Норфолкская военно-морская верфь, залив хэмптон-роудс, штат вирджиния

 

Фишер опускался вниз, пока его глубиномер не показал десять метров, затем он выровнялся и проверил ОПСАТ. Он шел по курсу, почти в исходной точке на середине реки Элизабет. Оставалось полкилометра. Его ребризер тихо шипел в ушах. И как всегда этот звук напоминал Фишеру спокойную версию "Дарта Вейдера".

К защитной маске крепился нашлемный индикатор. И подобно, дисплею, проецируемому на ветровое стекло в современных реактивных истребителях, тускло-зеленое изображение на защитной маске сообщало Фишеру практически все необходимое об обстановке: карту реки и верфи, его текущую позицию, температуру и глубину реки, а также направление и расстояние до следующей позиции, которая отображалась около верхнего края маски желтой стрелкой, меняющей свое положение и длину в зависимости от расположения Фишера.

"Следуй за стрелкой из желтого кирпича" [5].

Выбрать наилучший способ проникновения на верфь Саут-Гейт Энекс, наиболее охраняемый участок восточного побережья США, было самой простой частью операции. Высокий уровень защищенности данной базы просто не оставлял шансов для подхода с земли, таким образом оставался лишь один вариант: вода. Фишера это устраивало. Служба в "морских котиках" научила его доверяться воде. В воде безопасно, она маскирует, она — залог анонимности. Норфолкская военно-морская верфь — это наиболее загруженная верфь страны, обслуживающая ежедневно пятнадцать процентов всего военно-морского флота США. Имея семь тысяч сотрудников, два квадратных километра земли, шестьдесят девять производственных зданий, эта верфь была впечатляющим местом еще и потому, что она расположена в двенадцати километрах южнее норфолкской военно-морской базы, в южном рукаве относительно спокойной реки Элизабет. Часом раннее, Фишер припарковал свою машину на лесистой автостоянке с видом на восточный берег реки, и ждал пока пара подростков, находящихся в Форд Эскорт с запотевшими стеклами, закончат свои дела и уедут. Затем он взял сумку со снаряжением и прошел несколько метров через лес к берегу, где он переоделся в гидрокостюм, одел ребризер, маску и ласты, затем он погрузился в воду.

Фишер вытянул голову, проверяя поверхность воды на наличие лодок. Было два часа ночи. Он не наблюдал никакого движения, кроме случайных гражданских катеров, поздно возвращающихся домой после целого дня рыбалки возле Чесапик. Он поплыл вперед и нарушил поверхность воды, осторожно, позволяя быть видной только верхней половине маски. Справа, вверх по реке он мог видеть свет фар, пересекающих Джордан Бридж, соединявшего западный и восточный берега. Прямо напротив него, в полукилометре по воде, ярко освещалась натриевыми прожекторами верфь Саут-Гейт Энекс. Фишер насчитал десять кораблей различных размеров, от фрегатов до рефрижераторных суден, пришвартованных на пристани, тут и там он видел вспышки света от сварочных горелок. Громкоговоритель ожил, и голос сделал объявление, очень неразборчивое для Фишера. До тех пор, пока объявление не гласило: "Нарушитель в воде", его ничто не волновало.

Южнее основной линии пирса располагался ряд из пяти искусственных бухт, каждая из которых закрывалась словно ангар массивными раздвижными воротами, достаточно широкими, чтобы пропустить крейсер. Это были охраняемые доки или эллинги, пронумерованные от одного до пяти. "Трего" был отбуксирован в четвертый охраняемый эллинг, пятый эллинг был крайним. Чтобы добраться до него, Фишеру предстояло миновать водное ограждение, растянувшееся на триста метров напротив входа к пристройке и обозначенное линией освещенных буев, соединенных друг с другом плавающими алюминиевыми трубами. Конечно, Фишера больше беспокоило не само ограждение, а снабженный прожектором быстроходный катер, который непрерывно патрулировал его. Сэм разглядел несколько ориентиров, выбранных по карте еще до операции, подтвердил их расположения нашлемном индикаторе, затем повернулся на 180 градусов и совершил погружение. Десять минут спустя, он перестал плыть, продолжая двигаться по инерции до полной остановки. Зависнув без движения в воде, он отрегулировал компенсатор в своем жилете так, чтобы иметь нейтральную плавучесть. Помимо света от шлема его окружала кромешная тьма. Фишер знал, что при помощи ночных погружений можно упражняться в контролировании разумом. Без каких-либо опознавательных знаков, замешательство, подобное головокружению, может овладеть вами. Фишеру доводилось видеть, как храбрейшие мужчины, водолазы с сотнями часов нахождения под водой, паниковали, просто неподвижно плывя в темной воде. Даже он чувствовал такое давление на подсознательном уровне: первобытное желание рвануть на поверхность. Он подавил это чувство и сфокусировался на своей маске; мягкое зеленое сияние было обнадеживающим. Если его направление было точным, водное ограждение было впереди. Справа он услышал приглушенное пыхтение корабельного двигателя. В пятидесяти метрах во мгле, напоминающий форму слезы корпус патрульного катера рассекал поверхность воды, двигаясь параллельно ограждению. Водный след от лодки разветвлялся позади нее, распространялся наружу, достигнув ограждения, он шел назад, создавая водоворот, и постепенно исчезал. Щелкнул прожектор и пронзил поверхность, превращая воду вокруг себя в бирюзовую.

