Глава 56. Действие и противодействие

— Что? — Балидор заскрежетал зубами, вцепившись в приборную панель вертолёта, где он сидел на переднем сиденье рядом с Варланом, который управлял воздушным судном вопреки сильной турбулентности. — Брат... gaos. Я знал о нападении, да. Джакс связался с нами. Но тогда сеть всё ещё работала, так что он смог послать лишь зашифрованное сообщение, и деталей было мало. Она действительно убила кого-то из наших? Ты уверен, что...

— Уверен? — Деклан фыркнул, и его азиатский акцент усилился. — Да, брат, я абсолютно точно уверен. Она убила пятерых из наших.

Балидор резко втянул воздух. Пятерых?

Его сердце болезненно ёкнуло в груди ещё до того, как он услышал имена.

— Сестра Талей, — сказал Деклан. — Сестра Ниила. Тот китайский видящий, Сурли. Двое ваших. Ике был убит во время несения стражи. И Мара тоже.

Боль в свете Балидора усилилась, превращаясь из неверия в горе, затмевавшее свет. Он боролся с собственными эмоциями, но несколько секунд был не в силах ответить.

Он тренировал Мару. Завербовал её. Знал ещё ребёнком.

Ике относился к поколению Тарси, но Балидор десятилетиями работал вместе с ним над операциями. Даже столетиями. Они вместе ели, спали спина к спине, сражались бок о бок. Они так и не сроднились в личном плане, но как и все в Адипане, он казался для него семьёй.

Даже Ниила стала личным ударом.

В последнее время он сдружился с бывшей Повстанкой. Чёрт, да он спал с ней во время той связующей сессии на крыше, которая случилась достаточно недавно, чтобы он до сих пор ощущал её резонансы в своём свете.

Ему понравилось. Ему понравилось даже слишком, если честно.

Достаточно, чтобы у него возникли проблемы с...

Сидевший рядом Варлан повернулся, и его фиолетовые глаза содержали пытливость, пока он обеими руками сжимал рычаг управления вертолёта. Когда Балидор заставил свой разум опустеть, старший видящий хмуро поджал губы.

— Что такое, брат? — спросил Варлан после небольшой паузы. — Что случилось?

Балидор покачал головой, не отвечая и переключая своё внимание на Деклана.

— Что насчёт остальной команды? — сказал он по связи. — Все остальные в порядке? Не считая упомянутых?

— Нет, — прямо сказал Деклан. В его низком голосе зазвучало больше злости, когда он продолжил. — Она тяжело ранила брата Рэдди... и брата Джорага, у которого сотрясение и сломана нога. Та женщина-видящая, Кэт, получила пулю в живот. Она может умереть от потери крови. Она сейчас с человеческими медиками, так что я буду молиться, чтобы она выжила, но у них не хватает крови её группы...

— Донорство возможно?

— Мы сейчас занимаемся этим, — голос Деклана сделался холоднее. — Остальные из нас хотели бы отправиться на охоту. Мы ждем лишь приказа от тебя и брата Врега.

Воцарилось молчание.

Балидор чувствовал, как Варан прислушивается к этому молчанию вместе с Врегом и Джоном, которые слушали по другую сторону занавески, отделявшей кабину пилотов от салона.

Они вчетвером летели на русском вертолёте Ми-8/17, направляясь в китайское воздушное пространство, поскольку теперь сеть была обрушена.

Балидор до сих пор не мог поверить, что сеть обрушена.

Он едва оправился, узнав, что на самом деле Дигойз и Элисон делали последние десять месяцев, проводя многоуровневую операцию внедрения, чтобы разрушить конструкцию Тени изнутри. Насколько он понял, они разработали отвлекающий сценарий на первом уровне, согласно которому Ревик должен был попасться на чём-то, чтобы убедить Менлима, что его можно спокойно внедрить на все уровни безопасности конструкции, и именно это было их настоящей целью с самого начала.

То, что Ревик уехал, притворялся мучеником ради своей семьи, вернулся к работе на Менлима, отказывался связываться с сетью Дренгов, освободил Элли от брачных клятв — всё это было просто первой фазой операции.

Его отъезд в Китай, постоянное употребление алкоголя и позволение Дренгам умасливать его проститутками Лао Ху, скорее всего, тоже являлись частями сценария на нижнем уровне.

Вся история Элли с Даледжемом...

Но Балидор даже сейчас с трудом мог думать о деталях.

Скорее всего, понадобится несколько недель брифингов, чтобы всё распутать и понять, что именно они наворотили, чтобы добиться этого. А пока Балидор был впечатлён, разъярён чуть ли не до жестокости из-за невероятного риска, которому они подвергли свои жизни, испытывал лёгкое восхищение их дерзкой самоуверенностью и злился на себя за то, что не увидел правду.

