Попытка на мысль #7: Расчеловечивание

Предисловие

Сперва в названии статьи было слово «Убийство», затем слово «Отечество», которое после некоторых раздумий было заменено словом «Расчеловечивание». Лишь во второй половине рассуждения мною будет обосновано, почему именно такой заголовок был избран для разговора о Дне защитников Отечества. До тех пор каждый может выбрать из этих трёх названий название на свой вкус.

Часть I. Вступление

Не успели ещё, как говорится, отзвенеть бокалы по случаю Дня всех следующих сексуальному инстинкту, как календарик подсказывает мне, что на носу следующий праздник — День защитников Отечества (защитник с маленькой буквы, Отечество с большой буквы.Здорово ли это, когда человек пишется с маленькой буквы, а какое-то другое слово рядом с ним с большой).

Хоть в названии этого дня получателями поздравлений указаны «защитники Отечества», но на деле получателями становятся все, чей пол удалось идентифицировать как «мужской». На мой взгляд, подобное отношение лишает праздник смысла, ведь чем уже круг получателей, тем большая слава быть им; если круг получателей невероятно широк, то нет славы быть получателем. В связи с этим «День защитника Отечества» повелось называть просто «мужской день» и поздравлять всех без разбора направо и налево.

Имея в виду сложность рассматриваемого вопроса, я решил обратиться за некоторыми комментариями к своим друзьям — Толстому, Ремарку, Гольбаху, Фейербаху и Иисусу. К счастью, их готовность делиться знаниями не имеет границ и поэтому они никого не оставляют без ответа. Уделим им немножко внимания (ведь будучи мёртвыми сами они уже ничего не могут напечатать), а затем приступим к попытке на мысль.

Часть II. Взгляды

Лев Николаевич Толстой «Царство божие внутри вас»
Это всё то же, что происходило последние года в воинских присутствиях: сидят за столом за зерцалом, на первых местах, под портретом во весь рост императора, старые, важные, в регалиях чиновники и свободно, развязно беседуют, записывают, приказывают и вызывают. Тут же в наперсном кресте и шелковой рясе с выпростанными седыми волосами на эпитрахили благообразный старец священник перед аналоем, на котором лежит золотой крест с кованным в золоте Евангелием. Вызывают Ивана Петрова. Выходит юноша, дурно, грязно одетый, испуганный, с дрожащими мускулами лица и блестящими бегающими глазами и прерывающимся голосом, шепотом почти говорит: «я... по закону... я, как христианин... я не могу...».
– Что он бормочет? – спрашивает нетерпеливо, щурясь и прислушиваясь, председатель, поднимая голову от книги.
– Говорите громче! – кричит на него полковник с блестящими погонами.
– Я... я... как христианин...
И, наконец, оказывается, что юноша отказывается от военной службы, потому что он христианин.
– Не говори вздору. Ставь в мерку. Доктор, потрудитесь смерить. Годится?
– Годится.
– Батюшка, приведите к присяге.
Никто не только не смущен, но даже не обращает внимания на то, что лопочет этот испуганный, жалкий юноша. «Они все что-нибудь лопочат, а нам некогда, надо еще стольких принять».
Рекрут что-то хочет сказать еще. – «Это против закона Христа».
– Ступайте, ступайте, без вас знают, что по закону, что не по закону, а вы отправляйтесь. Батюшка, внушите ему. Следующий: Василий Никитин.

Эрих Мария Ремарк «На западном фронте без перемен»
– Товарищ, я не хотел убивать тебя. Если бы ты спрыгнул сюда еще раз, я не сделал бы того, что сделал, – конечно, если бы и ты вел себя благоразумно. Но раньше ты был для меня лишь отвлеченным понятием, комбинацией идей, жившей в моем мозгу и подсказавшей мне мое решение. Вот эту-то комбинацию я и убил. Теперь только я вижу, что ты такой же человек, как и я. Я помнил только о том, что у тебя есть оружие: гранаты, штык; теперь же я смотрю на твое лицо, думаю о твоей жене и вижу то общее, что есть у нас обоих. Прости меня, товарищ! Мы всегда слишком поздно прозреваем. Ах, если б нам почаще говорили, что вы такие же несчастные маленькие люди, как и мы, что вашим матерям так же страшно за своих сыновей, как и нашим, и что мы с вами одинаково боимся смерти, одинаково умираем и одинаково страдаем от боли! Прости меня, товарищ: как мог ты быть моим врагом? Если бы мы бросили наше оружие и сняли наши солдатские куртки, ты бы мог быть мне братом, — точно так же, как Кат и Альберт. Возьми от меня двадцать лет жизни, товарищ, и встань. Возьми больше, — я не знаю, что мне теперь с ней делать!

Поль Анри Гольбах «Здравый смысл»
Видели ли мы когда-нибудь, чтобы животные одной и той же породы ни с того ни с сего сходились на какой-нибудь просторной равнине и без всякого смысла уничтожали и убивали друг друга?

