Вера в Святого Духа как в Божественное Лицо

1. «Верую в Духа Святого, Господа Животворящего, от Отца и Сына исходящего, Которому вместе с Отцом и Сыном подобает поклонение и слава, Который вещал через пророков». В этих словах Никео-Константинопольского Символа Веры выражена вера Церкви в Святого Духа как истинного Бога, пребывающего вместе с Отцом и Сыном в единстве Божественной Троицы. Эта формулировка была оглашена на I Константинопольском Соборе (381), вероятно, на основе более раннего текста — как дополнение к Никейскому Символу Веры (325) (ср.: Denz. — S., Enchiridion Symbolorum, 150).

Это вероучение Церкви неустанно повторяется в литургии, являясь не только ее исповеданием, но и свидетельствованием. Например, таково тринитарное славословие (греч. — доксология), как правило, завершающее литургические молитвы: «Слава Отцу и Сыну и Святому Духу». Так же и в молитвах к Богу Отцу о заступничестве: «Через Господа нашего Иисуса Христа, Сына Твоего, Живущего и Царствующего с Тобой в единстве Духа Святого, Бога, во все веки веков».

Гимн «Слава в вышних Богу» также имеет тринитарную структуру — в нем прославляются Бог и Сын вместе со Святым Духом: «Ты один Всевышний, Иисусе Христе, со Святым Духом во славе Бога Отца».

2. Началом и основой этого вероучения Церкви является Откровение Божие. Бог во всей полноте явил Себя как Отец в Иисусе Христе — Сыне, единосущном Отцу и родившемся как человек, благодаря Святому Духу, от Девы Марии. С помощью Сына совершилось Откровение Святого Духа. Единый Бог явил Себя в Троице: Отец, Сын и Святой Дух. Последние слова Сына, посланного Отцом в мир, — это призыв к апостолам, чтобы они учили «все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа» (Мф 28, 19). В предыдущих катехизических беседах мы говорили об Откровении Святого Духа и Троицы в учительном служении Иисуса Христа.

3. При этом мы обратили внимание, что Иисус Христос явил нам Святого Духа, исполняя Свое мессианское служение, то есть действуя, как Он Сам говорил, «силою Духа Божия» (например, при изгнании злых духов — ср.: Мф 12, 28). Но можно сказать, что кульминация Откровения — конечный период этого служения, когда произносится обетование о возвращении Иисуса к Отцу. После ухода Христа Святой Дух будет новым Утешителем. Будет Духом истины, Который поведет апостолов и Церковь на всем протяжении истории: «И Я умолю Отца, и даст вам другого Утешителя, да пребудет с вами вовек, Духа истины, Которого мир не может принять, потому что не видит Его и не знает Его» (Ин 14, 16-17). Он, Который придет от Отца во имя Христа, «научит вас всему и напомнит вам все, что Я говорил вам» (Ин 14, 26). «Он, придя, обличит мир о грехе и о правде и о суде» (Ин 16, 8). Такое обещание и, можно сказать, завещание Иисус оставил Своим ученикам во время Тайной Вечери вместе с заповедью любви и Евхаристией.

4. После смерти, Воскресения и Вознесения Христа в событии Пятидесятницы свершилось Его пророчество относительно апостолов, и это стало началом действенного присутствия Христа во всех последующих поколениях, благодаря Святому Духу, Который должен быть с Церковью «вовек» (Ин 14, 16). Об этом мы подробно говорили в предыдущих беседах.

В Деяниях Апостолов, ставших главным письменным источником по истории первоначальной Церкви, мы читаем, что апостолы «исполнились все Духа Святаго, и говорили слово Божие с дерзновением» (Деян 4, 31). Там написано также, что в апостольские времена «мир» выступал не только против самих апостолов, но и против невидимого Духа, действовавшего в них. Такое обвинение апостолы высказывали своим преследователям: «вы всегда противитесь Духу Святому» (Деян 7, 51). Это будет повторяться и в последующие времена. Сопротивление это может вылиться в особый грех, названный Христом хулой на Святого Духа, которая, как Он говорил, прощена не будет (ср.: Мф 12, 31; Лк 12, 10).

