Революционный синдикализм и анархизм

Революционный синдикализм начала ХХ века родился не в головах теоретиков. Это была практика рабочего движения, которая искала свою доктрину[26] — прежде всего, практика прямого действия. Она означала, по словам одного из ведущих активистов французской ВКТ Эмиля Пуже, что рабочий класс, находясь в постоянном конфликте с современным обществом, «ничего не ждет от людей, властей или сил, внешних по отношению к нему, но творит условия своей собственной борьбы и черпает в себе самом свои средства действия»[27]. «Прямое действие варьирует в зависимости от обстоятельств, — указывал один из лидеров ВКТ Жорж Ивето. — Трудящиеся ежедневно находят новые средства, в зависимости от своей профессии, воображения, инициативы. В принципе прямое действие исключает любую заботу о законности... Прямое действие состоит в том, чтобы заставить хозяина уступить из соображений страха или интереса»[28]. К таким методам относились, прежде всего, виды экономической борьбы, непосредственно направленные против контрагента рабочих на производстве — предпринимателя (бойкот, индивидуальный и групповой саботаж производства, частичные и всеобщие стачки), а также революционно-синдикалистская пропаганда и антимилитаристское действие. Политическая борьба как задача организованного рабочего движения отвергалась. Предполагалось, что из экономической борьбы рабочих за свои права и улучшение своего положения в рамках существующего общества неизбежно вырастет фронтальное противостояние капиталу и его государству, в результате чего капитализм будет низвергнут, система наемного труда уничтожена, а организованные в профсоюзы рабочие возьмут управление производством в свои руки. В этом смысле стачки играли для революционных синдикалистов совершенно особую роль: они рассматривались не как самоцель, а как «революционная гимнастика», как подготовка рабочих к грядущей революции.

Революционно-синдикалистскому движению так и не удалось сформулировать целостную идейную доктрину. На уровне теории революционный синдикализм остался комплексом различных по своему происхождению идей. Вклад в этот комплекс внесли самые различные течения. Голландский синдикалист (и одновременно один из первых исследователей движения) Христиан Корнелиссен выделял среди активистов революционного синдикализма три группы: профсоюзных активистов, которые считали синдикализм «самодостаточным» помимо любой идеологии и заняли радикальные позиции под влиянием практики классовой борьбы; анархистов, увидевших в профсоюзном движении возможность перейти от агитации к делу; наконец, выходцев из социалистических партий и групп, надеявшихся вывести социализм из тупиков парламентаризма[29].

Анархисты, работавшие в профсоюзах и стремившиеся приблизить их к либертарным позициям, считали их не только органом борьбы рабочих за непосредственное улучшение их положения, но и тем институтом, который в ходе всеобщей стачки совершит социальную революцию, захватит управление экономикой и будет планировать производство и потребление в интересах всего общества. В 1909 г. два видных французских революционных синдикалиста Эмиль Пато и Эмиль Пуже опубликовали программную книгу «Как мы совершим революцию»[30]. Они исходили из предположения, что профсоюзы в ходе революционной стачки экспроприируют капиталистическую собственность и превратятся в ассоциации производителей. Каждый из них займется реорганизацией производства и распределения в своей сфере. Профсоюзы, их территориальные и отраслевые федерации на всех уровнях (вплоть до общенационального конгресса и созданного им комитета) должны будут стать органами нового общества, принимающими и осуществляющими основные решения в сфере хозяйственной и социальной жизни: собирать статистику и обмениваться ею, координировать на этой основе производство и распределение и обеспечивать администрацию общественными процессами снизу вверх. Группам и ассоциациям территориального самоуправления жителей отводилась в этой схеме только вспомогательная роль организации местной жизни.

