Глава 14. Печаль старой Крохх

 

Под навесом скалы ярко пылал костер. Все с большим удовольствием уничтожали куски слегка поджаренной оленины.

Джуам с улыбкой глядел на ребятишек, которые с каким‑то особым ожесточением запускали острые зубы в сочное мясо. Их скуластые худенькие личики выражали полное блаженство.

Но вот с едой покончено.

Старуха ладонью вытерла малышам подбородки и, повернувшись к Джуаму, сказала:

– Андор, как и ларх, знает, когда секут волосы острыми камнями!..

Юноша молча кивнул головой – он отлично знал, что означает этот обычай. Так наказывали особо провинившихся соплеменников. Он уже заметил, что головы женщин и детей выглядели необычно: у всех были короткие волосы: значит, они наказаны племенем.

Джуам ждал, пока снова заговорит старуха.

Старой женщине было, наверное, много лет. Ее обветренное, коричневое от загара лицо покрывала густая сеть.морщин. Запавшие глаза глядели зорко и проницательно из‑под косматых бровей. Сидевшая рядом со старухой молодая женщина – мать детей, ничем особым не была примечательна. Ее коренастое сильное тело излучало здоровье. За все время, пока Джуам был с ними, молодая женщина не обмолвилась ни словом.

Высоко поднявшееся в небо солнце стало сильно припекать. Детям захотелось пить. Старуха кивнула молодой женщине в сторону журчащего неподалеку родника. Та поднялась и, прихватив с собой копье, повела детей к воде. Джуаму тоже хотелось пить, но сильнее жажды оказалось любопытство. Юноше не терпелось услышать от старухи обо всем, что с ними приключилось. Женщина с детьми вернулась, но старуха продолжала молчать. Ее неподвижный взгляд был устремлен на потухающее пламя костра. Иногда губы старухи беззвучно двигались, словно она разговаривала сама с собой. Джуам привык уважать старых людей и терпеливо ждал. И вот она заговорила, не отрывая глаз от темнеющих углей. Голос ее звучал глухо, монотонно, иногда, чтобы точнее выразить мысли, она помогала себе жестами. Молодая женщина и девочка с большим вниманием слушали ее, кивками головы изредка подтверждая ее слова. Малыши затеяли игру с обглоданными костями, разговор старших их совсем не трогал.

Сидя на корточках, подперев лицо рукой, Джуам внимательно слушал. Все пятеро принадлежали к племени лархов – не к уже известной Джуаму орде Иргока, а к другой, поменьше, которая много зим назад отделилась от основного племени.

Старуху звали Крохх, что значило на языке лархов Серая Ворона. Ее сыну, ловкому, сильному охотнику дали имя Иурру – Остророгий Тур. Вот здесь, с детьми, сидит его жена – старуха кивнула в сторону молодой женщины, зовут ее Тарма, она сильная, как самка бизона…

Старуха тяжко вздохнула и, проведя рукой по лицу, продолжала рассказ. В то время орда лархов расположилась лагерем у большой желтой реки. Жили в шалашах, покрытых шкурами.

Несчастье с ее сыном Иурру приключилось в грозовую полночь, когда огненные дротики пронизывали черное небо, а грохот, несшийся сверху, напоминал рычание львов.

Незадолго до разыгравшейся бури возвратилась из степи ватага охотников вместе с Иурру. Промокшие от дождя, они разбрелись по становищу. Сильный ливень погасил огонь.

Тарма увела Иурру в шалаш – она была заботливой женой. Несколько ломтей прокопченного в дыму мяса и отмытых в воде кореньев сберегла она в тот день для мужа.

Иурру не успел приступить к еде, как случилось то, что стало несчастьем для всех нас. Неподалеку от шалаша послышалось мычание – молодой тур, отбившись от стада, случайно забрел сюда.

Схватив палицу, Иурру выскочил наружу. Он бросился к туру и свалил его на землю сильным ударом палицы.

Против шалаша Иурру стоял обширный шалаш вождя племени старого Сака и его младшего сына Суохха.

Они тоже выскочили из шалаша…

Рассказав обо всем этом, старуха замолчала, задумалась. Ее лицо стало печальным. Затем она вновь заговорила:

– Суохх подбежал к Иурру, чтобы помочь ему добить тура. Но тут огненное копье сверкнуло над головой. Раздался грохот. Тучи от яркого света стали белыми. И огненное копье ударило в Суохха. Так иногда во время грозы оно ударяет в дерево и зажигает его. Суохх упал. Он не загорелся, как дерево, но он был мертв… Гроза кончилась. Однако над Иурру собрались тучи гнева соплеменников. Мой сын нарушил обычай племени. И из‑за него погиб Суохх – сын старого Сака. Андор, как и лархи, хорошо знает, что во время грозы нельзя охотиться, тем более на животное, имя которого носишь… Голова старухи свесилась на грудь, она замолчала. Лишь из‑под опущенных век поблескивали ее глаза. Не отрываясь смотрела она на угли костра, покрывшиеся серым пеплом.