Фишер выждал, чтобы катер пересек пространство впереди него, затем поплыл дальше. У него было две минуты до возвращения патруля. Из тьмы показалось водное ограждение, сеть из стальных тросов, натянутая между анкерными болтами в морском дне и буями на поверхности. Глядя на сеть, Фишер молча поблагодарил агентство по защите окружающей среды, которое годами ранее настояло на смене ширины зазора в морском ограждении, дабы местная популяция рыб могла без труда ее преодолевать. В данном случае, промежутки были в тысячу квадратных сантиметров, что значительно облегчило работу для Фишера.

Он следил за временем, отображенным в верхнем правом углу маски. Несмотря на это слева послышалось пыхтение патрульного катера. Сэм развернулся и погрузился глубже, следуя рукой за оградой, пока не достиг дна. Катер прошел над головой, луч прожектора огибал водную поверхность и проверял ограждение. Как только он уплыл, Фишер поднялся на три метра и приступил к работе.

Из своего снаряжения он вытащил "горящий шнур", двадцатисантиметровый магниевый детонирующий шнур. Воспламенённый магний горит с высокой скоростью и температурой в две тысячи семьсот градусов Цельсия, прорезая практически все, к чему прикоснется, "как нож сквозь масло". Он обмотал шнур вокруг прута перед собой, придавил ногтем большого пальца химический детонатор на конце и отплыл назад. Возникла кратковременная ослепительная вспышка белого света; ограда исчезла в облаке пузырьков. Фишер подплыл, когда они рассеялись. Прут аккуратно разрезало надвое, превратив тридцати сантиметровую щель вдвое больше. Он отстегнул ребризер, протолкнул в дыру и проплыл сам. Через десять минут он остановился перед стальной дверью эллинга, стеной из гофрированного металла, окрашенного в голубовато-серый цвет. Он перевернулся вверх ногами и поплыл вглубь. Он включил подсветку. Грязное морское дно возникло перед его защитной маской. Он развернулся и повернул направо. Сэм проплыл вдоль правого края двери и внезапно уткнулся в круглую крышку люка, расположенную на стене. Он потянулся и проверил маховик. Как и следовало ожидать, он был заперт и, как сказала Гримсдоттир, под сигнализацией. Повреди он его и патрульные катера окружили бы Фишера прежде, чем он успел бы отплыть на сто метров.

— Есть, кто дома? — радировал Фишер.

— Я здесь, Сэм, — ответила Гримсдоттир.

— Я возле люка.

— Хорошо, — ответила Гримсдоттир. — Дай мне тридцать секунд. Я взломала диспетчерскую эллинга, однако они используют пароли, зашифрованные восьмизначным открытым ключом...

— Это все замечательно, Анна, но может, мы отложим технический лепет на другой день?

— Ага, прости, подожди немного. 

Через минуту она вернулась:

— Хорошо, замки и сигнализация отключены.

— Захожу внутрь, — ответил Фишер.

Маховик был хорошо смазан и плавно поворачивался под нажимом Фишера. Он крутил его пока не услышал мягкий лязг металла по металлу, затем осторожно потянул. Люк распахнулся. Вытянув перед собой руки, он проплыл внутрь. Едва его плавники освободили проход, как послышался приглушенный визг сирен. Вдали доносился приглушенный водой голос из громкоговорителей: 

— Тревога, замечен нарушитель... тревога, замечен нарушитель. Охране немедленно прибыть в оружейную. Это не учения! Повторяю, это не учения...  

7

 

Тут же послышался испуганный голос Гримсдоттир:

— Сэм, я...

Фишер поднял руку и дважды ударил по переключателю передатчика, затем один раз, сообщая Ламберту и Гримсдоттир:

— Радиомолчание, ожидайте связи.

Остаться внутри или бежать наружу, выбор за ним. Если бежать наружу, то они запечатают док, и шанс будет потерян. Если продолжить операцию, то он столкнется с силами безопасности в состоянии повышенной готовности, которая охотится за нарушителем. Это было простое решение. И вот, что он сделал.

