Ничтожная причина большого бедствия

 

Кто‑то сказал правителю Чжоу, что императоры всегда едят палочками из слоновой кости. Правитель приказал сделать и для себя такие же палочки. Когда приказание его было выполнено, он заявил:

– Нельзя есть такими дорогими палочками из обычной посуды. Сделайте мне чаши, тарелки, вазы и блюда из лучшей яшмы.

Когда Чжоу подали на яшмовом блюде вареный рис, он даже рассердился.

– Неужели вы думаете, что я буду есть из яшмовой посуды да еще палочками из слоновой кости обыкновенный рис. Нет! На таких дорогих блюдах должна подаваться самая редкая и изысканная пища. Приказываю отныне подавать мне к столу хобот слона и печень леопарда.

Пришлось казначею снова выложить изрядную сумму. Надо было купить слонов и нанять опытных, смелых охотников за леопардами.

И вот правителю подали на яшмовом блюде печень леопарда и хобот слона. Но правитель воскликнул в негодовании:

– Нельзя в столь убогом дворце, как мой, вкушать столь редкую пищу да еще из такой драгоценной посуды и притом такими дорогими палочками. Приказываю возвести мне новый дворец и украсить его драгоценными камнями.

Никто не посмел ослушаться приказанья Чжоу, и через год дворец был выстроен. Дворец был прекрасен, а казна опустела. В ней не было денег даже для того, чтобы содержать войско. И вскоре все солдаты Чжоу разбрелись по домам. Об этом прослышал правитель соседнего царства, напал на владения Чжоу и легко одержал победу.

Так из‑за двух палочек из слоновой кости погибло целое царство.

Значит, и ничтожная причина может повлечь за собой большое бедствие.

 

Вопрос остался без ответа

 

Один монах узнал, что в провинции Чу живет чиновник, который знает заклинание от смерти. В тот же день монах отправился в провинцию Чу. Он очень торопился, чтобы первым узнать секрет вечной жизни. Но когда монах вошел в дом чиновника, знающего тайну заклятья, ему сказали, что человек этот пять минут назад умер от старости.

Огорченный монах вернулся в монастырь и начал рассказывать всем о своей неудаче.

– Подумать только! – сокрушался он. – Стоило мне тронуться в путь на пять минут раньше, и я застал бы в живых этого чиновника. Тогда я узнал бы заклятье от смерти и жил бы вечно!

Рассказ монаха услыхал проходивший мимо мудрый старец. Он остановился и спросил монаха:

– Если человек умер от голода, можно ли поверить, что в доме его лежат мешки, наполненные рисом?

– Только глупец поверит этому, – ответил монах.

– Если человек умер от жажды, можно ли поверить, что дома у него стоит кувшин, наполненный вином?

– Только безумец поверит этому, – ответил монах.

– Как же назвать человека, который поверил, что умерший от старости человек владел тайной бессмертия?

 

Умей слушать

 

Некий важный чиновник решил отправиться к реке Ян‑цзы. Развалившись в богатом паланкине, он показал пальцем на север и приказал слугам:

– Несите меня туда!

Слуги подняли паланкин и двинулись на север. Вскоре им повстречался странствующий торговец и спросил, куда держит путь столь важный господин.

– К реке Ян‑цзы, – ответили слуги.

– В таком случае, вам надо двигаться на юг, а не на север, – сказал торговец.

– У меня хватит денег на любую дорогу, – важно сказал чиновник.

– Никакие деньги не помогут вам увидеть Ян‑цзы, если вы не повернете на юг, – предупредил торговец.

– Не задерживай меня разговорами! – крикнул недовольный чиновник.

Через какое‑то время чиновнику встретился рыбак. Он тоже спросил, куда держит путь чиновник.

– К реке Ян‑цзы, – ответили носильщики.

– Но Ян‑цзы протекает на юге, вы же идете на север.

– Мои носильщики знают свое дело, – сказал чиновник. – Смотри, как легко и быстро несут они меня!

– Никакие скороходы не доставят вас к Ян‑цзы, если вы будете двигаться на север.

– Отойди с дороги, болтун! – рассердился чиновник и приказал слугам нести себя дальше.

К вечеру повстречался чиновнику старый пастух. Он узнал, куда чиновник держит путь, и удивился:

– Почему вы едете на север, если Ян‑цзы протекает на юге?

– У меня замечательный паланкин, – ответил чиновник. – В таком паланкине любая дорога покажется приятной.