В разработках и рецептах революционных синдикалистов можно было, таким образом, обнаружить многие основные черты анархистской (либертарной) самоуправленческой альтернативы индустриально-капиталистическому обществу. Однако в некоторых принципиальных пунктах существовали расхождения. Прежде всего, революционный синдикализм гораздо более позитивно относился к индустриальному прогрессу и индустриальным формам организации, чем анархо-коммунистическая доктрина. Анархизм отвергал не только капитализм, частную собственность и государство, но и централизацию общественной жизни, разделение и специализацию труда. Анархистские теоретики не возражали против профессиональных ассоциаций и объединений по интересам, но считали основой свободного общества будущего самоуправляющиеся, автономные территориальные коммуны, объединенные в федерации. Индустриальной централизации, производственной иерархии и специализации, фабричному деспотизму с его строжайшим разделением труда и функций на управленческие и исполнительские, с его культом производства и производительности анархо-коммунисты противопоставляли разрыв с логикой индустриализма: децентрализацию и разукрупнение промышленности, ее переориентацию на местные нужды, интеграцию промышленного и сельскохозяйственного, умственного и физического труда, максимально возможное самообеспечение коммун и регионов[31]. Напротив, многие синдикалисты стремились к влиянию на процесс труда на существующих предприятиях, а не к ликвидации системы крупной централизованной промышленности. Так, Х.Корнелиссен утверждал, что разделение труда имеет «большие преимущества» для наемного работника и будет способствовать его освобождению. В духе индустриталистского марксизма II Интернационала он заявлял, что ликвидация капиталистической собственности на средства производства отнюдь не означает, что все работники предприятия должны участвовать в управлении. Х.Корнелиссен защищал и сохранение института освобожденных функционеров — профсоюзной бюрократии[32].

Иными словами, часть анархистов, работавших в профсоюзах, склонялась к тому, чтобы считать синдикализм своего рода анархизмом нового, индустриального века. «Я — анархист, но анархия меня не интересует», — заявил Э.Пуже[33].

Некоторые из анархистов в революционно-синдикалистском движении сознавали разрыв между анархистской социальной доктриной и моделью иерархического централизованного производства, управляемого профсоюзами. Однако они утверждали, что такой «синдикалистский строй» хотя и не уничтожает еще государство, но при своей дальнейшей эволюции приведет к «полному проведению коммунистических принципов в экономических отношениях» и «к полному исчезновению» государства «вследствие... ненужности», то есть к анархии[34].

Теория анархистского коммунизма исходила из того, что сразу же после социальной революции, уничтожающей частную собственность и государство, общество перейдет к коммунистической системе производства и распределения по принципу «от каждого по способностям, каждому по потребностям». В книге Э.Пато и Э.Пуже предлагался промежуточный, «коллективистский» вариант, близкий к тому, который в те годы отстаивали марксисты: коммунистическое распределение предметов первой необходимости и распределение «по труду» (по рабочим книжкам) всех остальных благ. А Х.Корнелиссен, подобно правым социал-демократам, утверждал, что в современную индустриальную эпоху, при росте взаимозависимости в мировой экономике самопроизводство невозможно и потому как цены, так и вознаграждение за труд в денежной форме неизбежны и в социалистическом обществе, по крайней, пока не наступило изобилие[35].

Немалое число марксистов конца XIX — начала XX веков, разочаровавшись в «старческой немощи» парламентского социализма и реформизма, увидело в революционном синдикализме способ оживить и спасти социализм. Синдикалистские «неомарксистские» теоретики (Жорж Сорель, Эдуард Берт, Юбер Лагардель во Франции, Артуро Лабриола, С. Леоне в Италии и т.д.) стремились вернуться к тем сторонам марксистского учения, которые критиковали государство и фабричный деспотизм и ориентировались на их ликвидацию. Однако их представление о мобилизующей роли насилия, об авангардно-элитарной функции «революционного меньшинства» в противовес «демократии числа» и, наконец, о мифах, в которые должен верить каждый участник движения, даже если ему не суждено в полной мере реализовать их (к таким мифам Сорель относил, например, синдикалистскую идею всеобщей стачки и марксово учение о «катастрофической революции»[36]) коренным образом противоречили либертарным взглядам. Тем не менее, работы этих авторов получили широкое распространение и во многих странах стали ассоциироваться с революционно-синдикалистским движением, оказав на его развитие существенное влияние.

