Особенности женского терроризма на Ближнем Востоке

 

Адамова Мария Анатольевна,

ассистент кафедры международных отношений, связей с общественностью и журналистики Пятигорского государственного лингвистического университета.

Современный «шахидизм» - явление, возникшее в недрах Палестинского движения сопротивления (ПДС), которое, скорее всего, следует рассматри­вать как кризис этого движения, последний способ достичь поставленных политических целей по созданию собственного государства, поскольку дру­гие средства борьбы, по мнению экстремистов, не привели к успеху. В этой связи «шахидизм», как метод борьбы, активно используется многими пале­стинскими исламистскими организациями[1].

С начала 90-х гг. в качестве «живых бомб» предстали члены проиран­ских палестинских и ливанских группировок – «Джихад Ислами», «ХАМАС» и «Хезболлах». На роль камикадзе арабские террористические организации привлекали в основном молодых людей, часто девушек, тех, кого спец­службы менее всего склонны подозревать в преступных намерениях^[2].

По мнению идеологов «шахидизма», теракты самоубийц прославляют роль исламистского движения в этой борьбе. Более того, «смертники-бомбы» самим актом самопожертвования углубляют масштабы исламского сопро­тивления, привлекают в ряды палестинского «сопротивления» все новых и новых адептов, готовых на все ради внедренных в их сознание идей.

Когда религия, с подачи политических и духовных лидеров, призывает сложить свою голову во имя Аллаха и обещает вознаграждение в будущей жизни, участие в Священной войне становится не просто обязанностью, а благородной целью. Например, по сведениям израильских спецслужб, шахидам свойственна неистовая религиозность и убежденность, что миссия, для которой они избраны, абсолютно законна с точки зрения ислама[3].

Ислам, как и любая другая религия, запрещает самоубийство, но исламисты трактуют акт «шахидизма» как не самоубийство, а гибель на поле боя. Человек убивает врагов, но при этом жертвует собой. Что может быть наиболее глубоким и ярким свидетельством набожности, чем готовность пожертвовать своей жизнью. Человек идет на смерть и, тем самым, заявляет о своей вере в Аллаха[4].

Ученые-исла­мисты пытаются отстраниться от связи с сепаратистами. Кроме того, защитники классического ислама ссыла­ются на суры Корана, в которых говорится: «И Аллах установил и узаконил, что ни одна душа не может нести бремя (греха) другой души, это исходит из совершенства правосудия Аллаха, свободного от недостатков. Он сказал: «...не понесет носящая ношу другой»[5].

Однако многочисленные школы ислама, которые финансируются ХАМАСОМ, специализируются на том, что учат детей религиозной борьбе и идеализируют мученическую смерть за веру^[6].

Некоторые исламские экстремистские организации стали использовать в своей деятельности женщин как самоубийц-террористок, несмотря на то, что Коран строго запрещает сам акт самоубийства, к тому же это противоречит исламским принципам и социальным нормам, которые запрещают женщинам заниматься «мужской» работой, то есть воевать. Роль жен­щины состоит в том, чтобы рожать и воспитывать детей, которые в будущем станут бороться против врага. Поэтому для женщин нет места в непосредст­венной вооруженной борьбе. Один из лидеров группы Аз-Завахири считает, что  «лучшая служба, которую женщины могут сослужить джихаду, заключается в выполнении того, что организация считает женскими обязанностями: быть матерью, женой и домашней хозяйкой, использование женщин-смертниц в атаках «Аль-Каиды» останется скорее исключением, чем правилом».[7]

Однако к середине 1990-х годов примерно 40% подобных терактов совершали жен­щины. Из приблизительно 17 групп, которые применяют тактику взрывов, совершаемых смертниками, более чем в половине действовали женщины. В период с 1985 по 2006 год смертницами стали более 220 женщин, на долю которых пришлось около 15 процентов общего числа таких терактов[8].

Многие экстремистские лидеры террористов, например в Пале­стине, поощряют использование женщин как самоубийц-террористок, как эффективное средство борьбы, так как противнику значительно труднее об­наружить и нейтрализовать их, чем мужчин. Например, духовный руководитель «ХАМАСа» шейх Ясин, утверждал, что скоро «при­дет решающий час битвы с неверными всего мира, и тогда в бой отправятся все – женщины, мужчины, старики, дети»[9].