Когда дело касалось Элисон и Ревика, он честно не мог решить, то ли ему хотелось расцеловать их обоих за то, что они сумели провернуть, то ли запереть их в резервуаре, пока оба не пообещают больше никогда не затевать таких сумасшедших выходок.

Что более важно, он силился понять, что теперь ждало их в плане тактики — как долго это продлится, как это повлияет на ситуацию в мире, что это вообще означало для них. Он отделил несколько верхних уровней своего света, чтобы разложить варианты того, как они могли обратить ситуацию в свою пользу, пока момент не оказался упущен, но ему нужны были Мост и Меч, чтобы как следует углубиться в этот вопрос.

Элисон уже отдала несколько приказов, главный из которых сводился к тому, чтобы они разобрались с подземным учреждением, которое она нашла в Денвере, а также искали любые признаки возобновления сети на случай, если они пропустили одно из хранилищ тел.

Но честно говоря, Балидор подозревал, что ни один из них не понимал всех последствий того, что случилось только что... в том числе Элисон и её муж.

Возможно, особенно они, поскольку ими двигали столь сильные личные мотивы, которые наверняка задавили более стратегические цели.

Еще сильнее беспокоило то, что ни Балидор, ни Элли, ни Ревик, ни кто-то ещё в их команде не имел представления, что Дренги могут сделать в ответ.

Балидор подозревал, что вся эта игра только что вышла на совершенно новый уровень.

Даже физические ответы его команды казались более реакционными.

Они заполучили вертолёт буквально этим утром. Варлан вёл переговоры о сделке — в основном предлагая на обмен живой скот, семена, а также топливо и чистую воду. К счастью, эта проклятая штука неплохо работала, но Балидор знал, что это может измениться в любой момент.

— Брат, это ещё не всё, — сказал Деклан по связи. — Человеческий президент. Брукс. Она пропала. Большинство людей из круга её приближённых также мертвы.

Балидор вздрогнул.

— Чандрэ?

— Мы так думаем, да.

Балидор стиснул челюсти.

Он снова попытался поставить себя на место Тени и Дренгов в целом. Его разум перебирал хорошие и плохие сценарии того, что могло стать их следующим шагом. Станут ли эмоции играть значимую роль в их реакции?

Чувствовали ли Дренги ярость? Раздражение? Страх?

Желание мести?

Или они подойдут к этому с холодной и кристально ясной логикой?

Ему придётся спросить Тарси, поскольку он сам никогда не изучал такие вещи.

В одном он был относительно, пусть и иррационально уверен — Тень тоже этого не предвидел. Многоуровневая операция внутри операции, которую Элли и её супруг провернули в последние девять-десять месяцев, смогла действительно застать врасплох Дренгов, которые действовали здесь, внизу.

И всё же он не рассчитывал, что это существенно затормозит их реакцию. Ситуация с Чандрэ и Брукс уже могла являться каким-то ответом.

Но зачем Тени понадобилась Брукс?

Балидор понял, что знает ответ на этот вопрос.

— Gaos di'lanlente a' guete, — вся кровь отлила от его лица. Повернувшись на сиденье, он закричал в сторону салона вертолёта. — Врег! Джон! Сюда... немедленно!

Он услышал, как они отстёгивают ремни безопасности и встают на ноги, после чего занавеска дёрнулась, и на пороге кабины пилотов появился Врег. Его широкие плечи в полной боевой экипировке почти полностью заполнили проход.

Он посмотрел на Балидора, и в его обсидиановых глазах стояло мрачное понимание.

Балидор не ждал, когда другой видящий скажет, что почувствовал в его свете.

— Они сбросят атомную бомбу на Пекин, — Балидор сделал вдох, ощущая, как это осознание оседает в его груди. — Врег. Они разбомбят Китай. Как минимум Пекин. На сей раз по-настоящему. Они попытаются убить Моста и Меча.

Протиснувшись мимо туши Врега, Джон пробрался в саму кабину, ухватившись за спинку кресла Балидора. Он посмотрел на него, слегка покачиваясь, чтобы сохранить равновесие.

— С чего бы им атаковать своё же место? — спросил он, говоря громко, чтобы перекричать моторы. — Элли ведь сказала, что у него там подземное учреждение? Зачем ему бомбить своё же учреждение?

Балидор покачал головой, старясь думать.

