Маслобойщикова Мария Васильевна

Семья наша большая жила в деревне Чернозём (Черный Дор). Отец, мать, семеро детей и три внука. Мне было 17 лет, я работала рабочей на железной дороге. 22 июня 1941 года я была в командировке в Сигове. Утром в 6 часов старший мастер прибежал к нам в казарму с криками: «Девчонки, война началась». Кто плакал, кто играл на гармошке. Всех отпустили домой. Отца по возрасту не взяли на фронт, одного брата забрали, он почти сразу погиб, второй брат ушёл добровольцем. Летал он на самолёте, был пулемётчиком. В Беларусии немцы подбили самолёт, он погиб.                                                                                              Всю войну я работала на железной дороге. Немцы бомбили станции, переезды. Надо было их быстро восстанавливать. Иной раздумаю, что женские руки, и тяжесть рельсов, шпал, это совсем не совместимые вещи. Только отремонтируют, через несколько часов опять вздыбленные рельсы, шпалы. Видела гибель зенитчиц. Все плакали, когда их хоронили, такие молодые! Видела разбитые составы с солдатами, санитарные поезда. Хлеб, муку, мыло давали работникам железной дороги. В Чернозёме (Черный Дор) жили военные. Моя мама пекла для них хлеб. Немного доставалось и нам. Корову нашу хотели отобрать партизаны, но командир части отстоял корову, ведь и солдатам нужно молоко. Взрывы, бомбёжка, а всё – таки молодость брала своё. Увидав немецкий самолёт, мы с испугом убегали в лес, а наступала тишина, шли со смехом и песнями обратно к рельсам и шпалам.                       

 О Победе узнала тоже в командировке. Плакали от счастья, радовались, что меньше работать будем, выспимся. Ведь были мы молодые. Одно желание у меня есть, чтоб дети наши никогда не видели этого ужаса.

Инамова Мария Карловна

Жили мы тогда в лесничестве, в Пеновском районе, девять лет мне исполнилось. Семья наша состояла из десяти человек: отец работал лесником, мама занималась хозяйством и нами – детьми. В июньский полдень, мы со старшей сестрой, набрав корзинку спелой земляники, со смехом и песнями возвращались домой. А там плач, слёзы. Мы впервые услышали слово «война». Отца сразу забрали на фронт. Помню, как мы провожали отца, как возвращались домой со слезами, старшим детям было жалко папу, а маленькие плакали потому, что папа их не взял с собой. В наш край пришли немцы, поселились в соседних деревнях, сильно лютовали, жгли, убивали, забирали всё съестное. В лесах действовали партизаны. По ночам они ходили в дом лесника за провизией, табаком, за сведениями о немцах, ведь моя мама была у них связной. В соседней деревне был немецкий штаб, рядом дом, где жили немецкие солдаты, ещё дом был забит оружием. Мама моя пошла в ту деревню, узнать расположение этих домов, под предлогом обмолоть зерно. Выяснила у деревенских женщин расположение этих домов, вернулась домой.       А через короткое время мы услышали взрывы, это наши самолёты разбомбили эти объекты. Немцы пытали местных жителей, но никто не выдал связную. Но все – таки немцы подозревали что - то, нас выгнали из дома. Поселились мы у знакомых в другой деревне.       С едой помогали соседи, кто даст ведро картошки, кто – то еще чего - нибудь, потом мама начала шить и вязать и меняла на еду. Так мы и кормились.                                               Запомнился случай, когда партизаны отравили колхозное мясо, погибло очень много немцев. Они уже боялись отбирать у людей мясо. Маму мою наградили за помощь партизанам.                                                                                                                                     О победе узнали в школе. Кто радовался, кто плакал. Особенно горько плакал сосед по парте, его семья два дня назад получила похоронку на папу.                                                                                                       Деревня потеряла много мужчин. Женщины не верили похоронкам и всё ждали, радовались каждому вернувшемуся, снова ждали. Наш отец вернулся в 1946 году.

Карпова Раиса Александровна

Родилась в 1933 году                                                                                                                    Деревня Лом стоит на берегу озера Селигер, вокруг лес. В этом красивом месте жила наша семья: отец, мать, бабушка, четверо детей. Началась война. Мне было 8 лет. Отец, как рабочий военного завода, имел бронь, но он отказался от неё и в августе 1941 года ушёл защищать Родину. А в сентябре – похоронка. Он так и не увидел свою дочь, родившуюся в сентябре.                                                                                                                  Мать, как и всех женщин деревни, каждый день увозили на рытьё окоп, на очистку дорог. Дети оставались с больной бабушкой. Всё хозяйство (овцы, корова) – на детях. Дома холодно, с едой плохо. Мне восемь лет и дома я хозяйка и нянька. Да ещё на каждого ребёнка была определена норма по кочке колхозных полей. Плуг и борону таскали на себе, иногда управляли большими страшными быками, которые совсем не хотели подчиняться девчонкам. За работу осенью получали мешок отходов, зерно надо было солдатам. Картошка, рыба без соли, трава, орехи. Ели, что только можно было. От такой еды у ребят животы большие, а сытости никакой. В восемь лет–это были совсем взрослые люди, большая надежда была на них. Деревню нашу часто бомбили, немецкие лётчики принимали лодки на берегу за самолёты. А ещё помнится, что после войны в нашей деревне были пленные немцы.                                                                                                       3 мая в деревню пришёл посыльный из сельсовета с вестью о Победе. Кто плясал, кто плакал. А в Лом вернулось совсем мало мужиков.

Гаврилова Дина Дмитриевна

Родилась в 1937 году. Была маленьким ребенком во время войны, но хорошо помнит бомбёжку, голод, как привозили в деревню раненых. Помнит, что у Черной речки (Новгородская область) было столько убитых и наших и немцев, что несколько дней не могли убрать тела погибших, ходили по трупам.                                                                                        Отголоски войны звучали и в мирное время. Дина Дмитриевна вспоминает, что частенько с ребятами играли в окопах. Там было полно снарядов. Снаряды взрывались, гибли дети уже в мирное время.

В 1956 году стала проводится поисковая работа. Находили места захоронения солдат, по возможности устанавливали имя и фамилию. Проводили перезахоронения останков.