Мужчина и цивилизация. Период цивилизации

 

 

Общая характеристика периода. Начинается с изобретения письменности и завершается развитием промышленности. Этот период нам всем хорошо знаком, поскольку весь он может быть легко изучен по письменным источникам современников и массе археологических данных. Мало того, наши дедушки и бабушки сами жили в те времена. Нет смысла распространяться о достижениях этого периода: все они хорошо знакомы хотя бы из школьного курса истории. Это Древняя Греция и Древний Рим, феодальная Европа с крестовыми походами и великими географическими открытиями, промышленная революция, буржуазные революции, Новое время с наполеоновскими войнами.

Это наиболее изученная эпоха, причём именно о ней знания любого человека сформированы наилучшим образом (если сформированы вообще). Период цивилизации, говоря в широком смысле, начался античной Грецией (Элладой), а говоря более точно – появлением государств в долинах рек Тигр и Евфрат, Нила, а также в Китае. Благодаря тому, что примерно в это время появилась письменность, осведомлённость науки об этом периоде гораздо лучше, чем о двух предыдущих. Осведомлённость обычных людей, не учёных, тоже гораздо лучше. И если о Шумере знают немногие, то уж о Древней Греции не слышал разве что младенец. И это значительно облегчает наш разговор.

Устройство и принципы существования патриархальной семьи мы подробно разобрали. Общество, организованное в виде таких семей, оказалось наиболее эффективным из всех, которые были до этого: человеческого стада и общества, организованного в виде группового и парного браков. Доказательство тому ускоренное культурное, экономическое, политическое, военное, техническое развитие именно тех социумов, которые приняли патриархальную семью в качестве основной (или единственной) формы брака. Причины, которые сделали патриархальную семью самой эффективной, мы разобрали в разделе «Период варварства».

Кстати, термин «патриархат», «эпоха патриархата» имеют такой же надуманный смысл, как и «матриархат». Чистого патриархата никогда не было, также как и матриархата. В любые даже самые «патриархальные» времена и семьей, и государством имела право управлять женщина. Заметим, ни одна венценосная дама не поспешила упразднить патриархальную семью и учинить феминизм. Ни Клеопатра, ни Елизавета I, ни царевна Софья, ни Елизавета Петровна, ни Екатерина II, ни Виктория. Последняя, наоборот, была ярой поборницей патриархальной семьи и патриархальных устоев. И дело тут вовсе не в «общественном мнении, которое трудно переломить» и не в «косном, устаревшем мировоззрении обывателей». Они проделывали вещи и более рискованные. Один только ввод в обращение бумажных денег чего стоил! Сломать тысячелетние устои обращения драгоценных металлов в качестве денег у Екатерины II духу и умения хватило, а упразднить патриархальную семью и заменить её, например, парной – не хватило. Чушь! Ликвидировать патриархальную семью означало поставить крест на государстве – своём собственном, где будут править твои дети и внуки. Причём поставить крест тогда, когда другие страны – потенциальные враги – вовсе не собираются отказываться от такого преимущества.

Патриархальная семья и период цивилизации наступили не одновременно для всех народов. Когда племена германцев, кельтов, славян жили в каменном веке, на Земле были общества, которые уже вступили в эпоху цивилизации. Судьба этих государств оказалась разной. Одни успешно развивались, но не выдержали конкуренции с ещё более развитыми соседями, другие ослабели вследствие изменения климата и стихийных бедствий, после чего были завоёваны. Но были такие страны, чья история учит нас, как не надо делать, как не должно быть – конечно, если народ не хочет исчезнуть, как исчезли те народы, о которых мы поговорим. Их судьба напрямую касается темы книги.

