Наверное, сейчас для нее самое подходящее время.

Я снова осторожно держу руль и смотрю на спидометр. Хотя он
читает немного быстрее, чем законное ограничение скорости, он все еще относительно медленный, по сравнению
с другими автомобилями вокруг нас.

- Пять лет... - произносит Кусанаги.

“Как показывает мой личный послужной список.”

- Да, конечно.”

“Ты что, еще не смотрел?”

- Нет.”

- Редко бывает так, чтобы начальник не интересовался прошлым вновь
назначенного подчиненного.”

- Может быть. Видите ли вы причину этого?” Она смотрит на меня. Я чувствую это,
хотя и продолжаю смотреть вперед.

“Это связано с тем, что я ребенок.” Я говорю.

“Совершенно верно. Из-за того, что я Килдрен.” Она кивает.

“С каких это пор?”

- 14 лет назад.”

Я искоса смотрю на нее. Кусанаги не смотрит на меня.

Я представляю, что моя мысль ускользает из моего мозга и парит рядом, как
летающий мотылек. Я стряхиваю с себя это воображение, как будто прихлопываю мотылька.

Блестящие чешуйки разбросаны по крыльям мотылька.

- Можно я поеду быстрее?” - Спрашиваю я.

- Да, - отвечает Кусанаги. “Я не буду жаловаться, если умру.”

Я нажимаю на акселератор. Машина разгоняется и выезжает на скоростную полосу. Я
быстро приближаюсь к машине впереди нас и мигаю фарами, приказывая ей
отойти в сторону. Реакция пикапа двигателя пружинистая. Это заставляет меня чувствовать
себя комфортно. Тормоз может быть относительно слабым. Подвеска достаточно
прочная. Степень подвижного движения находится в пределах моего допустимого уровня. Движение
качки получает проходную оценку.

Мне больше не нужно оглядываться назад. Никто нас не догонит.

Высокий звук двигателя внезапно пропадает. Я начинаю думать, не умереть ли
мне сейчас. У меня возникает иллюзия, что я нахожусь в кабине пилота. Иллюзия, что
я лечу. Теперь я держу ручку управления.

Моя правая рука двигается и приказывает мне стрелять.

Мотылек сидит у меня по правую руку.

В кого мне стрелять?

Я поворачиваю налево и проезжаю через поворот.

Оранжевый свет изгибается, как хвост динозавра.

Кто-то стреляет в меня.

Кто-то будет стрелять в меня из-за меня.

Только я нахожусь в кабине.

Я-единственный.

Пыльная чешуя мотылька блестит.

- Каннами” - слышу я голос Кусанаги.

Только не по радио.

Я не один такой.

Нас здесь двое. В кабине пилотов их двое.

Нет гроба более особенного, чем этот.

- Да?” - Отвечаю я.

“О чем ты думаешь?”

“Это вопрос или предупреждение?”

- Чистый вопрос.”

“Я нахожусь в самолете. Я не смогу вернуться на базу, потому что у меня осталось мало топлива
в баке. Я падаю в море.”

“У тебя когда-нибудь был такой опыт?”

- И все же небо окрашено в ярко-пурпурный цвет, а облака сияют в
лунном свете. Море подо мной должно быть чудесным.”

“А что вы тогда делали?”

- Я совершил вынужденную посадку в море. Как я и ожидал, это было чудесно.”

“А потом?”

- Я плыл.”

“В конце концов тебя спасли, верно?”

- Я плыл до рассвета.”

“Это действительно может случиться, а? Был ли это Санька?”

Я киваю.

Я расслабляю правую ногу, которая давила на акселератор, чтобы замедлить машину.
Звук мотора становится невероятно тихим. Это
похоже на то, как если бы я нырял в море после того, как кончилось топливо.

- Я не открывал кокпит.” Я объясняю это Кусанаги. - Именно по этой причине
самолет не затонул.”

- О... - Кусанаги утвердительно кивает. - Этого нет в инструкции. Даже
авиаконструктор, возможно, даже не думал об этом. Вы сообщили об этом соответствующим образом в
управление?”

Я киваю.

“Почему вы не открыли кабину?”

Я вспоминаю этот момент.

Плотно закрытый прозрачный акриловый навес.

Вокруг моих ног была морская вода.

Волны длительных периодов.

Я смотрел на панорамное ночное небо всю ночь напролет.

Самолет покачивался на волнах, как колыбель.

Да, я еще ребенок.

Значит, это гроб.

Впервые с давних пор я вспоминаю о грустных чувствах, и
слезы текут у меня из глаз. Это так необычно, что я ловлю себя на том, что смеюсь.

Почему я не открыл кокпит?

Наверное, я хочу быть заключенным во что-то, даже когда умираю.

Точно так же, как когда я родился.

Такой стиль умирания-вот что меня восхищает.

Эпизод 3: Филе

- Ну, - сказал он, - Ты же знаешь, как это бывает, Сибил. Я сидел там и играл. И
тебя нигде не было видно. А Шэрон Липшюц подошла и села рядом со мной. Я
не мог оттолкнуть ее, не так ли?”

Этот отрывок взят из рассказа "идеальный день для Бананафиш", включенного в девять рассказов
(написанных Дж. Д. Сэлинджером)

-1-

Приняв душ, я возвращаюсь в свою комнату с полотенцем на голове. Я вижу
там девушку, сидящую на стуле. Она смотрит на меня, который входит, и улыбается.
На вид ей около 10 лет. На ее маленьком белом лице выстроились серповидные глаза
. Из-под длинной юбки,
которая кажется пушистой, выглядывает туфелька с ленточкой.

- Здравствуйте, могу я узнать ваше имя?” - Спрашивает меня девушка.

Я вижу Токино, который стоит под углом, прислонившись спиной к стене. Он
намеренно смотрит вверх.

“Могу я узнать ваше имя? - говорит Токино.

- Каннами” - отвечаю я, глядя на девушку. Я вытираю волосы полотенцем.
К счастью, на мне брюки. Но верхняя часть моего тела обнажена, и я думаю, что мне
нужно что-то надеть. Я подхожу к кровати, чтобы поискать одежду.

“Ты ничего обо мне не спрашиваешь?” - Спрашивает она у меня за спиной.

“А ты кто такой?” Я спрашиваю это для нее, когда опускаю голову на двухъярусную кровать.

Я достаю рубашку и просовываю в нее голову. Я должна была сделать это после того, как мои волосы
полностью высохнут. Такая неохотная процедура меня немного раздражает.

Надев рубашку, я снова вытираю волосы полотенцем. Наконец-то я могу спокойно сделать
глубокий вдох. Я беру со стола пачку сигарет, беру одну и
закуриваю. Затем я сажусь на соседний стул и вижу девушку, сидящую в центре
комнаты.