После долгого молчания старая женщина рассказала, как Иурру поволокли к высокому с плоской вершиной камню, где был совершен обряд, означавший для него изгнание. На ровной поверхности камня остались лежать волосы, отсеченные кремневыми ножами с головы Иурру. Орда навсегда изгоняла его… Джуам услышал тихие всхлипывания. Это плакали Тарма и ее дочь. Голос старухи, наоборот, окреп и стал спокойнее.

– Иурру не покинул окрестностей становища, хотя при встрече с соплеменниками ему грозила смерть от их руки, – продолжала Крохх, – он нашел убежище неподалеку в лесу. Со мной и Тармой он встречался на поляне, в глубине леса. Он уговаривал нас покинуть орду и попытаться найти племя, которое примет нас. Но для этого нужно было время, у него должны были отрасти волосы на голове, чтобы никто не догадался, что он изгнан племенем. Время шло. Мы с Тармой ждали. Но тут нас постигла новая беда… И старуха рассказала, что у охотника Гарба, жившего в орде, умерла жена. Он стал предлагать Тарме переселиться к нему в шалаш. Гарб не давал прохода молодой женщине. Пришлось вмешаться вождю племени – старый Сак пригрозил Гарбу, что его постигнет участь Иурру, если он не оставит Тарму в покое. Гарб сделал вид, что подчинился приказу вождя. Однако он продолжал зорко следить за Тармой, ища случая отомстить ей. И он выследил ее, когда она и старуха встретились однажды с Иурру, нарушив тем самым обычай, запрещавший видеться с изгнанником.

Крохх говорила тихо, будто разговаривала сама с собой. Лица Тармы и девочки окаменели от горя. Джуам внимательно слушал, не прерывая старую женщину.

– В этот день я торопила Иурру и Тарму – мне хотелось скорее уйти отсюда, покинуть лес. Но Иурру радовался словно ребенок. С нами пришли дети. Вся семья была в сборе, и он не торопился уходить. И вдруг на поляну с копьем в руке выскочил из кустов Гарб. Иурру точно леопард кинулся на него… Глаза старой женщины гордо засверкали. Отведя взгляд от потухших углей костра, она взглянула на притихших Тарму и девочку и, к удивлению Джуама, улыбнулась.

– В поединке за гнездо побеждает не сильнейший сокол, а тот, кому принадлежит гнездо! – сказала она. – Так было и с сыном. Он знал о намерениях Гарба. Ярость Иурру напоминала ярость рыси, у которой собираются похитить детенышей. Вскоре Гарб бросил копье, и метался по поляне, как заяц, желая одного – спастись от Иурру. Гарб был выше и крупнее. Но у Иурру было больше гнева…

Гарб кричал, звал на помощь, и вот послышались голоса соплеменников, спешивших к нему. Иурру мог еще убежать, но он и не думал об этом. Рассказывая об этом, старуха неожиданно засмеялась. Джуам вздрогнул, настолько показался ему зловещим в эту минуту ее смех. А Крохх выкрикивала:

– Иурру, точно куница белку, гнал перед собой Гарба! Он бил и гнал его перед собой! Как куница трусливую белку!..

Спасаясь, Гарб проворно взобрался на высокий клен. За ним вдогонку полез Иурру. Гарб славился тем, что ловко взбирался на деревья. Но Иурру не отставал от него. Когда на поляну высыпали соплеменники во главе со старым вождем Саком, Гарб и Иурру достигли верхушки клена. Цепляясь руками за тонкие ветки, Гарб ступил на боковую ветвь. Иурру, как ястреб, который уже ничего не видит, кроме своей жертвы, ступил на ветку вслед за ним. Он протянул руку, чтобы схватить Гарба, но в этот момент раздался треск, ветвь обломилась, и они оба полетели вниз и расшиблись насмерть. Разъяренная толпа соплеменников поволокла старуху, Тарму и детей в становище. Им отсекли волосы, правда не полностью, и изгнали на время. И вот они ждут, когда у них отрастут волосы и они смогут вернуться к своему племени…

Закончив рассказ, старуха поднялась на ноги. Джуам знал, что предаваться длительному горю жителям пещер не свойственно, и не удивился, когда старуха и молодая женщина вдруг стали готовиться в дорогу. Собрав свой скудный скарб – оленьи шкуры, припрятанные в скалах, оставшуюся часть обжаренной туши оленя – женщины и дети в сопровождении Джуама двинулись в путь.

К вечеру они достигли опушки леса.

Весь следующий день молодой охотник помогал изгнанникам сооружать прочное гнездо на дереве. Здесь Крохх решила обосноваться до тех пор, пока не придет время отправиться к желтой реке, к соплеменникам. На ночь Джуам устроился по соседству на дереве.