В середине третьего тысячелетия до нашей эры в бассейнах рек Тигр и Евфрат возникло государство Ассирия. Вначале оно не представляло собой ничего особенного на фоне десятков других окружающих стран. Оно с переменным успехом противостояло Урарту, Вавилонии, Мидии, Эламу и другим соседям. Так – ни шатко, ни валко – длилось до тех пор, пока царь Тиглатпалассар III не реформировал армию. Он разделил рода войск и определил тактику их использования. Для того времени это было революционное решение. В других армиях во время боя колесницы, тяжеловооруженные и легковооруженные воины атаковали кучей, лавой, а лучники и пращники тем временем стреляли по навесной траектории во врага. Армия Тиглатпалассара быстро начала захватывать соседние страны, Ассирия богатела, становилась сильнее. Ассирийцы из каждого похода приводили рабов тысячами. Так случилось, что и после Тиглатпалассара правили очень толковые в политическом и военном смысле цари. Они одерживали победу за победой, целые народы переселяли в Ассирию, а рабов было столько, что их мог купить даже бедняк. Каждый ассириец владел рабами.

Наибольшего могущества Ассирия достигла при Ашшурбанипале. Он был мудр, дальновиден и отлично владел военным ремеслом. Ашшурбанипал завоевал всё, что только мог, до чего способен был дотянуться. Египет, Урарту, Элам – всё было у его ног. Если учесть, что семитские народы и Вавилон были подчинены до его воцарения, то империя (а это была первая в истории человечества настоящая империя!) простиралась от Нила до Закавказья, от средиземного моря до Персидского залива. Ниневия – столица Ассирии – была Римом своей эпохи.

Но так случилось, что наиболее могущественный царь стал предпоследним царём Ассирии. Уже через пару десятилетий после его смерти такой страны не существовало. Даже города были разрушены до основания.

Произошло это вот как. Вначале дешёвая рабочая сила – рабы – была очень выгодна ассирийцам и Ассирии. Первые за счёт труда рабов могли вырастить больше зерна, фиников, овец. Богатели. Пропорционально им богатела и страна. Особенно престижно и выгодно стало быть воином – он захватывал добычу (в том числе и многочисленных рабов) во время походов. Рабы пригонялись в страну десятками тысяч, и чем больше их было, тем богаче становился народ и страна.

Однако по мере обогащения ассирийцы понимали, что им незачем работать вместе с рабами. Гораздо приятнее просто контролировать их, а самим предаваться отдыху и утехе. Да и контролировать самому не надо, достаточно поставить надо всеми рабами самого преданного раба. Догадались до этого и воины. Зачем идти на войну самому, если можно послать вместо себя раба, пообещав отпустить его на волю в случае победы и богатых трофеев? Полководцы же смекнули, что и павших в многочисленных боях ассирийцев (а потери коренного населения из–за постоянной войны были колоссальные) можно заменить вольноотпущенниками и иностранными наёмниками. А в качестве войск поддержки и в качестве «пушечного мяса» использовать всё тех же рабов.

Ассирийцы в мирное время предавались неге. Они давно забыли, как работать. Их интересовала только роскошь, причём желания росли по нарастающей. Они потребляли и потребляли то, что давали им рабы. Воины–ассирийцы переставали воевать, оставаясь в армии только в качестве командиров–офицеров, тоже ища роскоши и неги. По поведению мужчину было трудно отличить от женщины, да и по внешнему виду тоже. При этом численность коренных ассирийцев, и так сокращённая военными потерями, снижалась катастрофически. Брак ассирийки с рабом–вольноотпущенником стал нормой. К концу правления Ашшурбанипала ассирийцами были только царский двор, чиновничество и офицеры армии. Все остальные слои общества были рабами, вольноотпущенниками чужеземными наёмниками. Ассирийский язык употреблялся только во дворце: на улицах Ниневии и других городов говорили на всех языках Азии и западной Африки, только не на ассирийском.

Рабы, чужеземцы и вольноотпущенники в это время де–юре оставались подчинёнными ассирийцев. Однако де–факто получили в свои руки средства производства, землю, оружие. Переняли у своих господ навыки передового управления страной, экономикой, армией. И когда умер Ашшурбанипал – единственный цементирующий элемент изнеженного общества – страна покатилась в пропасть. На Ассирию тут же накинулись враги. Их внутри страны поддержало иноземное большинство, а изнеженные, женоподобные ассирийцы даже не сумели дать отпор. Их было слишком мало, и они разучились работать и воевать. Ассирия погибла. Сильный поддался соблазну избыточного потребления, праздности, отказался от своей природной функции, ослабел и погиб. Слабый перенял опыт, окреп, обрёл силу, волю к борьбе и победил. Естественный отбор действует и в масштабах народов. Но стало ли от этого легче ассирийцам?

