Глава 49 - Кисть добродетели

 

 

У Чжао были странные ощущения. Он выпил слишком много и не мог идти прямо. Но он уже успел немного вздремнуть, так что был уже не так пьян. Чу преувеличил степень его опьянения, и поэтому он решил притвориться невменяемым. Он улёгся рядом с водительским сидением, симулируя, будто он без сознания.

 

Когда Шэнь выходил за ним, он оставил двигатель включенным, чтобы было тепло. Чжао почувствовал это, как только попал внутрь.

 

Шэнь сел и слегка толкнул его:

 

— Проснись, ты сможешь поспать, когда вернёшься домой. Снаружи легко простудиться.

 

Чжао притворялся спящим.

 

Он услышал, как человек рядом с ним вздохнул. Шэнь увидел, что не может разбудить его, поэтому потянулся вперёд, чтобы пристегнуть ремнём безопасности. Мужчины были на столько близко друг к другу, что Чжао мог почувствовать запах Шэня. Он отличался от того, каким был запах Палача душ. От него исходил запах порошка для одежды, вероятно, недавно выстиранной. Оказывается, под страшным чёрным плащом был такой опрятный человек.

 

Затем Шэнь достал бутылку минералки и налил немного в чашку. Он подержал её, и холодная вода нагрелась. Шэнь приблизил чашку к губам Чжао: 

 

— Выпей немного.

 

Чжао слегка приоткрыл глаза, внутри автомобиля было темно, был виден только блеск в глазах Шэня.

 

Сердце Чжао стало биться сильнее, он потянулся вперёд и взял чашку из рук Шэня. После этого Шэнь вытащил одеяло из-под сидения, укутал Чжао и поднял температуру воздуха.

 

Чжао откинулся на сидение, закрыл глаза, но он не спал. Чжао чувствовал невероятное тепло в эту холодную зимнюю ночь.

 

Прошло полмесяца с тех пор, как они вернулись из снежных гор, и за это время Чжао ни разу не связывался с Шэнем.

 

Но постоянно волноваться и беспокоиться о том, что тому нравится, вошло в привычку, а отказываться от привычек всегда больно. Поэтому Чжао жил довольно развязно. И хотя люди являются социальными животными, но никто не выдержит слишком много общения.

 

Если хорошо заботиться о своей внешности, можно не быть таким одиноким.

 

Мужчины и женщины следуют за ним — это всегда было так. Когда у него хорошее настроение, ему нравится заниматься любовью, просто чтобы чувствовать себя лучше. Но с тех пор, как он перестал общаться с Шэнем, он начал всех сравнивать с ним. И чем больше он это делал, тем больше разочаровывался. Среди всех этих людей не было никого с такой же харизмой хорошо образованного учёного, ни один из них не выглядел так, будто сошёл с известного портрета.

 

Чжао почувствовал, что за одну ночь превратился в старого монаха, лишённого желаний. Однажды во время сбора урожая кто-то нанял молодую модель, которая всегда ему нравилась, но он был совершенно не заинтересован в ней… Да Цин был свидетелем, что в своё время Чжао даже поставил на рабочий стол эту модель в купальнике.

 

И всякий раз, когда Чжао напивался до такой степени, что не помнил, какой сейчас год, он думал о том дне, когда он бесстыдно заставил Шэня остаться у него на ночь из-за боли в животе.

 

Они будут вместе смотреть фильмы и иногда разговаривать. Когда ему надоедят старые фильмы, он займётся документами. Они бы делали свои дела и не мешали друг другу. И тогда бы Шэнь разместил подушку позади него.

 

О такой жизни всегда мечтал Чжао… два человека, которые не всегда должны разговаривать, которые не будут раздражать друг друга и требовать много внимания, и, как в кино, дарить цветы. Они живут своей жизнью, но они близки к друг другу. Это похоже на совместное проживание.

 

В таком возрасте Чжао был достаточно умен и опытен, чтобы понять, что, когда мужчина смотрит на кого-то, кого он любит, он видит не длину ног, а дом; это определённо не похоть.

 

Если бы это было не так, возможно, он бы отнёсся ко всему как к шутке и забыл бы о Палаче душ.

 

Но он не мог отпустить.

 

Каждый раз, когда он думал о глазах, которые увидел, проснувшись в полночь в ветхом доме в заснеженных горах, он чувствовал, что если закончит всё вот так, то будет жалеть об этом всю оставшуюся жизнь.