Он быстро закрыл крышку люка, оттолкнулся от стены и поплыл вниз, вытянув руки. Коснувшись неровного бетонного дна дока, повернул направо и продолжил плыть. У него был один-единственный шанс. Главный канал, заключенный с обеих сторон работающими пирсами, делил эллинг на две части. Если бы ему удалось найти укромное место в глубине свай пристани, то он мог бы переждать облаву. Как только включились охранные прожекторы дока, заливая помещение ярким светом, вода над Фишером из темного зеленого цвета резко стала бирюзовой. Он услышал приглушенный топот сапог и перекрикивающиеся голоса. Кончиками пальцев он коснулся деревянной поверхности — сваи. Он обхватил ее рукой и прижался к пристани. Вода снова потемнела. Он включил подсветку, и неясный красный свет поглотил его. Фишер продолжал плыть, извиваясь между сваями. Покрытые пятнистыми серого цвета моллюсками, они напоминали ему ноги слона.

Где-то сзади он услышал несколько всплесков.

Водолазы в воде. Охрана дока была хорошо тренированной и быстро передвигалась. Фишер не останавливался. Стена дока появилась перед защитной маской. Он взглянул вверх. Над головой он мог различить нижнее строение пристани, лабиринт пересекающихся балок и труб. Фишер заплыл за ближайшие к стене сваи, выключил подсветку и вылез из воды. Он сбросил ласты и прикрепил их к сумке со снаряжением.

"Теперь сложная часть", — подумал он.

Это был момент, когда все часы изнурительных тренировок, для поддержания тела в форме в его сорок с лишним, должны были окупиться.

Так он надеялся.

Руками и ногами упершись в стену и сваи, он начал медленно подниматься вверх, применяя как рычаг только напряжение мышц. Известный в мире альпинизма как распор, этот манёвр требовал предельной концентрации. Фишер почувствовал, как пот струится по спине внутри гидрокостюма. Он стиснул зубы и продолжил подъем.

Он услышал еще несколько всплесков. Слева увидел облаченную в черный гидрокостюм голову, нарушающую поверхность воды. Луч прожектора играл на сваях. Фишер замер. Луч прошел над ним, задержался на секунду, вторую, третью, а затем двинулся дальше. Водолаз развернулся, продолжая плыть.

Фишер поднялся по стене еще на полметра и посмотрел вверх. Нижняя конструкция пристани была в пределах досягаемости. Он потянулся вверх, схватился за водопровод и повис.

Где-то недалеко, зашумела рация:

— Начальник дока, это водолаз два-один. Приближаюсь к северной стене, секция девять. Направляюсь к сваям. Кажется, я что-то видел.

— Понял, два-один.

Водолаз развернулся. Совершенно неподвижно повиснув, Фишер осмотрел глазами левую сторону. Водолаз был там, голова была чуть выше воды, свет фонарика играл на воде, когда он направлялся через сваи к Фишеру.

"Быстро и тихо, Сэм. Давай".

Он напряг мышцы брюшного пресса, поднял колени к груди, а затем зацепился лодыжками за трубу и начал медленно прижиматься к трубе до самого упора. Он посмотрел вниз. Водолаз был практически под ним. Положив одну ладонь на соседнюю трубу для усиления, Фишер перевернул свое тело, балансируя сверху на трубе. Он снова замер. Снова появился свет от фонарика водолаза, теперь уже ближе, отбрасывая узкие лучи света и искаженные тени, проходя по нижнему строению. Фишер закрыл глаза и мечтал стать невидимкой.

"Здесь нет ничего, кроме труб, приятель, — думал Фишер. — Плыви дальше".

Ему казалось, прошли минуты, но на самом деле менее двадцати секунд, водолаз выключил фонарь и уплыл прочь. Фишер выдохнул с облегчением.

Ничего не предпринимая, пока облава не закончилась, и не был отдан приказ отменить боевую готовность, он должен был решить: сидеть смирно и переждать или немного обследовать местность. Он выбрал последнее. 

Быстро проверив ОПСАТ, он подтвердил свой прогноз: нижнее строение пристани не было включено в чертежи дока. Чтобы убедиться он прокрутил схемы. Ничего не было.  

Он отправился в путь.

Он полз по лабиринту из труб, пока не добрался до закрытого решеткой технического помоста. Вокруг он слышал бульканье воды по трубам, шипение пара и тихое жужжание электричества. С потолка, всего лишь в полутора метрах над помостом, капал конденсат и был покрыт крошечными сталактитами минеральных отложений. Издалека он услышал треск ацетиленовых газовых резаков.

Он надавил имплант:

— Я вернулся.

— Слава Богу. Я волновалась, — сказала Гримсдоттир.