Людвиг Андреас Фейербах «Сущность христианства»
Бог есть слеза любви, пролитая в глубоком уединении над человеческими страданиями.

Евангелие от Матфея
Возлюби ближнего твоего, как самого себя.

Часть III. Попытка на мысль

1.

Время от времени случается так, что происходящее, содержание которого возмутительно, не вызывает в окружающих нас людях той реакции, которую оно на наш взгляд должно вызывать. В этом случае мы, невольно присоединяясь к обществу и становясь соучастниками его молчаливого согласия, производим насилие над собой. «Наверное я не прав, ведь не могут ошибаться все» — вот такими мыслями мы оправдываем себя. Только вот неприятность в том, что невозможно обмануть себя и заставить себя разделять те взгляды, с которыми ты внутренне несогласен. Поэтому человек, произведший насилие над собой и присоединившийся к молчаливому одобрению большинства, обрекает себя на душевные страдания.

Чем дольше человек насилует себя, тем бесчуственнее (непритязательнее) он становится. У достаточно насиловавшего себя человека глаза плотно закрываются и к нему приходит уверенность в том, что он живёт «как надо» и что в мире всё происходит «как надо».

Работать с утра до вечера за мизерную оплату — так надо. Стоимость бетонной клетки сопоставима десятилетнему доходу — так надо. Горожане с бесцветными лицами, готовые вцепиться друг в друга — так надо. Слуги народа расселившиеся в дворцах — так надо. Абсолютная незащищённость перед лицом власти — так надо. Помои, льющиеся из телеэкрана — так надо. Виднейшие люди планеты это певцы, актёры, модели, игроки — так надо. Алкоголь в шесть раз дешевле книг — так надо. Баснословно дорогой автомобиль, проезжающий рядом с роющимся в помойном ведре пожилым человеком — так надо.надо. надо. надо.

Этот список не имеет конца.

Самое страшное в том, что достаточно один раз сказать «так надо» (когда внутренний голос кричит тебе обратное), и вот ты уже на пути к абсолютной тьме. Однажды пренебрегши своим внутренним чувством, нельзя найти того предела, на котором нужно остановиться.

2.

Мне не хотелось бы, чтобы мои глаза плотно закрылись. Не хотелось бы, чтобы настал тот день, когда «имеющие на то право» станут избивать меня, а я буду думать «значит это так надо». Поэтому я всегда внимательно отношусь к своему внутреннему чувству.

Наименование «День защитников Отечества» смущает моё внутреннее чувство. Внутренний голос подсказывал мне, что смысловая наполненность этого дня вступает в противоречие со смысловой наполненностью выражения «возлюби ближнего твоего».

Но я никак не мог разобраться, что именно не так. У меня были аргументы в пользу того, что «защитник Отечества» это нездоровое словосочетание (пренебрежение человеческой жизнью; защитник — политкорректное название убийцы, Отечество — инструмент манипуляции), но все эти аргументы не были достаточными, потому что причиной внутреннего сопротивления было что-то другое. В попытках разобраться, я вспомнил о своём шестом друге, который и расставил точки над i. Но обо всём по порядку.

3.

а) Защитник — политкорректное название убийцы.
Необходимо помнить о том, что защитник на футбольном поле и защитник на поле боя это разные защитники. Если первый, защищаясь, старается отбить мяч от своих ворот, то второй, защищаясь, старается отстрелить как можно больше голов. Я слышал, что на войне убийство перестаёт считаться преступлением и превращается в заслугу. Только вот не слышал, чем мёртвое тело человека убитого на войне отличается от мёртвого тела человека убитого в мирное время. Убийство всегда есть убийство. Человек, совершивший убийство, всегда есть убийца. Одновременно с почестями защитнику, мы воздаём почести убийце.
«- Вот Валентин тебе подарок по случаю Дня защитника Отечества. — Но мама, мне ведь только шесть лет. — Ну ничего, ведь ты вырастешь и станешь защитником. А сейчас ты потенциальный защитник. — Ура! Спасибо! Я буду самым лучшим защитником»
звучит неплохо.теперь попробуем назвать вещи своими именами
«- Вот Валентин тебе подарок по случаю Дня убийц во имя Отечества. — Но мама, мне ведь только шесть лет. — Ну ничего, ведь ты вырастешь и станешь убийцей. А сейчас ты потенциальный убийца. — Ой нет, мама, спасибо, забери назад эти носки»

