Четыреста тридцать третий день в мире Содома, полдень

Заброшенный город в Высоком Лесу, Башня Мудрости

Анна Сергеевна Струмилина

Маг разума и главная вытирательница сопливых носов

– Ваше Сиятельство, Анна Сергеевна, возьмите меня с собой, ну пожалуйста, я вам пригожусь!

Я когда это услышала, то чуть не обалдела. Ну просто вылитая Елена Воробей, телевизионная недоделанная юмористка петросяновского пошиба. Можно сказать, привет из дома. Хотя звали докучливую девицу отнюдь не Еленой, и фамилия ее была не Воробей. Александра Александровна Меньшова, в просторечие Сашка. Та самая девка-замарашка, которую мы извлекли сюда вместе с умирающим Петром Вторым. Правда, сейчас она замарашкой быть перестала и стало видно, что это было совсем не ее естественное состояние. Так что первое впечатление о ней надо признать ошибочным.

Если присмотреться, то видно, что платье свое девушка Саша носит с достоинством, а не как мешок с тремя дырками. Движения плавные и аккуратные, ступает не косолапя. На танцульках ее никто не видел, но это еще не показатель. Может, она шифруется, может, просто стесняется, а может, ее не отпускал строгий хозяин. Миловидный овал личика, розовые щечки, чуть тронутые местным загаром, васильковые глаза с поволокой, а пшеничная коса такая толстая, что я даже губы облизнула, представив, какую замечательную прическу можно соорудить из этих пышных волос до пят, никогда не знавших никаких хеден «шолдерсов». И возраст у нее, наверное, лет пятнадцать-шестнадцать, не больше. Сиськи, попка, щечки, губки и все, что положено, уже есть, а мозгов ни в каком виде еще нет. Но это не основание бросать человека на произвол судьбы. От большого счастья с нами не уходят, в основном это судьба полных сирот, вроде Асаль или Руби, которым нечего терять, кроме самой жизни, а приобрести они могут свободу, человеческое достоинство, чувство безопасности и еще много чего. Если эта Сашка просится с нами, то, значит, и ее дома не ждет ничего хорошего. Еще один потерянный детеныш, которого требуется подобрать и обогреть.

Кстати, во многих русских сказках это «возьмите меня, я вам еще пригожусь» частенько встречается, и ведь что характерно – эти случайные попутчики главному герою обычно пригождаются, да так пригождаются, что без них и вовсе бы ничего не вышло. Так может, и мне стоит повнимательнее присмотреться к кандидатке в «гаврики» и вынести о ней соответствующее непредвзятое решение? А вдруг и в самом деле пригодится девица Сашка? Но поскольку Сергей Сергеевич у нас категорически не приветствует котов в мешке, для начала эту девицу требуется подвергнуть всестороннему обследованию – кто она, откуда и чем дышит. По счастью, по своей, чисто медицинской части, Лилия Сашку уже осматривала и выдала заключение, что девица полностью здорова и для своего возраста гармонично развита. А это, опять же, говорит о том, что до самого последнего времени Александра жила во вполне комфортных условиях, не переутруждалась на тяжелых работах, не мерзла, не голодала и не подвергалась обычным для своего времени побоям. Одним словом, загадка; а там где загадка, там нужна и разгадка.

– Погоди ныть, Сашка, – резко сказала я, – тебе еще никто не сказал «нет». Прежде чем я дам ответ, нам сначала требуется поговорить.

Слезы у Сашки сразу высохли, и она изобразила на лице полное внимание и повиновение.

– Я готова честно-честно ответить на любые ваши вопросы, Ваше Сиятельство, – закивала она головой, – честно-честно, на любые.

– А ты и не сможешь, – суровым голосом произнесла я, – не ответить на мои вопросы или же солгать. Это просто исключено. Поэтому, если хочешь отправиться с нами, то лучше сразу рассказать мне, откуда ты родом, как твое настоящее имя и кто были твои родители. Обещаю, что мы не будем тебя наказывать за честные ответы, какими бы они ни были, но любая ложь будет наказана обязательно. Понимаешь?

– Понимаю, Ваше Сиятельство, – снова всхлипнула Сашка, утирая нос, – я думала, что вы добрая, а вы вот как…

– А я и есть добрая, – ответила я, – и не называй меня больше моим сиятельством. Вместо того лучше давай рассказывай. Чем скорее ты поделишься своей историей, тем быстрее все закончится. Обещаю, что я никому ничего не расскажу и все твои секреты для всех остальных так и останутся секретами.