 

Дом Чжао находился недалеко от Яркого проспекта 4. Он всё ещё был в своих мыслях, а они уже приехали. Шэнь помог ему подняться наверх, снял с него пиджак, а затем уложил его на кровать и красиво повесил одежду. Он направился в ванную за влажным полотенцем.

 

Хотя Чжао был пьян в хлам, Шэнь хорошо себя вёл. Он только вытер лицо и руки, избегая даже самую малость касаться других мест. Он завернул его в одеяло, отложил полотенце и как обычно убрал весь мусор. Он положил пакеты рядом с выходом и собирался выкинуть их, когда будет уходить. Затем Шэнь начал собирать разбросанную повсюду одежду в сумку для белья. Мужчина написал заметку, напоминающую Чжао, чтобы тот отправил одежду в химчистку на следующий день.

 

Внимательно всё изучив, Шэнь поставил чашку с водой в прикроватную тумбочку, чтобы Чжао не сбил её во время сна.

 

Чжао прислушивался к шороху от человека, ходящего на цыпочках. Всю его жизнь, кроме родителей, другие люди всегда что-то хотели от него или полагались. Никто никогда так сильно о нём не заботился.

 

Ну, Да Цин не человек, он просто дурной жирный кот.

 

Когда Шэнь закончил, он понял, что Чжао, похоже, глубоко заснул и спокойно лежал на кровати.

 

Чжао казался таким спокойным. Шэнь поколебался, но он не хотел уходить. Он стоял рядом с его кроватью и смотрел на него похотливым взглядом.

 

«Чёрт возьми, — подумал Чжао, притворяясь спящим. Его сердце бешено колотилось. — Пожалуйста, прекращай смотреть, просто уходи. Это убивает меня».

 

Палач душ не слышал его мысли, Бог свыше тоже их не слышал. Через некоторое время Шэнь, словно загипнотизированный, медленно наклонился вниз, всё ближе и ближе к Чжао, пока не почувствовал его дыхание на лице.

 

Чжао продолжал притворяться. И всё же он отчётливо понимал, что вот-вот сдастся.

 

В этот момент Шэнь больше не смог себя сдерживать. Положив руки по обе стороны от Чжао, он мягко прикоснулся к его губам. Как стрекоза, окунувшая свой хвост в воду, всего лишь на долю секунды. Шэнь закрыл глаза, только одно недолгое прикосновение дало ему огромное удовлетворение. Его тело словно пронзили молнии. На мгновение Шэнь почувствовал себя человеком. При тусклом свете, крадя поцелуй того, кого любишь, чувствуешь, как радость и счастье разливаются по твоему сердцу. Даже если бы он сейчас умер, он бы не возражал.

 

Внезапно сознание Чжао стало совершенно пустым.

 

Груз на его сердце внезапно сорвался. Его пьяный разум внезапно стал трезвым: «Палач душ? И что из того, что он — Палач душ? Если он мне нравится, тогда он мой, к чёрту всех остальных!»

 

И Чжао, мгновение назад «спавший», внезапно обнял Шэня. Шэнь ещё не осознал, что произошло, а Чжао перевернул его и сел сверху.

 

От него всё ещё пахло алкоголем. И всё же его глаза были кристально чистыми, когда он смотрел в глаза Шэня. Он тихо спросил:

 

— Ваша светлость, что ты делаешь?

 

Шэнь открыл рот от огромного смущения, он ничего не мог выговорить.

 

Чжао долгое время смотрел на него странным взглядом. Внезапно он слегка сжал подбородок Шэня:

 

— Я всегда думал, что ты джентльмен, ваша светлость, но кто же знал, что ты из тех, кто тайком целует посреди ночи. И это был такой непрофессиональный поцелуй.

 

Затем Шэнь услышал его приглушённый смех.

 

Шэнь был ошеломлён до тех пор, пока Чжао его не поцеловал. Как будто в нелепой роскошной мечте, он не мог отстранить Чжао, прильнувшего к нему.

 

Этот человек целовался просто невероятно. Нежно и кокетливо. Так небрежно, словно Шэнь, уже оставшись без шлема и доспехов, был побеждён.

 

После этого Чжао чуть отстранился. Мужчины почти соприкасались носами, и Шэнь услышал шёпот Чжао:

 

— Это называется профессиональным уровнем.

