Блок 3. Пейзаж после битвы: многополюсный мир хаоса

Введение

Распад СССР и социалистического блока, наступивший в 1989 – 91 г.г., без сомнения, стал не только ключевым событием второй половины ХХ века, но и исходным рубежом стремительного ускорения непредсказуемой глобальной динамики. В результате поражения одной из противоборствующих систем в Третьей мировой («холодной») войне, рухнула двухполюсная формула мирового устройства. Однако, провозглашенный, и столь ожидаемый мир, так и не наступил. Иллюзия «конца истории», оптимистично, но преждевременно сформулированная американским футурологом Фрэнсисом Фукуямой, просуществовала недолго. На смену ей пришло жестокое осознание того, что человечество напрямую столкнулось с новыми, доселе неведомыми угрозами и вызовами, вырвавшимися из раскрытого «ящика Пандоры».

Параметры хаоса

Тектонические геополитические сдвиги 90-х г.г. способствовали формированию нового "однополюсно-многополюсного" мира и децентрализации его военно-политического ландшафта. Единственная оставшаяся сверхдержава, несмотря на свою колоссальную военную, экономическую и финансовую мощь, полноценно контролировать мировые процессы оказалась не в состоянии по определению. В том числе и ввиду сохранения ряда других, континентально-региональных центров силы (от объединенной Европы, России и Китая до Ирана и Северной Кореи), выступивших с собственными амбициями на участие в этих процессах и претензиями на контроль в локальных геополитических пространствах. Планетарная военная напряженность, вопреки прекращению блокового противостояния периода "холодной войны", не снижается, а во многих регионах даже нарастает. В 2000 г. из 309 официально признанных межгосударственных сухопутных границ являлись спорными 52, из 425 морских границ - 160. В том же году 39 различных стран оспаривали 33 архипелагов и островов. Во многих случаев спорные вопросы решались или оружием, или демонстрацией силы.

Стремительный научно-технический прогресс, неудержимое развитие информационных технологий, принявшие поистине революционные масштабы, отчетливое повышение роли различных международных институтов, организаций, и структур, формирующаяся взаимозависимая глобальная экономика с ее 24-часовым циклом новостей, стали движущими стимулами развертывания процесса, получившего название глобализация. Вытекающими же негативными последствиями этого процесса стали латентная эрозия национальных государств, понижение порога государственного суверенитета и фактора межгосударственных границ, фактическое разрушение и ликвидация монополии государств на насилие. Современный кризис этатизма, эволюция системы международного права, формировавшейся со времен Венского конгресса 1815 г., нарушение принципов мирового устройства, определенных по итогам Второй мировой войны в Ялте и Потсдаме, объективно не могут не воздействовать на общую ситуацию. Поэтому, не случайно, что текущий процесс глобализации практически сразу столкнулся со встречным процессом сопротивления со стороны самых разнородных и разновекторных сил.

Крах коммунистической идеи и образовавшийся идеологический вакуум, не могли не стимулировать и без того стремительно набиравший силу процесс роста национального и религиозного самосознания и самоидентификации. Поиск новой, замещающей идентичности, принявший взрывной характер, и наложившийся на растущую напряженность на стыках цивилизационных платформ и вытекающие предпосылки для обострения конфликта цивилизаций, спровоцировал повсеместное обострение территориальных, этнических и конфессиональных конфликтов, кризисов и силовых коллизий, как межгосударственного, так и внутреннего характера. К примеру, только в 2002 г. из 53 государств, расположенных на Африканском континенте, 30 воевали между собой, или сами с собой. Всего же, количество действующих, или потенциальных очагов вооруженных конфликтов, обусловленных наблюдаемым нелинейным возрастанием насилия и тенденций агрессивного этнонационализма, ксенофобии, сепаратизма, религиозного экстремизма и фундаментализма, давно перевалило за полтысячи, намного превысив аналогичный уровень периода "холодной войны".

