Внезапно Шаррас закрыл глаза и качнулся вперед. Заснул на полуслове? Нарколепсия?

Они продолжали двигаться вдоль реки. Шелест масличных пальм и в самом деле убаюкивал. Жак спокойно ждал, когда Фрэнки проснется, что и произошло десять минут спустя. Как ни в чем не бывало, журналист продолжил:

– Ага! Кажется, вон там виднеется ферма, значит, мы сможем добыть кое‑какие сведения.

Несколько мужчин работали на тракторах. Ими руководил агроном‑европеец. Жак и Фрэнки спросили его по‑английски о сеноях.

– Да, они были здесь вплоть до прошлого года, – неохотно сказал мужчина. – Сеноев прогнали с их земель, хотя они и оказывали сопротивление. Лесопромышленники рушили их баррикады по ночам. Впрочем, прогнали не только сеноев – местные племена все пострадали. Сначала здесь вырубают лес, а мы распахиваем земли.

– А куда ушли племена? – спросил Жак.

– На восток. Только там еще сохранились территории, покрытые лесом, – ответил мужчина.

Оглядывая пальмовые поля, Фрэнки сказал:

– Да, я знал, что Малайзия – мировой лидер по вырубке леса, но не ожидал, что процесс идет настолько быстро.

Над их головами пролетел самолет, распылявший инсектициды для защиты посадок.

– По официальной версии, именно здесь находится древнейший лес, которому 135 миллионов лет. Для сравнения, возраст Амазонии составляет 45 миллионов лет, – продолжил журналист. – Всего лишь…

– Похоже, официальная версия здорово отличается от реального положения дел, – вздохнул Жак. – Здесь нет и намека на тропический лес. Должно быть, он превратился в зубочистки или в одноразовые носовые платки.

Фрэнки с досадой кивнул.

– Мне известно, что ассоциации по защите лесов попытались замедлить вырубку деревьев, но у них ничего не вышло. Правительство финансирует средства массовой информации, которые нахваливают качество пальмового и каучукового масел made in Malaysia, а также убеждают всех и каждого, что никто в верхах не посягает на природу и на коренных жителей.

Дорога вдоль реки стала шире. То и дело попадались рекламные щиты с изображением счастливых малайцев на фоне автомобилей, телевизоров и компьютеров.

– Это все субсидирует правящая политическая партия «Национальный фронт».

– А как же оппозиция? Их беспокоят права оранг‑асли?

– Оппозиция – это «Народный блок». Но они такие же продажные.

Они ехали и ехали, а джунглей все не было.

Жак начал терять терпение:

– Он сказал, что сенои убежали под натиском лесорубов на восток. Так давайте поедем на восток и в конце концов отыщем лес и… его обитателей.

Проехав еще несколько километров, они наткнулись на старую бензоколонку. В траве валялись велосипеды.

– Предлагаю пересесть со слонов на колесное средство, так дело все‑таки пойдет быстрее, – сказал Жак.

Фрэнки сплюнул на землю в знак согласия.

38

Они крутили и крутили педали. С наступлением ночи сделали остановку, чтобы восстановить силы, и продолжили путь на рассвете. Наконец их взору открылся восточный берег.

Журналист ошеломленно оглядывался:

– О, нет! Они не могли так поступить! Они уничтожили весь лес! Древнейший лес на планете!

Кругом торчали пни.

Фрэнки подошел рассмотреть их поближе.

– Дерево было срублено несколько месяцев назад. Срез свежий, еще не успел засохнуть.

– Так, может, и сенои исчезли вместе с лесом? – предположил Жак.

– Я… я не ожидал, что всё сбреют так быстро.

Мужчины направились к рыбацкой хижине, замеченной неподалеку. В хижине проживала семья: старик со старухой и их великовозрастные сыновья. На стене висели постеры религиозного содержания – во славу Иисуса Христа, что указывало на то, что перед ними представители христианского меньшинства Малайзии. Парни лениво покачивались в нейлоновых гамаках. Взгляды всех членов семьи были прикованы к телевизору, где шла трансляция петушиного боя.

– Здравствуйте, – обратился Фрэнки к присутствующим на английском.

Никто не обратил на него внимания. Он рискнул заговорить на малайском, и беззубый старик ему ответил. Последующий диалог напоминал партию в пинг‑понг; после каждой фразы раздавалось прищелкивание языком и что‑то среднее между «хе‑хе‑хе» и «хо‑хо‑хо».

– Что он говорит? – спросил Жак.

– Говорит, что примерно год назад тут появилась группа аборигенов. Человек триста. Они были измождены. Задержались здесь на несколько дней, ночуя на пляже.

– Это могли быть сенои! И что с ними произошло дальше?

– Старик сказал, что на третий день приплыл большой корабль, и они все поднялись на его борт.

– И?

– Во главе группы была полная светловолосая женщина‑европейка… Возможно, это была ваша мать.

Фрэнки продолжил болтать с малайцем, который, похоже, все больше раздражался. В какой‑то момент он напустился на жену, которая не осталась в долгу и тоже закричала. Подключились «мальчики» – каждому за двадцать. Жак и без перевода понял, что вопли родителей мешают им слушать комментарии, сопровождавшие петушиный бой. Потом один из парней сказал нечто такое, что вызвало у всех приступ смеха. Парень поднялся с гамака и притащил коробку, в которой оказалась коллекция окурков. Выбрав один из них, он протянул его старику. Снова прозвучало веселящее всех слово. Старик похвалил парня, размахивая окурком, словно трофеем.

Фрэнки прокомментировал:

– Он говорит, что полная светловолосая европейка курила эти сигариллы. Вам это о чем‑то говорит, Жак?