Карта: Второе наступление китайской армии

* * *

 

В секторе Долвина несколько сотен или даже тысяч китайских солдат атаковали его защитный периметр на склонах холмов. Рейнджеры и рота Е были подавлены численным превосходством противника и практически уничтожены. В первой же атаке рейнджеры потеряли шестьдесят четыре человека из восьмидесяти пяти. Рота Е понесла потери примерно такого же масштаба, однако, вдохновляемые своим отважным командиром Реджинальдом В. (Дасти) Десидерио, сражавшимся, несмотря на ранение, «Волкодавы» отступали медленно и с неохотой.

 

На следующее утро силы Народно-Освободительной Армии Китая обрушились на отряд Долвина во всей своей ярости. Опасаясь, что противник может прорваться в центре, Билл Кин отправил вперед своего способного заместителя Веннарда Уилсона, чтобы тот принял тактическое командование над отрядом Долвина, батальоном Гордона Мерча и, если его удалось бы найти и ввести в бой, 1-м батальоном 24-го полка, находившимся под командованием Джеральда Миллера и располагавшемся в соседнем секторе справа. Ко времени, когда Уилсон выехал вперед, чтобы разбить командный пункт, силы Долвина в яростной рукопашной схватке были отброшены на полмили назад и понесли тяжелые потери. Уилсон встретил тяжелую задачу, вставшую перед ним, проявив большую храбрость и недюжинные командные способности. Командир артиллерии 25-й дивизии Биттман Барт позднее писал: «Командование Уилсона, скорее всего, спасло дивизию. Он уже был награжден Крестом за Выдающуюся Службу и Серебряной Звездой, но он заслужил еще несколько медалей за свои действия в тот день».

 

Отряд Уилсона (или Долвина) был почти полностью захлестнут второй волной атаки, последовавшей после наступления темноты. Силы Народно-Освободительной Армии Китая атаковали командный пункт Уилсона и вынудили командовавших сражением офицеров в смятении отступить. В рукопашной схватке храбро сражавшаяся рота В потеряла 177 из 203 человек, однако продолжала удерживать свои позиции. Уцелевшие «Волкодавы» роты Е продолжали действовать независимо от 2-го батальона Мерча и также великолепно и храбро сражались, удерживая свои позиции. Их вдохновлял на бой Десидерио, который вскоре был смертельно ранен и упал с криком «Сражайтесь до рассвета и мы победим!»{42}. Еще дальше «Волкодавы» 2-го батальона Мерча также сражались очень храбро. Артиллеристы 8-й полевой артиллерийской батареи Гаса Терри в отчаянной попытке удержать свои позиции навели орудия на наступающие силы противника и открыли огонь по вражеским ордам{*30}.

 

* * *

 

Справа от отряда Долвина части 24-го пехотного полка Корли были очень неудачно расположены в момент, когда китайцы нанесли удар. Рота В 1-го батальона Миллера сильно оторвалась от остальных подразделений. Корли приказал Миллеру отвести роту В назад и направиться с 1-м батальоном на помощь отряду Долвина. Миллер отправил роту С вперед, чтобы прикрыть отступление роты В. Роте В удалось успешно отступить, однако рота С была окружена, и по словам историка Маршалла, «была вынуждена сдаться в плен в полном составе». В результате 1-й батальон оказался «очень ослаблен».

 

На правом фланге полк 3-му батальону Мелвина Блэра повезло. Он, сам не зная того, продвинулся далеко в тыл сил Народно-Освободительной Армии Китая и потерял связь с Корли. Силы Народно-Освободительной Армии Китая, не подозревавшие о его присутствии, кишели вокруг защитного периметра батальона. Как и 35-й полк Фишера, батальон Блэра остался невредимым. Когда Корли наконец удалось связаться с Блэром, он приказал ему отступить и соединиться с разбитым 1-м батальоном Миллера, однако это соединение так и не произошло{*31}.

 

На крайнем правом фланге 24-го полка, удерживаемом 2-м батальоном Джорджа Клейтона, силы Народно-Освободительной Армии Китая нанесли очень мощный удар. Под тяжестью атаки батальон распался на части. Две из четырех рот (F и H) были окружены и вынуждены сдаться в плен. Командир роты F Роджер Уолден вспоминал, что «ситуация была неописуемой, везде царил настоящий хаос», солдаты разных частей перемешались и запрыгивали на грузовики, двигавшиеся в сторону тыла. Однако Клейтон и две оставшиеся роты (E иG) вынесли из боя своих раненых и отступили в юго-восточном направлении в сектор, удерживаемый 3-м батальоном МакМейнса 9-го полка Слоана. Слоан позднее писал, что они «прекрасно сражались» и «оказали большую помощь в отражении атак китайцев»{*32}.

