Попытка на мысль #9.5: Атеистические мечтания

Передо мной лежит бумажка с вопросом: «Есть ли Бог?». На ней нет подписи, поэтому мне остаётся лишь гадать, у какого негодяя хватило наглости задать мне этот каверзный вопрос. Честно говоря, я бы с удовольствием смял эту бумажку и спрятал в карман, сделав вид, что такого вопроса никогда не было. Я больше люблю говорить о простом — о праздниках, комплиментах, невежестве, чтении и т.д. Только вот мой добрый друг, который принёс бумажку с вопросом, видел этот вопрос и теперь ждёт, что я на него отвечу. По своей доброте и наивности он почему-то решил, что я знаю ответы на все вопросы и ничего не боюсь. А ещё он выдумал, что хотел бы быть таким же, как я. Поэтому я и не могу избавиться от вопроса, ведь тень разочарования в глазах доброго друга станет для меня самым мучительным наказанием.

Первым делом отдаю дань мудрым мужам, принесшим свои гостинцы, а затем приступаю к ответу:

Ламетри: Не будем теряться в бесконечности: нам не дано составить себе о ней ни малейшего понятия. Для нашего спокойствия, впрочем, совершенно безразлично, вечно ли существует материя, или она сотворена, есть ли бог, или его нет. Безумием было бы мучиться над тем, что невозможно узнать и что не в состоянии сделать нас более счастливыми, даже если бы мы достигли этой цели.

Гольбах: Существу, чувствующему и мыслящему, совершенно достаточно чувствовать и мыслить, чтобы понять, что он должен делать по отношению к самому себе и к другим. Я чувствую, и другой чувствует, так же как и я: вот основа всякой морали.

Вольтер: А я как человек хотел бы предложить вам религию, приемлемую для всех людей. Это религия библейских патриархов и религия всех мудрецов античности, она вменяет нам в обязанность единобожие, справедливость, любовь к ближнему, терпимость к чужим заблуждениям, благотворительность, благотворительность всегда и везде. Вот единственная религия, достойная бога, и ее лишь одну запечатлел он в наших сердцах.

Толстой: Такая религия [общая для всех] всегда была и есть: она есть и в Ведах, я в Конфуцианстве, и в таосизме, и в учении римских греческих мудрецов, и в христианстве, и в магометанстве, и в бегаизме, и в учениях Руссо, Паскаля, Канта, Шопенгауэра, Эмерсона, Рескина, Ламене и многих и многих других, и главное в сердце и разуме каждого человека нашего времени. Религия эта очень легко может быть определена. Положения ее суть те, которые одни и те же во всех религиозно-нравственных учениях мира, до их извращения, и все они очень ясны, коротки и одинаково понятны безграмотному рабочему, ребенку и ученому старцу. Все они в одном - как сказано не одним Христом, но всеми величайшими учителями мира - в том, чтобы, сознавая в себе божественное начало и признавая его во всех людях, любить всех и не делать ни одному человеку того, чего не хочешь себе. В этом всегда была и есть одна общая всем людям религия.

Вопрос «Если ли Бог?» звучит для меня не иначе, как «Есть ли это?». В ответ сразу же хочется уточнить: «Что это?». Каждый человек под этим словом разумеет что-то своё, поэтому на вопрос «Есть ли Бог?» нельзя ответить, минуя вопрос «Что ты имеешь в виду под словом Бог?».

Если под словом «Бог» имеется в виду та сущность, описание которой приводится в Библии, то нет, в подобного Бога я не верю. Может быть, три тысячи лет назад, успешно расправившись с хищником, я бы и поднял к небу свою дубину и вскричал бы «Верую Господи!», а после, свежуя добычу, бросил бы лучшую часть в огонь, в качестве жертвы, чтобы и Бог мой покушал вместе со мной.

Если под словом «Бог» имеется в виду та сущность, служение которой происходит за стенами храмов, то нет, в подобного Бога я не верю. Может быть, если бы Бог наделил меня втрое меньшей способностью мыслить и чувствовать (и как неизбежный результат втрое большей любовью к себе), я бы и занимался оправлением ритуалов, выбивая себе укромное местечко в Царствии Небесном.

Если под словом «Бог» имеется в виду та сущность, которая по своему подобию сотворила человека, которая чутко следит за жизнью каждого человека и после смерти вершит над ним суд, то нет, в подобного Бога я не верю. Может быть, если бы я не догадывался, что мир представляет собой бесконечное пространство, в котором существует бесконечное число форм жизни, я бы и считал человека Венцом творения (особым творением Божьим).

Если под словом «Бог» имеется в виду первопричина, то да, в такого Бога я верю, потому что не только знаю его, но и являюсь его частью.

Если под словом «Бог» имеется в виду мир, то да, в такого Бога я верю, потому что не только знаю его, но и являюсь его частью.

Если под словом «Бог» имеется в виду жизнь, то да, в такого Бога я верю, потому что не только знаю его, но и являюсь его частью.