Фактор углубляющегося неравенства (социального, экономического, образовательного) переориентировал координаты глобального конфликта с идеологической оси Восток - Запад в цивилизационном направлении Север - Юг. Растущий разрыв в темпах и масштабах развития, ухудшающиеся жизненные условия, углубляющиеся бедность и голод, ширящийся демографический взрыв, перманентные войны, поразившие Третий мир, приобретают все более угрожающие масштабы. Президент ФРГ Йоханнес Рау 13.05.02 г. привел следующие данные о социальном неравенстве в мире: 30.000 детей ежедневно умирают от голода и болезней; 100.000.000 детей не имеют возможности посещать школу; 1.000.000.000 человек не имеет доступа к качественной питьевой воде; каждый четвертый человек живет ниже черты бедности; каждые 3 часа от голода в мире умирает больше людей, чем погибло во время терактов 11 сентября. Особую остроту ситуации придает растущее благосостояние населения стран "Золотого миллиарда": в 1999 г. состояние всего 475 человек, проживающих в этих странах, превысило доход половины населения планеты; 200 крупнейших международных концернов владеют более чем одной трети валового мирового продукта. Продолжающееся обнищание сотен миллионов людей и поиски лучшей доли способствуют глобальному процессу трансконтинентальной миграции ("второе великое переселение народов), в том числе ее нелегальным формам человеческого трафика ("новое рабовладение").

Складывающаяся на наших глазах современная система новых глобальных угроз дополняется и другими, не менее существенными факторами: деградация среды обитания человечества, квинтэссенцией которой стали пресловутые "озоновые дыры"; истощение ресурсов, составляющих основу жизнедеятельности человека (энергоносители, продовольствие, вода); диффузия критических технологий, способствующих созданию оружия массового поражения и средств их доставки, в результате которой в 2002 г. в мире насчитывалось уже около 20 "пороговых" государств и даже негосударственных субъектов, находящихся на расстоянии протянутой руки от обладания ядерной бомбой или штаммами смертельного вируса.

Заданные параметры Хаоса, которые будут определять развитие человечества последующие десятилетия, включают, естественно, и интересующий нас феномен терроризма. Всего за полтора десятилетия после окончания Третьей мировой войны рассматриваемый феномен приобрел качественно новые содержание, которое позволило многим аналитикам и исследователям проблемы заявить о появлении "терроризма новой волны". Вертикальная и горизонтальная эскалация явления, смена мотиваций, обновленный баланс иррационализма и прагматизма, расширение диапазона методов, приемов и применяемых средств, позволяют прийти к неутешительному для человечества выводу. Терроризм, выведя уникальную восходящую траекторию, за ничтожный по продолжительности исторический период времени, несопоставимый даже с жизнью всего одного человеческого поколения, трансформировался из маргинальной политической практики в стратегию, став глобальной транснациональной угрозой.

Прежде, чем рассмотреть общие параметры и критерии развития международного терроризма, постараемся снова, как и в прошлой серии, подробно отследить внутреннюю динамику явления на конкретных примерах трансформации нескольких структур, которые с полным правом могут быть отнесены к классическим террористическим организациям нового типа.

Эпизод седьмой: Революционные вооруженные силы Колумбии (FARC)

Латинская Америка 60-х годов прошлого века буквально бредила левой революцией. Репрессивное правление военных режимов, специфическая политическая культура, американский диктат «большой дубинки», экономическая эксплуатация, социальный разрыв между верхами и низами, пример сопротивления, демонстрируемый Кубой, становились питательной средой для популяризации и широкого распространения идей марксизма-ленинизма, а также маоизма, троцкизма, анархизма, боливаризма, геваризма и других производных «измов». В результате, многие из молодых людей, еще до выпуска из университетов осознавших свою жизненную бесперспективность, обуреваемых комбинацией исторических традиций политического насилия и романтического «мачизма», сотнями и тысячами уходили в городское подполье, сьерру и сельву, объединяясь с рабочими и безграмотными нищими крестьянами – индейцами в попытке насилием изменить этот несправедливый мир.

Одним из тех, кто в 1964 г. ушел из опостылевшего и бесперспективного города в геррилью, был и относительно молодой колумбиец Мануэль Маруланда Велес по прозвищу «Тирофихо» (Меткий Выстрел). Вместе со своими единомышленниками - собратьями по оружию, он создал вооруженную организацию Fuerzas Armadas Revolucionarios de Colombia, или FARC – Революционные вооруженные силы Колумбии. Два с половиной десятилетия Маруланда со товарищи вели вялотекущую партизанскую войну в джунглях, мало чем отличаясь от десятков аналогичных лево-марксистских повстанческих движений на континенте. Однако, на рубеже 80-х – 90-х годов, когда внимание США было приковано к драматическим коллизиям, происходящим в Евразии, FARC скрытно, и от этого еще более неожиданно, превратился в монстра, который с тех пор стал непреходящей головной болью для Вашингтона.