Согласно обетованию и пророчеству Христа, Святой Дух — в жизни как первоначальной Церкви, так и Церкви всех времен — является Подателем всех даров Божиих (Dator munerum — так Он величается в Песнопении Пятидесятницы). Тех даров, которые непосредственно служат освящению каждого верующего, и тех, которые одни верующие получают на благо другим (например, некоторые харизмы). «Все же сие производит один и тот же Дух, разделяя каждому особо, как Ему угодно» (1 Кор 12, 11). От Него же исходят и «иерархические дары», о которых говорится в документе II Ватиканского Собора (СН 4) и которые необходимы для руководства Церковью (ср.: Деян 20, 28).

5. Основываясь на Откровении, явленном Иисусом и переданном апостолам, в Символе мы исповедуем веру в Святого Духа, о Котором в гимне «Слава в вышних Богу» говорится, что Он есть Господь, подобно Слову, рожденному в человеческом теле: Ти solus Dominus (...) cum Sancto Spiritu — «Ты один Господь (...) со Святым Духом». При этом в Символе Веры сказано, что Дух дает жизнь. Только Бог может дать человеку жизнь. Святой Дух есть Бог. И, будучи Богом, Он — Творец жизни в человеке: жизни новой и вечной, дарованной Иисусом, и Он также Творец всех форм бытия человека и всего тварного мира (Creator Spiritus).

Эта истина веры была признана и принята, а впоследствии выражена в Никео-Константинопольском Символе Веры как истина, открытая Богом при посредничестве Иисуса Христа и принадлежащая к залогу Откровения, переданного апостолами первым общинам и закрепленного в учении Отцов Церкви. Исторический анализ показывает, что упомянутая в начале сегодняшней беседы формулировка была добавлена к Никейскому Символу Веры на I Константинопольском Соборе, участники которого вынуждены были отражать критические нападки тех, кто отрицал Божественность Святого Духа, точно так же как другие — особенно ариане — отрицали Божественность Сына-Слова, Христа. В обоих случаях речь шла об умах, заблудившихся в поисках рациональных объяснений тайны Троицы. Отрицавшие Божественность Святого Духа, назывались пневматомахами (что означает: борющиеся с Духом), или македонянами (от имени Македония, их вождя). Этим ошибочным теориям противопоставляли свой авторитет многие Отцы Церкви, как например Афанасий (ум. 375), который в своем Послании к Серапиону (1, 28-39) подтверждал равенство Святого Духа с двумя другими Лицами в единстве Троицы. Он ссылался на «древнее предание, учение и веру Вселенской Церкви, оставленную нам Господом, проповеданную апостолами и хранимую Отцами» (ср.: PG 26, 594-595).

Отцы, принимавшие во всей полноте и многозначности Откровение, содержащееся в Священном Писании, не только защищали истинное и целостное понимание Троицы, но и обращали внимание на тот факт, что отрицанием Божественности Святого Духа перечеркивается возможность сопричастности человека к жизни Божией, то есть «обожение» человека посредством благодати, которое, согласно Евангелию, возможно только при помощи Святого Духа. Только Бог может даровать сопричастность к жизни Божией. А «Дух животворящий», согласно словам Самого Иисуса, как раз и есть Святой Дух (ср.: Ин 6, 63).

6. Необходимо добавить, что вера в Святого Духа как в Божественное Лицо, исповедуемая в Никео-Константинопольском Символе Веры, не раз торжественно подтверждалась Учительством Церкви. Об этом свидетельствуют, например, каноны Римского Синода 382 г., оглашенные папой Дамасием I, в которых написано, что Святой Дух, «единосущный Богу, и есть воистину Бог», а также, что «как Сын и Отец, так и Святой Дух все может и все знает, и вездесущ» (Denz. — S., 168-169).

Целостная формула Символа Веры (381) говорит о Святом Духе: Он, будучи Богом, как Отец и как Сын, есть «Господь». Логическим следствием этого будет утверждение, что Духу вместе «с Отцом и Сыном мы воздаем поклонение и славу». Если Святой Дух — «Господь животворящий», то есть если Он наравне с Отцом и Сыном обладает созидательной силой, и прежде всего — освящающей и животворящей силой сверхъестественной благодати, приписываемой именно Ему, то Ему действительно должны воздаваться поклонение и слава, так же как первым двум Лицам Троицы, от Которых Он исходит как воплощение Их предвечной любви и с Которыми нераздельно пребывает во всей полноте взаимного равенства.