Теоретики анархистского коммунизма (Петр Кропоткин, Эррико Малатеста и другие) утверждали, что в основе общественного развития лежит прогресс этических идей человечества, что капитализм является регрессивным строем, поскольку он подрывает социальную природу человека со свойственными ему началами взаимопомощи, а разделение на противоборствующие классы играет реакционную роль, тормозя самореализацию человеческой личности. Отсюда анархо-коммунисты выводили потребность в ликвидации классового разделения общества. Путь к этому они видели в сопротивлении угнетенных социальных слоев, но подчеркивали: «Анархистская революция, к которой мы стремимся, выходит далеко за интересы одного отдельного класса. Ее цель — полное освобождение всего порабощенного в настоящее время человечества в тройном смысле слова — экономическом, политическом и этическом»[37]. Напротив, революционный синдикализм заимствовал в марксизме представление о примате экономики и прогрессивности классовой борьбы в развитии общества. Он исходил из представления, будто развитие индустриального капитализма создает экономическую и производственную основу для свободного общества, а борьба пролетариата за свои классовые интересы необходимым образом приводит его к свержению капитализма. Отсюда проистекали организационные и программные взгляды революционных синдикалистов, нашедшие отражение прежде всего в «Амьенской хартии» — документе, принятом конгрессом французской ВКТ в Амьене в 1906 г. Хотя в хартии был зафиксирован компромисс между различными течениями, составлявшими французскую профсоюзную конфедерацию, он оказал решающее воздействие на рабочее движение многих стран именно как декларация принципов революционного синдикализма.

Согласно этому документу, ВКТ имела не идейную, а чисто классовую основу, объединяя «помимо любой политической школы» всех трудящихся, осознавших необходимость «борьбы за исчезновение наемного труда и предпринимательства». Документ заявлял о признании классовой борьбы на экономической почве «против любых форм эксплуатации и угнетения». Провозглашалось, что синдикализм имеет двойную задачу: вести борьбу за немедленное улучшение положения рабочего класса и одновременно подготовлять «полное освобождение» посредством «экспроприации капиталистов» в ходе всеобщей стачки, так что профсоюзу (синдикату) надлежало в будущем превратиться в «группу производства и распределения, основу реорганизации общества». Что касается политических партий, идейных тенденций, религиозных течений и т.д., то трудящимся предлагалось, вступая в профсоюз, оставить свои специфические убеждения за его пределами во имя единства класса. За ними признавалось, впрочем, право бороться за свои идеи вне профсоюза[38].

Таким образом, по сравнению с коммунистическим анархизмом, революционный синдикализм представлял собой лишь частичный, непоследовательный и противоречивый разрыв с индустриально-капиталистической системой. В этом следует искать объяснение того факта, что в анархистских кругах новое движение зачастую было воспринято критически. Правда, П.Кропоткин одним из первых выступил за работу анархистов в профсоюзах[39] и даже написал предисловие к программной книге Э.Пато и Э.Пуже, подчеркивая ее близость к анархизму в вопросах рабочей самоорганизации и самоуправления[40]. Но далеко не все анархисты отнеслись к революционному синдикализму с симпатией. Острые споры об отношении к синдикализму вспыхнули на конгрессе анархистов в Амстердаме в августе 1907 г., созванном, не в последнюю очередь, благодаря усилиям голландского синдикалиста Х.Корнелиссена. Французский делегат Пьер Монатт, активист ВКТ, подчеркивал общность позиций и взаимовлияние анархизма и синдикализма, настаивал на том, что синдикализм, «провозглашенный Амьенским конгрессом 1906 г.», самодостаточен. Он представил его как своего рода обновление анархистской цели, «концепции движения и революции». Ряд других участников конгресса подверг критике идею «самодостаточности» синдикализма. Так, чешский анархист К.Вохрыжек заявил, что синдикализм может быть лишь средством, инструментом анархистской пропаганды, но не целью. Х.Корнелиссен доказывал, что анархистам следует поддерживать не любой синдикализм и не любое прямое действие, а только «революционные по своей цели». Но наиболее резко выступил против позиции П.Монатта итальянский анархист Э.Малатеста. Он также поддержал работу анархистов в профсоюзах, но отвел им, как и рабочему движению как таковому, роль одного из средств революционной борьбы. Э.Малатеста не отрицал, что профсоюзы могут дать в будущем «группы, способные взять в свои руки управление производством», однако считал, что, в первую очередь, они созданы и существуют как инструмент отстаивания групповых материальных требований в рамках существующего общества. Он оспаривал идею, что солидарность между трудящимися может вырасти из общих экономических классовых интересов, поскольку устремления тех или иных групп вполне можно удовлетворить за счет других. Зато, полагал он, между пролетариями возможна «этическая солидарность» — на основе общего идеала. Э.Малатеста отрицал возможность того, что всеобщая стачка сама по себе заменит социальную революцию: прекращение работы может послужить началом революции, но не заменой восстания и экспроприации. Наконец, он призвал анархистов «пробудить» профсоюзы к анархистскому идеалу. В то же самое время он отверг идею особых, чисто революционных профсоюзов и высказался за единые, «абсолютно нейтральные» рабочие союзы[41]. Однако уже на амстердамском конгрессе А.Дюнуа высказал идею, близкую к будущему анархо-синдикализму, — «рабочего анархизма», который должен заменить абстрактный и чисто литературный «чистый анархизм»[42]. В созданное на конгрессе бюро Анархистского Интернационала вошли также синдикалисты (русский Александр Шапиро и англичанин Джон Тернер) и симпатизировавший синдикализму немецкий анархист Рудольф Роккер. Однако уже в конце 1911 г. бюро прекратило свою работу[43].