Ситуация, которая создалась на Ближнем Востоке, расценивается лидерами террористических организаций, как «оборонительный джихад». Это означает, что вести джихад и защищать мусульманские земли становится обязанностью каждого жителя страны, как мужчины, так и женщины. Женщина не спрашивает разрешения у мужа, брата, отца, и участвует в джихаде, если она способна делать это. Таким образом, женщины должны вести джихад наравне с мужчинами, если они способны к этому, то есть если женщина может носить оружие и делать то, что делают мужчины, ей не запрещается стать шахидкой. Бывший лидер движения «Аль-Мухаджирун», проживающий в данный момент в Бейруте Аз-Заркави, считает, что «джихад является долгом каждого мусульманина и каждой мусульманки, которые в силах и в состоянии его выполнить»[10].

К тому же теракты, совершенные женщинами, способны поднять боевой дух у их соратников-мужчин. Например, Аз-Заркави обратился к мужчинам-палестинцам со следующими словами: «даже женщины стали сражаться, а где же вы, мужчины?! Если мужчины трусят выполнять свой долг, то женщины этой Уммы вполне смогут взять на себя роль мужчин, так что продолжайте отсиживаться»[11].

Другим фактором увеличения числа террористок является то, что теракт, совершенный женщиной вызывает больший пропагандистский эффект, чем теракты, совершаемые мужчинами: они шире освещаются средствами массовой информации, что только способствует борьбе, которую ведут крайние фундаменталисты. К тому же шахидка вызывает больше сочувствия в обществе, даже когда она безжалостно лишает жизни ни в чем неповинных людей.

Использование женщин противоречит исламским принципам и социальным нормам, которые запрещают женщинам заниматься «мужской» работой, требующей тесных контактов с другими мужчинами помимо их мужей. Многие террористические палестинские организации отказываются от женского шахидизма по той причине, что в случае провала этих женщин будут допрашивать мужчины-израильтяне, они будут сидеть в тюрьмах, где служат мужчины-израильтяне, что не допустимо для мусульманки.

На наш взгляд, то, что мужчины заботятся о репутации женщины, которая отправляется совершить теракт, убить себя и множество невинных людей, является парадоксом. Оперативник ФАТХ Шариф Нажи, который планировал атаку на рыбный ресторан в Тель-Авиве, утверждал, что «один раз его попросили найти безопасный дом для женщин, которые хотели осуществить самоподрыв, — их не должны были видеть до операции. Хотя он нашел этот дом, как и просили, он не захотел иметь с ними дело, потому что боялся, что скажут о нем, если увидят, что он, одинокий мужчина, входит в квартиру с двумя девушками»[12].

Свободно спадающая, непрозрачная одежда мусульманских женщин - хиджаб - очень удобна для провоза оружия в стан противника, минуя порой полицейские посты, поскольку женщина-бомба нередко выглядит, как беременная. Однако сейчас хиджаб вызывает подозрение у израильской полиции, поэтому для боль­шего успеха при совершении самоубийственных терактов, исламские терро­ристические структуры, крайне негативно относящиеся к западной моде и традициям, разрешают мусульманкам-самоубийцам надевать европейскую одежду, короткие юбки, туфли на высоком каблуке, делать модные прически и не покрывать голову традиционным платком.

Шейх Юсуф Карадави, известный исламист и декан факультета исламских исследований в университете Катара провозгласил, что участие «женщин в «джихаде» и операциях «мученичества» - это высшее проявление богопочитания, и женщина может отправляться на подобные операции без разрешения мужа и даже… с непокрытой головой и в не традиционно мусульманской одежде» [13].

Но в то же время в населенном шиитами Южном Ираке бойцы «Армии Махди», контролируемой сторонниками создания исламской республики, облили кислотой женщину только за то, что у нее из-под платья виднелись голые лодыжки[14].

Таким образом, деятельность шахидки выходит из области предопределен­ных обязанностей и приобретает, условно говоря, характер социального дей­ствия. Возможно, данная ситуация является следствием того, что женщина, изначально воспитанная в духе покорности мужчине, готова к исполнению мужских указаний, вплоть до отказа от своей жизни и совершения убийств невинных людей. В этой связи религия играет чрезвычайно важную роль в запрещении или участии женщин в террористических действиях.

 Террористам очень выгодно использовать мусульманских женщин, воспи­танных в атмосфере покорности и подчинению мужчине, в своих целях, а общество оказалось не готово к такому проявлению антигуманизма. Рекру­тирование женщин имеет особую функцию в условиях террористической войны. Именно потому, что от женщин не ожидается исполнение подобной роли, их используют в качестве живого оружия. Как отмечают П.В. Романов, В.В. Щебланова, Е.Р. Ярская-Смирнова, «вероятно специфика нашего вос­приятия не позволяет нам понять, что если женщина стреляет и убивает, то это вовсе не особенность конкретной женщины, а логика войны»[15].