На заре третьего дня под ветвями могучего дуба Джуам прощался с Крохх, Тармой и детьми. Женщины и дети поочередно тыкались носами в плечо юноши, выражая этим свою признательность и любовь.

– Вот уже второй андор помогает нам, – сказала Крохх. – В лесу охотится могучий андор. Он приносил нам свою добычу. Передав ее нам, он тут же удалялся…

Джуам догадался, кто это был. Теперь он знал, кому предназначался кабан, убитый Тумом.

Высокий холм скрыл из глаз молодого охотника опушку леса, где остались его новые друзья. Он шагал в сторону озера, видневшегося вдали. Туда вели круглые следы мамонтов, они были отчетливо видны среди примятой травы. Джуам ускорил шаги – ему очень хотелось поскорее снова увидеть Больших Братьев!..

 

Глава 15. СРЕДИ ИСПОЛИНОВ

 

Вот уже семь дней бродит Джуам вместе с мамонтами у берегов огромного озера. Исполины долго не задерживались на одном месте. Гуара, Умудренная Жизнью, не случайно повела мамонтов вдоль озера: у воды травы были особенно густыми и сочными. Мамонты заходили и в озеро, чтобы полакомиться водной растительностью.

Неделя промелькнула для Джуама как один день. Путешествовать со стадом мамонтов было куда занятнее, чем странствовать с одним Рагом. Наблюдая за жизнью исполинов, юноша невольно сравнивал их с людьми. Они были такими же заботливыми родителями, вместе защищались от врагов. Каждый мамонт, как и человек, отличался своим характером. Джуам привык к ним и в ближайшее время не собирался покинуть их.

Тяжелые свинцовые тучи надежно упрятали Огненную Черепаху. Дождевая пелена нависла над саванной. И буйные травы снова зеленели, наполняя воздух стойкими запахами. Обилие пищи позволило стаду мамонтов два дня подряд провести на обширном лугу, вплотную подходившему к песчаному откосу, круто спускавшемуся к озеру.

В эти дни Джуам подружился с мамонтенком, с которым так жестоко обошелся Рыжий Буян. За тонкий голос Джуам прозвал его Пиу. Первое время мать мамонтенка не доверяла человеку и всякий раз, как только Джуам подходил, загораживала детеныша массивным телом. Впрочем, привыкнув к человеку, она вскоре перестала опасаться за своего малыша. С Гуарой Джуам тоже был в дружбе. Этому в немалой степени способствовало то, что, изучив вкусы мамонтов, он разыскивал и приносил Умудренной Жизнью самые лакомые корни и растения. Вот и сейчас, опустившись на колени, Джуам рвал стебли высокой душистой травы. Возле него стоял Пиу и, протягивая хобот, пытался выхватить траву из рук юноши. Джуам со смехом ловко увертывался от назойливого малыша, оберегая охапку сорванной травы.

За ним внимательно наблюдают три пары глаз – Гуара, мать мамонтенка и Раг. Умудренная Жизнью слегка покачивает хоботом, готовясь принять дар человека. Но на этот раз Джуам не отнес траву Гуаре. Он скатал ее в большой ком и обвязал длинными прочными стеблями. Получился травяной шар. Джуам покатил его по лужайке туда, где резвилось несколько ровесников Пиу. Появление травяного шара сначала испугало шумную компанию. Но затем, освоившись с незнакомым предметом, детеныши затеяли игру: каждый из них старался подбросить травяной шар хоботом.

Забава пришлась по вкусу молодым животным. Быстрее всех носился по лужайке Пиу. Он совсем потерял голову, принимая шар за какое‑то живое существо. Джуам не мог глядеть без смеха на своего четвероногого друга. Сам же юноша не принимал участия в игре: он опасался своих молодых, но достаточно громоздких и тяжелых приятелей, которые ненароком легко могли покалечить его.

Дни проходили за днями. Однажды стадо мамонтов, во главе с Гуарой, пробиралось ночью ущельем. По бокам узкого прохода высились черные высокие каменные стены. Сидя на спине Рага, Джуам с невольным трепетом смотрел на исполинские скалы. Иногда ему казалось, что они вот‑вот сблизятся, сойдутся и закроют узкий проход. И юному андору хотелось, чтобы мамонты как можно скорее миновали это сырое, темное, неприветливое место и снова очутились в светлой просторной саванне. У него создавалось впечатление, будто мамонты здесь, меж высоких скал, стали как‑то меньше и выглядели совсем не так внушительно, как в открытой степи.

Пронизывающий холодный ветер гулял по ущелью. Джуам недовольно ежился, но спуститься со спины Рага не решался: мамонты шли плотной массой, быстрым шагом. Видимо, животные тоже хотели поскорее покинуть ущелье. Джуам, как всегда, поражался порядку, которого придерживались мамонты при передвижении. Если же иногда случалось, что резвый подросток, вырвавшись вперед, загораживал дорогу, идущий следом мамонт останавливался, давая возможность молодому животному снова войти в общий поток. Чуть выдвинутый вперед хобот помогал мамонтам не натыкаться друг на друга.