 

* * *

 

В момент начала наступления китайской армии силы 9-го полка Слоана были рассеяны на большой территории и разделены рекой Чончон. Уже через час после начала наступления полк был повергнут в хаос.

 

На левом фланге, удерживаемом 3-м батальоном МакМейнса, две недоукомплектованные стрелковые роты (K и L), страдавшие от недостатка снаряжения, плохо размещенные и не имевшие телефонной и физической связи с другими подразделениями (в том числе из 37-й полевой артиллерийской батареей) почти сразу же оказались разбиты. Прорвавшись через возникшую брешь, китайцы вскоре захватили переправу через Чончон и перерезали дорогу между передовыми линиями 9-го полка и базой артиллерии дивизии в Куджанге{*33}.

 

В центре фронта 9-го полка, также на западном берегу реки Чончон, 2-й батальон Бутча Барбериса (без роты Е) надежно окопался на высоких позициях. Он слышал звуки и видел признаки яростной битвы поблизости, однако 2-й батальон не подвергся атаке. «Они практически забыли о нас», — вспоминал позднее Барберис. Позднее, когда он реконструировал события той ночи, он пришел к выводу, что сотни, а возможно тысячи китайских солдат бесшумно пробрались мимо его позиций или даже сквозь них, и присоединились к силам, прорвавшимся в секторе 3-го батальона{*34}.

 

На правом фланге 1-й батальон Вулфа был атакован одновременно с 3-м батальоном. Основная тяжесть атаки обрушилась на роты А, В и С. С помощью сил, просочившихся через позиции 2-го и 3-го батальонов, китайские отряды захватили командный пункт 1-го батальона. Вулф и основная часть его штаба отступили на командный пункт Слоана. Слоан отправил Вулфа в тыл (откуда он уже не вернулся) и назначил помощника офицера полка по планированию, тридцатидевятилетнего Джеймса Ф. Хилла, командиром 1-го батальона{*35}.

 

Из всех частей 1-го батальона, участвовавших в этом безнадежном бою, одна стала легендарной. Это была рота В, находившаяся под командованием Уильяма С. Уоллеса. Из-за нехватки пополнений и либерального отношения Чина Слоана к чернокожим, в 1-м батальоне, как и во 2-м, имелось большое количество чернокожих солдат. Из 129 солдат роты В около половин были чернокожими, в том числе и заместитель командира роты, сильный и огромный лейтенант Эллисон С. Винн{*36}.

 

Маршалл писал, что храбрая и упрямая рота В была последним отрядом Восьмой армии, «уступившим свои позиции». Раненый в начале боя (и получивший позднее Крест за Выдающуюся Службу) Уоллес передал командование своему чернокожему заместителю Винну. В яростном бою численность роты упала со 129 до 34 человек, удерживавших вершину холма почти без патронов. Среди уцелевших был храбрый чернокожий гранатометчик Роберт Ноэль, позднее награжденный Серебряной Звездой.

 

Однако наибольшую храбрость проявил Винн. Маршалл писал, что когда у Винна кончились патроны, он начал кидать в китайских солдат камни и банки с консервами. Противник был настолько поражен яростью его атаки, что даже на короткое время прекратил огонь. Один белый рядовой стоял рядом с ним, «размахивая своей незаряженной винтовкой как дубиной, и готовый вышибить мозги любому, кто приблизится к лейтенанту». В конце концов, Винн был выведен из боя в результате взрыва вражеской гранаты, снесшей ему пол лица. Тем не менее, он умудрился добраться до тыла, и позднее оправился от раны и был награжден Крестом за Выдающуюся Службу.

 

Приданная 1-му батальону рота Е (2-го батальона) также попала в тяжелую ситуацию. Яростные атаки противника выбили ее с занимаемой высоты, причем потери роты составили около 30 процентов (52 раненых и убитых). Однако рота Е состояла из солдат, «обученных Барберисом» и не сдавалась так легко. К рассвету уцелевшие солдаты роты снова захватили свой холм. Вынужденный отвести назад силы 1-го батальона, Слоан отправил остатки роты Е на другой берег реки Чончон обратно в батальон Барбериса, проведший спокойную ночь вне боя. С возвращением роты Е 2-й батальон Барбериса снова насчитывал четыре роты (недоукомплектованных) и был самым сильным уцелевшим батальоном 9-го пехотного полка {*37}

 

* * *

 

Еще днем 25 ноября Пол Фриман начал перемещать свой резервный 23-й полк на позиции позади позиций 9-го полка на реке Чончон. Его задачей было начать на следующий день наступление через позиции 9-го полка, который должен был занять место Фримана в резерве. Фриман разбил свой командный пункт возле передовых артиллерийских позиций, занимаемых 503-й полевой артиллерийской батареей Джозефа Байса, укомплектованной чернокожими солдатами и 61-й полевой артиллерийской батареей Джозефа Нотта, «одолженной у 1-й Кавалерийской дивизии». Клер Хатчин и основная часть его 1-го батальона, который должен был возглавить наступление на следующий день, разбил лагерь неподалеку{*38}.

