Глава 11 - Солнечные часы реинкарнации

 

Шэнь вернулся в столовую и увидел, что у входа на страже стоял Го с жирным чёрным котом.

 

— Разве ты не… — Шэнь смущённо замолчал — раньше он особо не обратил внимание на парня. — Извини меня, как тебя зовут?

 

Го вздрогнул, но быстро узнал профессора Шэня.

 

Го нервничал гораздо меньше, когда сталкивался с Шэнем — от него не шло то давящее чувство, которое было у шефа Чжао. Возможно, у хорошо образованного джентльмена имелась совершенно другая харизма независимо от того, с кем он имел дело: с важным человеком вроде Чжао или с неудачником, как Го. Шэнь всегда был спокоен и сдержан.

 

— Я Го.

 

— О, маленький офицер Го, — тихо засмеялся Шэнь. — Что привело тебя сюда?

 

Го колебался, неуверенный, может ли он рассказывать про свою миссию кому-то ещё; он посмотрел на Да Цина, но не получил от него ответа. Да Цин облизывал лапы; не хотел ли Го, чтобы кот учил его разговаривать с людьми?

 

Кот понял, что храбрый и мудрый шеф действительно был недалеко от истины: парень редкостный идиот.

 

Шэнь осознал, что поставил парня в трудное положение, и не стал настаивать:

 

— Извини, я не должен был спрашивать. Это не моё дело.

 

Го смущённо опустил глаза, хотя не понимал, почему ему стыдно.

 

— Ты ел? Я купил довольно много еды, ты можешь присоединиться, если хочешь.

 

Го собирался отказаться, но его желудок не был с этим согласен. Парень не ел с того момента, как пришёл в СГР. Да Цин потянулся вперёд:

 

 — Давай, котёнок, я купил тебе немного молока.

 

Го собирался обратиться к Да Цину, но если уж кот поддался искушению, у Го не было другого выбора, кроме как последовать его примеру. Шэнь попытался заставить Го открыться и расслабиться:

 

— Офицер Го довольно молод, примерно того же возраста, что и мои ученики. Ты не очень долго работаешь?

 

Го честно ответил:

 

— Это мой второй день на работе…

 

Шэнь засмеялся:

 

— Как ощущения?

 

Ужасно… Но Го хотел казаться хорошим работником:

 

— Всё в порядке.

 

Шэнь предложил проводить парня и кота. Они втроём шли по коридору университетской больницы. Глаза Шэня сияли под очками, и он естественно продолжил:

 

— Твои коллеги и… начальник хорошие?

 

— Шеф Чжао мне очень нравится, о, вы встречались с ним сегодня. Что касается коллег… — Го напрягся, вспоминая старика У и замогильный голос Ван Чжэн, но потом всё-таки продолжил: — Они… они тоже неплохие.

 

— Шеф Чжао… Шеф Чжао всё время занят?

 

Го почесал голову.

 

— Я… я думаю, я новичок, поэтому не уверен.

 

Шэнь продолжил:

 

— Что ты думаешь о нём?

 

— Он очень милый.

 

— Тогда почему ты его боишься?

 

Го испугался:

 

— Ну… он ведь начальник…

 

Шэнь усмехнулся. Он понял, что ничего не узнает о Чжао от Го, поэтому повёл его в палату Ли.

 

Шэнь, похоже, привык заботиться о других. Он быстро подготовил еду и посуду, подогрел молоко в микроволновке и вылил его на какой-то рис, отдавая Да Цину:

 

— Давай, поешь.

 

Го почти терял сознание от голода, но он много не ел; он нервничал, когда ел с незнакомцами, а когда он нервничал, терял аппетит.

 

Ли ещё меньше интересовалась едой. Она была невероятно обеспокоена и растеряна, хотя врач говорил, что с ней всё будет в порядке.

 

Профессор Шэнь понял, что, когда он перестал говорить, единственный звук, раздававшийся по комнате, — это то, как Да Цин лакал молоко. И поэтому спросил у Ли:

 

— Где твой дом? Он далеко? Если нет, тебе стоило бы пойти домой и там отдохнуть, я могу поговорить с твоими преподавателями.

 

Ли сделала паузу и отложила палочки для еды, тихо сказав:

 

— У нас дома… у них похороны. Приехало много родственников, для меня нет места.

 

Шэнь замер. Ли подняла свои палочки для еды и засунула в рот рис.

 

— Моя бабушка скончалась… два дня назад.

 

Шэнь извинился:

 

— Извини, я не должен был спрашивать. Мои соболезнования.

 

Ли посмотрела вниз и не ответила; она на автомате продолжала жевать рис. Шэнь взял ещё одну пару палочек для еды и подложил Ли что-то ещё из пищи.

 

— Я не знаю, что ты любишь есть, поэтому я купил всего. Съешь хоть что-нибудь из этого.