Наконец верхушки скал посветлели и отчетливее обрисовались на фоне неба. Одиноко мерцавшая звездочка растаяла в белесой мгле. Близился рассвет. И тут Джуам увидел впереди багровый отблеск пламени на скалах. Стадо мамонтов, сгрудившись, в нерешительности затопталось на месте. Юноша оглянулся… Позади мамонтов, точно такие же отблески огня плясали на скалах. Уже не раздумывая, Джуам соскочил со спины Рага. Скорее вперед!.. Стадо мамонтов попало в ловушку: с двух сторон ущелье замыкали пылающие костры. Впереди стада, подняв хобот, стояла встревоженная Гуара. Возле пылающего во всю ширину ущелья костра виднелись человеческие фигуры. Изредка доносились хриплые голоса. Так и есть: подле костра, подбадривая себя криками, собрались охотники на мамонтов. Они добились своего: стадо в страхе замерло в ущелье, не решаясь ни пройти вперед, ни вернуться. С минуту на минуту начнется охота. Джуаму хотелось помочь большим четвероногим братьям избежать беды, но как это сделать?.. Он внимательно осмотрелся, стараясь разгадать замысел охотников чужой орды. На гребнях скал он не заметил ни людей, ни заготовленных для метания камней. Значит, отсюда опасность не грозила. Но всматриваясь в темное ущелье, он обнаружил в тени скал притаившихся людей. В руках охотников были короткие копья, наконечники которых напоминали кремневые ножи. Джуам знал, такими копьями можно свалить мамонта, подрезав сухожилия ног.

Вот к стаду стали подкрадываться два охотника. Ближе других мамонтов к ним стояла Гуара. И Джуам с боевым кличем «яррх!» бросился вперед… Первый, с кем столкнулся Джуам, был плотный низкорослый охотник. Неожиданное появление человека среди мамонтов напугало его, и он метну лея в сторону. Второй охотник был рослым детиной с кудрявой бородой. Он попытался оказать сопротивление и вскинул копье. Но тут над головой Джуама мелькнул хобот Гуары и с силой толкнул в грудь охотника. Тот покатился по земле, выронив копье, и угодил прямо в костер. Взвился сноп искр. Охотник выскочил и с громким воплем кинулся наутек к скалам. Вслед за ним побежали и его товарищи, находившиеся у костра.

Не теряя времени Джуам начал копьем разбрасывать пылающий костер. Ему мешал тяжелый ствол березы, который одним концом упирался в огонь. На помощь пришла Гуара: ловко орудуя хоботом, она откатила дымящееся дерево. Мамонты, глухо ворча, нетерпеливо топтались на месте, дожидаясь момента, чтобы ринуться вперед. Еще несколько минут – и дорога была свободной. Пылающие ветки, отброшенные в сторону, потрескивая, догорали у скал. Джуам быстро оглянулся – Рага поблизости не было, и юноша, не мешкая, взобрался на крутую спину Гуары. И как раз вовремя: стадо мамонтов пришло в движение. В скалах прозвучал протяжный крик обманутых в своих надеждах охотников, а исполинские животные уже мчались вперед, подобно снежной лавине, сметающей все на своем пути.

Джуам крепко держался за длинную шерсть Гуары. Раньше ему никогда не приходило в голову сравнивать тяжелых животных с быстроногими лошадьми. Теперь же он был уверен, что Гуара свободно может обогнать даже Мадуна. Иногда Умудренная Жизнью, не сбавляя хода, запрокидывала хобот и тихонько дула на Джуама. «Может быть, Гуара благодарит андора?» – улыбаясь, думал юноша.

Наконец мрачное ущелье осталось позади. В свете разгорающегося дня открылась саванна…

Теперь жизнь стада текла размеренно и спокойно. Джуаму казалось, что кроме людей у мамонтов нет противников, которые могли бы нарушить их покой. Но в одно пасмурное утро он убедился, что такие противники, и весьма опасные, есть.

Желая подремать и желая избежать наскоков игривого Пиу, юноша, как всегда, расположился на горбатой спине Рага. Вдруг трубный рев наполнил саванну. Рассыпавшиеся по степи исполины быстрым шагом устремились к оврагу, который темным пятном выделялся в зеленом море трав. Большой Брат также направился туда. Чем ближе подходили мамонты к оврагу, тем плотнее становились их ряды. Вот все они, как по команде, остановились. Чтобы лучше разглядеть, что происходит в овраге, Джуам встал во весь рост на спине Рага. «Яррх!» – сорвалось о уст юноши.