Второй пример – Древний Рим. Его история очень похожа на ассирийскую, но гораздо лучше задокументирована и потому исследована нашими современниками. Всем известно победоносное шествие римских легионов по античной Европе, Азии и Африке, но мало кто пытается разобраться в причинах, которые привели к упадку империи. Указывают на слишком большую территорию, которую трудно защищать, на варварские орды, которые смяли Рим, на кризис экономики, основанной на рабовладении, и на другие причины. Это всё справедливо. Но почему эти проблемы, возникавшие в империи и раньше, вдруг привели к фатальному исходу? Например, территориальная причина выглядит сомнительной, поскольку численность населения (римлян) тоже возрастает. За счёт этого механизма русские люди покоряли огромные территории европейского севера, Сибири и удерживали их, а англичане и испанцы основали гигантские империи на нескольких материках. Варварские орды тоже не выдерживают критики как самостоятельная причина падения империи – страна выдерживала вражеские нашествия и раньше. Например, разрушительный поход галлов в 380 г. до н. э. и поход Ганнибала 211 г. до н. э. Во время галльского нашествия Рим не владел и десятой доли тех богатств, не имел и пятой части той армии, которые имел во время нападения Атиллы или Одоакра. Однако после галлов страна отряхнулась и продолжила расти и богатеть, а после похода Атиллы агонизировала, лежала в руинах и дожидалась войск Одоакра, которые окончательно прикончили её. Причины очевидны.

1. Численность римского населения снижалась – депопуляция. Она возникает только тогда, когда рождаемость ниже смертности. Причём дело именно в снижении рождаемости, а не в повышении смертности. Военные потери римлян были ниже потерь варваров из–за отменной тактики, стратегии и выучки. Медицина в империи однозначно превосходила таковую в германских лесах. Однако численность римлян уменьшалась, а численность варваров росла. Именно это, а не длинные границы и обширные территории (которые можно было бы заселить при нормальной демографической ситуации) обусловило неспособность римской армии сдерживать напор врагов. Почему же снижалась рождаемость? Выясним чуть позже;

2. Утрата римлянином военного ремесла, а обывателем – твёрдости духа. Это абсолютно очевидно: в III–IV вв до н. э. римляне относительно малыми силами справились с «девятым валом» нашествия галлов и закалённой в боях армией Карфагена. Но уже спустя 600 лет терпели одно поражение за другим, обладая десятками легионов и практически неисчерпаемыми ресурсами для мобилизации. Несомненно, средний римлянин и средний солдат времён Сципиона Африканского были гораздо более умелыми, стойкими воинами, чем такой же средний римлянин и легионер в период правления Ромула Августула, последнего императора Западной римской империи. И это при том, что тактика боя, индивидуальные боевые навыки в римской армии всё время совершенствовались и оттачивались в боях. Если выучка солдата улучшалась, то почему он стал размазнёй по сравнению даже с ополченцем, отражавшим поход галлов в 380 г. до н. э.? Очевидно, дело в боевом духе, стойкости, умении переносить тяготы и лишения воинской службы (то есть природных мужских качествах), а также мотивированности воевать вообще (то есть заинтересованности в победе своей страны). Среднестатистический римлянин времён Ромула Августула не хотел и не был способен воевать, тогда как его современник–германец мог и хотел воевать. Кстати, это (наряду с депопуляцией) есть причина того, что Риму времён заката приходилось массово привлекать в собственную армию иноземцев.

Суммируем. Деградация и окончательная кончина государства сопровождались двумя яркими и однозначными процессами: падением рождаемости римлян ниже уровня смертности (депопуляцией) и потерей мужчинами–римлянами природных мужских качеств. Обе эти причины падения империи мы видели и при рассмотрении Ассирии. И увидим ещё, когда будем рассматривать нашу современную постхристианскую цивилизацию. Однако в истории Ассирии о многих процессах мы могли только догадываться (например, о роли женщин в гибели страны). Но история Рима хорошо описана его современниками, поэтому гадать нет смысла. Лучше разберём, почему такое произошло.

