Попытка на мысль #4: Невежество

Представим себе человека, пришедшего в себя в абсолютной темноте. Который не знает, кто он, где находится и как сюда попал. Тем не менее, несмотря на своё полное неведение, человек не испытывает ни страха ни тревоги, потому что чувствует, что сила, поместившая его сюда, не желает ему зла. Движимый интересом, он приступает к изучению места, в котором оказался. Первое, что он обнаруживает, это инструмент в своей правой руке, на ощупь формой своей напоминающий кирку. В ходе дальнейшего исследования выясняется, что таинственное место представляет собой достаточно просторное помещение квадратной формы, вдоль трёх стен которого расставлено множество необходимых для полноценной жизни предметов — запасы воды и еды, уютное спальное место, мягкие сухие полотенца рядом с ванной и т.д.; вдоль четвёртой стены, поверхность которой отличается от поверхности трёх остальных, совсем ничего не поставлено. Хорошо перекусив и удобно устроившись на кровати, человек решает, что это место отлично подходит для жизни и засыпает умиротворённым сном. Проснувшись, человек с удивлением обнаруживает, что запасы провизии восполнены, полотенца заменены сухими, предметы, сброшенные им в процессе знакомства с обстановкой, больше не разбросаны по полу и находятся опять на своих местах. «Место и вправду чудесное», — думает человек. Один за другим незаметно сменяются циклы бодрствования, и у человека возникает чувство, будто бы он всегда жил тут. После очередного плотного обеда человек, расположившись в кровати, вдруг замечает, что посреди четвёртой пустой стены находится небольшая светлая область. «И как я раньше её не заметил!», — удивляется себе человек. Ближайшее рассмотрение подтверждает предположение — и вправду имеется круглая светлая область, по размеру примерно такая, как один из тех сочных фруктов, которые Бог (так человек назвал своего покровителя) приносит каждое утро. «В этом месте стена тоньше, поэтому через неё пробивается свет», — решает человек. Затем он вспоминает про тот инструмент, который в самом начале он сжимал в своей руке и который выбросил, когда обнаружил тарелку с горячим стейком. Отыскав инструмент, он вернулся к таинственному месту в стене и приступил к разработке месторождения света. Руки, непривыкшие к физическому труду, вскоре устали и выронили инструмент. В стене осталась лишь едва ощутимая впадинка. «Да уж, это будет чертовски сложно», — решает человек. Из цикла в цикл человек продолжает трудиться, замечая, что руки его с каждым новым подходом становятся всё крепче. Он с улыбкой вспоминает то пробуждение после первой попытки добраться до света, когда руки его болели настолько, что он едва мог держать в руках вилку, с улыбкой, потому что теперь он не только ежециклично трудится, но даже встаёт пораньше, чтобы поскорее приступить к труду. Наконец приходит тот момент, когда, проделав впечатляющий труд, человек совершает финальный взмах киркой и рог её, пробивая стену, проваливается наружу. Искатель жадно заглядывает в небольшое отверстие и приходит в восторг от увиденного — лазурная гладь неба уходит в бесконечность, сливаясь там с тёмно-синей гладью земли. «Это океан», — воскрешается в памяти человека давно забытое (а, может быть, он никогда его и не знал?) слово. Вдоволь насмотревшись, но всё ещё ощущая внутреннюю дрожь от потрясения увиденным, человек отрывается от своего открытия, поворачивается к своему жилищу и замирает, ошеломлённый увиденным, — плотный луч света, бьющий из отверстия, пронизывает всё помещение и упирается в шкаф на противоположной стене («Всё-таки это был шкаф», — мелькает в голове человека мысль). Теперь дом, преображённый светом, выглядит совсем иначе. До самого заката человек будет брать знакомые (до этого лишь на ощупь) вещи, подносить их к свету и знакомиться с ними заново. Час за часом день плавно склонится к ночи,свет из жёлтого превратится сперва в оранжевый, потом в маково-красный, а затем в лунный космическо-белый, и если сейчас, кристально ясной атлантической ночью, мы заглянем в обитель к человеку, то найдём его сидящим на корточках под лучом струящегося из крохотного окошка света и восхищённо смотрящим на ладонь протянутой вверх руки, купающейся в лунном свете. Этот тот день, когда человек, познакомившись со светом, впервые по-настоящему увидел себя и свой дом. Пройдёт совсем немного дней и человек выяснит, что шкаф, на который падает луч света, оборудован хитрым механизмом, который невозможно взломать в темноте, но не составляет труда открыть при наличии даже малейшего источника света. Внутри этого шкафа окажутся сотни тетрадей, исписанных людьми, жившими здесь до человека. Изучая эти записи, человек узнает, что четвёртая стена, рядом с которой ничего не стоит, это окно в огромный неизведанный мир, таящий в себе бесконечное число чудес. Также человек узнает, как совершенствовать свою кирку и подготавливать стену для того, чтобы ускорить работу. Из найденных в шкафу заметок, человек узнает, что тёмное помещение, которое он считал своим домом, на самом деле является его тюрьмой. С искреннем недоумением среди записей обнаружит он и истории о тех людях, которые возненавидели свет и предпочли навсегда остаться в заточении. Вооружившись опытом предыдущих поколений, человек, теперь уже не только сильной, но и уверенной рукой, сожмёт своё орудие и уже не выпустит его до тех пор, пока не станет свободным.