На гребень оврага медленно поднималось три мамонта. Два из них, подпирая с боков третьего, помогали ему взбираться на крутой откос. Он был ранен. На его груди алела сквозь густую шерсть глубокая рана. «Только носорог мог так поранить мамонта!» – подумал Джуам. Из оврага не доносилось никаких звуков. «Наверное, мамонты прикончили носорога», – решил юноша, продолжая наблюдать за раненым.

Мамонт тяжело дышал, издавая иногда приглушенные стоны. В раненом животном Джуам узнал того, которого называл Закрученные Бивни. Подъем ему давался с трудом. Но вот три мамонта выбрались из оврага и в сопровождении всего стада отправились к реке, которая лениво катила воды меж зеленых берегов.

Три дня исполины не покидали этих мест, опустошая растительность у реки, где в густой траве лежал раненый. Забыв о своей неприязни к этому мамонту, Джуам приносил ему сочные стебли водяных растений. Все это время Гуара не подавала привычного сигнала, по которому стадо отправлялось в путь. Но вот над берегом реки прозвучал призывный трубный звук. Стадо зашевелилось, стекаясь к реке, где около лежащего мамонта стояла Умудренная Жизнью. Раненый с трудом приподнялся, опираясь на передние ноги. Раг и Гуара помогли ему, и он, покачиваясь, стал на ноги. Косматое тело его сотрясала дрожь. Гуара и Раг повели раненого вдоль реки. Стадо двинулось за ними. Выше по течению мутно‑желтая река становилась все мельче и прозрачней, ее воды чуть слышно журчали по камням.

В полдень стадо остановилось против островка, заросшего камышом. Неожиданно раненый мамонт поднял хобот и, издав глухой рев, осторожно стал спускаться в воду. Он направился к островку. Джуам поспешил взобраться на спину Большому Брату. Раг и Гуара, как и раньше, сопровождали раненого. Островок оказался более обширным, чем вначале показалось Джуаму. Небольшой залив, заросший рогозом, уходил далеко в. глубь островка. Туда и направился раненый мамонт, сопровождаемый Рагом и Гуарой. Наконец он остановился у небольшого болота. Сквозь заросли водяных растений проглядывали белые скелеты мамонтов. Некоторые из них, погрузившись в болото, чуть виднелись… «Как они сюда попали? – думал Джуам. – Быть может, мамонты приходят сюда умирать?.. А возможно и другое: ослабевшие или раненые, они набирались здесь сил, имея в достатке воду и пищу…»

Как бы в подтверждение этого Закрученные Бивни, опустив хобот, стал жадно тянуть воду. Утолив жажду, он поднял хобот и негромко протрубил. Гуара и Раг ответили тем же и тотчас же быстро зашагали прочь. Сидя на спине Рага, Джуам обернулся и долго наблюдал за оставленным мамонтом. Тот стоял, не шевелясь, чуть склонив голову. Вскоре стебли тростников скрыли из глаз юноши раненого исполина. Гуара затрубила, созывая стадо, и, когда собрались все мамонты, она повела их вдоль реки в поисках новых сочных пастбищ.

 

Глава 16. ХИЩНИЦЫ

 

Прошла еще неделя, а Джуам все не покидал своих исполинских друзей. Ему не только не хотелось расставаться с добродушными животными, к которым он привязался, но он понимал, что, бродя с мамонтами, очень удобно знакомиться с новыми местами охоты, о которых он подробно расскажет соплеменникам. И все же тоска по родным местам порою охватывала юношу. Чаще всего это случалось под вечер, в те часы, когда в родном становище зажигались веселые костры и возле них собиралось все племя.

В один из вечеров мамонты спустились по крутому.склону холма к высоким берегам озера. Джуам понял, что он очень далеко зашел от родного поселения. Мрачным и неприветливым казался раскинувшийся перед ним пейзаж. Как он был не похож на просторную и светлую саванну!.. Багровые лучи заходящего солнца отражались в безбрежном просторе озера. Вековые дубы на его берегу походили на могучих великанов, лес плотным кольцом опоясал озеро, и Джуам с трепетом вглядывался в потемневшую чащу.

Мамонты были не прочь полакомиться свежими побегами деревьев. До позднего вечера в чаще стоял треск ломаемых ветвей. Лишь когда хлопья тумана и бледная луна повисли над водой, стадо собралось у крутого обрыва. С озера тянуло холодом. Джуам устроился около Рага. Он долго ворочался на охапке влажной травы. Не спалось. Тоска по соплеменникам с новой силой охватила юношу. Джуам вздохнул, нащупал подле себя копье. Засыпая, он решил завтра же, как только над озером запылает щит Огненной Черепахи, распрощаться с мамонтами и отправиться в обратный путь, к родному становищу.

Спал он недолго. Разбудил его шум и смятение, царившие в стаде. Джуам вскочил на ноги, сжимая в руке копье.

