III. Собственность — орудие производства

 

Человек, по выражению Франклина28, есть «toolmaking animal» — животное, производящее орудия. И действительно, орудие отличает его от предков — животных. Обезьяна довольствуется палками и камнями. Человек — единственное, животное, обтачивающее каменный топор, служащий ему орудием и оружием; так что обточенный камень, найденный в пещере или геологическом пласте, может служить таким же несомненным доказательством присутствия человека, как и человеческий скелет.

Орудия производства — каменный ли топор дикаря, или рубанок плотника, микроскоп физиолога или поле крестьянина, есть придаток к органам человека, который должен облегчить удовлетворение его материальных и духовных нужд.

Пока существует мелкая ручная промышленность, свободный производитель владеет своими орудиями производства. В средние века ремесленник носил с собою свои инструменты, как в наше время хирург свои. Еще до установления частной земельной собственности, крестьяне временно владели кусками земли, достававшимися им по разделу. Во времена же феодализма крепостной так тесно был привязан к земле, которую он возделывал, что не мог ее оставить. Существуют еще многочисленные следы этой личной собственности на орудия производства, но она быстро [44] исчезает: производства, которых коснулась механизация, вырывают орудия из рук ремесленника и присоединяют их к машине. Машина же представляет собой не индивидуальное, а коллективное орудие, и, следовательно, не может уже принадлежать лично производителю.

Капиталистическая цивилизация отнимает у человека его придаток в виде орудий, и историческое начало этого лишения относится ко времени экспроприации главного усовершенствованного инструмента — оружия. Дикарь владеет своим луком и стрелами, которые ему служат одновременно и оружием и орудием, солдат же представляет первого пролетария, лишенного и того и другого в пользу государства, зачисляющего его в ряды своего войска.

Капиталистическая цивилизация низвела до минимума собственность личного пользования: идти в этом направлении дальше невозможно, не рискуя жизнью производителя, который служит ей курицей, несущей золотые яйца. Теперь она стремится лишить его совершенно орудий производства; часть рабочего класса Европы лишена их уже вполне.

 

IV. СОБСТВЕННОСТЬ — КАПИТАЛ

 

Капитал — характерная форма собственности современного общества: ни. в каком другом обществе он не существовал по крайней мере, как общий господствующий фактор.

Существенное условие этой формы собственности — эксплуатация свободного производителя, ежедневно лишаемого части производимых им ценностей. Карл Маркс представил этому неоспоримые доказательства. Существование капитала основывается на товарном производстве, т. е. порядке, при котором продукт труда рабочего вместо непосредственного удовлетворения нужд самого рабочего или потребления его феодального сеньора или хозяина-рабовладельца идет на рынок.

В других обществах также покупали и продавали, но там продавался только излишек над дотреблением. В этих обществах также эксплуатировался производитель, крепостной или раб, но собственник имел относительно него некоторые обязательства: так хозяин раба кормил свое рабочее животное — человека, даже когда у того не было работы. Капиталист освобожден и от этой заботы, отнесенной за счет свободного производителя, Доброе сердце Плутарха29 возмущалось нравственными правилами Катона,[45] продававшего рабов, состарившихся у него на службе. Что бы он сказал о том, что происходит в наши дни? Нет такого капиталиста, христианина, свободного мыслителя, антисемита или филантропа, который бы не выгнал на улицу умирать с голода пролетария, благодаря которому он нажил миллионы. Буржуазия, освободив раба и крепостного, громогласно провозглашает себя борцом за человеческую свободу, однако она заботится не об эмансипации производителя, а об освобождении капиталиста от всяких обязанностей по отношению к трудящемуся. Только при осуществлении капиталистической формы собственности собственник может в полном объеме пользоваться правом «употреблять и злоупотреблять» (droit d'user et d'abuser).

 

* * *

 

Таковы формы собственности, существующие в современном обществе. Даже поверхностное наблюдение показывает, что их нельзя назвать неизменяемыми, напротив, они подвержены постоянным преобразованиям. Так, в то время как общественная собственность древнего происхождения исчезает, вытесняемая частной, капиталистическая частная собственность превращается в общественную, управляемую государством; но, прежде чем дойти до этой крайней формы, капитал лишает производителя его индивидуальных орудий и создает коллективные орудия производства.

После того, как мы констатировали в настоящем эту эволюцию форм собственности, было бы более чем безосновательным утверждать, что в прошедшем собственность всегда оставалась неизменной и не проходила целый ряд форм прежде, чем принять форму капитала, которой в свою очередь предстоит исчезнуть и быть замененной новыми.

Прежде чем приступить к описанию различных форм эволюции собственности, я считаю нужным сказать несколько слов о методе, принятом в этом историческом очерке.

 

V. МЕТОД

 

Все люди, без различия рас, проходят от рождения до смерти одни и те же фазы развития. В одном возрасте, с некоторыми изменениями под влиянием различий климата, они переживают те же периоды: прорезывания зубов, возмужалости, роста и упадка. Также и человеческие [46] общества проходят одинаковые формы развития семьи, те же социальные, религиозные и политические учреждения и соответствующие нравы и философские идеи.

Вико30, которого называют «отцом философии истории», первый увидел этот великий закон исторической эволюции: в своей «Scienza nuova» он говорит об «истории идеальной, вечной, через которую проходят истории всех наций, с какой бы ступени дикости, животности и кровожадности они ни начинали свою гражданственность»*. Карл Маркс, который связывал явления политического мира и духовного с явлениями мира экономического, обновил концепцию история, подтвердил закон Вико, говоря в предисловии «Капитала», что: «страна, промышленно более развитая, показывает менее развитой стране лишь картину ее собственного будущего».

 

*«Una Istoria ideal, eterna, sopra la quale corrono in tempo le storie di tutti le nazioni: ch'ovumque da tempi selvaggi, feroci é fieri eomminciano gli uomini ad addimesticarsi». (Principi di Scienza nuova; De principi; lib. II, sect v., Milano 1837).

 

Если бы была известна история какого-нибудь народа от дикого его состояния до цивилизованного, она бы могла служить прототипом истории всех народов, обитающих на земле. Но невозможно последовательно проследить все фазы, проходимые какой-нибудь нацией. Однако, если нельзя составить эту историю, так сказать, из цельного куска жизни одного народа или расы,— ее можно составить, соединяя вместе факты, взятые из истории разных народов земного шара**. Человечество при помощи такого приема, по мере того как старится, имеет возможность узнавать свое детство.

 

**Ha следующих страницах читатель найдет факты, заимствованные из жизни Старого и Нового Света и сгруппированные с целью показать, что у всех народов повторяются те же явления, независимо от различия происхождения и степени последующей культуры этих народов.

 

Нравы предков цивилизованных народов вновь встречаются у народов диких, где цивилизация их еще не успела разрушить. Объгчаи, общественные и политические учреждения, религии и идеи дикарей и варваров позволяют историку вызвать прошедшее, считавшееся безвозвратно забытым. Обратись к первобытным народам, можно отыскать происхождение собственности; собирая факты по всей земной поверхности, можно проследить ступени развития собственности. [47]

 

 

Глава вторая

ПЕРВОБЫТНЫЙ КОММУНИЗМ