 

Фриман только-только разбил свой командный пункт, когда силы Народно-Освободительной Армии Китая обрушились на 9-й полк. Прорвавшиеся через брешь в позициях 3-го батальона 9-го полка или тайком прокравшиеся через позиции 2-го батальона 9-го полка, отряды Народно-Освободительной Армии Китая под покровом ночи пересекли реку Чончон и атаковали 61-ю полевую артиллерийскую батарею (но не 503-ю полевую артиллерийскую батарею). Солдаты 61-й полевой артиллерийской батареи («чужаки» из 1-й Кавалерийской дивизии), только что прибывшие на место, были разъярены. Они обнаружили наступающие силы противника и попросили у штаба командира артиллерии 2-й дивизии Лояла Хейнеса разрешение открыть огонь. Однако по необъяснимым причинам разрешение не было получено, и солдаты 64-й полевой артиллерийской батареи были вынуждены страдать от последствий глупости штабных офицеров. Один из этих артиллеристов, Джеймс Маркс, вспоминал:

 

Во всей долине реки царил кромешный ад. Трассирующие очереди и взрывы грохотали справа и слева. Осветительные ракеты взмывали в небо и ослепляли вспышками света, а затем падали и гасли на замерзшем снегу. Китайцы оглушительно дудели в горны и рожки, и громко кричали. Мне показалось, что их рожки играют мелодию «Тихая ночь, священная ночь». Между выстрелами и взрывами я слышал крики раненых о помощи. Солдаты носились во всех направлениях. Я схватил нашего медика (убитого позднее той ночью) и спросил его: «Что за чертовщина тут творится?». Он ответил: «Выбирайся отсюда. Мы разбиты»{*39}.

 

И это было действительно так. 61-я полевая артиллерийская батарея была захлестнута волной атакующих китайских солдат, которые вынудили артиллеристов покинуть свои восемнадцать 105-миллиметровых орудий и сражаться за свою жизнь. Во время рукопашной схватки и отступления был убит командир батареи А Рекс Ганнелл, и его место занял его заместитель, выпускник Вест-Пойнта (1948) Джон П. Кин. Пол Фриман позднее вспоминал, что солдаты 61-й полевой артиллерийской батареи подались под давлением противника и бежали, однако уцелевшие артиллеристы яростно опровергали это мнение. Они заявляли, что отступали в полном порядке, сражаясь всю дорогу, и что на следующее утро они отправились назад и захватили обратно половину своих покинутых орудий. Девять 105-миллиметровых гаубиц так и осталось в руках противника. Кин писал: «61-я полевая артиллерийская батарея не была разбита при Куну». «Китайцы нанесли нам сильный удар, когда атаковали нас, перейдя реку Чончон возле полуночи. Наш отряд был выведен из строя приблизительно на десять часов. Однако позднее мы захватили назад свои орудия и снаряжение, и к 10 утра следующего дня, 26 ноября, находились в полной боевой готовности на новых позициях возле Куну»{*40}.

 

Фриман разбил лагерь на ночь, хорошо подготовившись к неожиданностям. Три роты 1-го батальона Хатчина (А, В и D) заняли позиции позади 61-й полевой артиллерийской батареи на берегу реки. Огневую поддержку им оказывали танки и роты с тяжелыми минометами. Когда наступавшие силы Народно-Освободительной Армии Китая достигли позиций Фримана, их встретил ураганный и точный огонь. Противник отступил, перегруппироваться и снова пошел в наступление, однако не смог прорваться через защитный периметр 1-го батальона. Потери сил Народно-Освободительной Армии Китая в этой атаке были огромны: 410 человек убито, 111 захвачено в плен и бессчетное количество ранено. Знавший восточные языки Фриман лично допросил пленных китайцев и узнал, что «они были смертельно напуганы, опасаясь, что американцы полностью разгромят их силы»{*41}.

 

Задачей этих отрядов Народно-Освободительной Армии Китая было уничтожить артиллерию 61-й и 503-й полевых артиллерийских батарей. У многих солдат не было оружия, а лишь мешки со взрывчаткой для уничтожения пушек. Они не ожидали встретить на своем пути пехоту и танки Фримана. Силам Фримана удалось отразить вражескую атаку против 503-й полевой артиллерийской батареи и отвлечь силы противника от уничтожения орудий и грузовиков 61-й полевой артиллерийской батареи. Силы Народно-Освободительной Армии Китая провалили свою миссию, единственным результатом которой стало уничтожение части орудий 61-й полевой артиллерийской батарее и временная победа над артиллеристами{*42}.