Несмотря на критику революционного синдикализма в анархистских кругах, новое течение оказало значительное воздействие и на анархистское рабочее движение в тех странах, где оно существовало со времени Первого Интернационала (в Испании), или там, где оно возникло позднее (например, в Латинской Америке).

В Испании автономные рабочие общества Барселоны, находившиеся под влиянием анархистов, в 1907 г. создали федерацию «Рабочая солидарность», провозгласив цель заменить капиталистический строй «рабочей организацией, превращенной в социальный строй труда». Деятельность федерации вскоре распространилась на всю Каталонию — наиболее развитую промышленную область страны. В 1909 г. она смогла провести в Барселоне всеобщую стачку протеста против колониальной войны в Марокко, жестоко подавленную войсками («трагическая неделя»). Аналогичные организации стали возникать и в других регионах. Импульсом для роста движения стал пример французской ВКТ. В октябре — ноябре 1910 г. на конгрессе в Барселоне было создано общеиспанское рабочее объединение — Национальная конфедерация труда (НКТ). Организационная структура НКТ строилась по образцу ВКТ, рабочие общества были преобразованы в профсоюзы («синдикаты»). Принятые резолюции и решения отражали попытку своеобразного синтеза между анархизмом и революционным синдикализмом. Наряду с положениями, близкими к синдикалистским позициям (такими, как необходимость борьбы за частичные улучшения, 8-часовой рабочий день, фиксированный минимум зарплаты, принятие методов прямого действия и всеобщей революционной стачки), постановления конгресса НКТ содержали формулы, которые гораздо более решительно отвергали политику и партии и продолжали традиции анархистского движения. Испанские анархо-синдикалисты вновь взяли на вооружение девиз Первого Интернационала («Освобождение трудящихся — дело самих трудящихся»). Они заявили, что синдикализм — это не самоцель, а средство организовать революционную всеобщую стачку и достичь «полного освобождения трудящихся путем революционной экспроприации буржуазии», что необходимо распространять среди людей новые «идеи-силы», формулы радикального социального обновления (то есть, анархизма). В 1911 г. НКТ насчитывала уже 30 тысяч членов. Она смогла организовать крупные стачки в Мадриде, Бильбао, Севилье, Хересе-де-ла-Фронтера, Малаге, Таррасе, всеобщую забастовку в Сарагосе и, наконец, всеобщую революционную стачку против войны в Марокко (осень 1911 г.), стачку 100 тысяч текстильщиков, всеобщую забастовку в Валенсии (март 1914 г.) и т.д. В 1911 г. НКТ была запрещена и оставалась в подполье до 1914 г.[44]