— Не знал, что ты умеешь беспокоиться.

— Дурак. Сэм, я не знаю, что пошло не так. Я была уверена, что я подстраховалась о резервной сигнализации.

— Проклятье, современной технологи. Все в порядке.

— Ты внутри или снаружи? Не обращай внимания; глупый вопрос. Каков статус? —

сказал Ламберт.

— Немного исследую пещеры, пока они завершают свою облаву.

— Хорошо, оставайся...

По системе оповещения дока прозвучал голос. 

— Подожди, — прервал Фишер Ламберта. И прислушался:

— Всему рабочему персоналу, отмена боевой готовности. Охране явиться в комнату управления для отчета.

— Я слышал. Будь осторожен, и оставайся на связи, — сказал Ламберт.

Фишер окончил передачу.

Пригнувшись, иногда ныряя под пересечения вентилей или трубопровод типа "клеверный лист", он начал выбирать путь, спускаясь вниз на помост. Каждые несколько секунд он делал паузу, переключая трифокальные очки на тепловой режим, чтобы бегло осмотреть территорию впереди; из-за клубящегося пара использовать ночное видение было ненадежно. Помимо желтых и красных тепловых очертаний труб он ничего не видел.

Размером с попугая крыса, с визгом суетливо пересекла ему дорогу и выскочила на помост. Фишер осознал, что вытащил свой пистолет SC; он засунул его в кобуру. Регулярные тренировки способствовали хорошим рефлексам и большому количеству полудохлых крыс. Еще через пятнадцать метров он подошел к Т-образному пересечению. Он включил тепловизор. Чисто. Прямо, помост шел дальше кто его знает куда; направо, от помоста поднималась вверх и исчезала лестница.  

"Спасибо тебе, Господи, за технические люки".

Хоть лестница и была, но ее ступеньки располагались высоко и заканчивались у отверстия наподобие люка.

Фишер вынул свою гибкую оптоволоконную камеру, подсоединил кабель для аудио- и видеосигналов к ОПСАТу, подождал, пока на экране не появилось изображение, затем просунул камеру через одно из отверстий крышки. Сэму потребовалось немного времени, чтобы понять, что он видит. Сапог, черный кожаный сапог. Он замер. Стандартная обувь ВМС "Чакка" сорок четвертого размера. Эту модель обуви Фишер знал слишком хорошо. Будучи в "морских котиках", он сносил три пары таких сапог в учебном лагере для новобранцев во время шестимесячного курса, именуемого "Основы подводных взрывов". Крайне медленно он начал вытаскивать оптоволоконную камеру обратно. Сверху, к сапогу матроса присоединилась еще пара сапог. Фишер почувствовал запах сигаретного дыма.

— Они нашли что-нибудь? — спросил первый матрос.

 — Нет. Ты же знаешь, как это: они всегда говорят, что это не учение, но почти всегда это оно и есть.

— Дааа... Так в чем же дело с этим кораблем? Что со всеми парнями в скафандрах? 

— Это костюмы биозащиты, болван. Главный говорит это учения, но я этому не верю. Мне кажется здесь что-то...

Их прервал раздраженный голос:

— Вы, двое! Я смотрю вам нечем заняться. Пошли за мной. Я вам что-нибудь найду.

— Ладно вам, старшина, у нас же перерыв.

— Перерыв закончен, дамочки. За работу.

Фишер досчитал до тридцати, затем снова просунул камеру в отверстие. Сапогов не было. Он включил инфракрасный режим и осмотрел все вокруг. Ничего не было. Ни души. Кончиками пальцев, он осторожно поднял крышку люка, сдвинул ее в сторону и вылез.

 

8

 

Он вернул крышку на место, пригнувшись, нырнул за поддон с ящиками. Теперь, когда облава закончилась, док вернулся к нормальному рабочему освещению. Натриевые лампы высоко свисали с поперечных балок сводчатого потолка, заливая док серым светом. Дальше внизу дока, среди подъемных кранов, группа моряков переставляла ящики на тележку. Тут и там Фишер видел вспышки от сварочных аппаратов, чувствовал запах серного зловония ацетилена.

Справа был знакомый образ: "Трего".

Он был пришвартован носом к выходу из дока. Люки на палубе, иллюминаторы и окна были закрыты желтой пластиковой обшивкой и опечатаны красной клейкой лентой. Над люком посередине корабля была сооружена конструкция, похожая на палатку — вход и выход в дезактивационную камеру, предположил он. Пока он смотрел, несколько людей из "НЭСТ" в белых биозащитных костюмах вышли из тента. Их встретили три фигуры, одетых в похожие костюмы, начали поливать их из шланга какой-то пенистой жидкостью.

Фишер почувствовал волнение в животе.