Край тучи, прикрывшей луну, светился мягким янтарным светом. Сгустившаяся темнота усилила переполох. Мамонты носились взад и вперед, громко трубя, стуча хоботами по земле. Джуам сразу оценил грозившую ему опасность: встревоженные гиганты в суматохе могли легко раздавить его. Он поспешил взобраться на спину Рага, где всегда чувствовал себя в безопасности. Раг, как и остальные животные, теперь тревожно трубил, повернувшись к обрыву. Из‑за тучи выглянула луна, неяркий свет озарил все вокруг. И тогда юноша увидел на склоне обрыва посреди песчаного ската совсем маленького мамонтенка. Он изо всех сил лез кверху, но песок осыпался под ним, и он топтался на одном месте. Несколько взрослых мамонтов пытались спуститься на обрыв, чтобы помочь детенышу, но непрочный грунт останавливал их. Опустив хоботы, они ощупывали почву и, не находя подходящего спуска, тревожно трубили…

Вдруг барахтавшийся в песке мамонтенок присел на задние ноги и, подняв хобот, пронзительно закричал. В ответ раздался хор встревоженных голосов всего стада. И тут Джуам увидел подле мамонтенка зверя ростом с волка. Юный охотник сразу узнал толстопятую росомаху, которую андоры называли Зардой. Джуам слышал много рассказов бывалых охотников о коварных повадках этой свирепой хищницы. Росомаха была смела и настойчива в преследовании добычи; даже крупные олени, которых она подкарауливала, сидя на деревьях, становились ее жертвой.

Хищница норовила вскочить мамонтенку на спину, но тот отгонял ее хоботом и не переставал издавать жалобные вопли. Росомаха не отступала. Быть может, хитрый зверь понимал, что мамонтам сюда не спуститься. Поднявшись по склону оврага выше мамонтенка, хищница встала на задние лапы, готовясь прыгнуть. Но в тот момент, когда прыгнула она, прыгнул и Джуам, обрушив лавину песка. В двух локтях от мамонтенка он вскочил на ноги. В руке у него было зажато верное копье. Росомаха стояла рядом с детенышем исполинов, но теперь ее оскаленная пасть была обращена в сторону человека. Взмахнув копьем, юноша сделал выпад, норовя ударить росомаху в голову. Со злобным рычанием она вцепилась в копье, и Джуам сразу оценил необычайную силу этой приземистой хищницы.

Джуам отступил, совершая быстрые, как молния, выпады копьем. О мамонтенке хищница забыла, переключив всю свою ярость на человека. С хриплым рычанием, стараясь устрашить юношу, она стала подпрыгивать одновременно на всех четырех лапах. Но это не испугало Джуама – он приготовился нанести ей решительный удар, как вдруг хищница, оскалив пасть, стала медленно отходить. Джуам не преследовал ее; он своего достиг – мамонтенок был спасен! Потом росомаха побежала, и Джуам Понял почему: с противоположной стороны, по берегу озера, шло несколько мамонтов. По‑видимому, они наконец разыскали подходящий спуск.

Вместе с кучей песка мамонтенок и Джуам быстро скатились вниз. Радости мамонтов, казалось, не будет конца. Особенно бурно выражала свои чувства мать. Она ощупывала хоботом своего детеныша, прижимала к себе, как бы боясь снова его потерять.

Джуам с улыбкой смотрел на эту трогательную сцену. «Мамонты любят своих малышей, как люди!..»

Наступивший день не сразу отвоевал свои права – полумрак еще долго держался под вековыми деревьями. Спать Джуаму не хотелось. Он бродил по берегу, присматриваясь к отпечаткам лап на песке. «Здесь пробежала росомаха»… Ему было досадно, что он упустил хищницу. Шкура свирепой Зарды была в почете у андоров.

Тихонько, стараясь не привлекать внимания мамонтов, он уходил все дальше. Ему не хотелось, чтобы за ним увязался непоседливый Пиу. Крупные, отчетливые следы росомахи вели вдоль опушки леса, который зеленой стеной окружал озеро. Вскоре деревья скрыли мамонтов, и Джуам ускорил шаги. Следы росомахи показывали, что она не очень торопилась. Вот в поисках добычи она тщательно обследовала прилегающий кустарник, не пропуская ни одного кустика. По‑видимому, неудача с мамонтенком не обескуражила хищницу. Вот, судя по следам, она некоторое время стояла, приподнявшись на задних лапах. Дальше вели парные отпечатки широких лап: росомаха пустилась наутек, делая короткие прыжки.

Джуам шел уже более часа по следам бегущей росомахи. Неожиданно на обширной лужайке Джуам увидел ее. Пышный мех Зарды рыжел сквозь зелень кустов. Она лежала, уткнувшись мордой в траву. С копьем наперевес, озираясь по сторонам, Джуам направился к росомахе. Еще издали он увидел, что она мертва. Земля вокруг кустов была взрыта, на ней сохранились отпечатки лап и когтей. «Сильный хищник одолел Зарду!..» – подумал Джуам, зорко вглядываясь в чащу леса.