Активно работали в профсоюзном движении анархисты таких латиноамериканских стран, как Мексика, Куба, Бразилия[45]. Наибольшее развитие получил анархизм в рабочем движении Аргентины и Уругвая. В Аргентине в создании первых рабочих организаций принимали участие Э.Малатеста и другие видные анархисты. В 1901 г. возникла общенациональная рабочая федерация (с 1904 г. — Аргентинская региональная рабочая федерация — ФОРА). Уже через год после создания из нее ушли социал-демократы, а в 1905 г. конгресс ФОРА рекомендовал всем своим членам пропагандировать среди рабочих «экономические и философские принципы анархистского коммунизма». Тем самым аргентинская организация трудящихся отвергла не только концепцию «самодостаточности» синдикализма, но и идею «нейтральных» профсоюзов (как французских революционных синдикалистов, так и Э.Малатесты). ФОРА организовала ряд всеобщих забастовок и стачку квартиросъемщиков (1907 г.)[46]. «Надо сказать, что анархистское движение здесь — единственное во всем мире, — писал в 1907 г. один из корреспондентов европейских либертарных газет, — поскольку здесь почти все рабочие — анархисты»[47]. Под влиянием ФОРА возникла и Уругвайская региональная рабочая федерация (ФОРУ).

Стремительное распространение революционно — синдикалистского и анархистского рабочего движения по всему миру привело к установлению контактов между организациями и попыткам создания интернационального объединения радикальных профсоюзов. В августе 1907 г. во время анархистского конгресса в Амстердаме состоялась встреча синдикалистов из разных стран. По предложению Свободного объединения немецких профсоюзов было решено приступить к изданию «Международного бюллетеня синдикалистского движения» на четырех языках, чтобы способствовать развитию связей между синдикалистскими движениями. Бюллетень выпускался в Париже, его редактором был Х.Корнелиссен. Издание финансировалось синдикалистами Нидерландов, Германии, Чехии, Швеции и Франции, периодическую поддержку оказывали американские ИРМ[48].

Низовые активисты революционно-синдикалистских организаций Нидерландов, Германии и Франции неоднократно призывали французскую ВКТ созвать международный профсоюзный конгресс с участием не только реформистских, но и революционных союзов. Некоторые французские синдикалисты высказывались за преимущественное развитие связей с революционно-синдикалистскими организациями, однако руководство ВКТ воздерживалось от этого во имя сохранения единства движения. ВКТ вошла во всемирное объединение профсоюзов под эгидой социал-демократов и реформистов — «Международный секретариат национальных профцентров». Она бойкотировала организованные им конференции в 1905 и 1907 гг., поскольку немецкие профсоюзы воспрепятствовали включению в повестку дня предложений о всеобщей стачке и антимилитаризме, но с 1909 г. стала участвовать в последующих встречах, безуспешно добиваясь их превращения в полномочные конгрессы делегатов. Объединение революционно-синдикалистских сил продолжалось теперь без ВКТ[49].

С новыми предложениями в этом духе выступили 6-й конгресс ИРМ (1911 г.), синдикалистские профобъединения Италии, Германии и Нидерландов[50]. В конечном счете инициативу проведения международного форума взяла на себя британская «Индустриальная лига синдикалистского образования». В конференции должны были принять участие «революционные рабочие, организованные в независимые профсоюзы», отвергающие подчинение политическим партиям, «активисты», а не «функционеры». Подготовительный комитет созвал международный синдикалистский конгресс в Лондоне в сентябре — октябре 1913 г.[51]