Основным и практически единственным видом семьи в Древнем Риме времён царства и республики была патриархальная семья – cum manu. В её основу были положены те принципы, которые мы уже обсудили в главах «Период варварства» и «Патриархальная семья». Мужчина руководил семьёй, был добытчиком, выполнял мужскую работу, а также воевал: наступательные или оборонительные войны были делом обычным. Женщина рожала детей, ухаживала за ними, руководила домашним хозяйством, была первым советчиком мужа. Образ женщины–матери был очень уважаемым в Риме, и многодетная мать пользовалась почётом как со стороны мужа, так и со стороны общества. Особенно если дети прославляли семью ратными подвигами или политическими успехами. И мужчина, и женщина были заинтересованы в крепкой, многодетной, финансово и морально благополучной семье, поэтому Действовали в её интересах. Эгоистично–инстинктивное поведение активно осуждалось или даже наказывалось.

В конце III века до н. э. появилась ещё одна форма брака. Она прямо противоположна патриархальной семье как по юридическим моментам, так и по сути. Это брак sine manu («без власти мужа»). Он представлял собой обычный юридический договор о сожительстве двух сторон, свободных от взаимных обязательств. Он долгое время считался «неправильным», в отличие от патриархальной семьи. Брак характеризовался свободой развода без причины (просто по желанию одной их сторон), раздельным имуществом в браке, возможностью супругов подавать судебные иски друг против друга, а также многими другими вещами, невозможными в патриархальной семье. Никто никому ничего не был должен. Хотя номинально брак sine manu назывался семьёй, на самом деле это было сожительство двух чужих людей, действующих не в общесемейных интересах, а в своих собственных. Мужчина и женщина перестали взаимодополнять и потенцировать действия друг друга, сосредоточившись на самих себе. Долгое время – несколько веков – такой брак не был популярен по понятным причинам. О себе он в полной мере заявит тогда, когда империя будет на краю пропасти и станет одной из причин гибели страны. Пока же патриархальная семья давала стране богатство, славных воинов, дальновидных политиков, справедливых судей и народ, заинтересованный в процветании Рима и готовый защищать свою семью, свою страну.

Римский менталитет периода республики включал в себя, помимо общечеловеческих храбрости, стойкости и верности долгу, также аскетичность в быту и одежде, бережливость и благопристойность. Это входило в virtus romana, своеобразный кодекс чести римлянина. И это были не пустые слова. В 275 году до н. э. консул Публий Корнелий Руф был исключён из сената за то, что пользовался в доме серебряной посудой. В доме консула и полководца Марка Порция Катона стены не были даже оштукатурены. Во время Второй пунической войны (215 г. до н. э.) трибун Оппий добился принятия закона, ограничивающего женскую страсть к драгоценным украшениям. Он запрещал женщинам иметь больше 15 грамм золотых украшений, носить дорогие одежды и ездить в парных экипажах. Этого требовала напряжённая война с главным и сильнейшим на тот момент соперником – Карфагеном, армией Ганнибала. Сами мужчины во имя победы тоже отказывались от роскоши (вернее, ею не обладали). И вот отсюда начинается самое интересное.

Прошло двадцать лет. Однажды под влиянием своих недовольных жён несколько политиков робко предложили отменить закон. Консерваторы, коих было большинство, воспротивились. В стремлении к роскоши они видели опасность для общества и страны. Говоря современным языком, они опасались, что Рим превратится из сильной страны в изнеженное общество потребления, к тому же подчинённое женским прихотям. Но не тут–то было! Случилось нечто, чего не случалось в Риме ещё никогда. Женщины всего государства вышли на улицы, неистовствуя и требуя отмены закона. Они очень, очень сильно жаждали дорогих украшений, роскошной одежды, максимального комфорта. «Ни авторитет, ни скромность, ни приказы мужей не могли удержать замужних женщин дома. Они наводнили улицы Рима и подступы к форуму. Каждый день толпы женщин росли, потому что женщины приезжали в Город даже из провинций», писал Тит Ливий в труде «История Рима». Подобное поведение женщин абсолютно понятно, если знать особенности их психофизиологии. Они высвободили свои инстинкты: во–первых, желание получить максимальный комфорт здесь и сейчас, а во–вторых, инстинктивное желание привлекать самцов внешней красотой. Это очень, очень древние женские поведенческие программы. В то же время мужчины, чьей задачей было сдерживать инстинкты жён, не справились с обязанностью. Бунтующие женщины даже избили двух трибунов, требующих сохранить закон – так дамы жаждали роскоши. Подчёркиваю: речь шла не о хлебе, необходимом жилье или чём–то подобном, нужном для нормальной жизни. Речь шла о роскоши, излишествах.