 

Однако на следующее утро в сектор 23-го полка под сильным давлением противника в беспорядке отступил 1-й батальон 9-го полка, и новые отряды Народно-Освободительной Армии Китая начали представлять угрозу для Фримана. Они наступали с севера и востока крупными силами, отбросив роту С батальона Хатчина с высокого холма (Китайская Шляпа), доминировавшего над позициями Фримана. В этом бою раненый сержант Джон А. Питтман храбро бросился на вражескую гранату, причем остался в живых и позднее был награжден Медалью Чести. По срочной просьбе Фримана Датч Кайзер вывел из резерва 2-й батальон Джеймса Эдвардса, прибывший на место сражения к середине дня в сопровождении роты танков. Фриман отправил четыре стрелковые роты (А, В, Е и G) с мощным огневым прикрытием атаковать Китайскую Шляпу, однако эта атака провалилась{*43}.

 

Следующей ночью, когда Фриман перегруппировывал свои части для усиления защиты периметра, силы Народно-Освободительной Армии Китая снова пошли в массированную атаку. Основной удар этой атаки пришелся на командный пункт Фримана. Фриман и его офицеры были вынуждены покинуть командный пункт в такой спешке, что даже оставили там книги с секретными шифрами. В жестоком сражении Фриман собрал сильный отряд из солдат различных частей и попытался вернуть свой командный пункт (и книги с шифрами), однако потерпел неудачу.

 

Чин Слоан приказал Бутчу Барберису перевести свой батальон через реку на помощь Фриману. Однако, когда Барберис готовился выполнить этот приказ, его внезапно атаковали новые отряды Народно-Освободительной Армии Китая. За двадцать минут боя роты F и G были почти уничтожены вражескими полчищами. Только в одной роте G потери убитыми и ранеными составили 73 человека. В роте Е, уже сильно пострадавшей в бою за день до этого, осталась лишь горстка людей. Лишь тяжеловооруженной роте Н удалось отступить без серьезных потерь. Собрав остатки 2-го батальона, Барберис повел их через реку на соединение с остатками 1-го батальона Клера Хатчина, чтобы занять последний оборонительный рубеж. Однако ко времени, когда Барберис переправился через реку, силы Народно-Освободительной Армии Китая по загадочным причинам отступили с поля боя, и Фриману удалось вернуть свой командный пункт и книги с шифрами{*44}.

 

Перемещение 2-го батальона на восточный берег реки оставило 3-й батальон МакМейнса на западном берегу Чончона в полном одиночестве. Он потерял роты K и L, однако роты I и M все еще находились в неплохой форме. Более того, его силы значительно увеличились, когда роты E и G отступившего 2-го батальона Клейтона из 24-го полка добрались до его сектора. Хотя около половины из 350 солдат Клейтона были ранены, контужены или обморожены, и должны были быть отправлены в тыл, МакМейнс собрал и вооружил достаточное количество солдат для создания двух неполных рот для замены своих потерянных рот К и L. Таким образом, 3-й батальон МакМейнса стал самым сильным подразделением 9-го пехотного полка{*45}.

 

От нескольких уцелевших солдат рот K и L Чин Слоан узнал, что 3-й батальон был разбит или отрезан. Вечером 26 ноября, когда кризис в секторе 23-го полка Фримана был временно преодолен, Слоан приказал Барберису повести свой батальон обратно на западный берег реки Чончон и найти МакМейнса, остатки 3-го батальона и других беглецов с поля боя. Со своим 2-м батальоном, численность которого сократилась втрое (до 259 человек), Барберис снова вступил в ледяные воды реки Чончон{*46}.

 

К этому времени Барберис придумал, как ослабить воздействие ледяной воды на солдат. Он вспоминал: «Нам было разрешено купить по бутылке виски на каждого офицера и старшего сержанта. Когда виски прибыло, многие сержанты были ранены и эвакуированы или пропали без вести, и поэтому у нас было огромное количество лишнего виски, которое мой офицер по снабжению привез в грузовике. Это оказалось настоящим божьим даром. После того, как мы переправились через реку, я отвел моих людей в теплый корейский дом и налил каждому из них во флягу немного виски. Солдаты немного выпили, отогрелись и высушили ноги»{*47}.