– Каков бы ни был ваш паланкин, но вы не увидите Ян‑цзы, если не повернете на юг.

– Не мешай мне путешествовать, бездельник! – рассердился чиновник.

И послушные слуги понесли своего господина дальше, на север.

Много дней двигался чиновник на север, а реки Ян‑цзы все не было.

– Возмутительно! – пожаловался чиновник встречному крестьянину. – У меня много денег, меня несут самые сильные скороходы, но я все равно никак не могу добраться до Ян‑цзы.

На это крестьянин сказал:

– У вас есть деньги, у вас есть слуги, но у вас нет главного: умения слушать, что вам говорят люди. А кто не умеет слушать других, тому не помогут ни деньги, ни слуги, и он всегда будет совершать глупые поступки.

 

Кого труднее нарисовать

 

Спросили раз художника:

– Кого труднее всего нарисовать?

Ответил художник:

– Петуха труднее всего нарисовать.

– А кого легче всего нарисовать?

– Легче всего рисовать бога или привидение, – ответил художник.

Удивились люди:

– Как же так, петуха нарисовать трудно, а бога или привидение – легко?! Сказал художник:

– Потому что петуха люди постоянно видят. Стоит художнику нарисовать его без гребешка или без хвоста, с рогами или на трех ногах – и все скажут, что художник не умеет рисовать. Но бога или привидение никто не видел и не увидит. И потому рисовать их легко и просто. Никто не скажет, что художник нарисовал не так.

 

Погибли оба

 

Однажды большая волна выбросила устрицу на берег. День был солнечный, и устрица, раскрыв створки раковин, грелась на солнце.

В это время по берегу проходил аист. Он увидел устрицу и решил съесть ее. Но едва аист просунул клюв в раковину, как устрица захлопнула свои створки и защемила птице нос.

– Ну и прекрасно, – воскликнул аист. – Продержу тебя так на берегу три дня, а на четвертый ты умрешь от жажды и освободишь мой клюв.

– Через три дня ты сам умрешь от голода, – пробормотала устрица. – Тогда я раскрою створки своей раковины и уплыву в море.

Старый краб услыхал этот разговор и сказал:

– Пусть устрица отпустит аиста, аист же пусть не трогает устрицу, и тогда всем будет хорошо.

– Ну, нет! – заявила устрица. – Он умрет от голода! И тогда я освобожу его клюв.

– Ну, нет! – заявил аист. – Устрица умрет от жажды. И тогда я ее съем!

Так они продолжали спорить. А под вечер на берег пришел рыбак, увидел аиста и поймал его. И вместе с устрицей, которая ни за что не хотела выпустить клюв аиста, рыбак принес свою добычу домой.

Так аист погубил устрицу, а устрица погубила аиста. Оба погибли. Потому что каждый из них старался, чтобы погиб другой.

 

Сначала измени голос

 

Голубка увидела в роще сову и спросила:

– Откуда ты, сова?

Сова ответила:

– Я жила на востоке, теперь же лечу на запад.

Так ответила сова и начала злобно ухать и хохотать.

Снова спросила голубка:

– Почему покинула ты родной дом и летишь в чужие края?

– Потому что на востоке меня не любят, говорят, что у меня противный голос.

И сова снова заухала.

– Напрасно покинула ты родные края, – сказала голубка.

– Как напрасно?! – возмутилась сова. – Я же объяснила тебе: на востоке меня никто не любит. Зачем же я стану там жить?

На это голубка заметила:

– Ах, тетушка сова, менять тебе надо не землю, а голос. Знай, что на западе, как и на востоке, тоже не терпят злобного уханья и дикого хохота. А посему, если ты не можешь изменить свою натуру, – доживай уж свой век у себя дома.

 

Летяга и заяц

 

Однажды заяц спросил белку‑летягу:

– Не могу понять – ты птица или зверь?

Летяга гордо ответила:

– И птица, и зверь. Потому что я умею делать все, что делают и птицы, и звери: летать, бегать, плавать, лазать по деревьям! А ты что умеешь делать?

– Я умею только бегать.

– И больше ничего? – презрительно спросила летяга.

– И больше ничего, – подтвердил смущенный заяц и добавил: – Интересно посмотреть, как ты бегаешь.

– Пожалуйста, смотри, – сказала летяга и неуклюже заковыляла по траве.

– Ну, а как ты летаешь? – полюбопытствовал заяц.