И вдруг он заметил на сломанной ветке клочок белой шерсти и сразу понял, кто победил Зарду. Белый леопард! Кровожадная Аххия!.. И действительно, присмотревшись внимательнее, молодой охотник обнаружил отпечатки могучих лап леопарда. «Яррх! яррх!» – крикнул он, потрясая копьем. Мысль о том, что, быть может, в эту минуту кроваво‑красные глаза белого леопарда внимательно следили за ним из чащи, заставила его еще раз зорко оглядеть кустарник и опушку леса.

Джуам вспомнил родное становище, террасу перед скалами, рассказы старых охотников о страшном кровожадном белом хищнике, убившем не одного человека и оставшемся неуязвимым. Джуам не боялся его. Он убьет чудовище и прославит свое имя. Полный решимости добыть шкуру редкого хищника, Джуам высоко поднял копье. Он ощущал в себе необыкновенный прилив сил. Повстречайся сейчас Аххия – рука юного охотника не дрогнет.

Он уже готов был сейчас же отправиться преследовать леопарда, как вдруг заметил далеко над лесом зыбкую струйку синеватого дыма. «Люди:! Кто это?.. Урук и андоры?..» Джуаму очень хотелось увидеть их. Но – сначала Аххия!.. И не колеблясь юноша поспешил к тенистым сводам леса. Смелая Выдра разыщет не только следы, но и самого белого леопарда!

 

 

Часть III. АХХИЯ

 

Глава 17. ХАРОССЫ

 

Все время, пока Джуам шел по лесу, он улавливал слабый, но достаточно явный запах леопарда. Запах этот нельзя было спутать ни с чем. Иногда он ощущался сильнее. «Значит, – думал юноша, – зверь останавливался здесь». Чувство настороженности не покидало молодого охотника ни на мгновение. Он хорошо знал, что в схватке с этим грозным противником первый удар решал все. Страшный хищник набрасывается с такой быстротой, что повторить удар просто не остается времени. А ведь Аххия – особенно силен и ловок. По тому как весело перекликались птицы, юный андор понимал, что в кустах орешника, куда он сейчас направился, Аххии нет.

Однако, присмотревшись, Джуам обнаружил, что леопард здесь отдыхал и не так уж давно: трава была примята и еще не поднялась. Сердце андора забилось сильнее, а руки крепче сжали древко копья. На стволах некоторых кустов клочьями висела кора: здесь леопард точил когти.

Лучи заходящего солнца уже золотили верхушки раскидистых дубов, а белого зверя по‑прежнему не было видно. Постепенно деревья сменились непролазным кустарником. Джуам шел наугад, потеряв след леопарда. В гуще кустов было трудно не только идти по следу, но и вообще передвигаться. Неподалеку в кустах что‑то забелело. У Джуама перехватило дыхание, в груди учащенно застучало сердце. Он сразу оценил всю невыгодность своего положения: леопард мог укрыться за каждым кустом, мог легко обойти охотника и напасть с тыла. Раздумывать было некогда. «Вперед, только вперед!»В этом заключалось все – и победа и спасение… Продираясь сквозь ветки кустов, Джуам кинулся к месту, где притаился леопард, и… громко расхохотался. Вместо страшной Аххии он обнаружил в кустах плотную белую паутину. Было над чем посмеяться!

Надвигались сумерки – нужно было подумать о ночном убежище. Джуам ускорил шаги. Н когда кустарник неожиданно кончился, он облегченно вздохнул. Теперь никто не застанет Смелую Выдру врасплох!..

Джуам огляделся по сторонам, и невольный крик вырвался из его уст. Мягкие сумерки уже окутывали землю легким покрывалом, сливая воедино отдельные предметы. Лес черной широкой лентой опоясывал долину. Внизу, в долине, полыхало огромное желтое пламя. Густые клубы дыма темным облаком поднимались к небу. На фоне костра черные силуэты людей. Их было немного. Скорей всего это были Зор с соплеменниками и Урук с лархами. Джуаму страстно захотелось немедленно отправиться к ним.

Однако он продолжал стоять на высоком холме, пристально вглядываясь в лагерь. Подойти к нему помешали сгущавшиеся сумерки и бурный ручей, искать в темноте брод было трудно. Подавив вздох, Джуам стал спускаться с горы в поисках временного убежища.

Вскоре на склоне каменной горы юноша наткнулся на глубокую расщелину. Она вполне устраивала Джуама, нужно было только позаботиться о том, чтобы прикрыть вход в нее. Разжечь костер Джуам не решился: не было полной уверенности, что в долине – свои. Он притащил к расщелине колючий куст боярышника и загородил им вход. С наслаждением улегся юноша на свое жесткое ложе: погоня за Аххией утомила его.

