Глава 50 - Кисть добродетели

 

Сердце Шэня бешено колотилось, сам он практически потерял контроль.

 

Теперь он понял, что на протяжении тысячелетий он не был лишён эмоций и не был беззаботным. То, о чём говорил Чжао сегодня, могло быть только во сне. С одной стороны, он знал, что это никогда не произойдёт, но с другой, он не мог перестать надеяться.

 

Надежда похожа на паутину, и от неё зависела его жизнь.

 

Он родился из-за него и жил до этого дня из-за него.

 

Сильное сердце нельзя победить ножами и лезвиями, штормами жизни, но можно сокрушить лишь рукой помощи, появившейся из ниоткуда, или нежным шёпотом на ухо: «Возвращайся домой».

 

В какой-то момент он захотел спросить, почему он должен оставаться Палачом душ? Муравьи могут приходить в этот мир и уходить парами под солнцем и росой, перелётные птицы могут найти гнездо среди ветвей деревьев, и всё же на Небесах и на Земле он уникален: почему нигде нет места, где бы он мог остановиться?

 

Все боятся его, показывают уважение, но в душе замышляют против него и желают ему смерти.

 

Он родился среди хаоса, жестокости и вечной опасности. Часть него всегда была полна зла, он хотел убить всех этих людей своим клинком.

 

Но это… нет, он хотел выполнить обещание, о котором помнил только он. Прошло много тысяч лет, но он никогда не терял своей дороги, поскольку оставалось то единственное, что связывало его с этим человеком.

 

Чжао наблюдал за тем, как у Шэня краснеют глаза, словно они наливаются кровью.

 

Немного позже Шэнь медленно покачал головой. 

 

Чжао услышал, как он прошептал: 

 

— Мне не повезло, ты страдаешь из-за меня.

 

Чжао легкомысленно улыбнулся, и на его щеках появились две ямочки:

 

— Конечно, ты хочешь проверить, твои атаки сильнее, или мой уровень здоровья выше? Эй, по твоей логике, я должен жениться на Манэки-нэко, блин… разве это не слишком странно?

 

Шэнь не понял его юмора и не ответил. Он сжал кулаки так сильно, что пошла кровь, и наконец он сказал:

 

— Как ты можешь… как ты можешь так на меня давить?

 

Улыбка Чжао исчезла, и он выкинул сигарету в пепельницу.

 

Когда он впервые увидел Шэня, он сразу же влюбился в него. Он думал, что Шэнь — это просто тот тип, который нравится ему, но он не обратил внимание на чувство, словно они уже встречались ранее. Прошлое Палача душ ещё предстояло выяснить, но он не мог спросить об этом в лицо.

 

Он всегда видел, что Шэнь страдает. Почему воздух замерзает каждый раз, когда он надевает свой чёрный плащ?

 

Он не чувствует холода?

 

— Прости. — Чжао некоторое время молчал и открыл кулак Шэня. Держа его за руку, Чжао нежно поцеловал его и небрежно отбросил в сторону дорогой договор на недвижимость.

 

Шэнь закрыл глаза. Ему было ужасно стыдно.

 

Почему он не остался вдалеке, почему не спрятался в глубинах Ада, и тогда бы, независимо от того, сколько раз Чжао перевоплощался, они бы никогда не встретились, и Чжао никогда бы не узнал о его существовании; но он не мог ничего с этим поделать.

 

Он был похож на бесстыдную шлюшку, соблазнительно стоящую на улице, но когда кто-то проходит мимо, принимающую самый честный вид.

 

Он всегда ненавидел себя, а сейчас ненавидел ещё больше, чем когда-либо.

 

Чжао лежал на боку на кровати и мягко массировал виски. Затем он томно прошептал:

 

— У меня есть много чего ещё, но ты, вероятно, ничего из этого не захочешь. У меня есть ещё одна вещь: моё сердце… если ты не возьмёшь его, тогда забудь об этом.

 

Эти слова сильно задели сердце Шэня. Ему вспомнилось, как давным-давно кое-кто сказал ему на ухо с таким же якобы небрежным вздохом и глубоким голосом: «Я богат реками и горами этого мира, но если подумать об этом, то вряд ли есть чем гордиться: это просто куча камешков и ручейки. Наверное, у меня есть только одна вещь, которая чего-то стоит, — моё сердце».