Некоторые разъяснения:
Человек, пришедший в себя в темноте — каждый из нас, рождающийся в неизвестном мире. Сила, поместившая сюда человека и не желающая ему зла — природа (совокупность всего сущего), давшая человеку жизнь и располагающая всем необходимым, для того, чтобы наполнить жизнь человека счастьем.
Инструмент в правой руке — разум человека. Таинственное тёмное помещение — микрокосмос человека (идеи, предметы, события, желания, личности, страсти которые имеют отношение к человеку). Доступность всего необходимого для полноценной жизни — гостеприимство мира, предоставляющего всё необходимое для поддержания жизни и полноценной деятельности человека. Инструмент, отброшенный после обнаружения тарелки с горячим стейком — пренебрежение разумом, в пользовании которым нет необходимости, когда для удовлетворения потребности (в пище, отдыхе, развлечении, наслаждении) достаточно акта волеизъявления. Четвёртая стена, за которой скрывается мир — невежество. Труд по вырубке отверстия в стене — основательные рассуждения, цель которых прийти к истинному понимаю. Непривыкшие к физическому труду руки — неспособность к длительному, глубокому, всестороннему изучению предмета в силу неразвитости ума. Луч света, рассеивающий мрак помещения; знакомство с собой; повторное знакомство с привычными вещами — понимание (себя, своего места в мире, причинно-следственной связи между явлениями), приходящее по мере знакомства с истиной. Восхищение светом — тожество изголодавшегося по доброкачественной пище разума при встрече с истиной. Шкаф с записями — знания мудрейших людей, накопленные за многовековую историю человечества. Совершенствование кирки, подготовка стены — умственное совершенствование, происходящее по мере перенятия опыта. Люди, возненавидевшие свет — воинствующие невежды. Освобождение — избавление от оков предрассудков; обретение внутренней гармонии; осознание красоты, совершенства мира и единение с ним.

Дополнение

Человек, на интуитивном уровне подозревающий, что разум — это божественный дар, возвышающий его над остальными живыми существами, весьма пылко отстаивает достоинство своего ума и спешит ополчиться на любого, кто выскажет сомнения на этот счёт. Именно поэтому ругательства, указывающие на слабость ума, являются наиболее оскорбительными ругательствами. Интересно подметить, что даже тот человек, который не приложил ни малейшего усилия для совершенствования своего ума, весьма буйно реагирует на определения точнейшим образом характеризующие невысокую степень его умственного развития. В связи с вышесказанным, прошу обратить внимание на то, что в моём понимании слова невежество и скудоумие, это технические термины, указывающие на фактический недостаток. Применяя их к человеку, я не руковожусь намерением унизить человека либо оскорбить его. Как и не руковожусь намерением унизить либо оскорбить чернильницу, сообщая о том, что она пустая.