— Может, он знает, что туда проникли, — всё ещё размышляя, он нахмурился. — А может, и это более вероятно, он знает, что никакого риска нет. Нензи сказал, что оно глубоко под землёй. Возможно, оно построено так, чтобы перенести подобную атаку. Судя по её впечатлениям в Денвере, Элли посчитала, что ядерные удары станут их следующим шагом...

— Тогда почему он этого ещё не сделал? — спросил Джон.

Балидор моргнул, опешив от ровного тона его голоса.

Он осознал, что с военными вещами Джон переходил в какой-то отстранённо-сдержанный режим — привычка, которую он всё сильнее перенимал от своего мужа, Врега. Эти двое сейчас так глубоко находились в свете друг друга, что Балидор заметил, как многие склонности и навыки передаются от одного к другому с ошеломительной быстротой.

Но такое поведение Джона относительно военных аспектов почему-то казалось наиболее выраженным.

Посмотрев в светлые ореховые глаза Джона, Балидор выдохнул.

— Я не знаю.

— Мы уверены, что триггер нейтрализован? — спросил Врег. — Нензи теперь не обратится против неё и не убьёт, ведь так?

— Во всяком случае, не по этой причине, — мрачно ответил Балидор.

Увидев жёсткое выражение в глазах Врега, Балидор нахмурился, жалея, что не может взять свои слова назад. Он пожал плечами, вместо этого пытаясь сгладить момент.

— Похоже, она считает, что у Менлима нет доступа к триггеру, когда сеть обрушена, — объяснил он. — Когда нет сети, которая привязывала бы Дренгов напрямую к Земле, он бессилен воспользоваться триггером, — помедлив, он пожал плечами, сделав жест ладонью. — Вероятно, невозможность контролировать Нензи может оказаться достаточным основанием для более радикального подхода к нему и его паре. Но думаю, тут что-то ещё. Что-то, чем Элисон со мной не поделилась. Конечно, это только подозрение.

— То есть... что? — переспросил Джон. — Триггер по-прежнему существует, но Менлим не имеет к нему доступа?

— То есть, нет никакого dugra a’kitre триггера, — сказал Врег, отвечая вместо Балидора и выдыхая с пониманием. — Триггер — это тот мудак, Дракон. Раньше у Менлима имелся какой-то способ заставить его подчиняться. Теперь нет.

Балидор поколебался, затем медленно кивнул.

Он увидел, как на лице Джона отражается понимание. Когда Джон открыл рот, Балидор перебил его, слыша резкие нотки в своём голосе.

— У нас сейчас нет времени обсуждать это всё, — предостерёг он. — Мы поверим слову Моста о том, что триггер нейтрализован, пока не услышим об обратном, — он помедлил, но ненадолго. — Кто-нибудь что-то слышал от неё после того, как она отдала приказ по Денверу? Нам нужно вытащить оттуда её и Дигойза. Немедленно. Я полагаю, что с ней по-прежнему будет легче связаться, чем с ним.

Врег кивнул, выражение его лица ожесточилось. Прикоснувшись к своей гарнитуре, он отступил в Барьер.

— Работаю над этим, брат, — сказал он.

Балидор хмуро посмотрел на Джона.

— Свяжись с людьми Врега в Китае. Пусть они откроют каждый бл*дский канал, что есть у нас там, включая всех в Лао Ху, к кому у нас имеется доступ. С тем разведчиком, Лаики, которого упомянула Элли. С Вой Пай, если они сумеют с ней связаться. Выясни, остались ли у нас ещё контакты в пекинском подразделении СКАРБа. Пусть ваши люди свяжутся с китайским правительством, с гражданскими властями... со всеми, кто ответит на наш звонок.

Продолжая думать, Балидор чувствовал, как ужас в его свете усиливается от осознания колоссальности происходящего.

—...Пусть кто-нибудь пошлёт сообщение версианцам. И всем остальным лагерям кочевников или беженцев возле Пекина. Выясните, есть ли в городе система тревоги... громкоговорители на стенах или в центре города. Что угодно, что даст нам возможность обратиться к крупным группам людей. Нам нужно, чтобы можно быстрее убрались из от Запретного Города и Пекина в целом...

Боль переполнила его свет, когда численность живых существ ясно предстала перед его глазами.

Они никак не смогут эвакуировать всех.

Он чувствовал, как Врег и Джон реагируют на его боль, отступая в Барьер и активируя связь, чтобы выполнить его распоряжения.

Балидор и сам переключился, сначала пробуя активировать приватную линию с Мостом, потом с Даледжемом, думая, что сумеет связаться с кем-то из них через Барьер, если окажется достаточно близко, ведь конструкции уже не было. Когда ни один не ответил после шести гудков, он разделил канал и переключился на разведку Лао Ху.

Там он тоже не получил ответа.