Гримсдоттир заверила его, что уровень радиации на "Трего" ниже опасной дозы, но вид процедуры дезактивации насторожил его. Фишер был оснащен дозиметром из кварцевого волокна размером с перьевую ручку, подсоединенным к подкожному импланту, и ОПСАТу, поэтому у него не будет недостатка в предупреждениях в случае радиоактивного облучения.

Так было в теории.

"За это тебе хорошо платят, Сэм", — сказал он себе.

Он осмотрел док и "Трего" в тепловом режиме и в режиме ночного видения, удовлетворенный тем, что знает расположение и передвижения всех людей "НЭСТ", он выбрал наилучший маршрут.

Придерживаясь теней, он спускался в док, направляясь к корме "Трего".

Как только он поравнялся с кораблем, Фишер подкрался к краю дока, схватил швартовы обеими руками и начал быстро передвигаться над водой. Дважды ему приходилось останавливаться, когда фигуры в биозащитных костюмах перемещались по палубе и в дезактивационную камеру, наконец-то он достиг перил, перекинул ноги и, опустившись на палубу, присел.  

Он сделал два быстрых шага к установленной лестнице на надпалубном сооружении и начал подниматься.

Поднявшись, всего на десять ступеней он услышал скрип ботинка. Фишер замер, посмотрел вниз.

Внизу, возле перил, стоял человек из "НЭСТ". Человек откинул назад свой капюшон и откинул голову назад, вдыхая свежий воздух.

— Лен, где ты? — вызывал металлический голос.

Мужчина снял с ремня рацию и ответил:

— Главная палуба. Дышу свежим воздухом.

— Когда закончишь, подойди к правому борту в средней части судна. У меня тут команда возвращается. Их нужно промыть.

— Уже иду.

Мужчина надел свой капюшон и ушел.

Фишер продолжил взбираться.

Забравшись наверх, он потратил две минуты, чтобы найти люк. Несмотря на то, что люк на главной палубе давал ему наиболее прямой маршрут в машинное отделение, его проникновение в любой из карантинных барьеров не только вызвало бы мгновенное подозрение, но также и еще одну облаву. Выбранный люк был так же запечатан, но лента легко отделялась от специального гладкого покрытия палубы. Он повернул маховик и поднял крышку люка. Внутри лестница не была освещена. Он быстро все осмотрел в тепловом и ночном режимах, ничего не заметил, ногами проскользнул в отверстие и начал спускаться. Остановился, чтобы закрыть за собой крышку люка, затем спрыгнул на палубу.

— Я внутри, — радировал Фишер.

— Согласно радиопередачам, которые мы перехватили, большинство персонала "НЭСТ" находится в передней части корабля. Каким бы ни был радиоактивный материал, похоже, что он где-то в носовой балластной цистерне. Грим обновила твой ОПСАТ; направляющие маркеры отведут тебя в машинное отделение.

— Уже бывал там.

— Я проанализировала маршруты рабочих в доке. Мой путь обходит эти зоны, — сказала Гримсдоттир.

Фишер проверил ОПСАТ.

Чертеж "Трего", представленный в 3D, перекрывался пунктирной желтой линией, начинающейся от позиции Сэма — синий квадратик и заканчивающейся в машинном отделении "Трего" — розовый квадратик.

— Понял, — отозвался Фишер. — Грим, значит все чисто...

— Даю слово, Сэм. Инспекторы вынуждены носить эти костюмы. Постановление правительства. Черт, да ты лучше любого, знаешь какое оно придирчивое. Я провела всевозможные расчеты. Пока ты там меньше шестидесяти минут, то все в порядке.

"А если шестьдесят одну минуту?" — подумал он.

За эти годы он столкнулся со всеми кошмарами, которые оперативник только может себе представить, но, как и у большинства людей, радиация занимала особое, темное место в его голове и сердце. Невидимая и фактически неизбежная, радиация видоизменяла человеческое тело на клеточном уровне, разрушая и перекручивая клетки чудовищным способом. Он достаточно близко и лично с этим столкнулся. Ужасная смерть. Он тут же подумал о Слипстоуне. Если действительно водоснабжение города было заражено радиацией, ему было больно представить через, что предстоит пройти выжившим жителям: тошнота, рвота, ожоги кожи, потеря волос, жидкость в легких, ускоренный рост опухолей.

"Сконцентрируйся на работе, Сэм. Решай те проблемы, которые сейчас стоят перед тобой".

Суть в том, что он доверял свою жизнь Гримсдоттир и Ламберту и делал это десятки раз до этого. И снова сделает это.

— Хорошо, — сказал он. — Я выдвигаюсь.