В эпицентре проблемы находилось неприметное и неприхотливое кустарниковое растение кока, транквилизирующий эффект которого был известен индейским племенам с глубокой древности. Получаемое в результате переработки листьев коки вещество под названием кокаин, изначально применявшееся в медицинских, прежде всего анестезирующих целях, во второй половине ХХ в. проявило себя с абсолютно другой стороны, - как сильнодействующий наркотик. Предмет вожделения все большего количества миллионов наркозависимых людей, кокаин стал также центром деятельности преступных группировок, которые десятками появлялись в горных долинах Боливии, Перу, и особенно Колумбии, - там, где и произрастала кока. Постепенно ими были разработаны и практически претворены в жизнь не только технологический, но и оперативный циклы производства, переработки, транспортировки и распределения «товара» на емких и постоянно растущих потребительских рынках Северной Америки и Европы. Дело было за малым – требовалась военная сила, которая обеспечивала бы полноценную физическую защиту сформировавшейся схемы.

Именно такая потребность и придала второе дыхание FARC, в тот самый период, когда марксизм начал сходить с политических подмостков Истории. Цена решения проблемы составила 10% от стоимости урожая коки - именно столько Революционные вооруженные силы Колумбии, в соответствии с достигнутыми договоренностями, ежегодно получали за силовое прикрытие операций от Калийского, Медельинского картелей, картеля Северной долины, а затем и от многочисленных фрагментированных групп, образовавшихся на их основе. В урожайные годы представители FARC получали до 134 долларов отчислений с каждого собранного килограмма коки, что приносило в бюджет организации до 600 млн. долларов. Конвергенция группировки с колумбийскими «наркосиндикатами» максимально усилила ее финансовые, а следовательно военные, политические и информационно-пропагандистские возможности, сделав ее крупнейшим, и наиболее опасным, повстанческим движением Латинской Америки по состоянию на современный период.

Колумбийский конвейер смерти, обеспечиваемый силовым прикрытием со стороны боевиков FARC, работает неустанно. Тысячи курьеров, обеспечивающих децентрализованную поставку малых партий «товара» через распределительные узлы в Майами, Нью-Йорке, Сан-Франциско, Амстердаме, Лондоне, Барселоне, Марселе, Неаполе и дилерскую сеть в других крупных городах. Сотни легкомоторных самолетов, перевозящих отраву с грунтовых аэродромов в зоне контроля FARC, и летящих на максимально малой высоте, чтобы обмануть американские радары слежения. Десятки обычных торговых судов, перевозящих обычный груз, в котором находятся тайники-закладки – например, бильярдные шары, или замороженная фруктовая паста, или металлические предметы, на которые под видом хлорированного покрытия напылен кокаин. Из 580 метрических тонн «кокса», произведенного в Колумбии методом химической очистки, скажем, в 2000 г. (до 80% от объема мирового производства этого вида наркотических веществ), не менее 80%, в свою очередь, поступила в США. Каждую ночь на улицах американских городов идет война, главным стимулирующим элементом которой являются наркотики; человеческие потери и материальный ущерб на этой псевдовойне выглядят, впрочем, как на самой настоящей. По совокупности показателей криминального, медицинского, экономического характера, ежегодный ущерб, причиняемый США наркоманией, превышает 150 млрд. $; одна из ведущих ролей в этом принадлежит колумбийскому кокаину.

Впрочем, прибыль от «крышевания» производства и транзита наркотических веществ составляют всего лишь 75% поступлений финансовой империи FARC. Другой доходной частью бюджета организации остаются рэкет и киднеппинг. Только за 1996 – 2001 г.г. боевиками группировки были захвачены в заложники 3.439 человека, в том числе 74 граждан иностранных государств. Полученный выкуп за освобождение части из них составил 110 млн. долларов. Большинство из тех, за кого не заплатили, назад не вернулись.