— Gaos, — выдавил он, чувствуя, как та боль усиливается.

Они понятия не имели, когда Чандрэ захватила Брукс.

С таким же успехом боеголовки уже могли быть в пути.

Он открыл другой канал с Виком, послав короткое сообщение, чтобы они с Данте проверили спутники, но не стал ждать, чтобы поговорить с видящим лично.

Небеса снова были открыты, как минимум, в плане наблюдения.

Кто-то должен увидеть эти чёртовы штуки, если они действительно в пути.

— Что нам им сказать? — прямо спросил Врег. — Всюду будут бл*дские бунты, если все узнают правду разом, Адипан. Это будет так же плохо, как если бы мы не сказали никому. Они поубивают друг друга и погибнут сами, пытаясь выбраться.

Балидор знал, что он прав.

И всё же он мог лишь пожать плечами, стискивая зубы, когда его снова накрыло реальностью происходящего.

— Мы не можем не говорить им, брат Врег, — ответил он. — Не можем.

Чувствуя, как изменился свет Врега, когда слова Балидора отложились в его сознании, Балидор услышал его вздох, а потом уловил импульс его печали, ярко ощущавшийся в тесной кабине русского вертолёта.

— Согласен, — сказал он.

Балидор почувствовал, как свет Джона вплетается в свет Врега, и тот встал поближе к нему.

После этого долгое время никто из них ничего не говорил вслух.

Но они не переставали попытки связаться хоть с кем-нибудь.

Глава 57. Ненавидимая

Я быстро шла вдоль стены, стараясь держаться возле деревьев и обдумывая, как логичнее выбраться из Пекина.

Учитывая, что мне нужно попасть в место, где я смогу передать сообщение, я не могла воспользоваться тем же выходом, что и Ревик. Аэропорт по-прежнему находился в зоне, где все коммуникации мониторились и перебивались.

Конечно, по дороге сюда мы с Джемом обговорили несколько вторичных выходов отсюда.

К сожалению, для большинства из них мне требовалось пройти через Пекин, а из-за сражения в Городе и за его воротами это не казалось хорошей идеей. Балидор предупреждал меня, чтобы я ни в коем случае не оказывалась на расстоянии выстрела от солдат Тени. Судя по перехваченным сообщениям, велся активный поиск (именно меня), и всем, кто меня увидит, приказано пуститься в погоню и убивать.

Учитывая это, наиболее логично было как можно дальше убраться от армии Тени, а потом позвонить 'Дори и остальным, чтоб они меня забрали... желательно вне мест, которые непосредственно контролируются Дренгами.

Я уже оставила позади старую часть самого Города.

«Новая Стена» вдоль северной границы продолжала тянуться рядом со мной. Они называли её так, хотя данный сегмент стены простоял несколько сотен лет.

Новая стена была построена, пока человеческая императорская семья ещё жила в Городе, за несколько сотен лет до того момента, когда к власти пришли коммунисты. Тогда человеческая власть находилась преимущественно в руках высокообразованной бюрократии, а также императорской семьи.

Добавочная высокая стена, окружавшая обширные сады, через которые Ревик шёл на встречу со мной, а также несколько озёр, акры плодородной земли и множество жилых зданий, изначально строилась, чтобы увеличить территорию Города для лучшей защиты и увеличения численности Лао Ху.

Даже тогда, задолго до официального Первого Контакта на Западе, когда все за пределами Китая считали видящих мифическими существами, императорская семья ценила свою растущую численность видящих.

Когда я жила в Городе, в этом «новом» квадранте селились в основном люди и те видящие, которые не являлись разведчиками. Там же выращивались основные посевы, хранилась чистая вода, а также вырабатывалась гидроэнергия и солнечная энергия. Там дети ходили в школу. Там они построили больницу и рынки.

За стеной с той стороны, то есть, к югу, находилось ещё одно крупное озеро.

За ним текла река Наньчан.

Река и была моей целью.

Я старалась решить, стоит ли пытаться связаться с Лао Ху перед уходом. Пока что я сняла гарнитуру, но гадала, нельзя ли передать сообщение кому-то внутри. Здесь будут и другие двери, которые я могла бы найти и открыть телекинезом. Теперь конструкция обрушена, и я должна без проблем пользоваться верхними структурами своего света.

Возможно, мне это даже не понадобится. Возможно, я сумею поговорить с Вой Пай напрямую, через Барьер.

Но я знала, что Балидор и Ревик правы.

Я всё ещё находилась слишком близко к главным силам Тени. Мне надо выбраться из круга сканирования каналов вокруг Города, и желательно из самого Пекина, и только потом посылать большие вспышки о том, кто я, и где нахожусь.