Проснулся он под утро. Потянул носом и тут же вскочил на четвереньки, больно стукнувшись головой о каменный выступ. Ноздри уловили запах человека. Коренастая фигура незнакомца появилась возле расщелины. Он медленно спускался с горы, волоча за собой суковатую дубину. Джуам стиснул рукоятку копья, готовясь к защите. Но незнакомец не обратил внимания на расщелину, где скрывался юноша. Взор его был обращен в долину, туда, где все еще ярко пылал костер… Выпустив палицу и приложив ко рту руки, он громко крикнул: «Уэхх!» – сигнал тревоги андоров!.. Больше не таясь, юноша выскочил из расщелины и побежал к незнакомцу. Это был Тум!.. На этот раз Тум принял Джуама так, будто они были в родном становище. Встретив его пытливый, но спокойный взгляд, Джуам понял: безумие оставило Тума. Человек‑Носорог поднял дубину и показал ею в сторону догоравшего костра. «Там андоры», – сказал он, – а там… хароссы «, – Тум кивнул в сторону леса.

Крик Тума всполошил людей подле костра. Видно было, как они суетились, раскидывая горящие сучья, стараясь быстрее погасить огонь. И вдруг молчавшая до сих пор долина ожила. Дикие вопли наполнили ее. Из леса выбежала большая толпа людей, потрясая дубинами и копьями. Люди у костра не успели скрыться. Схватив оружие, они мужественно стали отбиваться. До слуха юноши донесся боевой клич андоров:» Яррх!..»

Тум торопливо спускался с горы, волоча за собой дубину. Джуам кинулся вслед за ним: он понял, что Человек‑Носорог хочет прийти на помощь соплеменникам. Не без содрогания смотрел юноша на бурлящий стремительный поток. Как переправиться на ту сторону? На берегу лежала поваленная бурей молодая ива. Тум направился прямо к ней. Не успел Джуам подбежать, чтобы помочь, как Человек‑Носорог обхватил руками поваленное дерево, могучим рывком поднял его и положил через поток. Теперь переправиться на ту сторону потока было не так уж трудно.

Подбадривая себя криками» яррх!», Тум и Джуам кинулись к месту схватки. Неожиданное подкрепление, пришедшее андорам на помощь, смутило хароссов: они заметались, громко крича. Джуам первый раз увидел жителей тростниковых озер: небольшого роста, коренастые и очень подвижные. Среди них выделялся плечистый старик, в спутанных седых волосах которого торчало ястребиное перо. По тому как он вел себя, Джуам догадался, что это вождь хароссов. Старик что‑то пронзительно закричал, указывая в сторону бежавших к ним Тума и Джуама, и около десятка хароссов сейчас же бросились им навстречу. Увидев, что вновь появившихся противников всего двое, остальные хароссы с прежней яростью завязали схватку у костра.

Переполох, вызванный появлением Джуама и Тума, дал небольшую передышку отряду андоров, но все же им приходилось нелегко. Джуам уже разглядел всех своих сородичей и лархов. Четверо мужчин сражались, держа в руках палицы. Регза и Онга были вооружены копьями. Андоры образовали небольшой круг, внутри которого находились девушки. Но отважные соплеменницы Джуама не бездействовали – они то и дело наносили копьями удары из‑за спин мужчин. Свирепые крики хароссов подтверждали меткость их ударов. Тум внезапно остановился, поджидая врагов, с ним рядом встал Джуам. Когда хароссы приблизились, Тум первый бросился на них. Вскоре двое врагов лежало, корчась на земле, остальные отступили. Тум, зорко поглядывая по сторонам и размахивая палицей, шел вперед. Он поднял оружие одного из поверженных врагов, теперь в каждой руке могучий андор держал по палице. Огромная сила Человека‑Носорога и две палицы в его руках явно смутили противников. Они стали медленно отступать. Джуаму хотелось быть рядом с Тумом, но тот кивком головы указал ему место позади себя. Джуам понял: он должен был охранять Тума с тыла.

Так медленно, но неуклонно они продвигались вперед. Некоторые из хароссов, что посмелее, взмахивали дубинами, потрясали копьями. Более других злобствовал обросший рыжими волосами плотный коренастый харосс. Щеку жителя озер пересекал розовый рубец. Вот, издав воинственный клич, он призвал товарищей к наступлению. Стоявший рядом с ним харосс взмахнул копьем, и Джуам услышал свист пролетевшего над его головой оружия. С поразительной для тяжеловесного Тума быстротой тот подскочил к вонзившемуся в землю копью и переломил его. Завладеть оружием противника или сломать его тоже было победой – в ответ послышались завывания жителей озер. Юноша с любопытством разглядывал врагов. Среди хароссов он заметил несколько женщин, они были такие же коренастые, как и мужчин