7. Кроме того, в Символе Веры говорится, что третье Лицо Троицы по-особому выступает автором пророчеств: «Который вещал через пророков». Тем самым дается указание на источник вдохновения пророков Ветхого Завета, начиная с Моисея (ср.: Втор 34, 10) и кончая Малахией, записавших для нас Божественные поучения. Они получили вдохновение от Святого Духа. Так говорил о себе Давид (ср.: 2 Цар 23, 2), который также был пророком (ср.: Деян 2, 30); так говорил Иезекииль (ср.: Иез 11, 5). Св. апостол Петр выражает такое же убеждение, когда в своей первой проповеди говорит: «надлежало исполниться тому, что в Писании предрек Дух Святый устами Давида» (Деян 1, 16). Подобный взгляд высказывает и автор Послания к Евреям (ср.: 3, 7; 10, 15). Церковь принимает эти пророческие тексты с глубокой благодарностью как бесценный дар Святого Духа, Который посредством их дает знать о Своем присутствии и действует в мире с самого начала истории спасения.

(31. 10. 1990)

59. ДУХ, ИСХОДЯЩИЙ ОТ ОТЦА И СЫНА

1. При исповедании веры мы говорим: «Верую в Духа Святого, Господа Животворящего», после чего добавляем: «от Отца и Сына исходящего». Это добавление, как мы знаем, было сделано к Никейскому Символу, в котором была только формула «Верую в Духа Святого» (ср.: Denz. — S., 125). Уже на Константинопольском Соборе (381) было дано разъяснение, что Святой Дух исходит от Отца (ср.: Denz. — S., 150). Поэтому мы называем Символ Веры Никео-Константинопольским. Соборная формула 381 г. гласила: «Верую в Духа Святого, от Отца исходящего». Более полная формула — «от Отца и Сына исходящего» (quiaPatreFilioqueprocedit), — фигурировавшая уже в древнейших текстах и принятая синодом в Ахене в 809 г., в 1014 г. была в конце концов включена в литургию, также и в Риме, по случаю коронации императора Генриха II. С этого времени она распространилась по всему Западу и была принята представителями греческой и латинской Церквей на Вселенских Соборах — II Лионском (1274) и Флорентийском (1439) (ср.: Denz. — S., 150 Notaintroductoria). Это уточнение ни в чем не изменяло сущности прежней веры, однако сами римские папы принимали эту формулу неохотно, в силу уважения к прежней общепринятой формулировке, звучащей также и в базилике св. Петра. Новая формула, введенная на Западе без особого сопротивления, вызвала много нареканий и споров среди наших восточных братьев, упрекавших Запад за введение существенных изменений в области веры. Сегодня мы можем благодарить Бога за то, что в этом вопросе на Востоке и Западе все более распространяется понимание истинного смысла формулы и относительности характера самой проблемы.

И все же нам теперь следует заняться вопросом о «происхождении» Святого Духа при одновременном рассмотрении проблемы Filioque (лат. — «и Сына»).

2. В Священном Писании мы находим прежде всего упоминание о том, что Святой Дух «исходит» от Отца. Например, в Евангелии от Матфея Иисус, посылая Двенадцать с первой миссией, уверяет их: «не заботьтесь, как или что сказать; ибо в тот час дано будет вам, что сказать» (Мф 10, 19-20). Затем в Евангелии от Иоанна Иисус говорит: «Когда же приидет Утешитель, Которого Я пошлю вам от Отца, Дух истины, Который от Отца исходит, Он будет свидетельствовать о Мне» (Ин 15, 26). По мнению многих экзегетов, эти слова Иисуса относятся непосредственно к «ниспосланию» Духа Отцом. Но в них можно найти также отражение истины о предвечном «происхождении» Святого Духа от Отца.