Невежество — отсутствие знаний, необразованность.

Благодаря тому незатейливому рассказу, который мы видим в прологе, становится ясным, чем для меня является невежество — преградой, лишающей человека понимания себя, свойств окружающего мира и, как следствие, ограничивающей свободу человека и препятствующей обретению долговременного чувства счастья.

Следствием невежества (как умышленного, так и вынужденного) является скудоумие.

Скудоумие — слабость ума, умственная ограниченность.

Интересы человека, болящего скудоумием, со временем сводятся к удовлетворению базовых потребностей — пища, отдых, физические наслаждения, грубые (потому что отупение влечёт за собой неспособность воспринимать тонкие) чувственные удовольствия. Общение, дружба, любовь — механика этих взаимоотношениях для ограниченного человека покрыта мраком тайны. Это и не удивительно, ведь общаться, дружить, любить, когда не знаешь, что это такое, не знаешь себя и не знаешь того, с кем всё это собрался делать, так же сложно, как выбрать нужный авиарейс, когда не имеешь представление о том, откуда и куда нужно лететь. Самооценку такой человек приобретает во время унижения ближнего; уважение окружающих стремится завоевать демонстрацией своих благ, экстраординарности, независимости и пр.; потребности в личном совершенствовании не испытывает, потому что считает себя достигшим всего. Таким образом, человек, отказавший себе в умственном развитии (посчитавший инструмент разума инструментом лишним), со временем теряет облик разумного существа.

Рассмотрим поближе плоды невежества.

Легковерие, упрямство, непоследовательность, раздражительность, нетепримость, злоречивость, горделивость, погоня за сверхъестественным, неспособность мыслить самостоятельно - вот те чахлых побеги, которыми так богата худородная почва скудоумия.

Человека, отдавшегося невежеству, окружают духи, призраки, волшебники, мировые заговоры, апокалипсисы и, как ни парадоксально это, дураки. Всё верно, я не оговорился — именно дураки. Не будучи в силах (по причине лени, незаинтересованности, умственной расслабленности) взять в руки учебник и изучить базовые законы, невежда, желающий возвыситься хотя бы в собственных глазах, избирает обходной путь на пьедестал почёта, не требующий никакого труд — всё написанное в учебниках он называет бредом, всех писавших учебники и по ним выучившихся, он называет глупцами. «Вы все дураки», — с порога заявляет невежда и начинает свою проповедь, — «Слушайте, сейчас я вас научу. По совету бабки Марьи я обратился к козлу нашего егеря, который третьего дня заговорил…».

Чем более абсурдна мысль, с тем большими почестями она впускается в пустую голову; с тем большей готовностью она в ней закрепляется и в конечном итоге с тем большим усердием затем трепыхается на языке простака. Подобно умалишённому юродивому, бегающему по центральной площади и хвалящемуся отысканным куском дерьма, наш новоиспечённый знаток спешит просвятить первого встречного, опорожнившись перед ним потоками первоклассной галиматьи. Стоит только незадачливому слушателю зазеваться на минутку, и вот он уже по уши обогащён всевозможными эксклюзивными знаниями, нескончаемый список которых я лишь начну: плоская планета, инопланетяне, астрология, массоны, экстрасенсы, веды-руны, оборотни, телепортация, ангелы, черти, вампиры, трансгрессия, каббала, троебожие и пр.

Напрасно ты станешь говорить ему: «Друг, давай вместе во всём разберёмся. Давай станем встречаться по вечерам в читальном зале и листик за листиком изучим те десятки тысяч страниц, оставленных намудрейшими людьми, жившими до нас и посвятившими свои жизни изучению интересующих нас вопросов». Невежде нет дела до того, что там и кто писал. Он ни часа не собирается посвящать изучению трудов гениальных людей. И вправду, зачем ему всё это. Зачем ему утруждать себя работой мысли, зачем ему вникать в сотни тонкостей. Ведь в соседней деревне объявился чародей, который заваривает особенный чай из голубиного помёта, и этот самый чай таит в себе ответы на все вопросы. Почему невежда между стеллажами книг научной библиотеки и чаем из помёта выбирает чай? Потому что его воображение, которое хворый разум сдержать не способен, устремляется в далёкие дали, в миры из тех басен, которые матушка читала ему, когда он лежал в люльке, а в тех баснях, насколько он помнит, не было книг, а был волшебный чайок.