       

Шэнь потерял дар речи.

 

На рубашке Чжао были расстёгнуты две пуговицы, а воротник распахнут. Можно было ощутить слабый запах одеколона, и Шэню это вскружило голову. Он не мог с уверенностью сказать, кто сейчас действительно пьян.

 

Чжао вздохнул.

 

— Позволь мне спросить, ты так долго скрывался от меня, но находился не очень далеко, потому что мы давно знаем друг друга, и ты сделал что-то плохое мне, или ты боишься, что человек и призрак не могут быть вместе?

 

Шэнь был ошеломлён. Его глаза прояснились, он оттолкнул Чжао и сел. Из его рук, сжатых в кулаки, пошла кровь, и он быстро их убрал.

 

Чжао сидел сбоку лицом к нему, наполовину прижав к кровати и притянув к себе его руку. Он медленно открыл сжатый кулак Шэня:

 

— Посмотри на себя, почему ты так сильно переживаешь. Если это из-за первой причины, тогда всё, что произошло в прошлом, уже прощено. Ты не говоришь об этом, и я тоже не буду. Что касается второй причины… разве это не смешно? Люди умирают и становятся призраками, может быть, когда-нибудь я…

 

Шэнь быстро закрыл рот.

 

Мужчины долго смотрели друг на друга. Затем Шэнь, наконец, очень медленно покачал головой.

 

Чжао вздохнул и встал с постели. По его речи казалось, что он трезв, и всё же он споткнулся и упал на пол. Он обнял себя руками и простонал:

 

— Чёрт, я вижу десятки пчёл перед собой.

 

Шэнь поспешил помочь ему встать:

 

— Я думал, ты не пьян. Тебе больно?

 

У Чжао сейчас было странное состояние. Он мог думать логически, но с трудом мог идти прямо. В противном случае он бы не был таким грубым и смелым.

 

Он покачал головой, встал на колени и открыл прикроватную тумбочку. Оттуда он достал папку и дал её Шэню:

 

— Открой её.

 

Шэнь поколебался, но открыл её. Он нашёл договор о собственности на дом недалеко от Университетской дороги, от университета города Дракона… Он потратил такую огромную сумму, это объясняло, почему в последнее время у него было мало налички.

 

Чжао скрыл свою ухмылку, опёрся о тумбочку и сел на пол, выпрямив ноги. Он поднял взгляд и закурил сигарету.

 

Он молчал, пока почти вся сигарета не сгорела, и сказал глубоким голосом:

 

— Я купил его до того, как мы отправились в горы. Я подумал, что там хорошая местность, и он довольно доступен. Это недалеко от университета, поэтому, если ты готов быть со мной, тебе не придётся ездить на работу, и ты даже сможешь позже просыпаться по утрам. В следующем году я переведу офис СГР куда-нибудь поближе. Дом довольно большой, будет достаточно для нас двоих, у тебя будет огромный рабочий кабинет, ты сможешь приводить своих учеников, а я смогу иногда приглашать своих друзей… и я также подумал о том, чтобы завести большую собаку и выдрессировать её так, чтобы она цапалась с Да Цином, и мы сможем смотреть «Собака против кошки», Новый год… 

 

Руки Шэня вышли из-под контроля, и он сломал папку.

 

Чжао усмехнулся:

 

— Кто бы мог подумать, что я узнаю, что это ты, ваша светлость… Ты можешь мгновенно добраться из Восточного города в Западный город, тебе даже не надо просыпаться раньше утром. Если бы я знал об этом, я бы не тратил столько денег, теперь у меня даже не хватает на Новый год.

 

Шэнь медленно опустил голову, и они пересеклись взглядами. В них была лишь глубоко-глубоко скрытая нежность. И в них можно было утонуть.

 

Шэня разрывало на части: одна его половина была счастлива под луной, а другая опустилась глубоко в глубины Ада. В мгновение ока он оказался на грани безумия.

 

Несколько тысяч лет одиночества, и всё же он всегда оставался здравомыслящим. Всего несколько небрежных слов от Чжао, а также потрясение, опустошение, буря: его охватила страсть.

 

Неудивительно, что есть старая поговорка: «Ради любви живой может умереть, а мёртвый может ожить. Живые, которые опасаются смерти, и мёртвые, которые не могут ожить, не любят».

 

Ум и душа были в полном хаосе, кто бы мог вспомнить, какой сейчас год и день?