– И вы ничего не скажете ни Его Светлости Сергею Сергеевичу, ни государю императору? – с недоверием переспросила меня Александра.

– Ничего и никому, Саша, – подтвердила я, – твои секреты останутся только твоими. Вашему государю вообще необязательно знать о том, что ты уходишь вместе с нами, а Сергею Сергеевичу я просто скажу, что ему беспокоиться незачем.

– А если беспокоиться есть о чем? – упрямо произнесла Александра, – вы же еще не знаете, в чем там дело, а уже обещаете, что никому ничего не скажете…

– Ладно, Саша, – сказала я, – не хочешь говорить, и не надо. Только вот путешествовать по мирам – а это не такое уж безопасное занятие – лучше всего вместе с людьми, которые доверяют друг другу целиком и полностью. Если не хочешь оставаться в своем мире – и не надо, найдем тебе теплое местечко на одной из нижних площадок. Хочешь, например, выйти замуж за тевтона или за древнерусского воина, или за дворянина времен Смуты? Любой доступный вариант может быть к твоим услугам, кроме одного. Если не можешь наскрести в себе храбрости и доверия, чтобы рассказать мне свою историю, то в верхние миры ты с нами пойти не можешь. Это однозначно, как говорит Сергей Сергеевич.

Сашка посмотрела на меня своими мокрыми васильковыми глазами и глубоко вздохнула.

– Ладно, Анна Сергеевна, так уж и быть, расскажу я вам все как на духу, – произнесла она, – но только ведь потом вы меня все равно прогоните, так что без разницы. Слушайте. Меня и в самом деле зовут Александрой, как я и сказала, но это только часть правды. Моим батюшкой является, то есть являлся, светлейший князь Римской Империи Александр Данилович Меншиков, а мать моя была домашнею прислугою, которую он обрюхатил от большой страсти, бо моя матушка в молодые годы была дюже красна, даже краше, чем я сейчас. Когда я родилась, матушка моя померла от горячки, а батюшка поклялся, что воспитает меня как свою дальнюю родственницу, благородную барышню, даст богатое приданое и выдаст за молодого офицера. А дальше, мол, все будет зависеть от меня. Сумею сделать мужа из поручиков генералом – стану генеральшей. Не сумею – до глубокой старости буду прозябать вместе с мужем в капитанских чинах в дальнем гарнизоне. Потом батюшка попал в опалу, но перед ссылкой в Березов сумел пристроить меня под чужим именем к во дворец анпиратору Петру Второму.

Александра вздохнула и, покраснев, продолжила:

– А дальше вы, Анна Сергеевна, все уже знаете. Молодой анпиратор, хоть был дурак дураком, но меня привечал. Завсегда звал постелю погреть. Ты, говорил, Сашка, сладкая, как медовый пряник. А тот, который сейчас вместо него внутри сидит, меня вовсе не примечает. Будто я для него пустое место. Злой он. Чуть что не так, как даст подзатыльник – аж искры из глаз…

– Вот видишь, Сашенька, – сказала я, расчувствовавшись, – ничего такого, чтобы я стала относиться к тебе хуже. Ведь ты же не выбирала, где и как тебе родиться. А остальное – сущая ерунда, которая не помешает нам взять тебя с собой. Единственное, что я тебе скажу, так это то, чтобы ты пока не торопилась повторять тот женский опыт, который был у тебя с императором Петром. Однажды ты встретишь того человека, которому захочешь отдать всю себя, а отдавать уже будет нечего, потому что каждодневный блуд притупит остроту ощущений, и вот тогда ты почувствуешь настоящее несчастье; а впрочем, решать это уже тебе самой, я могу только советовать.

– Спасибо, Анна Сергеевна, – в пояс поклонилась мне Александра, – за доброту вашу неземную да за хороший совет. Если бы вы знали, какая я сейчас счастливая! И все через вашу доброту. На сем позвольте откланяться, теперь мне надо побыть одной и хорошенько обо всем подумать.

– Александра, – окликнула я девочку, – если можешь, приходи сегодня на танцульки. Если ты хочешь уйти вместе с нами, то развлекаться ты тоже должна как мы. По крайней мере, тебе пора начинать учиться этому нелегкому искусству.

– Спасибо, Анна Сергеевна, – сказала Александра, – я обязательно приду.

* * *