Moniteur, N 68. au 5 au 8 Oct. 1789.

- 122 -

Постановлений 4 августа и декларации о правах, согласно ранее принятому уже решению.

Мунье описал, в его Exposé justificatif, интересные подробности отправки и прибытия депутации национального собрания во дворец. “Женщины моментально окружили меня, говорит он, и заявили, что они также хотят сопровождать меня к королю. Мне стоило много труда уговорить, что они могут представиться королю в числе не более шести человек, что не помешало, однако, большинству из них сопровождать наш кортеж.

Мы шли пешком по грязи, под сильным дождем. Значительная толпа жителей Версаля собралась по обе стороны дороги, ведшей ко дворцу. Парижанки составляли несколько толп, к которым примешались мужчины, большею частью покрытые рубищем, озлобленные, с свирепыми взглядами и угрожающими жестами, вооруженные кое-какими ружьями, старыми пиками, топорами, железными прутьями и жердями...

Часть вооруженных мужчин окружила нас, чтобы конвоировать депутацию. Странный и многолюдный кортеж был принят за толпу, охрана бросилась поперек дороги, и мы расступились, стоя в грязи... Собравшись снова, мы продолжали двигаться далее по направлению ко дворцу.

На площади мы увидели выстроенный отряд драгун, дворцовую охрану, Фландрский полк, швейцарцев и Версальскую милицию. Нас узнали, встретили с почетом, и мы прошли сквозь выстроенные ряды войск, причем стоило не мало усилий, чтобы не пропустить толпу вместе с нами. Вместо шести женщин, которых я обещал провести во дворец, пришлось принять в депутацию двенадцать”¹.

Во время драки, описанной в этом рассказе, были ранены две женщины. Между тем народ держался

___________________________________

1. Exposée justificatif de la conduite de Mounier, p. 68.

- 123 -

Покойно от 3 до 8 ч. вечера и ничего не предпринимал, несмотря на мучивший всех голод, ограничиваясь свистками и отдельными возгласами при виде ненавистного мундира кого-нибудь из дворцовой охраны.

Мейлар остался в национальном собрании для того, чтобы сдерживать женщин, не последовавших за депутацией. Таким образом, парижанки преследовали их цель двояко, воздействуя на депутатов и на короля.

Людовик XVI, получив извещение, покойно вернулся с охоты. Он видел из окон, как толпа рвалась ко дворцу и как старалась проникнуть в запертые ворота ограды. Де Сен-При, министр Парижа, послал спросить женщин, чего они хотят. “Хлеба, и говорить с королем”, - ответили они. Многие из них обратились к маркизу де Вальфон, командиру фландрского полка, горячо прося у него съестных припасов, заявляя, что они не ели уже в течение тридцати шести часов. Маркиз де Вальфон предлагал дать им денег, но они отказались и заявили: “Нам не денег нужно, а хлеба!”¹. Разве это язык продажных женщин, действовавших за деньги от какой-нибудь политической партии? После этого они выделили депутацию, которая присоединилась к гражданкам, сопровождавшим Мунье во дворец.

Председатель национального собрания был принят вместе с двенадцатью женщинами, которых он и представил королю. Он доложил о чрезвычайной нищете и страданиях от нее в столице и напомнил о просьбе национального собрания, ожидавшего полного признания и утверждения декларации прав и постановлений от 4 августа. Людовик XVI, казалось, был

_________________________________

l. Procédure du Châtelet, déposition de Francois-Marie de Mathei, marquis de Valfond, lieut. colonnel du régiment de Flandre, № XXXVI.

- 124 -

Очень тронуть бедствием в Париже и приписывал его несчастной случайности. Он заявил, что им употреблены все меры и будут сделаны новые распоряжения о снабжении населения продовольствием. Парижанки были растроганы. Одной из них, семнадцатилетней Луизон, или Пьеретт Шабри, бывшей работнице по ваянию и продавщице цветов в Пале-Рояле, было поручено остальными, благодаря ее миловидности, рассказать королю о нужде женщин. Но, собравшись говорить, она так сильно волновалась, что могла только выговорить слово “хлеб” и лишилась чувств. Растроганный в свою очередь, король приказал привести в чувство хорошенькую молодую девушку и поднести ей бокал вина. Когда она пришла в себя, он отечески обнял ее и обещал обратить внимание на просьбу парижанок.

Очень довольные приемом, они вышли с криками: “Да здравствует король!” Эти возгласы не понравились женщинам, оставшимся на площади, и они обвиняли вернувшихся, что те позволили себя подкупить.

Пьеретт Шабри и ее товарки напрасно старались оправдаться и заявляли, что они не получали денег. Две из обвинительниц накинули ей уже подвязку на шею, чтобы ее удушить, и Пьеретт наверное погибла бы, если бы не вмешались женщины Бабе, Аеро и Леклер, торговки с рынка, которым помогли солдаты дворцовой охраны.

Им нужно было вернуться во дворец, где они получили подписанный королем приказ о подвозе хлеба из Сенли и Ланьи и об устранении всяких препятствий, ставившихся в деле снабжения Парижа съестными продуктами. Кроме того, Людовик XVI вышел на балкон, чтобы засвидетельствовать перед стоявшими внизу женщинами о добросовестности, с какой выполнена была миссия Пьереттой Шабри и ее

- 125 -

товарками. Тогда в толпе парижанок раздались возгласы радости и благодарности¹.

Выказав себя благосклонным по отношению к женщинам и расположенным разрешить вопрос о продовольствии, Людовик XVI уклонялся от ответа на вопросы председателя национального собрания относительно утверждения и обнародования конституционных актов. Он предложил Мунье придти за окончательным ответом спустя некоторое время, думая этим выиграть время и обдумать решение. Мунье кстати решил не уходить и ждать положительных результатов.

После выхода депутации женщин подошел ко дворцу другой отряд граждански под командой солдата парижской милиции, по имени Брюмона, которого они заставили взять на себя командование. Охрана тотчас же выступила, чтобы загородить им доступ и их оттеснить. Брюмон был отбит от своего отряда и должен был, спасаясь, обратиться в бегство. Лейтенант Савонниер с двумя другими офицерами бросились за ним в погоню с обнаженными шашками. Несчастный, видя, что его нагоняют, обнажил шашку, чтобы отразить удары и, не имея возможности пробраться к отряду городской Версальской милиции, укрылся от преследований и ударов в барак, прилегавший ко дворцу, крича: “Нас убивают!” В то время как он уже стал изнемогать, виноторговец Шарпантье, принадлежавший к Версальской милиции, выстрелом из ружья ранил в руку Савонниера и этим спас жизнь Брюмона². Это первое проявление вражды усилило жажду мести с обеих сторон и увеличило негодование народа против дворцовой охраны: крики

___________________________________

1. Voir pour l`ensemble de ces détails, Moniteur, № 70 du 9 au 10 octobre 1739, déposition de Pierrette Chabry, dans la procédure du Châtelet, et l`Histoire de la Révolution par deux amis de la Liberté, t.III.

2. Procédure du Châtelet, dépositions № XX, XXI, XXII.

- 126 -