Разумеется, говоря о Боге, слово «происхождение» следует понимать в отрыве от любых понятий, относящихся к порядку вещей сотворенных и преходящих. Это значит: необходимо совершенно исключить понятие как действенной передачи существования другому существу, а следовательно, — предсуществование и превосходство передающего лица, так и пассивного перехода от несуществования к существованию, совершаемого благодаря другому лицу, а следовательно, — более позднее появление и зависимость принимающего. У Бога все вечно и вне времени: вечно также и «происхождение» Святого Духа, так же как и происхождение Сына в тринитарной тайне, в которой Три Божественных Лица взаимно единосущны. Это «происхождение» духовного характера, которое можно сравнить (хотя и очень приблизительно) с «возникновением» мысли и любви, сохраняющих в душе единство с умом, из которого они берут начало. «В этом смысле, — пишет св. Фома, — католическое вероучение говорит о происхождении в Боге» (Summa Theol., I, q. 27, a. 1; aa. 3-4).

3. Если речь идет о происхождении Святого Духа от Сына, то в текстах Нового Завета прямо об этом не говорится, но тем не менее в них подчеркивается очень тесная связь между Духом и Сыном. Ниспослание Святого Духа верующим — это дело не только Отца, но и Сына. На Тайной Вечере Иисус говорит: «Дух Святый, Которого пошлет Отец во имя Мое» (Ин 14, 26) и добавляет: «если пойду, то пошлю Его к вам» (Ин 16, 7).

Другие евангельские тексты указывают на связь между Духом и Откровением, явленным Сыном, например, в том отрывке, где Иисус говорит: «Он прославит Меня, потому что от Моего возьмет и возвестит вам. Все, что имеет Отец, есть Мое; потому Я сказал, что от Моего возьмет и возвестит вам» (Ин 16, 14-15).

В Евангелии прямо говорится, что и Сын, а не только Отец, «посылает» Святого Духа; более того, там сказано даже, что Дух «возьмет» от Сына то, что возвестит, ибо все, что имеет Отец, принадлежит Сыну (ср.: Ин 16, 15).

После Воскресения из мертвых это пророчество исполнилось. Иисус, входя в помещение, «когда двери дома, где собирались ученики Его, были заперты из опасения от Иудеев (...), дунул, и говорит им: примите Духа Святаго» (Ин 20, 19. 22).

4. Кроме этих, наиболее существенных для нашего анализа текстов, есть в Новом Завете и другие, из которых следует, что Святой Дух — не только Дух Отца, но также и Дух Сына, Дух Христа. Например, в Послании к Галатам написано: «Бог послал в сердца ваши Духа Сына Своего, вопиющего: "Авва, Отче!"» (4, 6). В других текстах апостол говорит о Духе Иисуса Христа (ср.: Флп 1, 19) и о Духе Христовом (ср.: Рим 8, 9), а кроме того, утверждает, что все, что Христос совершает через него (апостола), совершается «силою Духа Божия» (Рим 15, 19). Подобных текстов много (ср.: Рим 8, 2; 2 Кор 3, 17 и след.; 1 Петр 1, 11).

5. В действительности вопрос «происхождения» Святого Духа в тринитарной жизни единого Бога был предметом долгих и всесторонних богословских размышлений, опирающихся на Священное Писание. На Западе св. Амвросий своим трактатом De Spiritu Sancto и св. Августин своей работой De Trinitate внесли огромный вклад в освещение этой проблемы. Попытки постижения тайны сокровенной жизни Бога-Троицы, предпринятые этими и другими Отцами и Учителями Церкви, латинскими и греческими (начиная со св. Илария, св. Василия, Дионисия Ареопагита, св. Иоанна Дамаскина), несомненно, подготовили почву для того, чтобы включить в Символ Веры эту формулу о Святом Духе, «от Отца и Сына исходящем». Между тем, восточные братья сохранили в неизменном виде простую формулу Константинопольского Собора (381), тем более, что Халкидонский Собор (451) подтвердил ее вселенский характер (хотя в нем фактически участвовали почти исключительно восточные епископы). Таким образом западное латинское Filioque стало в последующие столетия причиной раскола, провозглашенного уже Фотием (882) и ставшего в 1054 г. свершившимся фактом, охватив весь христианский Восток. Восточные Церкви, отколовшиеся от Рима, и сегодня исповедуют в Символе веру «в Духа Святого, от Отца исходящего», без добавления Filioque, в то время как на Западе отчетливо говорят: «в Духа Святого, от Отца и Сына исходящего».