 

* * *

 

Когда китайцы атаковали 38-й полк Пепло, рота А Джека Родарма, отправленная вперед на разведку, все еще стояла лагерем далеко впереди полка. Первый удар сил Народно-Освободительной Армии Китая пришелся на роту А, потери которой составили 31 человек (5 убитых). К счастью для Родарма, китайцы задержались, чтобы захватить оставленное снаряжение роты А: спальные мешки, рационы, оружие и боеприпасы. Получив передышку, уцелевшие солдаты через горы добрались до позиций 2-го батальона Скелдона и позднее заново собрались в тылу. Однако до Скелдона добралось лишь около половины солдат{*48}.

 

К этому времени 2-й батальон Скелдона уже находился под сильной атакой сил Народно-Освободительной Армии Китая. Уцелевшие солдаты вспоминали, что китайцы дули в рожки и играли «сладкие мелодии» на флейтах. Это была «жуткая серенада при лунном свете», напоминавшая «сцену из кошмарного сна безумца». Первый удар противника почти уничтожил роту G, потери которой составили 104 из 160 человек. Однако рота F, занимавшая сильную позицию на холме и усиленная солдатами резервной роты Е, отразила атаки вражеских полчищ и понесла небольшие потери в яростном ночном бою. Один из отважных пулеметчиков роты F, Роберт К. Имри, был убит на посту и посмертно награжден Крестом за Выдающуюся Службу{*49}.

 

Справа от Скелдона 3-й батальон Гарольда Мейкснера, бывший самым восточным американским подразделением Восьмой армии, также подвергся сильной атаке. Основной удар пришелся на роту L, которая не только удерживала линию обороны, но и защищала командный пункт батальона. Силы Народно-Освободительной Армии Китая быстро захлестнули позиции роты L и вынудили Мейкснера в спешке перемещать в тыл свой командный пункт. В этом бою рота L понесла тяжелые потери (110 из 200 человек). Мейкснер остался в живых, однако его штаб также понес тяжелые потери.

 

Как это ни странно, остальные две стрелковые роты Мейкснера (I и K), располагавшиеся на крайнем правом фланге 2-й дивизии, не подверглись вражеской атаке. Они прикрывали с фланга 7-ю дивизию Армии Республики Корея, располагавшуюся на левом фланге Второго корпуса Армии Республики Корея. Однако связь с ротами I и K ночью была утеряна и в результате ни Мейкснер, ни Пепло ничего не знали об их положении{*50}.

 

К рассвету Пепло был глубоко озабочен. В течение ночи четыре из девяти стрелковых рот (A, G, F и L) его полка подверглись сильной атаке противника и понесли тяжелые потери. Еще одна рота (В), отправленная для укрепления линии также понесла значительные потери. Не получая никаких известий от рот I и K, Пепло решил, что они уже потеряны. Более того, в это время в его секторе появились солдаты 3-го полка Армии Республики Корея с известиями о разгроме и отступлении Второго корпуса Армии Республики Корея.

 

* * *

 

Поскольку не было предпринято никаких мер для улучшения связи со Вторым корпусом Армии Республики Корея, Уокер все еще не знал о его положении. Военный советник Роберт Камерон позднее писал, что первоначальный удар сил Народно-Освободительной Армии Китая обрушился на позиции между 7-й и 8-й дивизиями «внезапно как молния». 8-й и 10-й полки (занимавшие фланговые позиции в обеих дивизиях) были отброшены под давлением противника. Силы Народно-Освободительной Армии Китая полились в возникшую брешь, прорвались в тыл обеих дивизий и заблокировали Токчонскую дорогу позади 7-й дивизии. Когда южнокорейское командование осознало серьезность этого прорыва, резерв корпуса (2-й полк Армии Республики Корея) был направлен для прорыва блока и контратаки сил Народно-Освободительной Армии Китая в тылу 7-й дивизии. Однако китайцы спокойно отбили эту атаку и к утру 26 ноября Второй корпус Армии Республики Корея находился в полном хаосе{*51}.

 

* * *

 

Джордж Пепло считал, что почти все силы Народно-Освободительной Армии Китая в Корее были брошены против Второго корпуса Армии Республики Корея и его 38-го полка. Из-за тяжелой ситуации в секторе Второго корпуса Армии Республики Корея он принял разумное решение прекратить атаку, прикрепить к своему полку остатки 3-го полка Армии Республики Корея, перегруппироваться и занять защитные позиции, готовясь к нападению противника с востока. Он порекомендовал это решение Датчу Кайзеру наряду с мерами для укрепления обороны Токчона, необходимыми для предотвращения окружения 38-го полка и южнокорейских сил и оставления им возможности отступления в случае необходимости.