В этом Ревик был настроен даже более непреклонно, чем Балидор. Для него это никак не связано с беспокойством о разведке. Люди Тени будут охотиться на меня, если узнают, где я... даже если заподозрят, что я до сих пор где-то возле Города. Он сказал, что они сделали бы это даже в том случае, если бы я не обрушила всю их проклятую сеть.

И он не стеснялся в выражениях.

«Бл*дь, они абсолютно ненавидят тебя, Элли. Все без исключения. Они из кожи вон лезли, чтобы нападать на тебя словесно, пока я был здесь. Если они тебя поймают, они не просто убьют тебя. Они станут пытать тебя, морить голодом, унижать... насиловать тебя месяцами, возможно, годами. Они причинят тебе боль всеми возможными способами, и растянут это как можно дольше».

Не осталось никакого следа симпатий даже среди религиозных фанатиков, которые в прошлом считали, будто люди промыли мне мозги. Никаких симпатий со стороны тех, кто знал меня, когда Ревик возглавлял армию под началом Салинса.

Он сказал, что всё это ушло.

Абсолютно и полностью стёрто.

Их ненависть ко мне теперь превратилась в религию, возможно, внедрённую в конструкцию. Некоторые ненавидели меня аж до одержимой и смертоносной ярости.

Я знала, что он выразился так, чтобы я не стала недооценивать его слова.

И всё же это ранило, и не только потому, что я улавливала проблески того, как эта ненависть влияла на него, пока он был здесь и жил в их мире.

Однако теперь у меня не было времени думать об этом.

У меня вообще не было времени думать о Ревике.

Только не в плане того, что он сказал мне напоследок. Не в плане того, что я ощущала от него, или какие чужие света оставили отпечатки на его aleimi. Какая-то часть меня хотела зациклиться на этом всём, выяснить детали, которые я не хотела знать.

Какая-то часть меня хотела разобрать по кусочкам его последние слова ко мне, выискать там что-то большее (или меньшее) по сравнению с тем, что он имел в виду.

Какая-то часть меня помешалась на двойственности, на пробелах между разными вещами, которые он мог подразумевать. Какая-то боязливая и мазохистская часть меня хотела верить в худшее — может, просто чтобы подготовиться. Та же часть меня воспринимала его слова как прощание.

Но я не могла думать об этом.

Не могла и не хотела. Я не хотела думать обо всём этом.

Но какая-то часть меня всё равно думала об этом на бегу.

До тех пор, пока в утренней тиши не прозвенели выстрелы.

 

 

Я инстинктивно пригнулась, притихнув и затаившись, сливаясь с деревьями.

Даже тогда моя первая мысль была о Ревике, пока мой мозг не сообразил и не напомнил мне, что Ревик давно ушёл и наверняка находился под землей.

Кто бы это ни был, они определённо стреляли по мне.

Оказавшись среди деревьев, я побежала быстрее, по возможности стараясь устроить сумку на плече так, чтобы она не нарушала мой баланс, пока я всё быстрее бежала по неровной земле. Сканируя горизонт, я направлялась к зоне густого роста деревьев прямо за последним участком стены.

Я старалась вспомнить местную географию, которую учила с Джемом по карте, а также помнила по своему времени за стенами Города.

Я знала, что скоро выбегу к озеру.

Река находилась за ним — как минимум в миле от него. Может, даже в двух милях.

Я старалась высчитать точное расстояние, опираясь на масштаб карт, которые я запоминала.

Сжимая ремень сумки и продолжая бежать в своём зелёном платье, я вытащила второй пистолет сразу, как только очутилась в более плотном укрытии деревьев. Прижавшись спиной к дереву с толстым стволом, я выхватила запасной магазин, засунула его за пояс платья, а потом отпихнула сумку за спину и проверила пистолет, убеждаясь, что он готов к выстрелу.

Дважды щёлкнув курком, чтобы снять с предохранителя, я выглянула из-за ствола, посмотрев в направлении изначальных выстрелов.

Ничего. Я не видела, не слышала и не чувствовала никого.

Как раз когда я подумала об этом, что-то укололо меня в шею сбоку.

Не со стороны изначальных выстрелов.

С востока. Справа от меня.

Это что-то впилось в мою плоть достаточно сильно, чтобы заставить меня ахнуть.

И это обожгло как огнём, как только достигло цели.

Подняв свободную руку, я выдернула этот предмет и трижды выстрелила из пистолета в том направлении, откуда это прилетело. Я сделала это бездумно, скорректировав своё положение у дерева так, чтобы оно прикрывало меня с обеих сторон. При этом я смотрела на запад и север, убеждаясь, что с тех сторон никто не зайдёт.