Все эти ответы очевидны. Как мыслящее и чувствующее существо я не могу дать других ответов. Как не могу не видеть того, на что направлен мой взгляд. Как не могу не чувствовать тепло, которое воздействует на меня. Как не могу не слышать звук, который звучит у моего уха.

***

Вместо того, чтобы разыскивать Бога в метафизических далях, не стоит ли поискать его рядом с собой. Вместо того, чтобы гадать о Божьей воле, строя химерические предположения, не стоит прислушаться к себе. Вместо того, чтобы заботится о мифической будущей жизни, не стоит ли обернуться на свою реальную жизнь. Вместо того, чтобы бросаться от одной нелепой догадки к другой, не стоит ли остановиться на том, что знаешь наверняка.

Наверняка я знаю следующее:

1. Бесконечно долго меня не было в мире, сейчас я живу, затем бесконечно долго меня снова не будет.

2. Я ничего не помню о бесконечности, проведённой вне жизни. Жизнь моя началась рождением. Сейчас я живу. Затем моя жизнь закончится смертью. После которой я перестану существовать и личность моя станет ничем.

3. Я чувствую себя частью бесконечного живого мира.

4. Я нахожу этот мир прекрасным. Я чувствую тесную связь с этим миром. Я нуждаюсь в этом мире. Я прихожу в состояние умиротворения, когда растворяюсь в этом мире.

5. За возможность быть причастным к таинству жизни я испытываю чувство благодарности к Создателю этого мира.

6. Моя благодарность высказывается посредством той любви, которую я проявляю к Создателю.

7. Любовь к Создателю я проявляю делясь любовью с его творениями.

8. Этим миром руководят постоянные законы.

9. Всё живое родится, существует и умирает.

10. Во время своего существования всё живое подчиняется строго определённым законам.

11. Жизнь моя складывается из удовольствий и страданий. Когда я поступаю так, как должно, я испытываю удовольствие. Когда я поступаю не так, как должно я испытываю страдание.

12. Вместе со мной существуют миллиарды подобных мне существ, называемых людьми, которые также как и я способны чувствовать удовольствие и страдание.

13. Из всех живых существ наибольшую связь я чувствую с существами наиболее похожими на меня — людьми.

14. Делясь любовью с ближним, трудясь для счастья ближнего, я испытываю ни с чем не сравнимое удовольствие.

15. Относясь к ближнему без любви, насилуя ближнего в своих интересах.я испытываю ни с чем не сравнимое чувство страдания.

16. …

Выводы, которые я делаю из того, что знаю наверняка:

Я живу в прекрасном мире, в котором созданы идеальные условия для моего существования. Для того, чтобы чувствовать себя хорошо (комфортно, спокойно, в гармонии с миром), мне нужно прилагать минимум усилий. Но и те усилия, которые я прилагаю для того, чтобы чувствовать себя хорошо, приносят мне радость. Я знаю, что причастен к благу жизни лишь на короткий срок. И благодарен миру за возможность быть живым. В ответ я чувствую себя обязанным (это радостная обязанность) трудиться для блага этого мира (всеми возможными способами делиться любовью с созданиями, вместе со мной этот мир населяющими). Так же я знаю, что все мы живём накануне смерти. Смерть не страшит меня, как не страшит ничто естественное. В смерти я вижу прощальный подарок любящего меня мира — вечный покой.

***

Для того, чтобы помнить о Боге, мне не нужно носить крест на груди, ведь само моё тело это лучшее напоминание о Боге. Для того, чтобы общаться с Богом, мне не нужно заходить в определённую постройку и говорить определённые заученные слова, ведь моё дыхание это лучшая молитва Богу. И для того, чтобы знать, что любовь к ближнему это божественный закон, мне не нужны никакие специальные учения, ведь этот закон запечатлён в моём сердце.

***

На этом всё.
Лев Николаевич Толстой ещё кое-что имеет сказать на дорожку, а я уже прощаюсь.
Спасибо за внимание.

До новых встреч.

Так вот это-то, милые братья, мне хотелось сказать вам на прощание, сказать то, чему учили вас все святые и мудрые люди и Христос и все мудрецы мира, а именно тому, что жизнь наша бывает несчастна от нас самих, что та сила, которая послала нас в жизнь и которую мы называем богом, послала нас не за тем, чтобы мы мучились, а затем, чтобы имели то самое благо, какого мы все желаем, и что не получаем мы это предназначенное нам благо только тогда, когда понимаем жизнь не так, как должно, и делаем не то, что должно. А то мы жалуемся на жизнь, что жизнь наша плохо устроена, а не думаем того, что не жизнь наша плохо устроена, а что делаем мы не то, что нужно. А это всё равно, как если бы пьяница стал жаловаться на то, что спился он оттого, что много завелось трактиров и кабаков, тогда как завелось много трактиров и кабаков только оттого, что много развелось таких же, как он, пьяниц. Жизнь дана людям на благо, только бы они пользовались ею, как должно ею пользоваться. Только бы жили люди не ненавистью друг к другу, а любовью, и жизнь была бы неперестающим благом для всех.