Механизмы отбора женщин для выполнения террористических операций и методы, используемые для их убеждения, в целом являются такими же, как и при работе с мужчинами, одинаковы практически во всех странах и культурах, а также в религиозных и светских организациях.

Пользуясь растерянностью кандидатов, некой долей энтузиазма и часто их личной трагедией или жаждой мести, экстремисты подвергают и женщин и мужчин зомбированию и манипулируют ими по собственному усмотрению. Они указывают потенциальным смертникам на якобы правильный путь и, на первый взгляд, быстрое решение их проблем, преисполненное национального или религиозного символизма, обещая солидное вознаграждение: им - в ином мире, их семьям - в этой жизни.

В Израиле первый зарегистрированный случай использования женщин в качестве смертниц был отмечен в январе 2002 г., когда Вафа Идрис, взорвала в оживленном торговом центре 10-килограммовое взрывное устройство, приведшее к гибели одного и ранению более ста человек.

В ходе разбирательства выяснилось, что смертница была разведена, детей не имела и проживала в лагере для беженцев в Амари. Ее отец умер, когда ей было восемь лет, трое ее братьев были врядах палестинских террористов, один из них имел отношение к созданию ячейки «Бригад мучеников Аль-Аксы» в лагере Аль-Амари и провел 10 лет в израильской тюрьме.   Ваффа Идрис стала народной героиней, в честь которой слагаются стихи и песни не только на родине, но и в других арабских странах. Садам Хусейн, перечислил 15 тысяч долларов семье погибшей, и обещал возвести ей памятник на одной из главных площадей Багдада. Мать сказала журналистам, «что гордится дочерью и надеется, что ее примеру последуют другие женщины»[16].

Данная позиция подтверждает тот факт, что в этом и других регионах активное участие женщин в актах террора, ранее осуждаемое семьей и обществом, постепенно переходит в разряд привычных, допустимых и даже одобряемых обществом дел. Исходя из этого, можно прогнозировать высокую вероятность того, что террористок будет становиться все больше, девушки будут считать женщин-смертниц моделями или образцами для подражания.

На наш взгляд, причины палестинского женского терроризма кроются в неразвитости политических, социальных возможностей женщин в мусульманском мире, из-за большой зависимости, бесправии и, конечно, в экономических проблемах. В странах, где высоко развита экономика, политическая и социальная стабильность, меньше женщин, желающих совершать террористические акты. В Палестине, где безработица доходит до 90% среди трудоспособного населения, рассчитывать на экономическое выживание могут только те, кто допущен до распределения поступающей из-за рубежа помощи, которая, конечно же, оказывается семьям тех самых смертниц.

Следует отметить, что особенностью террористических актов с участием шахидок является то, что это женщины, исповедующие ислам. Женщина в традиционном исламе, выполняя волю мужа, мужчины, ограничивается домашней сферой, а если и работает, то род ее деятельности не противоречит ее биологической природе. Экстремистские же организации, пользуясь вековыми традициями ислама, поддерживающими миф о предназначении женщин быть покорной мужчине, вовлекают женщин в террористические акты, но сводят женскую деятельность к роли жертвы, которую она должна принести ради веры.

На фундамент такой покорности накладываются разнообразные мотивы, толкающие мусульманских женщин на совершение терактов. Среди таких мотивов можно выделить, например, потерю близкого человека, мужа или брата. В таком случае вопрос о женском терроризме сводится к возможной манипуляции женским отчаянием и беспомощностью, со стороны мужчин, стоящих во главе сети террористических организаций. В террористические организации вовлекаются женщины с несложившейся жизнью, имеющие проблемы во взаимоотношениях с родственниками и окружающими.

При этом женщины-камикадзе не способствуют реальному улучше­нию положения женщин в мусульманских странах. Они выступают в роли «пушечного мяса» в военных усло­виях и их часто объявляют героями. Но в мирное время статус женщин в подобных обществах не меняется. 

В результате проведенного вышеизложенного анализа были выявлены основные причины привлечения женщин в террор экстремистскими организациями на Ближнем Востоке: они вызывают меньше подозрений у спецслужб, женщин легче подготовить к роли террориста-само­убийцы: они более управляемы, чем мужчины и лучше подвергаются «про­мыванию мозгов», теракт, совершенный женщиной вызывает больший пропагандистский эффект, чем теракты, совершаемые мужчинами.

Маловероятно, что женщины сыграют ведущую роль в мусульманском экстремизме, так как, ни боевым командиром, ни даже рядовым они быть не могут, эти роли отведены мужчинам. Для мусульманских женщин самоубийство - единственный путь хоть отчасти сравняться с мужчинами, разделить с ними почет и славу, то есть эти женщины используются на низовом уровне в террористических организациях.