Бл*дь, они загнали меня сюда.

Они использовали выстрелы, чтобы подогнать меня к другому грёбаному стрелку в деревьях.

Всё это пронеслось в моей голове меньше чем за секунду.

Я всё ещё сжимала пистолет, когда жидкость начала ощутимо расходиться по моей крови. Я уже чувствовала, как она искажает мой aleimi.

Только тогда я посмотрела на то, что держала в руке.

Тяжело дыша, я долю секунды постояла абсолютно неподвижно, чувствуя, как моё бьющееся сердце разносит яд по другим частям тела, распространяет по конечностям, пока я смотрела на дротик с оранжевым оперением и сосредоточилась на острие, которое до сих пор было покрыто тонким слоем моей крови.

— Бл*дская шлюха! — прорычал голос между деревьев на юго-востоке, где-то в сорока метрах от меня.

Должно быть, это стрелок. Та, что всадила в меня дротик.

Я знала этот голос. Знала.

Это была Уте.

На сей раз я не думала.

Забормотав себе под нос, я оторвалась от дерева.

Я не могла ждать. Дротик вырубит меня, если я буду ждать.

Я же не Ревик. Мне надо бежать.

Я активировала гарнитуру мысленной командой, оттолкнулась от дерева, двигаясь быстро и почти прямо на север, и попыталась забраться глубже в гущу деревьев. Теперь я уже бежала со всех ног, стискивая пистолет одной рукой, и послала мысленную команду Балидору.

Ничего. Я не получила даже статического шума.

Потом я попыталась связаться с Джемом. С Врегом. Джоном. Джорагом.

Наконец, я попробовала дозваться до Джасека, подумав, что он может находиться ближе.

От всех них я получала лишь мёртвую тишину.

Когда я прошлась по всему этому списку во второй и третий раз, до меня дошло — тишина не означает, что они не отвечают.

Просто сигнал блокируется.

Должно быть, это тоже дело рук Уте и её дружков.

— Дерьмо, — пробормотала я, воспламеняя основы телекинеза.

Я была практически уверена, что наркотик уже слишком сильно влиял на мой организм, и я не могла рассчитывать хоть на какую-то точность, но я не сомневалась, что сумею напугать их до чёртиков, если они подберутся слишком близко. Я старалась охватить те верхние структуры своим светом, стискивая зубы и пытаясь сосредоточиться, хотя бы поднять своё сознание достаточно высоко, чтобы почувствовать их.

Моё зрение на нижнем уровне, конечно, уже подверглось влиянию... но честно говоря, навыки моего нижнего света всё равно в последнее время были дерьмовыми. Я знала, что Джем это заметил. Он несколько раз подмечал, что со мной что-то не то. Он думал, что дело в утомлении.

Я очень не хотела думать о том, что это.

В любом случае, я научилась полагаться на Джема в большей части того, что касалось нижних уровней света.

Пока мы охотились на видящих сети или искали Дракона, я сосредотачивалась в основном на своих верхних структурах. Они казались нетронутыми тем, что на меня влияло; с другой стороны, они, похоже, работали всегда, что бы со мной ни происходило.

Я снова сделала это теперь, пытаясь пробиться сквозь наркотик и ту душащую слепоту, которая всё с большей регулярностью ударяла по мне снизу.

Я продолжала бежать по лесу, хотя уже замечала, что замедляюсь.

Однако я не позволяла себе слишком затормозить даже для того, чтобы повозиться со своим светом.

Я не могла.

Подумав об этом, я приняла решение.

Несясь сквозь лес, я увеличила скорость, стараясь оставаться в самых тёмных зонах. Впереди я уже улавливала запах воды; должно быть, то озеро за пределами стен уже близко. Теперь я видела высокий и очень крутой угол каменной границы.

Добравшись до края многовекового ориентира, я осознала, что просто добраться до берега реки и позвонить Балидору, чтоб меня забрали, будет недостаточно.

Мне придется сделать нечто более радикальное.

Ну, при условии, что я сумею найти для этого средства.

Конечно, я могу угодить в другую ловушку или, чёрт возьми, утонуть, если наркотик окажется сильнее, чем я боялась. Я знала, что в последнее время паводки бывали мощными, но высока вероятность, что вода будет слишком глубокой, и я не смогу её переплыть, каким бы хорошим пловцом я ни была.

Меня может прибить обломками, смытыми с гор, или я могу просто не добраться до воды.

Но по какой-то причине мой свет всё равно тянуло именно туда.

Так что я со всех ног бежала к реке.