 

Действуя в соответствии со своим стилем командования, Кайзер находился на своем командном пункте. Он не чувствовал «дух боя» и использовал своего заместителя Слейдена Брэдли и других офицеров в качестве своих «глаз и ушей». Телефонный звонок Пепло тем утром был первым сообщением о серьезных проблемах на правом фланге армии. Однако действительная тяжесть ситуации не дошла до понимания Кайзера. Считая, что сопротивление китайцев не может быть слишком сильным, он принял наступление противника, о котором предупреждал Пепло за «локальную проблему», возможно являющуюся задерживающим маневром, призванным прикрыть отступление сил Народно-Освободительной Армии Китая к реке Ялу. Тем не менее, он все же одобрил рекомендации Пепло по переводу 38-го полка из наступления в оборону и укреплению защиты Токчона.

 

В тот день, 26 ноября, Пепло попытался перегруппировать свой полк и занять оборонительные позиции, однако это оказалось очень трудной задачей и повлекло за собой новые тяжелые потери. Танковый патруль «нашел» пропавшие роты I и К, обе чудом избежавшие атаки противника. Пепло решил отвести их назад, развернуть 3-й батальон Мейкснера на восток и усилить его позиции силами 3-го полка Армии Республики Корея и 1-м батальоном Келехера, а также основной частью орудий 38-й полевой артиллерийской батареи О’Доннелла. Однако эти приказы не могли быть выполнены. Во время отступления рота К была окружена силами Народно-Освободительной Армии Китая и уничтожена. Пытавшаяся отбить у противника позиции, на которых ранее находился командный пункт 3-го батальона, рота L была окружена с тыла, и от нее перестали поступать известия. В этом сражении Мейкснер снова был вынужден отвести свой командный пункт в тыл. 38-я полевая артиллерийская батарея и 503-я полевая артиллерийская батарея подверглись сильной атаке противника. Артиллеристы отбивали непрерывные атаки сил Народно-Освободительной Армии Китая, стреляя из орудий прямо по наступавшим солдатам с близкой дистанции{*52}.

 

К вечеру ситуация в секторе Пепло была критической. Стало очевидно, что Второй корпус Армии Республики Корея, располагавшийся справа от него, был полностью разгромлен. Хотя потрепанные отряды Пепло и некоторые части 3-го полка Армии Республики Корея стойко и храбро сражались, часто проявляя настоящий героизм, Пепло не смог организовать надежную оборонительную линию. Путь к отступлению его полка через Токчон был отрезан. Единственной надеждой 38-го полка оставалось отступление в юго-западном направлении вдоль реки Чончон к центру 2-й дивизии в Куджанге и Куну.

 

Пепло быстро и четко осознал, что правый фланг Восьмой армии потерпел решающее поражение и находился под угрозой уничтожения. Однако вышестоящие офицеры, в том числе Кайзер, Коултер и Уокер, упрямо продолжали рассматривать ситуацию на левом фланге армии как «локальную проблему», которую, в случае ее разрастания, можно было решить с помощью тактических маневров и отправки подкреплений. Никто еще не понимал, что силы Народно-Освободительной Армии Китая обрушились на Восьмую армию в таком числе, что она находилась под угрозой окружения с востока на позициях, ранее удерживаемых Вторым корпусом Армии Республики Корея{*53}.

 

IV

 

В течение всего дня 26 ноября Джонни Уокер был крайне озадачен, и возможно даже находился в шоке. Казалось невозможным, что Народно-Освободительная Армия Китая проникла в Корею незамеченной в таких огромных силах, однако неоспоримые факты говорили об обратном. Однако он не отменил наступление, поскольку это было не в его характере и потому что это без сомнения вызвало бы новые громы и молнии МакАртура. Он всего лишь информировал дальневосточный генеральный штаб в Токио о том, что происходит нечто странное. Преуменьшив тяжесть ситуации, Уокер сообщил МакАртуру, что Народно-Освободительная Армия Китая атакует его «большими силами», однако пока неизвестно, являются ли эти действия контратакой или всеобщим наступлением вражеских сил{*54}..

 

К ночи 26 ноября, через 24 часа после начала вражеского наступления, в штаб-квартире Восьмой армии все еще не было известно, что в действительности произошло со Вторым корпусом Армии Республики Корея. Начальник отдела планирования записал, что 7-я и 8-я дивизии Армии Республики Корея были разбиты и отступили, однако «месторасположение южнокорейских сил, за исключением 3-го полка Армии Республики Корея в секторе Пепло, остается неизвестным». Дэбни писал, что штаб Восьмой армии не знал «явилось ли поражение и бегство всего Второго корпуса Армии Республики Корея результатом вражеской контратаки и проникновения в тыл, или результатом крупномасштабного наступления противника»{*55}.