Мощная финансовая база организации стимулирует претензии на власть. Эти претензии подкрепляются хорошо обученной повстанческой армией, насчитывающей 17.000 боевиков, действующих в составе 27 фронтов, и имеющих на вооружении все виды легкого и крупнокалиберного стрелкового оружия, минометы, безоткатные орудия, переносные зенитно-ракетные комплексы, инженерные мины, и другие виды оружия и военного снаряжения. Реализуя классическую партизанскую тактику, осадив изолированные армейские и полицейские гарнизоны, осуществляя минно-засадную войну на коммуникациях и периодические рейдовые операции, сочетаемые с интенсивной политико-пропагандистской работай в крестьянской среде и городских низах, Революционные вооруженные силы фактически контролируют не менее четверти территории Колумбии, равной по площади трем Швейцариям. В их систему, помимо собственно боевого компонента, входят городские конспиративные структуры, народное ополчение «Боливарианская милиция», обширная обеспечивающая инфраструктура в виде учебных центров, лесных взлетно-посадочных полос, тыловых мастерских по производству вооружения и боеприпасов, органы информационно-пропагандистского обеспечения, в том числе радиостанции, газеты, информационные агентства, Internet-сайты, легально действующие политическая партия прикрытия и парламентская фракция, сеть опять-таки легальных зарубежных представительств. Впрочем, вечное революционное учение не забыто и в новых исторических условиях, и насилие, когда это необходимо, реализуется без проблем. За 20 последних лет в Колумбии был убит 181 журналист, из тех, кого не смогли купить; подавляющее их число пало жертвой FARC и сотрудничающих с ней нарко-картелей. К 1998 г. боевиками организации были убиты 20, захвачены в заложники 32, и подверглись угрозам физического устранения 56 глав местных администраций. В случае надобности, в дело идут более весомые аргументы в виде взрывчатки. Например, организованный диверсантами-подрывниками FARC взрыв на массовом политическом мероприятии в городе Миту в ноябре 1998 г. убил 138 человек.

Развитие ситуации в Колумбии, генератором которой стали FARC и союзные нарко-картели, уже с первой половины 90-х г.г. рассматривалось Вашингтоном, как прямая угроза национальной безопасности США. В рамках предпринятых мер противодействия, впервые в американской военной истории, целое региональное командование ВС США – Южное командование (USSOUTHCOM), - было практически всецело ориентировано на борьбу не с вооруженными силами какого-либо государства, а с нетрадиционным противником – повстанческой армией и организованными преступными группировками. В соответствии с разработанным еще администрацией Клинтона «Планом Колумбия» стоимостью в 7,5 млрд. долларов, в страну пошли оружие и американские военные инструкторы. Одновременно с этим был инициирован переговорный процесс между колумбийским правительством и руководством FARC. И именно на этом направлении неожиданно случился прорыв; переговоры действительно начались, и забрезжил луч надежды, когда в феврале 2001 г. состоялась личная встреча президента Андреса Пастраны с «Тирофихо». Телекамеры показали миру все еще крепкого 70-летнего старика в полевой камуфлированной форме с подвязкой в цвета колумбийского национального флага. Его окружение составляли гораздо более молодые представители второго эшелона руководства FARC, практически вся жизнь которых прошла в сельве.

Скорее всего, именно радикализм этих лидеров, их стремление выйти в первый эшелон руководства группировки и заменить «Тирофихо», в сочетании с непрекращающимся встречным террором правоэкстремистских «сил самообороны», и отсутствием реальных подвижек в процессе политического урегулирования, сначала завели надежды на мир в тупик, а затем их похоронили. Ослабление давления на участников переговоров со стороны США, разрывающихся между многочисленными фронтами «глобальной войны с терроризмом», привело к возобновлению вооруженного конфликта. На его возвратной волне через президентские выборы к власти пришел политик «жесткой руки» А. Велес, пообещавший решить проблему FARC силовым путем. 17 августа 2002 г., во время президентской инаугурации, Революционные вооруженные силы Колумбии намеревались «отсалютовать» ему сосредоточенным огнем по месту проведения торжественной церемонии из примерно ста минометов, изготовленных из газовых баллонов на основе технологии, переданной «прикомандированными» инструкторами Ирландской республиканской армии. Лишь счастливое стечение обстоятельств предотвратило обстрел и неминуемые массовые жертвы. Однако, история эта не закончена, война продолжается, и многое, увы, еще впереди…

Эпизод восьмой: Армия освобождения Косово (UCK)