Чтобы избежать помех в оборудовании команды "НЭСТ", генераторы "Трего" были выключены и перешли на энергосеть дока, поэтому в проходе было темно, он освещался только красными аварийными фонарями, прикрепленными к переборке с интервалом три метра.

Одним глазом смотря в ОПСАТ и другим высматривая движение, Фишер пробирался вниз по коридору к Т-образному повороту. Направо — к корме; налево — дальше к носовой части.

Он пошел налево. Машинное отделение было в двадцати метрах от его позиции и тремя палубами ниже. Чтобы туда добраться, он должен был пройти пять лестниц и два люка.

Достигнув следующего перекрестка, он начал спускаться по лестнице, экран ОПСАТа замигал. Чертеж "Трего" начал расплываться на глазах. Он прижался к переборке и связался по радио:

— Кто забыл оплатить кабельное? — ОПСАТ теряет сигнал.

— Грим опасалась этого, — ответил Ламберт. — Люди из "НЭСТ" проводят дегауссинг[6].

В данном случае магнитный заряд мешал инспекторам из "НЭСТ" точно опознать вещество, спрятанное в балластных цистернах "Трего", поэтому они проводили дегауссинг.

— Переключись на внутреннюю память ОПСАТа, — сказала Гримсдоттир. —       У тебя будут чертежи, но без маршрута.

— Без проблем, — ответил Фишер. — Я буду импровизировать.

Он вернулся к лестнице и достал SC-20K из-за спины.

Компактный и легкий SC-20K оснащен глушителем и пламегасителем и выполнен по схеме булл-пап, он использует стандартный патрон НАТО 5.56 мм. На этом, однако, основные сходства с другими видами автоматов заканчиваются. Модульное подствольное приспособление SC-20K дает Фишеру небывалый набор возможностей, включая использование газовых, осколочных и ЭМИ гранат; нелетальное оружие, такое как аэродинамическое кольцо и шокер, лазерный микрофон, радиоэлектронный подавитель и прибор для обнаружения лазерного порта для дистанционной передачи данных по инфракрасному порту компьютеров; метательный снаряд для наблюдений — самоклеящаяся дистанционная камера, предсказуемо названная "Камера-липучка" и в заключение гаджет, окрещенный Фишером "Всевидящим Оком" — микрокамера, вмонтированная в крошечный парашют, сделанный из вещества под названием аэрогель. Этот аэрогель, состоящий на девяносто процентов из воздуха, в состоянии удерживать вес, превосходящий собственный в четыре тысячи раз, он имеет площадь поверхности, поражающую воображение: разложенный на плоскости кубический дюйм, что соответствует четырем пятицентовым монетам, положенным одна на другую, способен покрыть поле для американского футбола. В случае с "Всевидящим Оком", размером с ладонь самораскрывающийся парашют из аэрогеля способен держать в воздухе камеру в течение девяноста секунд, давая Фишеру картинку высокого разрешения примерно двух с половиной квадратных километров с высоты птичьего полета.

К сожалению, сегодня ночью Фишеру "Всевидящее Око", по всей вероятности, не понадобится, он надеялся, что SC-20K не понадобится вовсе, но все же аэродинамическое кольцо и шокер будут оптимальным средством, если он столкнется с трудностями на борту "Трего".

Сэм надел очки ночного видения, при их включении слабый электронный свист раздался в наушнике. Он осмотрел темную палубу внизу. Он ничего не увидел.

— Следую на нижнюю палубу, — радировал Фишер.

9

 

Держа SC-20 наготове, прокрался к следующей палубе, повернул за угол и направился в сторону кормы. На полпути по коридору он замер. Чрезвычайно медленно он присел на корточки, боком передвинулся влево, прижался к перегородке. В девяти метрах дальше по коридору он заметил на перегородке красное пятно размером с ластик на карандаше.

"Датчик, — подумал он. — Но что за модель? Инфракрасный, движения..."

Пятно двигалось.