Так вот и выходит, что невежда, абсолютно глухой к доводам разума, упёртым ослом, запряжённым в повозку суеверий, ковыляет себе потихоньку по кривой ухабистой дорожке, даже не глядя на раскинувшиеся по обе стороны от него пышные сады накопленных человечеством знаний, а если и случается, что к самым его ногам спелым плодом скатывается намёк на здравый смысл, то он, будучи врагом истины, исступлённо втаптывает его в грязь.

 

Попытка на мысль #5: Чтение

ШАГ I

Обратим внимание на утверждение «Я люблю читать». Это гордое заявление, которое безупречно рекомендует произносящего в глазах практически любого слушателя (если только тот не является членом специфической субкультуры). Особенная прелесть этих слов заключается в том, что они не предполагают чтение как таковое. Следовательно, человек, который в последний раз держал в руках книгу три года назад, никоим образом не обманет собеседника, когда пылко признается, что любит читать.

Двинемся дальше и попытаемся разобраться, действительно ли так хороши эти слова.

Пройдёмся по нескольким зрительно схожим утверждениям:

«Я люблю дружить», «Я люблю любить», «Я люблю курить», «Я люблю читать»

Фраза «Я люблю дружить» звучит как-то не очень хорошо. В ней будто бы теряется, обесценивается, обезличивается друг. Обыкновенно, желая указать на чувства, испытываемые к другу, употребляется форма «Я люблю своего друга».

Фраза «Я люблю любить» не только ещё хуже звучит, но и выглядит странно. Её можно прочесть следующим образом «Я люблю испытываемые собой чувства», и тогда она вообще превращается в какой-то гадкий акт рефлексии. Человек, говорящий «Я люблю любить», очевидно умеет любить лишь себя, а на того, которого якобы любит, смотрит лишь с практической, потребительской точки зрения. Традиционно, желая заявить о своей страсти, принято указывать на возлюбленную личность «Я люблю того-то и того-то».

Фраза «Я люблю курить» звучит хорошо. С её помощью указывается на то, что процесс курения, доставляющий удовольствие, является предметом любви. Курильщик, заинтересованный в потреблении табака, без какого-либо интереса относится к «личности» выкуриваемой сигареты. Обратное было бы нелепым.

И вот мы подошли к последней фразе «Я люблю читать». Хорошо она звучит либо плохо?

Для ответа на этот вопрос необходимо определиться с тем, чем для нас является книга. Если книга является для нас безликим средством (наподобие сигарет) для удовлетворения наших потребностей, тогда «Я люблю читать» хорошо подходит. Если же книга рассматривается нами не как безликое средство по устранению скуки, а как уникальное (единственное в своём роде) творение, тогда фраза «Я люблю читать» совсем не подходит.

Каждый решает сам, как проводить время — В компании друга, который с каждой новой страницей, ласкаемый твоим внимательным взглядом, всё больше ободряется, крепнет, а затем расцветает, открывая перед тобой свои секреты. Либо в компании раба, которого ты наспех насилуешь страница за страницей, выбивая из него удовольствие для себя, и знакомство с которым оканчивается взаимной неудовлетворённостью — твоей, потому что большая часть содержания прошла мимо тебя, а в той, которую ты успел ухватить, будто бы ничего интересного и не было; и неудовлетворённостью книги, которая, будучи одушевлённой любовью своего творца — писателя, приготовила к удовольствию читателя свои тайны и ожидала к себе внимания, уважения, любви, но вместо этого была оскорблена живодёром.

Будем любить свои книги.

ШАГ II

Имея в виду вышесказанное, проанализируем распространённый вопрос «Какую книгу мне прочесть?».