б) Отечество — инструмент манипуляции
Какие ассоциации возникают при слове отечество? Любимые люди, счастливо живущие на родной земле; бескрайние леса, поля, озёра; птички поющие в мирном голубом небе; домик в деревне у бабушки, коровка, щиплющая травку, и пр. Это очень хорошие представления, только вот, кто решает, что пришла пора защищать Отечество? Кто решает, что для защиты Отечества следует поработить весь остальной мир (идеология фашизма)? Кто решает, что для защиты Отечества нужно ввести войска в ближайшее государство, чтобы спасти от «дурного» управления страну-соседку? Уж не само ли Отечество это решает? лужок, реченька либо птичка в голубом небе. Нет, очевидно. Это решают наделённые властью люди, которые свой голос называют голосом Отечества. Что же это за люди такие? Лучшие ли это люди в стране, либо это честолюбцы, на пути к власти переступившие через сотни голов, потерявшие представление о благородстве и давно запутавшиеся в том, где голос их тщеславия, а где голос их Отечества. И последнее об Отечестве — многие ли поспешат защищать то Отечество, в котором группу избранных лиц тошнит от роскоши, в то время как остальные, простые люди, лишены самого необходимого.

в) Шестой друг, расставивший точки над i

Казалось бы, достаточно пунктов а и б, чтобы усомниться в прекрасности словосочетания «защитник Отечества», но я чувствовал, что есть что-то ещё. Что-то не очевидное и поэтому наиболее опасное. В поисках ответов я вернулся к работе своего шестого друга Джона Локка «Опыт о человеческом разумении», вкоторой увидел следующее:

Кроме имеющихся в уме простых или сложных идей, существующих сами по себе, есть другие идеи, которые ум получает от сравнения вещей друг с другом. При рассмотрении какой-нибудь вещи разум не ограничен именно этим объектом; он может как бы перенести всякую идею за её пределы или по крайней мере заглянуть дальше её, чтобы видеть, как она сообразуется с какой-нибудь другой идеей <…> «отец и сын», «большее и меньшее», «муж и жена» и другие подобные соотносительные слова кажутся так тесно связанными друг с другом и в силу привычки так легко согласуются и соответствую друг другу в человеческой памяти, что при назывании одного из них мысли тотчас же идут дальше названной таким образом вещи, и все замечают отношение, и никто не сомневается в нём там, где на него так ясно намекают.

Отец-сын, муж-жена, господин-раб, защитник — нападающий. Защитник — враг.

Расчеловечивание

Расчеловечивание — одна из самых жёстких методик информационной войны, которая направлена на подавление чувства личной или коллективной гуманности, на формирование права на убийство.

Защитник Отечества — слышим мы. У Отечества есть враг — зарождается в нашем мозгу идея. Осуществляется латентное навязывание понятия враг. В нашем мировоззрении бронируется маленькая сцена. Которая находится в темноте, потому что прожектор потушен. Но это не важно. Важно то, что сцена уже заготовлена, что уже сложилось представление о том, кто на ней появится — враг. Теперь осталось лишь дождаться, когда кто-то, заговоривший голосом Отечества, установит на этой сцене декорации и зажжёт свет.

Именно поэтому фраза «защитник Отечества» вступала в конфликт с фразой «возлюби ближнего твоего». Так как одна из них говорит о любви, единении, ближнем; а другая говорит о разделении, опасности, ненависти, враге.

Открыв статью о Великих Защитниках, какие слова мы увидим? Мы увидим слова «…уничтожил 237 солдат и офицеров противника. Большая часть врагов была ликвидирована…». Сложно поверить в то, что речь идёт о людях, а не о паразитах.

Уничтожил. Противника. Врагов. Ликвидирована.

Дегуманизация.

Бог есть слеза любви, пролитая в глубоком уединении над человеческими страданиями.

5.

Быть может истинный враг человека тот, который учит его ненависти к ближнему?

Заключение

– Товарищ, я не хотел убивать тебя. Если бы ты спрыгнул сюда еще раз, я не сделал бы того, что сделал, – конечно, если бы и ты вел себя благоразумно. Но раньше ты был для меня лишь отвлеченным понятием, комбинацией идей, жившей в моем мозгу и подсказавшей мне мое решение. Вот эту-то комбинацию я и убил. Теперь только я вижу, что ты такой же человек, как и я. Я помнил только о том, что у тебя есть оружие: гранаты, штык; теперь же я смотрю на твое лицо, думаю о твоей жене и вижу то общее, что есть у нас обоих. Прости меня, товарищ! Мы всегда слишком поздно прозреваем. Ах, если б нам почаще говорили, что вы такие же несчастные маленькие люди, как и мы, что вашим матерям так же страшно за своих сыновей, как и нашим, и что мы с вами одинаково боимся смерти, одинаково умираем и одинаково страдаем от боли! Прости меня, товарищ: как мог ты быть моим врагом? Если бы мы бросили наше оружие и сняли наши солдатские куртки, ты бы мог быть мне братом, — точно так же, как Кат и Альберт. Возьми от меня двадцать лет жизни, товарищ, и встань. Возьми больше, — я не знаю, что мне теперь с ней делать!