Заседания проходили в Холборн-холле. Были представлены делегаты от Свободного объединения немецких профсоюзов, аргентинской ФОРА и синдикалистской «Аргентинской региональной рабочей конфедерации» (КОРА), Бразильской рабочей конфедерации, профсоюзные организации Бельгии, Кубы, Франции, Испании, Нидерландов, Британии, Итальянский синдикальный союз и ряд местных профорганизаций Италии, шведское профобъединение САК, представлявшее также синдикалистов Норвегии и Дании. В качестве наблюдателя присутствовал представитель ИРМ. Секретарем конгресса был избран Х.Корнелиссен, переводчиком — русский анархо-синдикалист А.Шапиро. Обсуждались вопросы интернационального сотрудничества, теории и тактики, антимилитаристской и антивоенной работы, рабочей эмиграции и т.д. В ходе заседаний проявились серьезные разногласия между теми, кто, подобно итальянскому делегату Альчесте Де Амбрису, пытался смягчить антигосударственнические и антикапиталистические моменты предложенных резолюций и не допустить создания нового профсоюзного Интернационала во избежание «раскола рабочего класса», и сторонниками более последовательной революционной линии. В конечном счете, конгресс принял декларацию принципов, в которой были закреплены основные положения революционного синдикализма: отвергались «капиталистическое рабство и государственное угнетение», провозглашались «классовая борьба» как неизбежное следствие частной собственности и солидарность. В документе содержались призывы к созданию независимых производственных союзов на базе свободной ассоциации, как для борьбы за повседневные нужды трудящихся, так и для свержения капиталистической системы и государства. Утверждалось, что рабочие организации должны преодолеть разделение, вызванное «политическими и религиозными различиями». В декларации предусматривалось, что профсоюзы станут органами социализации собственности и управления средствами производства в интересах всего общества. В качестве методов признавалось прямое действие. Наконец, конгресс сделал решительный шаг к созданию нового синдикалистского Интернационала: он призвал к международной солидарности и учредил Международный синдикалистский информационный комитет для координации связи и сотрудничества, подготовки новых конгрессов и т.д. Функции комитета возлагались на нидерландский НСТ, хотя Де Амбрис выражал недовольство этим обстоятельством и предлагал разместить этот орган в Париже (фактически под эгидой ВКТ). Комитет в составе Геррита ван Эркеля (председателя), Томаса Маркманна (секретаря), А.Й.Хоозе (казначея), М.А. ван дер Хаге и Ф.Древеса официально приступил к работе с 1 января 1914 г.[52]

Дальнейшему объединению рабочих анархистов и революционных синдикалистов помешала начавшаяся через несколько месяцев Первая мировая война. Она продемонстрировала всю противоречивость и непоследовательность революционно-синдикалистской альтернативы.

 

 

[26] «В революционном синдикалистском рабочем движении, более чем в других движениях, видят ожившие инстинкты класса, ищущего и нащупывающего свой путь..., — отмечал в этой связи немецкий исследователь 30-х гг. Герхард Айгте. — Поэтому это движение не выросло из какой-либо определенной, законченной теории, но возникло из потребностей практической жизни. Революционные синдикалисты... всегда подчеркивали, что синдикализм — это дело самих рабочих, а не спекулятивное творение отдельных интеллектуалов». (Gerhard Aigte. Uber die Entwicklung der revolutionaren syndikalistischen Arbeiterbewegung Frankreichs und Deutschlands in der Kriegs- und Nachkriegszeit // «Die Internationale». 1930. Dezember. Nr.2. S.45).

[27] Pouget E. L‘Action directe. Marseille, 1997. P.1.

[28] Yvetot G. A.B.C. syndicaliste // Pelloutier F. L‘Organisation corporative et l‘anarchie. G.Yvetot. A.B.C. syndicaliste. Toulouse, s.a. P.33.

[29] Cornelissen С. Über den internationalen Syndikalismus // Archiv fur Sozialwissenschaft und Sozialpolitik. Bd.XXX. Tübingen, 1910. S.153-154.

[30] Pataud E, Pouget E. Comment nous ferons la revolution. Paris, 1909. Русский перевод см.: Пато Э, Пуже Э. Как мы совершим революцию. Петербург-Москва, 1920.

[31] См, например: Кропоткин П.А. Поля, фабрики и мастерские. М., 1921.

[32] Cornelissen C. Über den internationalen Syndikalismus... S.158, 161, 165; Cornelissen C. Zur internationalen syndikalistischen Bewegung // Archiv fur Sozialwissenschaft und Sozialpolitik. Bd.XXXII. Tübingen, 1911. S.842.

[33] Цит. по: Garcia V. Antologia del anarcosindicalismo. Caracas / Montady, 1988. P.17.

[34] Раевский. Анархо-синдикализм и критический синдикализм. Нью-Йорк, 1919. С.31.

[35] Об экономических взглядах Корнелиссена см.: Cornelissen C. Theorie de la valeur. Paris, 1903.

[36] См., например: Sorel G. Reflections sur la violence. Paris, 1906..

