Я (не) рядом - первая запись нового ежедневника Чанёля

***

- Ты ведь любишь меня.

- Нет. Больше нет.

На том конце трубки замолчали. Чужое дыхание, искаженное связью, едва заметно потрескивало.

- Тогда положи трубку.

- Не могу.

Телефон замолчал. Чанёль сидел, откинувшись на мягкую спинку кресла - полуприкрытые веки дрожали, но не так сильно, как его руки - холодные ладони крупно вздрагивали от каждого шороха, доносившегося из телефона. Тело отказывалось шевелиться. И класть трубку - пальцы словно одубели, не давая провести по экрану и отключиться.

Номера Чондэ не было больше в его телефонной книге - но Пак Чанёль знал его наизусть. Настолько хорошо в памяти были вырезаны родные цифры, что когда семерка и две тройки на конце высветились на экране, он поднял трубку после первого же гудка.

- Можешь. Положи трубку, и я уеду. Оставлю... вас, - трубка усмехнулась, - тебя и твоего сладкого щеночка. Такого сладкого, что я сам не прочь его попробовать. Твоя прелестная привычка подбирать бродячих животных в этот раз особенно удалась.

Прислушавшись к себе, Чанёль вздохнул - ничего. Только вздрагивали руки, отзываясь на звук голоса Чондэ. Чондэ, который точно знал, что Чанёль никогда не смог бы полюбить Бэкхёна, Чондэ, который точно знал, о ком думает Чанёль, трахая Бён Бэкхёна. Чье имя стонет на выдохе, когда Бэкхён Чондэ под ним сжимается, прогибаясь и крупно вздрагивая от больших ладоней Чанёля, сжимающих его за талию. Сука.

- Я не сделаю этого.

- Тогда я останусь.

Замолчали оба, сглатывая колкости. Чанёль пережевывал всю свою обиду, тупой, ноющей, словно зубная, болью сверлящей ему внутренности. Ему было холодно - боже, как же он замёрз за эти месяцы. Он уже почти не чувствовал задубевших пальцев, но все равно держал смартфон в руке. По внутренностям текла пустота - дыра в груди, глубокая, ноющая и незаполнимая никем, кроме того голоса по другую сторону. Один человек - всего один. Один!

Но так нужен - до немеющих пальцев.

Чанёль так замёрз без него.

- Зачем... ты так со мной? - он медленно проговаривал слова, заставляя язык ворочаться. Из глотки так и норовил вылететь хрип, но парень держал себя - больно, пусто, холодно, но Чондэ не узнает об этом. - Зачем?..

- Мне очень жаль, - Чондэ вздохнул, - очень, очень жаль... Я... влюбился раньше, чем понял, что подставляю тебя. Прости меня. Мне жаль...

- За что ты... Полюбил меня? - дыра в груди заныла так, что Чанёль потерявшей чувствительность рукой попытался зажать ее сквозь свитер - но рука словно провалилась внутрь этой темноты. Пропасть, пропасть - чёрная, глубокая, и как же ему было больно сейчас. Невосполнимая - Чанёль ощущал эту пропасть без Чондэ такой. Невосполнимой.

Кажется, Чондэ по ту сторону улыбнулся.

Чанёль попытался улыбнуться в ответ. Откуда-то он точно знал, что Чондэ едва заметно приподнимает уголки губ в мимолетной улыбке.

Подняв руку, Пак коснулся своих губ, ведя дрожащую линию от одного уголка к другому. И это неловкое движение было намного интимнее любых телесных контактов.

Чондэ был где-то там - глубже, чем физическое влечение, он впечатался в Чанёля сильнее, чем любые касания. Он и его кошачья улыбка, полная солнечного света.

Чанёль замёрз без своего солнца.

- Ты принёс мне мандарины и сладкое, - Чондэ говорил тихо, но Пак услышал его смешок.

- И понравился твоей собаке...

- И понравился моей собаке.

- То есть я тебя купил на мандарины?

- Твой голос. Постоянно срывающийся, когда ты смеешься над своими же шутками - громко, хрипло смеешься. Так, что, несмотря на все мои проблемы, я тоже улыбался. И эта привычка болтать с животными - такая идиотская, дурацкая... Так тебе подходящая. Ты - свет, к которому я потянулся из своей трясины. Я влюбился в твой свет, которого даже не видел. Я влюбился в тебя, даже не зная твоего лица - я влюбился, чёрт возьми, - медленно, делая неловкие паузы, шептал Чондэ, хватаясь за свой светлеющий горизонт дрожащими руками. - Я не могу тебя отпустить, Чанёль, Чанёль... Я влюбился в тебя.

- Я ненавижу тебя.

- Я знаю.

- Ты делаешь мне больно. Постоянно, постоянно делаешь мне больно, и это, - Чанёль сжал руку на груди, - убивает меня. Я тебя ненавижу. Я не знаю, хочу я сейчас обнять тебя чтобы обнять, или чтобы свернуть твою лживую голову с твоей шеи.

- Очень болит? - ему на плечо легла маленькая тёплая ладонь.

- Очень, - прошептал Чанёль в трубку, не отключаясь, - мне словно что-то перемешали внутри - и сразу же вынули, не залечив оставшуюся дыру. Она кровоточит от одного твоего вздоха - и я правда тебя ненавижу.

- Скажи, что хочешь, чтобы я остался - и я останусь. Заберу твою боль. Всю, всю какую только смогу удержать, - теплая рука переместилась на щёку, ласкающим движением касаясь холодной кожи, - какой же ты холодный...

- За окном зима, - Чанёль отложил телефон в сторону, не оборачиваясь, - я не закрывал двери - вдруг однажды солнце решит заглянуть в этот морозильник.

- Ты знал? Что я стою под дверью?

- Каждый раз, когда ты звонил. Дверь перестал закрывать после третьего.

- Покажи, где болит, - Чондэ опустился перед ним на колени, бесшумно перемещаясь по ковру. Чанёль молча положил ладонь на грудь - туда, где зияла пустота. Там действительно болело.

Чондэ просунул ладони ему под локти, обнимая Чанёля за спину и прижимаясь щекой к его груди - там, где "болело". Маленькие руки сцепились в "замочек" у Пака за спиной.

Чанёль не знал, сколько они так просидели.

Но, кажется, он согрелся.

Не забудьте оставить свой отзыв: https://ficbook.net/readfic/4715125