Сперва необходимо выяснить, по какой причине подобный вопрос был задан:
1. Намерение поближе узнать человека.
2. Желание польстить человеку.
3. Готовность довериться чужому выбору.
4. Проблема с самостоятельным выбором.

Особенного внимания заслуживает четвёртый вариант, который является наиболее распространённым мотивом.

Какую книгу мне прочесть?

Представим себе мужчину, который приходит с другом в салон красоты, окидывает взглядом находящихся в нём женщин и спрашивает: «С какой из них мне начать встречаться?». Вопрос настолько же возмутительный, насколько и глупый. Первый ответ, который приходит на ум: «С чего ты взял, что кто-то их них захочет с тобой встречаться?». Второй: «Почему ты решил, что среди них есть подходящая для тебя?». Третий: «Точно ли в таком интимном деле тебе требуется совет кого-то третьего?». Подобный вопрос пристало задавать маньяку, который собрался дождаться жертву у выхода, а затем, приставив нож к горлу, затащить её в подворотню.

Разве с книгой дело обстоит иначе?
Бесспорно, для человека, умеющего читать, не составляет труда прочесть книгу, которая написана на знакомом ему языке. Только вот является ли прочтение полноценным знакомством либо нужно что-то ещё. Быть может, чтобы автор книги обладал схожими с тобой взглядами на мир. Чтобы настроение книги гармонично сочеталось с настроением, вкоторым ты находишься в последнее время. Чтобы идеи, продвигаемые автором, волновали тебя и признавались тобой заслуживающими внимания. Наконец, чтобы автору во время написания книги было не на пятьдесят лет больше, чем тебе сейчас.

Будучи адептом эпохи потребления сложно удержаться и не начать потреблять всё подряд без разбора, мешая в одну кучу рецепты по приготовлению ватрушек с бессмертными трудами гениев.

ШАГ III

Как из тысяч авторов выбрать тех, которые ближе всего тебе по духу? Как сделать чтение не только приятным занятием, но и полезным? Как научиться видеть в книгах не просто склеенные между собой стопочки листиков, но друзей, возлюбленных, наставников?

Ответ радует своей очевидностью, общедоступностью, незатейливостью — необходимо качественно потрудиться.

Как и в любом сложном путешествии, сперва следует заняться поисками проводника, который поможет не запутаться в тех сотнях тропинок, которыми пронизан писательский мир.

Для этого потребуется несколько списков (около пяти) с лучшими литературными произведениями XVIII-XIX веков (проверенные временем произведения уберегут нас от брака), сверить их между собой и выбрать несколько десятков произведений, которые встречаются в каждом списке. Затем познакомиться (в процессе чтения текста) с отобранными тридцатью произведениями и составить свой личный рейтинг. Выписать имена авторов, написавших первые пять книг из личного рейтинга, раздобыть по три-четыре других произведения этих авторов и прочесть их. Расположить пять этих авторов в порядке увеличения своего интереса к ним и напротив лучшего из них написать — мой гид в мире литературы. Далее, познакомившись со всеми его произведениями; биографией; деятелями, оказавшими на него наибольшее влияние; с его друзьями из литературного мира; с его рецензиями, статьями, письмами — познакомившись со всем этим, выписать имена людей, благонадёжность которых гарантирована нашим проводником, и приняться за изучение их творчества.

ДОПОЛНЕНИЕ

Аудиокниги.
Строго говоря, аудиокниги должны быть отнесены не к чтению, а к слушанию. Насколько уважительным по отношению к автору и его творению является прослушивание произведения нам подскажет пример:
Деликатный автор долгое время ломает голову над тем, какое определение подойдёт его героине более остальных — элегантная, изящная, изысканная либо роскошная — и наконец, измучившись, решает: «всё-таки шикарная!». Прилежный слушатель, решивший пропустить литературное творение из одного уха в другое, чувствует вдруг, как защекотало у него в носу и чихает как раз тогда, когда диктор произносит то самое определение, которое писателю далось с большим трудом. Обтёршись как следует платком, слушатель придёт в себя и станет гадать «так какая там была героиня? дряблая либо я ослышался» и во время гаданий упустит ещё несколько абзацев.