На рассвете, в понедельник, 5 октября, молодая девушка из простонародья обходила рынки и квартал Сент-Эсташ и призывала к участию в женской армии. Она проникла в помещение гауптвахты,

___________________________________

1. Procédure du Châtelet, déposition du marquis de Valfond, № XXXVI.

- 109 -

взяла барабан, побежала с ним по улицам, била тревогу и кричала о недостатке и дороговизне хлеба. Вокруг нее быстро образовалась большая толпа женщин и, все увеличиваясь на каждом шагу, направилась к городской ратуше. В это же время у предместья св. Антония собрались другие толпы женщин и как поток ринулись в город. Он захватывали с собой всех женщин, встречавшихся им по пути, и даже из домов, в которые им удавалось проникнуть. Затем все они двинулись к Гревской площади, с криками: “хлеба! к оружию!” и требовали, чтобы к ним вышли представители коммуны. Накануне, в ратуше, собрание продлилось до вечера, и в это время в помещении ее оставались только немногие, а стража была очень незначительна. В то время как пришли женщины, в ратушу был приведен булочник, обвинявшейся в том, что двухфунтовый хлеб он убавлял в весе на семь унций. Узнав об этом, толпа требовала, чтобы виновный был тотчас же повешен на ближайшем фонаре; ему удалось убежать, но это было уже началом восстания. Четыреста или пятьсот женщин усадили стражу на стоявшего у ратуши извозчика, выпроводили на улицу Мутан и вернулись к подъезду.

Батальон пехоты загородил им путь; на солдат посыпался град камней, но они не хотели действовать оружием против несчастных, приведенных нищетою в отчаянье, и, посторонившись, пропустили их. Таким образом, прошел во двор передовой отряд, в котором большинство были молоденькие, нарядные, причесанные и напудренный женщины, причем веселые лица не позволяли подозревать их в дурных намерениях. Он прошли в разные помещения, в особенности в помещения для полиции и отделение паспортов, въезд проявили себя очень порядочными и ограничивались только расспросами о делах и организации бюро. Некоторые просили впустить других женщин, которых они с собой

- 110 -

привели, среди которых были беременные и больные. Они вошли, и им предложили есть и обошлись с большим вниманием и очень гуманно¹.

Число женщин все прибывало, к одиннадцати часам стечение их было громадным. Они заявили о своем желании переговорить с мэром и другими представителями городского управления, сообщить им о своем намерении вооружиться и идти в Версаль. Некоторые поднялись по лестнице на колокольню и принялись звонить в набат, другие смеялись, пели и танцевали во дворе, при этом спрашивали несколько раз: “где Байи? где Лафайет?”, - так как тот и другой отсутствовали.

Некоторые из женщин заставили стражу освободить заключенных. Надо отметить ту особенность, что парижанки не хотели, чтобы вместе с ними участвовали мужчины; некоторые упрекали граждан в трусости, твердя, что они не имели силы отомстить за себя и что они, женщины, сумеют подать им пример храбрости². Генерал д`Эрминьи, командовавший отрядом, воспользовался этим настроением и во избежание беспорядка не пропускал мужчин в ратушу. Несколько гражданок стояли вместе с ним на ступеньках крыльца, и благодаря их настойчивости не пропустили никого, кроме женщин, и удержали массу мужчин, вооруженных копьями и палками, желавших войти в ратушу³. Но некоторые обманули бдительность женщин и, выломав двери под аркой св. Жака, целой толпой ворвались в ратушу. Часть женщин выламывала внутренние двери, которые разлетелись в щепки под сильными ударами

_____________________________________

1. Procédure du Châtelet, № XXXV, déposition du mâitre Henri Sérard Delbois, avocat du parlement, représentant de la commune.

2. Procédure du Chatelet, № XXXV, déposition de mâitre Henri Sérard Delbois, avocat au parlement, représentant de la commune.

3. Procés-verbal de la commune, du lundi 5 octobre 1789.

- 111 -

наступавших мужчин. Склады оружия были расхищены, и в руках толпы оказалось до восьмисот ружей, две пушки и другое оружие¹.

Произошла ужасающая сумятица. Из членов коммуны в ратуше были в это время только немногие, а главные из них еще не пришли. Большинство женщин кричали, обвиняя представителей муниципалитета в том, что они ничего не делают для народа, и выражали протест против темных замыслов короля, королевы и аристократов. Наиболее возбужденные из них предлагали сжечь делопроизводство ратуши, а несколько фурий спешили даже с зажженными фонарями, собираясь поджечь книги ратуши.

Служитель ратуши Станислав Мейлар помешал им сделать это; ему удалось их успокоить сообщением, что он не член коммуны, но бывший командир отряда добровольцев при взятии Бастилии. Возбуждение было все же в сильной степени, и можно было опасаться резни теперь, когда народ захватил оружие. Свидетель, аббат Лефевр, приставленный для охраны складов с оружием, не мог, конечно, помешать разграблению; он рассказывает, что был схвачен толпой молодежи, утащен ею на колокольню и повешен на бревне и, наверное, умер бы, если бы прибежавшая в это время женщина не перерезала веревки².