 

Ухудшение ситуации на правом фланге армии требовало срочного использования всех имевшихся подкреплений. Однако действия Уокера 26 ноября были еще не очень активными. Сначала он приказал направить бригаду Британского Содружества Бэзила Коуда, находившуюся в резерве Первого корпуса (где пока что все было тихо и спокойно) отправить для усиления правого фланга возле Санчона. Затем он отдал 1-й Кавалерийской дивизии Хэпа Гея, составлявшей общеармейский резерв, приказ готовиться к перемещению в район Санчона, однако приказ о перемещении пока отдавать не стал.

 

К утро 27 ноября Уокеру стало ясно, что он столкнулся с крупномасштабным наступлением сил Народно-Освободительной Армии Китая. Тогда он принял все меры для укрепления рушившейся обороны правого фланга, отдав следующие приказы:

 

Девятый корпус Джона Коултера должен был взять на себя полную ответственность за весь сектор Второго корпуса Армии Республики Корея и гарантировать целостность правого фланга Восьмой армии.

 

1-я Кавалерийская дивизия Хэпа Гея должна была как можно скорее выступить к Санчону, расположившись справа от бригады Британского Содружества. Гей должен был развернуть отступавшие силы Второго корпуса Армии Республики Корея, укрепить их и подготовиться к контратаке.

 

24-я дивизия Джона Черча, еще не атакованная противником, должна была подготовиться к отходу на юг к Синанджу, перегруппировке и перемещению к Санчону.

 

Турецкая бригада {43}, размещавшаяся возле Куну в резерве Девятого корпуса должна была начать контратаку в восточном направлении в сторону Токчона и захватить этот город.

 

В конечном итоге все имевшиеся резервы армии и корпусов (1-я Кавалерийская дивизия, бригада Британского Содружества и Турецкая бригада) оказались направлены на правый фланг дивизии в состав Девятого корпуса{*56}.

 

Из всех этих мер, первой должно было стать нападение турок на Токчон. Однако эта операция оказалась неудачной.

 

Турки, находившиеся под командованием бригадного генерала Тахсина Язиси прибыли в Корею, как и морские пехотинцы, в ореоле славы. Их красочные огромные усы, смуглые лица и яростные взгляды произвели на военных корреспондентов огромное впечатление и привели к тому, что о турках сложилось мнение как о грозных бойцах. Однако в действительности это были плохо обученные солдаты, ранее не бывавшие в бою и находившиеся под командованием малокомпетентных офицеров. Майк Микаэлис позднее вспоминал: «Турками командовал престарелый генерал, который командовал дивизией в Галиаполисе в 1916 году во время войны с Британией! Его очень уважали в турецкой армии, и он занимал очень высокий пост, однако согласился стать командиром этой бригады. Большинство турецких солдат происходили из степных районов Турции на границе с Россией. Средний турецкий солдат имел за плечами три-четыре класса школы, после чего был призван в армию, переведен в западную Турцию, получил форму, винтовку и инструкции по обращению с ними, затем погружен на корабль, отправлен на десять тысяч миль и высажен на неизвестном полуострове. Потом ему говорят, что противник поблизости и пришло время атаковать. Турецкий солдат чешет голову и спрашивает: «А что он, собственно говоря, мне сделал?» {*57}

 

Кроме этой проблемы имелась и еще одна. Очень немногие турки говорили по-английски, а никто из американцев не знал турецкого языка. Поэтому связь между штабом Девятого корпуса и Турецкой бригадой была весьма примитивной.

 

По приказу Коултера Язиси отправил один из своих батальонов на восток в сторону Токчона. Уже после того, как этот батальон выступил, Коултер, получивший информацию о появлении в Токчоне крупных сил Народно-Освободительной Армии Китая, приказал туркам остановиться на дороге возле Вавона и занять оборонительные позиции. Однако, как писал официальный армейский историк, Язиси «неправильно понял» этот приказ. Считая, что Коултер приказал ему вернуть батальон назад, Язиси сделал это, оставив правый фланг Восьмой армии открытым. Вернувшись в Вавон позднее тем же днем, турки совершили еще одну ошибку. Они захватили в плен 125 «китайских» солдат. Позднее же выяснилось, что эти «китайцы» в действительности были южнокорейскими солдатами{*58}.

 

Из этих эпизодов должно было стать ясно, что с турками может возникнуть серьезная проблема, и что необходимо поддерживать с ними более тесную связь и осуществлять более плотный контроль над их действиями. Однако ничего не было сделано. Коултер очевидно был загипнотизирован турками подобно военным корреспондентам и продолжал считать их солдатами со сверхчеловеческими возможностями, а не обычными плохо обученными новобранцами, которыми они в действительности являлись. Чрезмерная уверенность Коултера в турках позднее обернулась катастрофой.