[37] Цит. по: Malatesta E. Anarchie. Berlin, 1984. S.13.

[38] Текст «Амьенской хартии» см: Dubief H. (ed.). Le Syndicalisme revolutionnaire. Paris, 1969. P.95-96.

[39] См.: Anarchistes en exil. Correspondence inedite de Pierre Kropotkine a Marie Goldsmith 1897-1917. Paris, 1995. P.290.

[40] Kropotkin P. Syndikalismus und Anarchismus (Reprint). Meppen, 1981. S.16.

[41] Тексты выступлений и соответствующие резолюции конгресса см.: Congres Anarchiste tenu a Amsterdam. Aout 1907. Compte-rendu analytique et resume de rapports sur l‘etat du mouvement dans le monde entier. Paris, 1908.

[42] Garcia V. Antologia del anarcosindicalismo... P.18.

[43] Brandenburgisches Landeshauptarchiv (eh. Staatsarchiv Potsdam). Pr. Br. Rep.30. Berlin C Polizeiprasidium. Tit.94. Lit.A. Nr.24. Die Anarchistische Internationale. 1908-1915. (15644). Bl. 14, 16.

[44] См.: «Prefigurando futuro»: 75‘ aniversario de la CNT. 1910 — 1985. Madrid, 1985. P.4-8; Congresos anarcosindicalistas en Espana. 1870 — 1936. Toulouse / Paris, 1977. P.35-40; Peirats J. Les anarchistes espagnols. Revolution de 1936 et luttes de toujours. Toulouse, 1989. P.9-13.

[45] См.: Hart J.M. Anarchism and the Mexican working class, 1860 — 1931. Austin, 1987; Fernandez F. Cuba: The Anarchists & Liberty. London, 1989; Dolgoff S. The Cuban revolution: a critical perspective. 1976; Rodrigues E. Socialismo e sindicalismo no Brasil. Rio de Janeiro, 1969; Rodrigues E. Pequena historia da imprensa social no Brasil. Florianopolis, 1997.

[46] См.: Lopez Arango E., Abad de Santillan D. El anarquismo en el movimiento obrero. Barcelona, 1925; Lopez A. La FORA en el movimiento obrero. Buenos Aires, 1987.

[47] Lopez Arango E., Abad de Santillan D. El anarquismo en el movimiento obrero... P.20-21.

[48] См.: Cornelissen C. Über den internationalen Syndikalismus... S.150; Van der Linden M., Thorpe W. (ed.). Revolutionary syndicalism: an international perspective. P.239.

[49] Cornelissen С. Zur internationalen syndikalistischen Bewegung...; Thorpe W. «The Workers Themselves»... P.48-50.

[50] Brandenburgisches Landeshauptarchiv (eh. Staatsarchiv Potsdam). Pr. Br. Rep.30. Berlin C Polizeipräsidium. Tit.94. Lit.A. Nr.17. Der Internationale Arbeiterbund (The IWW). 1905-1915. (15637). Bl.25; Lit.K. Nr.1. Internationale Konferenzen der Anarchisten und Syndikalisten. 1911-1918 (15702). Bl.60, 64-64R, 65, 67, 73-74, 85, 89, 91.

[51] Aladino B. La Asociacion Internacional de los Trabajadores // Certamen internacional de «La Protesta». Buenos Aires, 1927. P.146.

[52] О лондонском конгрессе 1913 г. и Международном синдикалистском информационном комитете (бюро) см.: Brandenburgisches Landeshauptarchiv (eh. Staatsarchiv Potsdam). Pr. Br. Rep.30. Berlin C Polizeipräsidium. Tit.94. Lit.K. Nr.1. Internationale Konferenzen der Anarchisten und Syndikalisten. 1911-1918 (15702). Bl. 95, 99-122, 138, 146, 148-156; Westergard-Thorpe W. Towards a Syndicalist International: The 1913 London Congress // International Review of Social History. 1978. Nr.1. P.33-78; Westergard-Thorpe W. The Provisional agenda of the International Syndicalist Congress, London, 1913 // International Review of Social History. 1981. Nr.1. P.92-103; Thorpe W. «The Workers Themselves»...; Aladino B. La Asociacion Internacional de los Trabajadores...