Страна Албания, неоднократно подвергавшаяся иноземным нашествиям и изменявшаяся в своих границах, во все времена была особым местом на политической карте Европы. Непростая история, сложные отношения с соседними народами, клановый строй, смешанный (исламско-христианский) конфессиональный контекст, изолированный и суровый быт, сформировали специфический, замкнутый менталитет горцев, населявших «Страну орлов», - так албанцы сами именовали свою страну. Более трех десятилетий после Второй мировой войны нация жила разделенной границами собственно Албании, которой правил диктатор Энвер Ходжа, и социалистической Югославией, которой руководил другой диктатор - Йосип Броз Тито. Все начало после смерти последнего в 1980 г. Отсутствие железной хватки маршала однозначно способствовало сначала латентному, а затем и откровенному росту национализма в Югославской федерации. Его носители - диссиденты-интеллектуалы, один за другим вышли из тюрем, и возобновили свою деятельность уже практически в легальных условиях. Через десять лет многонациональная Югославия развалилась в огне гражданской войны, принявшей форму кровавого этнического конфликта. Для албанцев это означало то, что теперь они жили уже в трех государствах – все той же Албании, Сербии, и Македонии.

В мае 1992 г. в одном из македонских городов в условиях строгой конспирации состоялся слет лидеров албанских группировок самой различной ориентации – от религиозно-политической (исламской) до монархической и коммунистической. Основой сотрудничества столь разнородных политических сил стал мощный объединительный фактор – албанский национализм. Проанализировав развитие военно-политической ситуации на Балканах, участники съезда пришли к единогласному выводу – текущий момент создает исключительно благоприятные стартовые предпосылки для объединения всех земель, населенных албанцами, в единое государственно-территориальное образование – «Великую Албанию». Первым шагом на этом пути должно стать отторжение края Косово, который, незадолго до этого, при наличии 80% албанского населения от общего числа, был лишен югославским лидером Слободаном Милошевичем автономии, в свое время предоставленной албанцам еще при режиме Тито. Для реализации конкретных военно-политических задач было решено создать боевую организацию. Она получила название «Армия освобождения Косово» (UCK).

В первой половине 90-х, пока Сербия, теряя силы и международный престиж, увязала в кровопролитных этнических войнах в Боснии и Герцеговине и Хорватии, албанская община Косово накапливала боевой потенциал. На его развитие были брошены огромные финансовые средства, образовавшиеся в результате отмывания денег, полученных от нелегального транзита наркотиков. Наркотрафик с начала 80-х г.г. стал одним из основных источников доходов обширного организованного преступного сообщества, сложившегося в недрах албанской общины в странах Европы и Северной Америки, образовавшейся в результате десятилетий латентной миграции. Структурированное в 15 территориально-родовых братств (Fic), албанское ОПС к началу 90-х г.г. уже контролировало значительную часть потоков кокаина, героина, марихуаны, LSD, экстази и амфетамина, поступавших в Европу из Афганистана, Бирмы, Латинской Америки, или производимых местными умельцами в подпольных лабораториях прямо на континенте. Контролируя, в зависимости от страны пребывания, от 65 до 90% поступающих и реализуемых наркотиков, лидеры албанского преступного сообщества, по некоторым оценкам, могли аккумулировать ежегодно астрономическую сумму – до 2 миллиардов долларов. Наличие столь существенного финансового ресурса не могло не стимулировать грандиозные проекты расширения бизнеса – в первую очередь на исторической родине, поскольку населенные албанцами территории находились в ключевом, конечном сегменте афгано-турецко-балканского канала («Второго Великого шелкового пути»), по которому наркотики и закачивались в Европу. Для нормального, бесперебойного функционирования этого канала требовался неконтролируемый хаос. Лучшим средством создания хаоса является война.

22 апреля 1996 г. UCK воочию продемонстрировала появившиеся у нее боевые возможности, проведя первую операцию против югославской армии на территории края. Вряд ли случайно, что эта активизация совпала с завершением боевых действий в Боснии, и консервации военно-политической ситуации в ней за счет ввода международного войскового контингента, основу которого составили силы НАТО. Глобальные игроки – США и Европа (в первую очередь Германия), имели свои, особые интересы в южной, наиболее узкой части Балкан, так называемой зоне «8-го коридора», пространстве между побережьями Черного и Адриатического морей, в котором вполне могли бы разместиться нефте/-газо-/трубопроводы, по которым на Запад прокачивались каспийские и центральноазиатские энергоносители. Не исключено, что исходя именно из этих долгосрочных соображений, интересы мировых центров силы сфокусировались на Армии освобождения Косово, ранее известной только сотрудникам региональных резидентур западных спецслужб.