Необходимо было во что бы то ни стало умирить горячность и восстановить какой-нибудь порядок в движении. Мейлар понимал это. Женщины его уже слушали. Его высокая фигура, покойное, почти до трагизма невозмутимое выражение лица, серьезный, энергичный голос и, в особенности, имя героя при взятии Бастилии импонировало парижанкам, и он

_________________________________

1. Procédure du Châtelet, № XLIV, déposition de Guillaume-Louis Lefévre.

2. Procédure du Châtelet, № XLIV, déposition de Lefévre.

- 112 -

это сознавал. Но что можно было решить и предпринять в отсутствие мэра Байи и командира национальной гвардии, Лафайета? Тут находился только помощник его, генерал д`Эрминьи; Мейлар обратился к нему и сообщил свои опасения и намерения. Женщины настаивали на том, чтобы идти в Версаль. Крики: “К Версалю!” - раздавались со всех сторон, вибрируя и дрожа в воздухе, повторялись тысячами голосов. Необходимо было уступить желанию женщин, тем более что пока они находились бы в пути, можно было бы собраться с силами и предупредить возможные случайности. Д`Эрминьи понял это, и хотя он не имел права распоряжаться, но предоставил Мейлару полную свободу действий по его усмотрению делать то, что окажется нужным, смотря по обстоятельствам, и сопровождать женщин в Версаль. Мейлару больше этого ничего и не нужно было.

Он взял барабан и вышел с ним из ратуши на Гревскую площадь, где уже собралась большая часть женщин. Они заняты были приведением толпы в боевой порядок. Одни из них нагружали боевые принадлежности на дрожки останавливаемых извозчиков, другие поместились на пушках, захваченных в ратуше, а некоторые сели верхом на лошадей, запряженных в дрожки и припряженных к пушкам.

После короткого приветствия Мейлар обратился к ним с речью и сумел заставить себя слушать, после чего они заявили, что никого не желают иметь своим командиром помимо него. Они разослали делегаток по всем кварталам Парижа, чтобы привлечь новых добровольцев, и назначили пунктами сбора площадь Людовика XV и Елисейские поля. Сборы были покончены, и главный отряд женщин двинулся в путь с Мейларом во главе. Ему удалось удержать женщин от разграбления арсенала с оружием под тем предлогом, что просить правосудия

- 113 -

И хлеба у национального собрания они могут и не вооруженные, но он не мог им воспрепятствовать пройти через Тюльери. Они хотели торжественно пройти через ворота дворца, через сад человека, которого они называли отцом, причем не имели ни малейшего намерения оскорбить королевское величество. Мейлар не соглашался на это, но они пригрозили ему отрешением от роли командира, и он должен был покориться и пройти с ними через Тюльери, к великой радости женщин и несмотря на протесты стража, вступившего в пререкания с женщиной по фамилии Лаварен и Мейларом. Это было для парижанок первым успехом и первым торжеством их самолюбия и воли. Таким образом, они пришли к месту назначения, где были стянуты различные отряды войск, значительно увеличенные в то время, пока они ходили по Парижу. Число человек этой быстро составившейся женской армии простиралось до семи тысяч, по словам Мейлара, причем она еще должна была увеличиться по пути, так как к ней присоединялись все новые отряды. Какие же социальные элементы составляли эту армию амазонок? Можно сказать с уверенностью, что в ней были представительницы всех сфер труда, но особенно многочисленный контингент составляли торговки с разных рынков, пустовавших за октябрьские дни, купчихи различных категорий, у которых торговля остановилась, работницы и ремесленницы, кухарки и жены швейцаров, представительницы среднего класса и мелкого купечества. Кроме того, среди этой армии были также и публичные женщины, но их было немного, и денег им за это не обещали, а поэтому не было причины и отстранять их, пожелавших по доброй воле участвовать в предприятии, вызванном желанием общественного блага и успеха революции. Тем не менее, некоторые историки берут на себя смелость утверждать, основываясь на неверных сведениях, найденных

- 114 -

В архивах суда, или лживых показаниях, в записках некоторых из роялистских писателей, что отряды женщин, отправившихся в Версаль, состояли только из мегер, вакханок и публичных женщин или мужчин, переодетых женщинами. Самые убедительные исторические документы и весь материал вместе, собранный судом, противоречит этим удостоверениям. Вербовка заранее не производилась и не оплачивалась руководителями и вожаками; все обстоятельства и все уже собранные факты или которые еще будут собраны, подтверждают противное.

Когда француженки, одни обозленные голодовкой, другие сочувствующие им, все глубоко преданные революции, решили идти в Версаль, - то открыто заявили о своей цели; они шли, чтобы требовать хлеба у кормильца и кормилицы (короля и королевы), чтобы прекратить нищету, которую они считали искусственно созданной. Они шли воодушевленные новой мыслью, с намерением перевести в Париж короля и национальное собрание и освободить народных представителей из центра заговоров, окружавших их в старой королевской резиденции. Какая это партия могла помыслить о вербовке по найму нескольких тысяч продажных женщин, и какой положительный результат мог бы получиться от такой вербовки? Отличительной чертой этого собрания женщин всех состояний служит то, что оно образовалось добровольно, под давлением обстоятельств, и что среди них не было ни одной, выделявшейся по известности, не было какого-либо превосходства одной перед другими. Они шли в Версаль как незнакомые между собою сестры, но объединенные общей верой в общее дело, ради которого они сошлись, чтобы действовать и пожертвовать жизнью в случае надобности, причем, когда они вернулись, доблестно выполнив свой долг, то с трудом можно было установить имена некоторых из них. Они остались неизвестными, как и были до их предприятия.

- 115 -

Среди них не было в минуту отправления ни одной из известных уже женщин, ни артистки Розы Лакомб, ни Теруань де Мерикур. Одна появилась в Париже на театре революции только в 1792 г., другая находилась в это время в Версале и была несколько удивлена известием о появлении парижанок¹.