И мужчины – сенат – были вынужден пойти на поводу у беснующихся матрон. Впрочем, консул Катон был прозорлив, как никто другой. Он точно оценил опасность роскоши для семьи и брака. «Если средства женщины позволят ей, она купит то, что захочет, а если у нее не будет денег, она пойдет за ними к мужу. Достоин жалости бедный муж, даст ли он ей денег или нет. Ибо, если у него не найдется денег, они найдутся у другого мужчины», – говорил он женщинам. Говоря короче, он предсказывал сексуальный шантаж, бытовую проституцию и распад семьи из–за того, что муж не в состоянии угнаться в доходах за растущими аппетитами жены. Думаю, консул Катон был бы горько удивлён собственной прозорливостью, увидь он наше современное общество. Ещё он заметил: «Везде мужи управляют женами, а мы, которые управляем всеми мужами, находимся под управлением наших жен». И тут он снова видел сквозь тысячелетия.

Закон был отменён, женщины добились права на неограниченную роскошь, пассионарность мужчин в первый раз проиграла женским инстинктам. На заре новой эры римский историк Валерий Максим скажет, что мужчины, отменившие закон, «не имели представления о степени расточительности, до которой доведет неудержимая женская страсть к новым модам, и о крайностях, до которых дойдет их бесстыдство после того, как однажды им удалось попрать законы». Об этих «крайностях» мы погорим очень скоро, в следующей главе.

Второй удар Риму нанесли восточные завоевания. Тит Ливий описывает это так: «Именно азиатское воинство познакомило Город с чужеземной роскошью. Тогда впервые были привезены в Рим отделанные бронзой пиршественные ложа, дорогие накидки и покрывала, ковры и салфетки, столовое серебро чеканной работы, столики из драгоценных пород дерева. Именно тогда повелось приглашать на обед арфисток и кифаристок, устраивать для пирующих другие увеселения, а сами обеды стали готовиться с большими затратами и стараниями. Именно тогда стали платить большие деньги за поваров, которые до этого считались самыми бесполезными и дешевыми рабами, а поварской труд из обычной услуги возвели в настоящее искусство. Но это было только начало, лишь зародыш будущей порчи нравов!». Через некоторое время был окончательно разрушен Карфаген, завоёваны Испания, Галлия, северная Африка, подчинён Египет. Началась эпоха многодневных величественных триумфальных шествий, золота и дорогих одежд, изысканных яств. Римские войска из каждого похода пригоняли толпы рабов… тем самым повторяя деяния ассирийцев. Тяга к роскоши, зависть к более богатым и демонстративное элитное потребление стимулировали казнокрадство, взяточничество, подлог, своекорыстие, предательство. Римский кодекс чести virtus romana сменился принципом «Ede, bibe, lude!», «Ешь, пей, веселись!».

Мужчины в погоне за роскошью и сладкой жизнью в неге теряли пассионарность и стратегическое мышление. Они вели себя типично по–женски, стремясь любой ценой достичь максимального комфорта здесь и сейчас, а говоря проще – набить пузо вкусной едой, а там хоть трава не расти. Пожалуй, если бы мужское демонстративное потребление вдруг отменили, то мужчины, как и женщины много лет назад, вышли бы протестовать и требовать изысканных яств и златотканых одежд. Алчность разрушала мужское понятие о справедливости. Сытая жизнь демотивировала тренировать воинские навыки. Да и вообще, походная жизнь, полная лишений, представлялась теперь мукой, а не способом прославиться. Мужчины теряли присущие мужчинам преимущества и достоинства, приобретая при этом женские недостатки. Женские преимущества они получить были не в состоянии.

