Искусные певцы всегда в напевах тщатся

 

 

Искусные певцы всегда в напевах тщатся,

Дабы на букве А всех доле остояться,

На Е, на О притом умеренность иметь,

Чрез У и через И с поспешностью лететь,

5 Чтоб оным нежному была приятность слуху,

А сими непринесть несносной скуки уху.

Великая Москва в языке толь нежна,

Что А произносить за О велит она.

В музыке что распев, то над словами сила;[2]

10 Природа нас блюсти закон сей научила.

Без силы бе́реги, но с силой берега́

И сне́ги без нея мы говорим снега́;

Довольно кажут нам толь ясныя доводы,

Что ищет наш язык везде от И свободы:

15 Или уж стало иль; коли уж стало коль;

Изволи ныне все везде твердят изволь;

За спиши, спишь и спать мы говорим за спати.

На что же, Трисотин[3], к нам тянешь И не к стати?

Напрасно злобной сей ты предприял совет,

20 Чтоб, льстя тебе, когда Российской принял свет

Свиныи визги вси и дикии, и злыи,

И истинныи ти, и лживы, и кривыи.

Языка нашего небесна красота

Не будет никогда попранна от скота.

25 От яду твоего он сам себя избавит

И, вред сей выплюнув, поверь, тебя заставит

Скончать твой скверной визг стонанием совы,

Негодным в руской стих и пропастным увы!

 

 

К ивану ивановичу шувалову

 

 

Спасибо за грибы, челом за ананас,

За вина сладкие; я рад, что не был квас.

Российско кушанье сразилось с перуанским,

А если бы и квас влился в кишки с шанпанским,

Те сделался бы в них такой же разговор,

Какой меж стряпчими в суде бывает спор.

Я думал уж и так, что в брюхо… забился,

И, выпустить хотя, я чуть не надсадился.

 

‹Между 1752 и 1753›

 

К статуе Петра великого

 

 

НАДПИСЬ 1

К СТАТУЕ ПЕТРА ВЕЛИКОГО

 

Се образ изваян премудрого героя,

Что, ради подданных лишив себя покоя,

Последний принял чин и царствуя служил,

Свои законы сам примером утвердил,

Рожденны к скипетру, простер в работу руки,

Монаршу власть скрывал, чтоб нам открыть науки.

Когда он строил град, сносил труды в войнах,

В землях далеких был и странствовал в морях,

Художников сбирал и обучал солдатов,

Домашних побеждал и внешних сопостатов;

И словом, се есть Петр, отечества Отец;

Земное божество Россия почитает,

И столько олтарей пред зраком сим пылает,

Коль много есть ему обязанных сердец.

 

 

НАДПИСЬ 2

К ТОЙ ЖЕ

 

Елисавета здесь воздвигла зрак Петров

К утехе россов всех, но кто он был таков,

Гласит сей град и флот, художества и войски,

Гражданские труды и подвиги геройски.

 

 

НАДПИСЬ 3

К ТОЙ ЖЕ

 

Металл, что пламенем на брани устрашает,

В Петрове граде се россиян утешает,

Изобразив в себе лица его черты;

Но если бы его душевны красоты

Изобразить могло притом раченье наше,

То был бы образ сей всего на свете краше.

 

 

НАДПИСЬ 4

К ТОЙ ЖЕ

 

Зваянным образам, что в древни времена

Героям ставили за славные походы,

Невежеством веков честь божеска дана,

И чтили жертвой их последовавши роды,

Что вера правая творить всегда претит.

Но вам простительно, о поздые потомки,

Когда услышав вы дела Петровы громки

Поставите олтарь пред сей геройский вид;

Мы вас давно своим примером оправдали:

Чудясь делам его, превысшим смертных сил,

Не верили, что он един от смертных был,

Но в жизнь его уже за бога почитали.

 

 

НАДПИСЬ 5

К ТОЙ ЖЕ

 

Гремящие по всем концам земным победы,

И россов чрез весь свет торжествовавших следы,

Собрание наук, исправленны суды,

Пременное в реках течение воды,

Покрытый флотом понт, среди волн грады новы

И прочие дела увидев смерть Петровы

Рекла: «Сей человек предел мой нарушил

И доле в мире сем Мафусаила жил».

Так лета по делам считая, возгласила

И в гроб великого сего героя скрыла.

Но образом его красуется сей град.

Взирая на него, Перс, Турок, Гот, Сармат

Величеству лица геройского чудится

И мертвого в меди бесчувственной страшится.

 

Между 1743 и 1747

 

Молчите струйки чисты

 

 

Молчите струйки чисты,

И дайте мне вещать:

Вы птички голосисты

Престаньте воспевать.

Пусть в рощах раздаются

Плачевные слова,

Ручьями слезы льются

И стонут дерева.

 

Ты здесь моя отрада,

Любезной пастушок,

Со мной ходил от стада

На крутой бережок.

Я здесь с тобой свыкалась

От самых лет младых,

И часто наслаждалась

Любовных слов твоих.

 

Уж солнышко спустилось

И село за горой,

И поле окропилось

Вечернею росой.

Я в горькой скуке трачу

Прохладные часы,

И наедине плачу

Лишась твоей красы.

 

Целую те пруточки,

С которых ты срывал

Прекрасные цветочки,

И мне пучки вязал,

Слезами обливаю

Зеленые листы,

В печали презираю

Приятные плоды.

 

Я часто вижу власно

Тебя во древесах;

Бегу туда напрасно,

Хочу обнять в слезах.

Но только тень пустая

Меня нещастну льстит,

Смущаюся, теряя

Приятной мне твой вид.

 

Лишь только ветр листами

Тихонько потрясет,

Я тотчас меж кустами

Тебя ищу, мой свет.

От всякой перемены

Всечастно я крушусь,

И муча слабы члены

На каждой слух стремлюсь.