 

Го внезапно сказал:

 

   — Моя бабушка всегда заботилась обо мне, когда я был маленьким, но она скончалась, когда мне было шестнадцать. Я тогда ушёл из школы на полгода.

 

Шэнь и Ли посмотрели на него.

 

Го на мгновение замолчал и продолжил:

 

— Когда я был ребёнком, надо мной постоянно издевались в школе. И когда бабушка узнала, она сказала, что я очень робкий. Тогда она взяла меня, чтобы купить кислое молоко, шоколад, конфеты, булочки, и она отдала это всё мне. Она даже не стала есть сама… Я подумал, что когда я вырасту и стану зарабатывать, я куплю ей всё, что она любит, но… у меня не было такого шанса.

 

Это тронуло Ли, и её глаза заслезились. Го продолжил, словно разговаривал с самим собой.

 

 — Она скончалась во сне, сначала никто даже не заметил. Я всегда видел её во снах от средней школы до колледжа, и она всегда поддерживала меня в них.

 

 Го поник, как увядающий цветок. Шэнь попытался успокоить его, погладив по голове. Го горько улыбнулся, но улыбка быстро исчезла.

 

— Когда я закончил учёбу, я увидел её в последний раз во сне, и она сказала мне: «Ты уже взрослый, теперь я могу расслабиться». Я спросил её, куда она идёт, и она только покачала головой, а потом я больше не видел её. Мой дядя сказал, что она, должно быть, перевоплотилась.

 

Слёзы потекли по щекам Ли.

 

— Я имел в виду… — Го неуклюже почесал голову, он был удивлён, что мог так много говорить больше минуты: — Эй, пожалуйста, не плачь. Когда моя бабушка исчезла, я был опустошён, я даже хотел обменять свою жизнь на её, но… мне не стоило ничего говорить. Я имею в виду, не грусти, наши умершие родственники наблюдают за нами.

 

Он действительно не должен был ничего говорить. Ли начала дрожать и плакать всё громче и громче, не контролируя себя, пока её тело не обмякло и она сама не потеряла сознание. Шэнь бросился за доктором. Го никогда не видел, чтобы кто-то так расстраивался, и беспомощно смотрел на неё.

 

У университетского врача не было права назначать успокоительное, поэтому он предложил отправить Ли в другую больницу. Го последовал за Шэнем, чтобы отвезти Ли из университетской больницы. Они заползли в машину Шэня, а Го заботился о Ли на заднем сидении.

 

Шэнь не был учителем Ли, он вёл лишь несколько факультативных предметов. Го никогда раньше не видел таких добросердечных профессоров.

 

Шэнь позаботился обо всём и отправил Ли в отделение неотложной помощи; потом он попытался связаться с родителями Ли. Го понял, что что-то не так. Шэнь сделал уже несколько телефонных звонков: родителям Ли, дяде, тётушке, но никто из них не мог приехать к ней.

 

Го был в ярости: как они могли так относиться к ней?

 

У Шэня не осталось вариантов. Он скрестил руки и нахмурился. Его красивое тело опёрлось о стену: широкие плечи, узкая талия, длинные ноги и плотно прилегающая рубашка; он выглядел так, будто на рекламе. Го подумал, что тот должен выругаться, но Шэнь ничего не сказал.

 

Шэнь был обеспокоен, но он улыбнулся Го:

 

— Спасибо тебе за твою помощь, офицер Го. Как насчёт того, чтобы ты вернулся, а я позаботился о своей ученице? Я бы не хотел мешать твоей работе.

 

— Я… у меня сейчас нет работы, — пробормотал Го и посмотрел в зелёные глаза Да Цина. — Шеф Чжао сказал мне присматривать за ней, но не говорил, когда мне возвращаться или что делать…

 

Го начал понимать, к чему это всё было: находиться рядом с девушкой — не такая сложная задача, шеф просто хотел избавиться от обузы. Конечно, такой бесполезный, как он, мог попасть в СГР лишь благодаря связям своего дяди. Шеф Чжао не хотел, чтобы ему всё испортили.

 

— Твой шеф так не думает, — Шэнь попробовал уверить его, хотя он и сам понимал, что Чжао именно так и думал. — Не волнуйся слишком много об этом.

 

Го стал похож на расстроенный грибочек.

 

Через некоторое время доктор вышел и сказал им, что Ли Цянь очень подавлена, у неё недоедание и пониженное кровяное давление. Шэнь заполнил все необходимые бумаги, и двое мужчин и кот остались с Ли до заката. Никто из членов семьи так и не явился.

 

Го мягко спросил:

 

— Профессор Шэнь, никто из членов её семьи не придёт?

 

Шэню было нечего сказать, и он лишь вздохнул.

 

Го сидел на краю кровати рядом с Ли и внезапно осознал, почему она пыталась покончить с собой.

 

Она потеряла единственного человека, который заботился о ней. Больше никто не будет так любить и поддерживать её.

 

И вот наступила ночь.