Спираль боевых операций UCK начала раскручиваться по нарастающей, а с февраля 1998 г. приняла вообще непрерывный характер. Далее события развивались по схеме «гуманитарной интервенции», наработанной США еще в начале 90-х г.г. на Балканах и в Африке. Операции югославской армии, и особенно полиции, носившие отчетливые признаки чрезмерного применения силы против гражданского албанского населения, - практически неизбежное зло в условиях партизанской «мятежевойны», стали поводом для нарастающего давления Запада на Белград. Уже в октябре того же года инструментом этого давления стала угроза применения военной мощи Северо-Атлантического альянса. Навязанные Милошевичу переговоры с представителями UCK в парижском пригороде Рамбуйе лишь отсрочили запланированную развязку. В результате эффективных маневров и закулисных интриг, предпринятых шефом госдепа Мадлен Олбрайт, а также сенатором Бобом Доулом и олигархом-филантропом Джорджем Соросом, известными своими обширными контактами в албанской общиной США, американцам удалось выбить из переговорного процесса умеренных лидеров UCK, возглавляемых Ибрагимом Руговой, - диссидентом с большим тюремным стажем за его сепаратистскую деятельность еще во времена Тито. Применение политических и дипломатических технологий, в сочетании с продолжающимся насилием над гражданским албанским населением в Косово, сформировали искомый формальный предлог для военной интервенции. И тогда наступило время боевиков UCK.

В течение считанных месяцев Армия освобождения Косово, представлявшая собой конгломерат полубандитских групп, действительно превратилась в армию. Одной из предпосылок такой трансформации, конечно, стал фактор ее лидеров, таких, как энергичный военно-политический руководитель UCK Хашим Тачи по кличке «Змей», начальник Генштаба, талантливый бригадный генерал Аким Цегу (специально переведенный в Косово из хорватской армии, где он служил ранее), жесткие полевые командиры Реми, Дрини, Сулейман Селими по кличке «Султан», и многие другие. Однако, немаловажную роль сыграли также советники и офицеры связи из ЦРУ и сил специальных операций ВС США, британских сил специальных операций SAS, спецназа бундесвера KSK. Именно их усилиями был сформированы полноценный Генеральный штаб UCK в составе восьми управлений и нескольких отдельных служб, разведка, военная академия и учебные центры, в pкоторых проходили интенсивную военную подготовку местные жители и албанцы диаспоры, которые поздней осенью 1998 г. потоком двинулись на Балканы. Только добровольцев - граждан США и Канады насчитывалось свыше 400 человек, из которых был сформирован отдельный «Атлантический батальон». К ранней весне 1999 г. формирования Армии освобождения Косово насчитывали 21.000 боевиков, действовавших в составе двадцати бригад в семи оперативных зонах на всей территории края. В их распоряжение непрерывным потоком поступали поставки, профинансированные на средства Саудовской Аравии, Объединенных Арабских Эмиратов, и возможно, «Аль-Каиды»: стрелковое оружие, легкие противотанковые средства, мины, ПЗРК. В спецификацию поставляемого вооружения и военного снаряжения входили, том числе, самые современные образцы – 12,7-мм снайперские винтовки Barret, состоящие на вооружении сил специальных операций США, аппаратура спутниковой связи и навигации, средства лазерной подсветки цели для наведения авиации. Последние поставлялись неспроста, с учетом ожидаемого развития ситуации.