 

Прошлое всё ещё стояло перед его глазами.

 

Внезапно он обнял Чжао до хруста костей и втянул голову в шею.

 

Тот, кто показывает свои эмоции, плачет или воет от горя и отчаяния.

 

Но всё, что мог сделать Шэнь, это укусить себя за запястье через плечо Чжао. Нельзя сказать, сколько силы было в этом укусе, но его запястье тут же стало кроваво-красным, а рана чуть ли не достигла кости. 

 

Тем не менее казалось, что он не чувствует боли.

 

Бесконечная глубина Ада давила на него. Он не плакал, но в сильной агонии он мог лишь пролить свою кровь.

 

Чжао почувствовал запах крови и понял, что что-то не так:

 

— Шэнь Вэй! Что ты делаешь?! Отпусти!

 

Шэнь лишь ещё сильнее удержал его на месте.

 

Люди могут прожить всего несколько десятков лет, и это время проходит мгновенно. Внезапно Шэнь подумал, почему он не заслуживает иметь этот крошечный фрагмент времени?

 

— Шэнь Вэй! — когда Шэнь отвлёкся, Чжао, наконец, вырвался из его рук и сел. Он увидел, что его простынь испачкана красными пятнами. Вмиг разозлившись, он стал ругаться на Шэня, будто бы тот был Го: — В твоём мозгу одни опилки?! Да, я чертовски вульгарный, но я бы никогда не стал принуждать парня против его воли. Ты покачал головой, и я сказал тебе что-нибудь? Я сказал хоть что-нибудь? Зачем было проливать свою кровь?

 

Затем он отстранился и попытался найти аптечку. Но Шэнь внезапно схватил его.

 

— Я возьму его.

 

Чжао услышал, как Шэнь легко сказал это.

 

Чжао был ошеломлён. Но Шэнь улыбнулся и почти спокойным тоном продолжил:

 

— Я возьму его. Никогда — ни в жизни, ни в смерти — я не отпущу его. Даже если однажды ты устанешь от меня и захочешь уйти, я ни за что не отпущу тебя. Если мне придётся, я задушу тебя собственными руками.

 

В тишине Чжао моргнул. Ему понадобилось время, чтобы понять, что имел в виду Шэнь.

 

Он вновь почувствовал запах крови Палача душ.

 

Тогда Чжао не прокомментировал его сладкую речь и достал аптечку из-под кровати. Он нашёл антисептическую салфетку и сел на кровать. Нахмурившись, он взял Шэня за окровавленное запястье и вытер кровавое пятно. Он был нежным, но спустя какое-то время сказал не такие уж приятные слова:

 

— Ты такой глупый, на самом-то деле.

 

После этого Чжао почувствовал себя невероятно уставшим. СГР насыщали люди и призраки, и никто из них не был надёжным. Чжао всегда был занят, будто его родили специально для того, чтобы он ежедневно усердно трудился. После того, как он сменил окровавленные простыни, у него больше не было настроения заниматься любовью. Сначала он упал головой на кровать, и вскоре его дыхание выровнялось.

 

Шэнь посмотрел на своё аккуратно и плотно забинтованное запястье. Он поднял вторую половину одеяла и, затаив дыхание, аккуратно лёг на другую часть кровати.

 

Он прижал руку Чжао к груди и закрыл глаза.

 

Шэнь никогда не думал, что придёт день, когда он проспит всю ночь. Он никогда не спал сладким сном и никогда не проводил ночь без сновидений.

 

Прошло слишком много времени с тех пор, как он в последний раз чувствовал это блаженство.

 

На следующее утро странный запах из кухни разбудил Шэня. К его удивлению, он встал и был ошеломлён около полминуты, прежде чем понял, где находится. Он взглянул на своё запястье, и его лицо, которое всегда казалось бледным, покраснело.

 

Что он делал и что говорил прошлой ночью!

 

Таково невыносимое прошлое.

 

В это время кто-то пробормотал:

 

— Утречка!

 

Шэнь поднял голову и увидел, что Чжао держит несколько палочек во рту. В его руках был пластиковый поднос длиною в метр с пятью выемками, каждая из которых была достаточно большой для огромной чаши или тарелки среднего размера.