Глава 58. Обратный отсчёт

Ревик никогда в жизни не бежал вниз по лестнице так быстро.

Даже в детстве. Даже когда удирал от Джервикса.

Эта мысль вызвала в его свете вспышку какого-то чёрного юмора, которая так и не превратилась в откровенное веселье. Она не задела нижние уровни его света и уж тем более не подняла ему настроение, которое всё сильнее ухудшалось с тех пор, как он очнулся на коленях своей жены за стенами Города.

Но он всё равно с готовностью приветствовал эту мысль, хотя бы потому, что это ещё одна тема, о которой можно думать вместо его жены.

Наличие цели с поджимающими сроками помогало ещё лучше.

Это заставляло его разум мыслить ясно, не давало стенам смыкаться вокруг него по мере того, как он всё глубже спускался в ту пещеру. Это помогало его свету сосредоточиться на задаче и на сроках, которые он обговорил с Элли.

Что более важно, это помогало ему не думать о том, что он почувствовал в её свете — о том, что какая-то часть его aleimi до сих пор теребила и ощущала, как будто не поддаваясь его контролю.

Было очень сложно не наорать на неё.

Очень, очень сложно, бл*дь.

Встав на колени перед органической панелью управления, которая контролировала работу генератора размером со склад, Ревик глянул на часы, и без того зная, сколько времени прошло.

«Тридцать восемь минут, четырнадцать секунд».

Часы показывали то же самое. Поглядывание на них было ритуалом.

Совершенно иррациональным, как и все ритуалы.

Это также было средством мотивации, чтобы он пошевеливался.

Он уже отставал. Его темпы сбились уже на лестницах.

Он практически бегом преодолел восемь крутых лестничных пролётов, частично используя свой свет, чтобы видеть и не спотыкаться, сканируя верхними частями для более тактических целей и на поверхности, и глубже под землёй.

Никто не сторожил вход.

Ревик сумел передвигаться по землям Города практически незаметно, используя различные щиты и световые маскировки, а иногда даже деликатные манипуляции... но в основном благодаря тому, что большинство попавшихся ему видящих и людей были слишком отвлечены, чтобы обратить на него внимание, особенно когда они не могли видеть его свет.

В результате добраться до угла стены возле лошадиных конюшен оказалось несложно.

Лестница же, напротив, оказалась... проблематичной.

Всё было намного хуже, чем он помнил.

Пот катился с него градом к тому моменту, когда он добрался до седьмого лестничного пролёта. Его сердце бешено колотилось в груди, и не только от физических нагрузок. Ревик едва сдерживал настоящую паническую атаку, даже после того, как отстранил добрую часть света от своего тела и всё сильнее отодвигал её от себя по мере усиления паники.

«Девятнадцать минут, двенадцать секунд».

Ровно столько времени прошло к тому моменту, когда он добрался до лестничной площадки от точки, где он оставил стену и Элли.

Он определённо неверно рассчитал время на спуск по бл*дским лестницам.

Он забыл, что той ночью был пьян. Его мысленные часы были сбиты. Более того, потом ему надрали задницу, и это вовсе не поспособствовало сохранению отчётливых воспоминаний о событиях.

Подниматься наверх будет ещё дольше.

Надо было попросить у Элли больше времени на проклятые лестницы.

Однако сейчас он не мог об этом думать.

Найти генератор было несложно.

«Шесть с половиной минут».

«Итого двадцать пять минут сорок одна секунда».

Больше времени ушло на попытки понять, почему не удается включить эту чёртову штуку или заставить органические машины поговорить с ним, хотя Ревик чувствовал, что они готовы и в сознании.

Ему потребовалось ещё несколько секунд, после чего он признался себе, что он не сумеет вовремя выяснить, в чём проблема.

«Это ещё двенадцать минут и сорок восемь секунд».

«Чертовски близко к той отметке в сорок минут».

Органика не слушалась ни единого бл*дского приказа, который он ей отдавал.

Это не походило на ИИ, с которым он столкнулся ранее, и который не пускал его в разумную комнату. Это напоминало полную изоляцию, бл*дь... словно ему не хватало доступа даже для того, чтобы поспорить с этой проклятой штуковиной.

У него имелось где-то пять минут, чтобы повозиться с ней.

Максимум шесть. Потом ему придётся принять решение.

Ревик влил больше своего света в живой свет машины, используя верхние уровни своего aleimi, чтобы попытаться добиться ответной реакции.

Он гадал, не стоит ли взломать aleimi -структуру органики, как он сделал с той дверью. Однако у этой штуки могло не иметься ручного управления, и он не разберётся с ней вовремя. Включить реактор — это не то же самое, что открыть дверь.