В ночь с 24 на 25 марта 1999 г. первые крылатые ракеты обрушились на Белград. В течение последующих 78 суток военный и экономический потенциал Югославии подвергался методичному разрушению с воздуха, при отсутствии практически никакой возможности адекватного военного ответа. Югославская армейская группировка на территории Косово оказалась между молотом и наковальней. Формирования UCK, по факту ставшие передовым эшелоном сил НАТО, готовившихся к вводу на территорию края, наводили на цели боевые самолеты НАТО, организовывали засады и нападения на войсковые колонны и гарнизоны. В один из июньских дней, перед самым концом войны, отряды 2-й оперативной зоны UCK окружили югославский батальон и выдавили его с занимаемых позиций на открытое плато, где он был практически в полном составе похоронен сериями 907-килограммовых авиабомб, сброшенных американскими бомбардировщиками В-52. Отработанная в те месяцы и дни, на первый взгляд неожиданная, первичная форма взаимодействия высокотехнологичной армии с иррегулярными партизанскими формированиями, была полноценно реализована двумя годами позднее, в ходе совместных операций ВС США и Северного Альянса против движения «Талибан» в Афганистане.

10 июня 1999 г., осознав неизбежную реальность, Югославия капитулировала. На территорию края из Македонии был введен войсковой контингент НАТО. Однако, одновременно с западными военнослужащими, на улицах косовских городов и поселков появились вооруженные до зубов боевики UCK. Месть «победителей» была беспощадной. В считанные недели состоялась повторная этническая чистка, в которой роль палача и жертвы поменялась местами. Десятки тысячи сербов, а также цыган и турок, бросив дома, скарб и сожженные церкви, бежали в Сербию. Международный контингент KFOR, сумевший частично ограничить масштабы насилия в отношении сербской общины, тем не менее, не смог, из-за неопределенного мандата, предотвратить саму чистку. Начатое разоружение Армии освобождения Косово, по сути, оказалось неэффективным; большая часть оружия и боеприпасов была припрятана до лучших времен. И они выстрелили – сначала в 2000 году в Юго-западной Сербии, где начала действовать «Армия освобождения Прешево, Медвежья и Буяноваца», а затем в 2001 г. в Северной Македонии, где активизировалась «Албанская национальная армия». Основу обеих группировок составили оставшиеся не у дел ветераны все той же UCK.

По состоянию на сегодняшний день Армии освобождения Косово официально не существует – она распущена, а ее остаточный состав интегрирован в созданные под опекой KFOR полицейский «Корпус охраны Косово» (ТМК). Но дело UCK живет и процветает. Ее военно-политические лидеры, создавшие собственные партии и фракции, продолжают получать то, ради чего, быть может и была затеяна вся эта история: отчисления от нелегального транзита афганской «наркоты», рэкета, контрабанды оружия, контроля проституции в Милане или Гамбурге, а также официальных 3% ежемесячных взносов албанской диаспоры в контролируемый ими «Фонд Родины». Край де-факто выведен из-под сферы юрисдикции и суверенитета Югославии; местные сербы продолжают оставаться беженцами. Внешние же участники конфликта, на словах выражая свою озабоченность сложившемся ситуационным тупиком, на деле уже решили значительную часть поставленных задач: свергли режим Милошевича, заменив его на прозападного лидера; самого «Слобо» отправили в Гаагу под трибунал; а новая Югославия выспрашивает сегодня у своего вчерашнего противника кредиты на восстановление разрушенной им же экономики, и разрешения присоединиться к программе НАТО «Партнерство ради мира». И самое главное, группировка ВС США и НАТО плотно осела в Косово, на трассе «8 коридора». Прозвучавшая недавно информация о том, что представители армии США ведут переговоры с владельцем территории, на которой размещен крупнейший в мире полевой лагерь «Кэмп-Бонд Стил», о ее аренде на срок от 75 до 93 лет под строительство постоянной военной базы, только подтверждает сказанное. А следовательно, формальный повод для сохранения иностранного военного присутствия, в виде «Армии освобождения Косово» и ее производных фракций, останется востребованным на весьма длительную перспективу.

Эпизод девятый: Тигры освобождения Тамил-Илама (LTTE)

Всплеск национального и этнического самосознания, пришедшийся на 90-е г.г. прошлого века, при всех своих новых, весьма пугающих масштабах, стимулировался отнюдь не современными причинно-следственными мотивами. Согласно справедливому комментарию американского исследователя Т. Герра: «… антерпринеры, стоящие за этническими движениями, всегда черпали из резервуара недовольства материальным неравенством, политический отстраненности, правительственных злоупотреблений, и пускали эти эмоции по необходимым для себя каналам». В полной мере это касалось и той сложной этнической ситуации, которая с самого момента достижения независимости в 1947 г. исподволь формировалась в Шри-Ланке.