Не датчик. Это была сигарета. Он не был уверен, был ли это охранник или человек из "НЭСТ", однако кто-то прислонился к переборке за стойкой, сделав незаконный перекур. Двигаясь на прямых ногах, Фишер начал удаляться назад. Фигура зашевелилась, выступив из-за стойки. Фишер поднял автомат SC-20 и прицелился. Человек был в белом биозащитном костюме, капюшон был накинут на лоб. На его бедре висел автоматический пистолет Кольт 1911 калибра 0.45 — стандартный вариант для охранников ВМС. В другую сторону, моряк. Сверни в другую сторону. Человек свернул в сторону Фишера. Он медленно подходил. Его тело было напряжено. Он склонил голову, вероятно, что-то заметив в тусклом освещении, но не был уверен, что именно. Рука сместилась к кобуре. Фишер выстрелил. Автомат SC-20 издал кашляющий звук, послышался едва различимый глухой удар. "Аэродинамическое кольцо" сильно ударило в грудь мужчине. Он потерял сознание прежде, чем рухнул на палубу. Фишер рванул вперед и опустился на колени перед мужчиной. Он проверил пульс; тот был сильный и ровный. Несмотря на то, что "аэродинамическое кольцо" классифицируется как нелетальное оружие, Фишер видел, как оно убивало людей, как правило, из-за тромбов в легких. Он вытащил из кобуры Кольт охранника, извлек магазин и спрятал его в пучке труб возле потолка, затем засунул пистолет обратно в кобуру. Если все полетит к чертям, то в него будет стрелять одним пистолетом меньше. Сэм нашел темный угол для тела охранника, прикрыл его обрезками разбросанного поблизости картона, затем натянул мужчине обратно на голову капюшон и вдобавок выстрелил дротиком ему в бедро. Фишер сомневался, что ему понадобится больше двух часов, которые давал ему транквилизатор, но, как и в случае с "Кольтом", если все полетит к чертям, то на его пути будет одним охранником меньше.

Он достиг коридора, ведущего в машинное отделение и присел перед люком. Переключил очки на тепловизор, и затем приподнялся, чтобы заглянуть в иллюминатор. Будучи обесточенным в течение последних восемнадцати часов, машинное отделение было пространством с темно-синими конструкциями, нарушаемыми лишь все еще теплыми желтыми трубами и светло-голубыми очертаниями двигателей. Признаков движения не было видно. Он проверил показания дозиметра на ОПСАТе: зеленый.

"Каким было правило для этих вещей? — подумал Фишер. — Зеленый – хорошо; красный – труп".

Он открыл люк и проскользнул внутрь.

Он обнаружил часть мостика между двигателями в том же состоянии, в котором она была, когда он покидал машинное отделение: вырванном и отброшенном в сторону. Пожарный шланг, который он использовал, чтобы остановить "Трего", все еще был здесь — обугленная и намотанная на редуктор масса. Помимо монотонного гула труб и случайного шипения пара, в комнате было тихо.

Он услышал металлический стук открывающегося люка. Фишер переключил очки на режим ночного видения и обернулся. Две фигуры в биозащитных костюмах вошли внутрь.

—...говорю тебе, я не знаю почему, — сказал один из мужчин.

Его голос приглушенно звучал из капюшона. 

— Боссу нужны другие показания, значит, мы достанем другие показания.

Он поднял счетчик Гейгера и плавно водил им по воздуху; от счетчика исходило постоянное, но неторопливое щебетание.

— Ага, только у меня от этого места мурашки по коже.

— Добро пожаловать в клуб. Пошли, давай сделаем это.

Они начали спускаться по мостику, обходящего по внешнему периметру комнаты. Фишер дождался, пока они скроются из вида, затем поднялся вверх, схватился за трубу и поднял ноги, обхватив ими трубу. Он снова вытянул руку, цепляясь пальцами за край двутавровой балки[7]. Помогая ногами, Фишер перевернулся на живот и лег грудью на трубы.

Внизу он услышал топот сапог на мостике.

Щебет счетчика Гейгера стал громче.

Фишер вытащил пистолет. Он снял предохранитель и переключил на режим стрельбы транквилизаторами. Боковым зрением, через переплетение труб, Фишер уловил промелькнувший биозащитный костюм, подходящий все ближе. Мужчины появились в изголовье мостика и прошли под Фишером. Они остановились возле открытой решетки.

— У тебя есть идеи, что здесь произошло? — спросил один из них.

— Только слухи. Кто-то спешил остановить корабль.

— Ну, черт, я должен сказать, что они справились. Ни каким образом они не смогут вырезать этот редуктор отсюда. Он поджарился, но еще крепкий.

— Это не наша проблема.  

Мужчина провел Гейгером над двигателями и решеткой, затем опустился на колени и проверил пожарный шланг. Треск стал ровнее.

— Ничего. Центр управления, это Питерсон.

— Докладывай, Пит.

— Зачистка второго машинного отделения завершена. Все чисто.

— Отлично. Поднимайтесь на палубу. Время сменить вас.

Как только они ушли, Фишер опустился на палубу и ногами вперед проскользнул в решетку. Держась за металлические кольца на пожарном шланге, он спустился на палубу, по щиколотку затопленной пенистой смесью трюмных вод и противопожарной пеной. Пену закачали на борт при помощи первого спасательного корабля, эсминца ВМФ, прибывшего на место происшествия, в надежде предварительно потушить любые очаги возгорания прежде, чем они начнутся. Огонь — худший враг корабля и ситуация была еще более смертоносной на борту корабля, перевозящего опасные материалы.