 

* * *

 

В течение всего дня 27 ноября 2-я дивизия Датча Кайзера и 25-я дивизия Билла Кина продолжали подвергаться яростным атакам сил Народно-Освободительной Армии Китая. В течение дня обе дивизии получили разрешение Уокера «отступить с боем». Затем они должны соединиться в Куну. 25-я дивизия должна была прибыть в Куну с севера, а 2-я дивизия — с северо-востока. Там они должны были занять сильные и защищающие друг друга позиции на реке Чончон или за ней{*59}.

 

Первой остановкой на пути отступления 2-й дивизии стал Куджанг. Согласно плану 23-й полк Пола Фримана должен был заменить сильно потрепанный 9-й полк Чина Слоана на левом фланге, а 38-й полк Джорджа Пепло (с присоединенным к нему 3-м полком Армии Республики Корея) и турки должны были оставаться на правом фланге. Поддержку двум полкам должны были оказывать пять полевых артиллерийских батарей, в том числе и 17-я с ее оставшимися восемью орудиями, танки, вездеходы ПВО, инженерные части и другие подразделения.

 

Однако, еще до начала всех этих перестановок силы Народно-Освободительной Армии Китая в огромном количестве вновь обрушились на 2-ю дивизию. На правом фланге сильно потрепанный и отступавший 38-й полк Джорджа Пепло был окружен противником со всех сторон. 3-й полк Армии Республики Корея обратился в бегство. На левом (западном) берегу реки Чончон 1-й батальон Джеймса Хилла 9-го полка Слоана также подался под давлением противника и начал беспорядочное отступление. Малочисленный 2-й батальон Барбериса (250 человек) и 3-й батальон МакМейнса (усиленный двумя ротами 2-го батальона 24-го полка) удерживались в течение некоторого времени, однако, в конце концов, 3-й батальон тоже дрогнул. В этом жестоком бою множество солдат и офицеров 3-го батальона было убито, ранено и захвачено в плен. Среди раненых был заместитель командира роты I Джулиус Бектон, который ранее уже был ранен на реке Нактонг. Среди захваченных в плен были чернокожий заместитель МакМейнса Джон Харлан и его чернокожий адъютант Клиффорд Аллен{*60}.

 

* * *

 

План Билла Кина заключался в том, чтобы отвести назад и перегруппировать части 25-й дивизии в Йонгбайоне, укрепленном городе в девяти милях позади Куну. Остатки разбитого отряда Веннарда Уилсона в центре дивизии были помещены под командование Гордона Мерча и объединены с остатками его батальона, который был перемещен вперед для помощи отряду. Мерч должен был удерживать позиции в Ипсоке, пока избежавший атаки 35-й полк Хэнка Фишера в левом секторе дивизии покинул бы холмы возле Унсана и переместился бы в Йонгбайон, защищая тыл Мерча. В то же время два уцелевших батальона 24-го полка Корли (1-й и 3-й) при поддержке 27-го полка Микаэлиса (за исключением батальона Мерча) также должны были отступить к Йонгбайону{*61}.

 

Мерч собрал остатки отряда Уилсона и окопался в Ипсоке 27 ноября вскоре после наступления темноты. Спустя недолгое время значительные силы Народно-Освободительной Армии Китая обрушились на его позиции. Роты F и G при поддержке 9-й полевой артиллерийской батареи Гаса Терри оказали сильное сопротивление противнику, нанеся ему значительный урон. В этом сражении рота F была почти полностью уничтожена, а потери роты G составили 49 человек. Самому Мерчу также пришлось вступить в перестрелку с противником, защищая свой осажденный командный пункт{*62}.

 

Тем временем Фишер отступал под покровом ночи со всей возможной скоростью. В течение почти всего отступления он не был атакован врагом. Однако в самом конце, готовясь переправиться через реку Карьонг позади позиций батальона Мерча, он был атакован сильными отрядами Народно-Освободительной Армии Китая. Рота К храбро сдерживала противника до тех пор, пока большая часть танков, пушек и тягачей 64-й полевой артиллерийской батареи Хогана и обозных грузовиков не оказалась в безопасности. К моменту прибытия Фишера в Йонгбайон (после чего последовала еще одна сильная атака сил Народно-Освободительной Армии Китая) Мерч уже отводил назад остатки своего 2-го батальона и отряда Уилсона{*63}.

 

К утру 28 ноября основная часть 25-й дивизии находилась на новых позициях вокруг Йонгбайона. Некоторые части понесли очень сильные потери. В их число входили отряд Уилсона (бывший отряд Долвина), в который входила рота В полка Фишера, 1-й и 2-й батальоны 24-го полка Корли (половина 2-го батальона теперь сражалась в составе 3-го батальона 9-го пол<