6. Вполне определенные основания для этого положения веры мы находим в сочинениях великих Отцов и Учителей Востока — Ефрема, Афанасия, Василия, Епифания, Кирилла Александрийского, Максима, Иоанна Дамаскина, а также Запада — Тертуллиана, Илария, Амвросия, Августина. Вслед за ними св. Фома необычайно точно разъясняет формулу Filioque, опираясь на принцип единства и равенства Божественных Лиц в их тринитарном союзе (ср.: Summa Theol, I, q. 36, aa. 2 - 4).

7. После раскола на многих Соборах второго тысячелетия делались попытки восстановить единство Рима и Константинополя. Вопрос о происхождении Святого Духа от Отца и Сына стал предметом рассмотрения прежде всего на IV Латеранском Соборе (1215), на II Лионском (1274) и, наконец, на Флорентийском Соборе (1439). В документах Флорентийского Собора мы находим формулировку исторической значимости и в то же время доктринальную декларацию Запада: «Приверженцы латинского обряда утверждают: говоря о происхождении Святого Духа от Отца и Сына, они не отрицают, что Отец — это источник и начало всей Божественности, а следовательно, — Сына и Святого Духа; не хотят они противоречить и тому, что властью Отца Святой Дух исходит от Сына; и не придерживаются того, что существуют два начала или два дыхания, но утверждают, что есть одно начало и одно дыхание Святого Духа, как утверждали это и прежде» (ср.: ConciliorumOecumenicorumDecreta, Bolonia 1973, p. 526).

В этом высказывании слышны отголоски латинской традиции, изложенной св. Фомой в виде богословской формулировки (ср.: Summa Theol., I, q. 36, a. 3), со ссылкой на текст св. Августина, сказавшего: Pater et Filius sunt unum principium Spiritus Sancti — «Отец и Сын — одно начало Святого Духа» (De Trinitate, V, 14; PL 42, 921).

8. Таким образом, преодолев терминологические неясности и выяснив свои намерения, обе стороны — представители греческой и латинской Церквей — на VI заседании Флорентийского Собора (6 июля 1439 г.) подписали совместную декларацию: «Во имя Пресвятой Троицы, Отца и Сына и Святого Духа, и в согласии с полномочиями Святого и Вселенского Флорентийского Собора постановляем, что данная истина веры будет признана и принята всеми христианами: да исповедуют все, что Святой Дух исходит предвечно от Отца и Сына, что Свою сущность и Свое бытие имеет одновременно от Отца и Сына и что предвечно исходит от Отца и Сына как от одного начала и одного дыхания» (Denz. — S., 1300).

Затем на Соборе было изложено мнение, уже сформулированное св. Фомой в одном из разделов Summa (Utrum Spiritus Sanctus procedat a Patre per Filium: I, q. 36, a. 3). «Заявляем, — гласит декларация Собора, — что когда Святые Учители и Отцы говорят, что Святой Дух исходит от Отца через Сына, они стремятся к тому, чтобы дать понять и тем самым подчеркнуть, что Сын, как и Отец, по мнению греков есть причина, а по мнению латинян — начало самобытности Святого Духа. А так как все, что принадлежит Отцу, Отец Сам дал единородному Своему Сыну, рождая Его, и так как, кроме того, Он есть Его Отец, то Сын извечно получил от Отца то, что Святой Дух исходит от Него, поскольку Он извечно рождается от Отца» (Denz. — S., 1301).

9. И сегодня этот соборный текст — значительное основание для диалога и взаимопонимания между братьями Запада и Востока, тем более, что декларация, подписанная обеими сторонами, заканчивается словами: «Подтверждаем (...) что использованное для объяснения слово Filioque было верно и мудро добавлено к Символу Веры, дабы с большей ясностью раскрыть истину и удовлетворить возникшую тогда потребность» (Denz — S 1302).

Но на практике после Флорентийского Собора Запад и в дальнейшем исповедовал веру в Святого Духа, «от Отца и Сына исходящего», тогда как Восток придерживался первоначальной формулы Константинопольского Собора. И все же плодотворный экуменический диалог, длящийся со времени II Ватиканского Собора, привел, кажется, к утверждению, что термин Filioque не является принципиальной преградой для диалога и его продолжения, которого мы все хотим и о котором мы просим Святого Духа.

(7. 11. 1990)