– Смотри, – сказала летяга. Она попыталась взлететь на куст, но сразу же свалилась на землю.

– Нельзя ли заодно увидеть, как ты плаваешь и лазаешь по деревьям? – попросил заяц.

– Сейчас увидишь, – отвечала летяга.

Войдя в озеро, она громко забила хвостом по воде. Но первая же волна выбросила летягу на берег. Когда же она захотела взобраться на вершину кедра, то с большим трудом доползла только до нижнего сука.

– Теперь ты видел, – важно заявила летяга, – что я и птица, и зверь. Я могу и прыгать, и летать, и плавать, и бегать, и взбираться на деревья. Ты же, несчастный, можешь только бегать!

– А по‑моему, – сказал заяц, – лучше уметь хорошо делать одно дело, чем много, да плохо.

 

Это другое дело

 

Жил когда‑то человек, в доме которого обитало много обезьян. Чтобы прокормить их, человеку надо было много работать. Но он так любил своих мартышек, что не решался покинуть их даже ненадолго. И потому неудивительно, что настал день, когда у человека стало не хватать денег на жизнь.

Тогда он сказал обезьянам:

– Я не могу вас кормить, как раньше. С сегодняшнего дня по утрам вы будете получать всего‑навсего четыре банана. А вечером – только три…

Услыхав это, мартышки рассердились и злобно завизжали:

– Мало! Мало! Мало!

– Хорошо, – сказал хитрый хозяин. – Я передумал. Так и быть. Утром вы будете получать не меньше четырех бананов, а вечером – целых три!

– Это другое дело! – обрадовались обезьяны и успокоились.

 

 

Дзэнские притчи

 

 

Чашка чая

 

Однажды Нан‑ин, японский учитель дзэн, живший в эру Мэйдзи[], принимал у себя университетского профессора, желавшего узнать, в чем заключается смысл дзэн. Нан‑ин пригласил его к чаю и стал наливать чай в чашку. Видя, что чашка уже полна и вскоре горячий чай польется через край, профессор не выдержал: «Она же переполнена, в нее больше не войдет ни капли!» «Смотрите, – отвечал Нан‑ин на это, – так же, как и эта чашка, вы полны ваших собственных мнений и размышлений. Но ведь если вы не опустошили свою чашу, как же я смогу показать вам дзэн?»

 

Бриллиант на грязной дороге

 

Гуду, учитель императора, несмотря на свое высокое положение, часто путешествовал в одиночку под видом странствующего нищего. Однажды на пути в Эдо[] он проходил через деревушку под названием Такенака. Стемнело, шел сильный дождь. Гуду промок до нитки и продрог, его соломенные сандалии разваливались и еле держались на ногах. В окне одного из домов он заметил несколько пар сандалий и решил купить новую пару. Он договорился с хозяйкой дома, после чего та, видя, что Гуду совершенно промок, пригласила его переночевать в доме.

Гуду поблагодарил женщину за заботу и принял приглашение. Он вошел в дом и прочитал сутру перед семейной святыней, а затем представился матери женщины и ее детям. При этом от него не скрылось, что все они пребывали в подавленном настроении, что в их доме поселилась беда. Гуду поинтересовался, что же стало причиной этого. «Мой муж – пьяница и игрок, – ответила женщина, – как только он добирается до бутылки, он напивается и начинает скандалить. Он пытается заработать деньги игрой, но обычно проигрывает. Мы уже должны всем соседям. Иногда он и вовсе не приходит ночевать, где он и что делает – я не знаю. Я бы хотела помочь ему, но что я могу поделать?»

«Я помогу тебе, – сказал Гуду, выслушав печальную историю женщины. – Вот, возьми немного денег, пойди купи бутылку хорошего вина и еды получше. После этого можешь уйти. Я же буду заниматься медитацией».

Ночью, уже после полуночи, в дом вернулся муж женщины. Был он совершенно пьян и прямо с порога заорал: «Эй, жена, я уже здесь! Дай мне что‑нибудь поесть, да побыстрей!» «У меня есть для тебя еда, – отозвался Гуду, – а кроме того – хорошее вино. Твоя жена пустила меня переночевать к вам, и чтобы отблагодарить вас за это, я и купил это вино. Возьми его, оно твое».

Мужчина был в восторге, он не только поел, но и еще выпил. После этого лег на пол и тотчас уснул. Гуду сел возле него и занялся медитацией.