А что женщины? Они вели себя соответствующе. Однажды они удостоверились, что мужчины под их пятой (признак низкорангового). Утрата мужчинами мужских качеств тоже делала своё дело. Воспринимать женовидных (точнее – обабившихся) мужчин как собственно мужчин женщины не могли. Половой инстинкт воспринимал таких самцов как низкоранговых или в лучшем случае среднеранговых снабженцев. Потому крепкой семьи женщины с такими мужчинами не хотели, а многочисленных детей – подавно. Патриархальный брак cum manu деградировал до парного брака sine manu. Женщины легко разводились, и делали это с большим удовольствием – большая часть разводов происходила по их инициативе. Общее количество разводов росло год от года. Тертуллиан констатировал, что женщины в Риме выходят замуж только для того, чтобы затем развестись. Дети и хозяйство стали им неинтересны. Предаваться развлечениям, тешить себя новыми нарядами и драгоценностями гораздо приятнее, чем ухаживать за детьми. Полибий отмечал: «Люди не хотят воспитывать детей и обыкновенно воспитывают одного или двух». Вот мы и дошли до причины депопуляции в Риме. И она произошла тогда, когда богатство Рима и благосостояние римлян достигло необыкновенных высот! В аскетизме, бедности, нужде рожали и воспитывали многих, теперь, когда есть все условия, чтобы воспитать хоть сто детей на семью, рожать перестали. Что–то мне это напоминает. Впрочем, не стану забегать вперёд.

Справедливости ради надо сказать, что ещё Октавиан Август озаботился снижением рождаемости и издал ряд законов, которые ущемляли в правах бездетных мужчин и женщин. В какой–то степени эта паллиативная мера повысила рождаемость. Но проблема залегала гораздо глубже, и её невозможно было решить налогом на бездетность. Истинной проблемой был распад патриархального брака и матриархальная деградация общества. Это значит, что женщины получали власть над мужчинами, а поведение и образ мышления мужчин становились похожими на женские.

Римляне постепенно становились этническим меньшинством. Да и те, кто оставался, были озабочены только собственным сиюминутным комфортом и максимальным потреблением. Они никуда не годились в качестве воинов и не имели стимула воевать. Слабовольные подкаблучники, потерявшие всё мужское.

Рим был вынужден прибегать к помощи иноземных наёмников – своих недавних врагов. Галлы и германцы, сирийцы и нумидийцы занимали видные, а потом и ведущие посты в стране. А римские женщины видели в чужеземцах мужчин, вступали с ними в брак и рожали маленьких галлов, германцев, испанцев и даков. Что было потом – все мы отлично знаем. В общих чертах, реализовался ассирийский сценарий. Кстати, ещё до первых признаков будущего падения Рима греческий историк Геродот пытался оценить судьбу Ассирии. Не помогло.

Эти два примера очень пригодятся нам в дальнейшем, а именно уже в следующей главе. Пока же на мировой арене победоносно шествуют государства, вступившие в эпоху цивилизации, основанные на патриархальной семье, регулирующие законом, религией и моралью инстинктивное поведение. Крепкие семьи составляли крепкое государство, а высокоранговые низкопримативные мужчины с сильной волей, независимым мышлением строили цивилизацию. Им в этом помогали женщины, становясь главной опорой мужу и рожая детей: наследников, будущих матерей и мужчин–пассионариев. Так продолжалось сотни лет. За это время человек из лачуг переселился во дворцы, совершил промышленную революцию и обезопасил себя от множества болезней, открыл все потаённые места земного шара, создал великую культуру. Человеку больше не нужно было выживать, борясь с природой и отнимая у неё себе скудное пропитание. Он имел воду и отопление в доме, транспорт, рынки, полные еды, книги и газеты, искусственный свет. Цивилизованный мир простирался на все континенты, кроме

Антарктиды. В это время, в самый расцвет эпохи цивилизации, произошло то, что самым прямым образом повлияло на мужчин во всём мире.

ФЕМИНИЗМ