нас в звене тоже есть Старший Друг. Только я не знаю, кто он, потому что редко остаюс<