Более того, Ревик понятия не имел, вдруг убийство этого органического «разума» и живых компонентов реактора практически уничтожит саму машину.

Он не мог уловить её суть в достаточной мере, чтобы хоть совершить попытку взлома...

«Джем мог бы это сделать».

«Джем бы заставил эту штуку немедленно раскрыться как бл*дский цветочек».

Эта мысль проскочила в голове Ревика, вызвав столь мощную вспышку злости, что несколько секунд он мог лишь сидеть там, пытаясь контролировать свой свет.

В любом случае, он понятия не имел, правда ли это.

Даже Гаренше иногда заходил в тупик, особенно с некоторыми игрушками Менлима.

Вытеснив Даледжема из своего разума и света, Ревик сосредоточился на машине, стараясь уговорами проникнуть в изменяющиеся нити. Но эта штука продолжала ускользать от него, превращаясь из амебы в более сложную форму жизни, а затем в почти крайнюю схему, которая едва содержала проблеск сознания.

«Какой доступ мне нужен, чтобы обсудить варианты?» — спросил он, вливая свой свет элерианца в живые части панели.

Тишина.

«Кого ты впустил бы? — послал он, пробуя вновь. — Кого ты ищешь, друг?»

Тишина.

«Запрашиваю информацию о варианте захвата контроля телекинезом, — послал он просто для того, чтобы посмотреть на ответ. — Возможное повреждение автономии живого компонента».

Когда эта штука так и не ответила ему, Ревик раздражённо выдохнул.

— А что, если я просто сломаю тебя надвое, тварь ты этакая? — пробормотал он, сжимая челюсти, когда в его свете ещё жарче разгорелась враждебность. — Тогда ты со мной поговоришь?

В этот раз органика ударила по нему.

То есть, механизм шарахнул по нему электрическим разрядом, чем-то физическим.

Импульс вышел из пола, ударив его в колени и ладонь, которой он опирался на напольную плитку. Это ошарашило его настолько, что Ревик рефлекторно поднялся на ноги и сделал шаг назад.

Он стоял там, тяжело дыша.

Когда ничего не случилось, он сделал ещё один шаг назад и остановился примерно в двух метрах от открытой панели генератора. Физический разряд был не настолько сильным и вызвал лишь лёгкую тупую боль в суставах.

Ревик осмотрел стены и пол машинного помещения, затем глянул на зелёный зеркальный потолок, после чего его внимание снова вернулось к панели управления реактором.

— Какого хера? — пробормотал он.

Посмотрев вверх, он попытался глазами найти камеры наблюдения, думая, что разряд мог поступить откуда-то из другого места или же от кого-то другого.

Он никого не чувствовал. Ни людей, ни видящих.

Органические света струились всюду вокруг него, и их было так много, что не сосчитать. Ни один не казался человеком или видящим. Ни один не казался животным в привычном смысле слова.

Они ощущались как машины, несмотря на присутствие, жившее в том свете.

Робко потянувшись своим aleimi, Ревик ощупал пол, затем изучил часть ближайшей стены.

Она снова ударила его током.

Ревик стиснул зубы. Посмотрел на часы.

«Сорок четыре минуты, сорок одна секунда».

Стоя там и чувствуя, как эти нити змеятся вокруг его света, он знал.

Откуда-то он знал.

Как только это отложилось в голове, в его свет просочился страх, пробежавшийся мурашками по коже.

— Бл*дь, — пробормотал он, глядя на пол.

По полу пробежала легкая рябь, словно тот соглашался с ним.

— Прошу прощения, — сказал Ревик вслух, обращаясь к машине. — Я допустил ошибку.

Машина ему не ответила.

Но он знал. Он знал, что прав.

Весь этот проклятый комплекс был связан с той штукой в комнате. На самом деле, та штука в комнате и была комплексом — во всяком случае, его мозгом. А значит, генератор не включится для него. ИИ не поможет ему расплавить ядро собственного реактора, чтобы он попытался его убить.

Он дал себе ещё немного времени, чтобы обдумать варианты.

«Сорок шесть минут, четыре секунды».

Ему потребуется ещё 25-30 минут, чтобы подняться на поверхность.

Еще примерно двадцать понадобится, чтобы выйти за главные ворота. Это если не возникнет реальных проблем, а они наверняка будут, поскольку самые ожесточённые схватки между людьми Тени и Лао Ху проходили как раз возле ворот Тяньаньмэнь.

У него имелся запасной выход, если он не доберётся до площади вовремя. Он мог самостоятельно добраться в аэропорт, встретиться там с ними через два часа.

Его свет скрутило крутым узлом, пока он д