Утром, когда хозяин дома проснулся, он не помнил ничего, что произошло ночью. «Кто ты и откуда? – спросил он Гуду, который все так же сидел в медитации. – Как ты попал в мой дом?» – «Мое имя Гуду, я учитель дзэн, иду из Киото в Эдо».

Мужчина, который понял, что перед ним учитель самого императора, склонился в почтительном поклоне. Ему было очень стыдно за то, что такой уважаемый человек видел его накануне в совершенно неподобающем виде, и он стал бурно просить прощения.

«Все в жизни изменчиво, – улыбнулся Гуду, видя искреннее смущение человека, – но помни, что она коротка, и если ты проведешь ее в бесплодной игре и пьянстве, ты ничего не успеешь, и твоя семья из‑за этого тоже будет страдать».

После этих слов сознание мужчины, который до того думал исключительно о выпивке и деньгах, словно пробудилось ото сна. «Учитель, – сказал он, – все твои слова – это правда. Смогу ли я чем‑нибудь отплатить тебе за это удивительное учение? Позволь мне хотя бы помочь нести твои вещи, хоть немного».

«Если ты этого хочешь – пожалуйста», – таким был ответ Гуду.

И вскоре они отправились в путь. Когда позади остались три мили, Гуду предложил его спутнику вернуться домой. «Позволь мне пройти с тобой еще пять миль», – попросил человек. Когда и пять миль остались позади, Гуду снова предложил: «Ты можешь вернуться сейчас». – «Еще десять миль, прошу тебя, позволь мне сделать это». Наконец, когда были пройдены и эти десять миль, Гуду сказал: «Возвращайся прямо сейчас». «Я буду идти за тобой всю свою жизнь», – ответил человек. Так и было…

Современные японские хроники взяли эту историю из жизни знаменитого учителя дзэн. Звали его Мунан, что означает «Человек, который никогда не вернулся».

 

Так ли это?

 

Учитель дзэн Хаку‑ин слыл среди своих соседей человеком честным, репутация которого была безупречной. Рядом с его домом была продуктовая лавка, у хозяев которой была юная дочь. Однажды родители обнаружили, что дочь беременна. Они были в ярости и требовали от дочери назвать имя отца. Девушка долго не хотела делать этого, но в конце концов назвала Хаку‑ина. Разгневанные родители отправились в дом Хаку‑ина. Учитель выслушал их речи молча, спросив только: «Так ли это?»

После того как ребенок родился, его принесли в дом Хаку‑ина. Отношение к нему соседей изменилось на совершенно противоположное – соседи считали его обманщиком и бесчестным человеком. Но это его не волновало, главной его заботой стал ребенок, для которого Хаку‑ин делал все, в чем тот нуждался.

Так прошел год. Наконец девушка – мать ребенка – не выдержала и призналась родителям, что настоящим отцом был молодой человек, работавший на рыбном рынке. Отец и мать девушки тотчас отправились к Хаку‑ину, долго извинялись перед ним и попросили вернуть ребенка. Учитель охотно простил их, отдавая ребенка, он только лишь спросил: «Так ли это?»

 

Повиновение

 

Беседы Банкея, известного учителя дзэн, привлекали не только тех, кто хотел постичь дзэн, но и людей, исповедовавших другие религии и учения. Банкей говорил так, что казалось, будто слова его шли прямо в сердце слушателей, он никогда не цитировал сутры, не увлекался схоластическими рассуждениями.

Такое положение дел вызвало раздражение священника секты Ничирен, недовольного тем, что его ученики покидали секту, чтобы послушать о дзэн. Не выдержав, священник пришел в храм, намереваясь в споре с Банкеем доказать свою правоту.

– Эй ты, называющий себя учителем, – сказал он, войдя в храм, – удели мне минуту. Всякий, кто уважает тебя и твое учение, будет повиноваться тебе, это так. Но я не уважаю тебя. Сможешь ли ты заставить меня повиноваться?

– Подойди сюда, и я покажу тебе, – ответил Банкей.

Священник, которого буквально распирало от сознания своей важности, прошел к учителю.

– Стань слева от меня, – сказал ему Банкей.

Священник сделал так, как велел Банкей.

– Нет, – сказал Банкей, – нам будет удобней беседовать, если ты станешь справа от меня.

Священник перешел направо. Когда он сделал это, Банкей с улыбкой произнес:

– Вот видишь, ты повинуешься моим словам. Мне кажется, что ты на самом деле человек мягкий и тонкий. Теперь садись и слушай.