Большинством, занимавшим доминирующие политические и экономические позиции в этой бывшей британской колонии, расположенной на острове Цейлон в Индийском океане, была этническая группа сингалов – буддистов по вероисповеданию. Вторым по численности этносом являлась община тамилов, придерживавшихся индуизма, и проживавшая в наименее развитых северном и восточном регионах острова. Другие, менее значительные национальные общины и конфессии, были удачно интегрированы в политическую и социально-экономическую систему Шри-Ланки. Следовательно, только тамилы чувствовали себя ущемленными в рамках сложившегося статус-кво. Результатом, накапливавшимся годами, стала не только массовая тамильская эмиграция с острова в сытые и благополучные Европу с Америкой, но и внутренняя консолидация, а затем растущая радикализация и агрессивность общины. Ситуация усугублялась внешними акселераторами: более 50 млн. тамилов проживали по другую сторону пролива, отделявшего Цейлон от Индии; а ее спецслужбы не имели ничего против того, чтобы приобрести эффективный рычаг влияния на политику островного соседа. Такой макиавеллистский подход вскоре бумерангом ударит по интересам самой Индии и обойдется ей очень дорого; но осознание придет слишком поздно. А пока, примерно в 1976 г., где-то в тропических лесах на севере Шри-Ланки, группа молодых единомышленников создает очередную, неизвестно какую по счету из повстанческих организаций, действующих по всему миру под жупелом национального освобождения – «Тигры освобождения Тамил-Илама» (Liberation Tigers of Tamil Eelam - LTTE). Тамил-Илам - так должно было именоваться независимое государство тамилов, создание которой за счет вооруженной борьбы и было целью новорожденного движения; тигр же являлся наиболее почитаемым у тамилов животным, боевые качества которого были достойны подражания всеми мужчинами-воинами. Единогласно избранный руководителем LTTE Велупиллаи Прабхакаран, принявший боевой псевдоним «Карикалан», имел все задатки харизматического лидера – внешность, ораторские данные, политическое предвидение, приспособляемость, изворотливость, и почти что звериное чутье. Именно эти качества позволили ему не только выжить в развернувшейся войне, но и превратить свою организацию в одну из самых необычных и смертоносных террористических группировок в мире.

С 1983 г. боевые группы LTTE развернули операции против правительственных сил Шри-Ланки, постепенно принимавшие все больший размах. К лету 1987 г. руководство движения перешло к реализации интегрированной стратегии, сочетавшей базовые элементы партизанской войны и параллельной тактики террора. Эскалация конфликта и рост количества жертв, стали поводом для вмешательства соседней Индии, претендовавшей на роль регионального военно-политического менеджера. В 1987 г. на территорию Шри-Ланки с согласия ее руководства были введены части пяти индийских дивизий – миротворческий контингент. И тогда индусы первый раз заплатили по счетам десятилетней давности. Бывшие подопечные, боевики LTTE, подготовленные в свое время в учебных центрах на территории Индии, навязали изнурительную партизанскую войну индийскому войсковому контингенту. К 1990 г., когда Дели принял, наконец, решение свернуть бессмысленную и дорогостоящую операцию, показатель потерь в индийских войсках превысил 1.140 человек только убитыми; тысячи военнослужащих были ранены и покалечены в этой странной войне без фронта и тыла. Но тамилы не забыли бывших спонсоров. 20 мая 1991 г. женщина-смертник, под одеждой которой скрывалось то, что сегодня называют «пояс шахида» - носимый взрывной комплект, привела его в действие на массовом общественно-политическом мероприятии правящей партии Индийский национальный конгресс. Среди десятков убитых был и премьер-министр Индии Раджив Ганди, ставший, как и его мать Индира за 7 лет до того, жертвой этнополитического терроризма. Бумеранг вернулся вновь.

А война на тропическом острове тем временем вновь набрала обороты. Военный потенциал «Тигров» рос стремительными темпами. К концу 90-х г.г. в их формированиях насчитывалось 14.000 боевиков, из которых до 60% составляли подростки и юноши 15 – 18 лет, а также женщины. Интенсивный и жестокий круглосуточный цикл военной и специальной подготовки в учебных центрах вкупе с прямолинейной и шаблонной пропагандой делал из них фанатичных, беспрекословно повинующихся бойцов. Растущ<