 

Пять выемок — этого достаточно для стандартного набора из четырёх блюд и супа, это всё можно отнести за один подход.

 

Никто никогда не узнает, что за лентяй придумал эту божественную вещь.

 

И всё же на божественном подносе Чжао были и другие вещи. На подносе располагались большие миски с лапшой быстрого приготовления, от которых исходил неописуемый запах.

 

Шэнь ничего не смог сказать в этой ситуации. 

 

Чжао сел на диван и начал объяснять, будто считал горы:

 

— Первая слева — тушёная говяжья лапша, отваренная на воде, вторая слева — лапша с маринованной капустой, отваренная в горячем молоке, посередине — тушёная лапша с грибами и курицей, приготовленная в микроволновке в воде с добавлением масла, вторая справа — лапша с морепродуктами ассорти, она показалась мне немного мягкой, поэтому я добавил ложку сладкого соуса, первая справа — лапша с беконом и сливками, сваренная в горячем кофе… Должно быть вкусно. Выбирай, что хочешь.

 

Затем он почувствовал себя немного неловко:

 

— Ну, понимаешь… я не умею готовить что-либо ещё. Ты не часто приходишь, поэтому я подумал, что просто приготовить две лапши быстрого приготовления будет слишком неловко.

 

И поэтому он сделал пять… о, как щедро с его стороны.

 

Шэнь бросил взгляд на лапшу. Он не мог понять, как этот человек ещё не умер от отравления.

 

Но, к счастью, даже если бы он приготовил миску мышьяка, Шэнь охотно бы съел и её и даже не нахмурился… Но профессор Шэнь по-прежнему выбирал миску, выглядящую наиболее нормально, и напомнил Чжао:

 

— Эти жирные продукты вредят здоровью, не ешь их слишком много.

 

Чжао честно признался:

 

— В последнее время я на мели, если я не получу премию, мне придётся просить отца о помощи. 

 

Пока говорил, он мельком взглянул на Шэня, и он подумал и сказал с улыбкой:

 

— Золотоискатель и грелка.

 

Шэнь подавился глотком острого супа и закашлялся, отвернув голову в сторону.

 

Чжао хихикнул и небрежно сказал:

 

— Уже почти конец года, пора пересмотреть добродетель. В последнее время появляется всё больше воров, все волшебные племена и призраки борются с ними.

 

Шэнь ровно сел и вытер рот. Он запоздало сказал:

 

— Умышленные поступки могут составлять лишь поверхностную карму, разве может добродетель так легко накапливаться?

 

— Да. — Кажется, Чжао не понравился вкус ужасной смеси кофе и лапши быстрого приготовления. — Говоря об этом, недавно был странный случай, и ты мог подумать, как они будут вести себя в это время года.

 

Солнечные часы реинкарнации — это первый из четырёх магических артефактов, потом — Столп природы, а третий — Кисть добродетели. Теперь, когда первые два всплыли, Шэнь, видимо, был сверхчувствительным к слову «добродетель».

 

Но он не успел спросить, когда телефон Чжао зазвонил.

 

Чжао поспешно отложил лапшу и посмотрел на телефон:

 

— Помяни черта — он появится.

 

Прошла всего одна ночь, а в больнице оказалось ещё две жертвы.

 

Симптомы те же: без болезней, без травм, просто яростные судороги и боль в ногах. Семья жертвы вызвала полицию в пять часов утра, поэтому у товарищей по делу не было другого выбора, кроме как вылезти из своих кроватей.

 

Широко распространённое отравление оказывает серьезное влияние на благосостояние общества. Инцидент с каждой минутой усугубляется, и именно это происходит под конец года, когда поддержание стабильности имеет решающее значение. Начальник районной полиции не имел ни малейшего понятия, что делать, поэтому потревожил Чжао.

 

Чу и другие пришли к выводу, что рано или поздно это дело отправят в СГР. Когда наступило утро, они отправили отчёт, и Чжао не мог отмахнуться от него.

 

Сама процедура передачи заняла бы день. Чжао пообещал по телефону, что он пойдёт сегодня в больницу, чтобы всё проверить.