Согласно чертежам, он обнаружил спаренные дизельные двигатели "Трего", установленные на массивных амортизаторах. Каждый амортизатор был размером с пожарный кран и был прикручен к палубе болтами диаметром равным запястью Сэма и длиной как его предплечье. Как он и опасался, плотно посаженные амортизаторы не позволяли пролезть под двигатели, поэтому он достал оптоволоконную камеру, присоединил телескопический удлинитель, затем просунул объектив под низом. Включил подсветку камеры. На экране ОПСАТа появилась грубая металлическая поверхность корпуса двигателя. Он начал осматривать сантиметр за сантиметром. Это заняло три минуты, но наконец-то серийный номерной знак попал в фокус объектива. Фишер зафиксировал камеру и нажал на кнопку затвора. Он вынул камеру и убрал ее. Затем нажал на имплант, но в ответ услышал лишь хлюпанье. Он взглянул вверх.

"Слишком много стали над головой".

Он забрался обратно на мостик и вернулся по тому же пути к люку и в коридор. Сэм снова нажал на имплант.

— Я закончил. Номер у меня.

— Хорошая работа, — сказал Ламберт. — Планы изменились. Направляйся к точке эвакуации.

Браво.

Точка извлечения Браво была предназначена для экстренной эвакуации.

— Что стряслось? — спросил Фишер.

— Мы думаем, что знаем, что случилось с экипажем "Трего".

 

10

 

СИТУАЦИОННАЯ КОМНАТА "ТРЕТЬЕГО ЭШЕЛОНА"

База АНБ закачивала спутниковый сигнал от коммерческой программы "Лэндсат"[8], поэтому угол был очень косой и цвета поблекли, однако сомнений не было, что же за корабль был в центре плазменного экрана.

— "Трего", я полагаю? — сказал Фишер.

— Единственный и неповторимый, — ответил Ламберт. — Триста двадцать километров от побережья Вирджинии, утром перед вашей с ним встречей. Хорошо, продолжай, Грим.

На другом конце стола переговоров, Грим нажала несколько клавиш своего лэптопа, и картинка изменилась.

Другой корабль, явно меньший "Трего", появился в верхнем левом углу экрана.

— Теперь тридцатью минутами позже. Обратите внимание, что водный след от "Трего" исчез. Он неподвижно стоит в воде.

Она снова нажала несколько клавиш.

— Сорок две минуты спустя.

"Трего" и другой корабль стояли рядом друг с другом.

— Спустя двенадцать минут. Увеличиваю.

Изображение мигнуло, затем увеличивалось, пока оба корабля не заполнили весь экран. Между ними в воде Фишер мог различить что-то напоминающее надувную лодку "Зодиак".

— Вся операция длилась двадцать две минуты, — сказал Ламберт. — "Зодиак" отплыл на "Трего" с одним человеком на борту. Еще девять людей вернулись на нем через девятнадцать минут.

 — Экипаж "Трего" минус один, — сказал Фишер.

— Точно. Мы полагаем, что прошедшее время было использовано для установки системы

автоматизации.

— И вытащить соломинки, чтобы увидеть, кто останется. Говоря об этом, есть новости от нашего пленника?

— По-прежнему молчит, — сказал Ламберт.

Вскоре, после того, как мужчина очнулся, прикованный наручниками к кровати в медицинском отделении "Третьего Эшелона", Реддинг начал его допрашивать. Это был еще один интересный факт, который Фишер не знал о Реддинге: на самом деле он был подготовленным следователем морской пехоты.

— Мы передали его ФБР; пусть сами раскалывают парня. Ладно, вернемся к "Трего". Вот что нам известно: Десять минут после того, как экипаж "Трего" ступил на загадочный корабль, они оба приходят в движение и разделяются, "Трего" направляется на запад к атлантическому побережью, а другой — на юг.

— Пожалуйста, скажите, что это не все.

Гримсдоттир нажала клавиши. Появилось другое изображение со спутника.

— Добро пожаловать в гавань Фрипорт Сити, Багамы. Смотрите направо по центру экрана. Узрите наш загадочный корабль: океанский лайнер "Дюрок". Вчера он стал на якорь. Работаю над регистрацией судна.

Фишер смотрел на яхту несколько секунд, затем повернулся к Ламберту.

— Когда я отправляюсь?

"Третий Эшелон" содержал частную взлетно-посадочную полосу за пределами Ганновера, тринадцати километрах северо-восточнее от штаб-квартиры АНБ. Был уже второй час ночи, когда Фишер подъехал к бетонированной площадке с Боингом V-22 "Оспрей".

"Оспрей" — рабочая лошадка "Третьего Эшелона", которую использовали в заданиях с проникновением и эвакуацией. Спроектированный как полу-верто