Лестницы, наконец, поменялись, и слава Мерлину, а то у меня, кажется, появилось желание сброситься в пролет.

***

Херес Трелони приняла благосклонно, как-то суетно напророчила мне тяжелые испытания и, демонстрируя явное желание поскорее вернуться к просмотру каталога подвенечных нарядов для зрелых невест, спросила о цели визита. Я протянул ей колдографию Шанпайка в газете.

– Можете сказать, жив этот человек или нет?

– Конечно. – Она сняла с полки пиалу и разбила в нее куриное яйцо. Недовольно поморщилась, пододвигая к себе хрустальный шар. – Жив, вроде… Могу даже сказать, что скоро вы получите о нем некое известие.

Признаться, я удивился. Если кто-то использовал прыщавого идиота, чтобы заманить Поттера в неудачную ловушку, которая ничего не значила, то разумнее было бы избавиться от Шанпайка сразу, как только он стал не нужен. Или этот тип еще кому-то пригодится?

– Спасибо. – Я поднялся с яркого пуфа. – Поздравляю с помолвкой.

Когда я уже был в дверях, Трелони меня остановила.

– Вы забыли нечто очень важное, Северус. Оно лежит у вас дома. Прямо на письменном столе. Разгадка тайны, что вас тревожит.

Конечно, порой эта женщина несла полную чушь, но в некоторых ситуациях говорила слишком много правды. Ее слова нуждались в проверке. Покинув школу, я аппарировал к себе. Нарушил, конечно, данное Гарри обещание, но что-то подсказывало, что этим вечером мое общество ему не понадобится.

Мысленно посетовав на бардак в собственном пыльном кабинете, я взял со стола пергамент, лежавший на библиотечных архивных списках сотрудников министерства и, в частности, аврората за последние сто лет. Это был запрос, который по моей просьбе сделал министр. Люди, посещавшие тюрьму в день гибели Гойла-старшего. Это ответ на мой вопрос? Я подчеркнул три знакомые фамилии. Пенси Паркинсон навещала своего деда по материнской линии, осужденного за непристойное поведение на глазах у магглов и заключенного под стражу на две недели. Блез Забини наносил визит брату по случаю его дня рождения. Тот в порыве африканской ревности убил свою жену и ее любовника, за что был осужден пожизненно. Худшее из возможных развитий событий – Драко Малфой, изображавший заботливого родственника. Он по обычному графику свиданий посетил дядюшек в надежде со временем прибрать к рукам все состояние Лестрейнджей. Что ж, жадность до добра не доводит.

В этом списке не было Нотта. Впрочем, основания подозревать его в чем-то у меня были незначительные, да и алиби Теодора на момент смерти Пенси авроры наверняка проверят. Итак, уберем пока его и Драко в сторону. Остаются амбициозный Блез и неглупая предприимчивая Паркинсон. Каждый по отдельности не мог бы блестяще исполнить такой сложный план, а вот вместе… Нет, надо все обдумать с самого начала. Гарри пытаются отравить, я иду к Пламмеру, и он умирает. Поттера пытаются сжечь. Я отправляюсь к Гойлу, Грегори увольняется, собираясь разбогатеть, и тоже погибает. Допустим, за всем этим стоят Забини и Паркинсон, а изначально в плане принимал участие еще и Гойл. Какие у этих троих общие интересы? Пенси хочет Драко, Грегори хочет денег, Забини… Ну, возможно, признания своего гения. Допустим, самоубийство Нотта-старшего навело убийцу или убийц на мысль, как избавиться от отца Гойла. Способ, которым это было осуществлено? Я бы воспользовался зельем удачи. Тут главное – четко сформулировать цель, а дальше на тебя играют обстоятельства. Охранник ведет не на тот этаж, отворачивается, пока ты применяешь Империо… Палочки, конечно, сдают на входе, но во время войны можно было нелегально обзавестись второй, просто подобрать на поле сражений, а зелье отвело глаза аврорам. Потом Гойл в силу глупости начинает слишком много болтать, и то, что должно было стать инсценировкой, превращается в убийство. Пенси в панике и становится ненадежна. Она не может позволить Драко сесть в Азкабан, и план начинает трещать по швам, тогда оставшийся союзник от нее избавляется. Что будет дальше? При чем тут вообще Поттер? А главное, за каким Мерлином убийце все еще нужен Шанпайк? Чертова Трелони, я так ничего и не понял… Ладно, начнем с малого, завтра узнаем, что Забини делал в ночь убийства Пенси, а сейчас, Северус, ты идешь есть, спать и не думать о Поттере.

Глава 7.

***

Некоторым планам не дано осуществиться. Я сидел в гостиной с бутербродом и предавался своему любимому занятию – расшатывал собственные нервы. Мое чувство легко было охарактеризовать одним словом: ревность.

Я ведь пытался что-то изменить. Думал устроиться в аврорат, чтобы быть с ним, даже если мне доверят только анализировать яды и ковыряться в трупах. Глупость какая. Поттер наверняка не любит могильщиков, да и две планеты – это очень мало, а мне никогда не научиться ни рожать, ни нянчить детей. В общем, гарантированное поражение. Может, поэтому я отправил к нему Уизли? Просто понимая: человеку звезды не переспорить. Бывают, конечно, исключения, но я – не Гарри.

– Ты чего не пришел?

Странное ощущение, когда вселенная под ногами превращается в паркетный пол, а в твои мысли врывается голос спортивного комментатора из включенного телевизора. Поттер тихо разделся в прихожей и теперь упал на диван, обнимая подушку. У него красивая улыбка, даже когда усталая, а вот глаза неестественно блестят.

– Я тоже хочу есть. – У меня аппетит наоборот пропал. Я встал и протянул ему свой бутерброд. Судя по неловкому движению руки, вечер у него начался впечатляюще.

– Да ты пьян.

– Будешь, читать мне морали?

– Нет.

Он начал жевать, а избавившись от бутерброда, попросил:

– Тогда налей еще.

– Мне нечего.

– Жадина.

– Нет, просто такой же алкоголик. Могу сходить в магазин.

– Не нужно. Давай выпьем чаю.

– Хорошо.

Я уже пошел было на кухню, когда он сказал:

– Виделся с Джинни.

Я кивнул. А на это можно еще как-то отреагировать? Когда я вернулся с чашками, он уже выключил телевизор. Кажется, сегодня Поттеру не до футбола. Я поставил кружки на журнальный столик, собрался сесть обратно в кресло, но он удержал меня за руку.

– Мы расстались.