Hans Zimmer – Dream Is Collapsing(White Eclipse Remix)

Чунмён ничего не помнил. Очнувшись в небольшой комнате с одной лишь кроватью и столом, он пришёл в ступор. Он почувствовал боль в руках, увидев, что в него что-то вкололи. Голова раскалывалась на части и нечем было заглушить эту сильную боль. Чунмён попытался пройтись по комнате, но ломило всё тело. Он хотел вспомнить, что с ним случилось и как он попал в это место, но все было какими-то отрывками и он не чётко понимал, где находился теперь. Внезапно с сильным грохотом открылась железная дверь и в комнату вошёл какой-то парень в белом, молча показав ему на выход. Они вышли из комнаты, и Чунмён стал осматриваться по сторонам. Вокруг были лишь люди в белом. Но еще были и другие. На их лицах Чунмён мог читать слишком глубокую грусть.. Когда они пришли в нужное место, парень в белом открыл перед Чунмёном дверь и пригласил внутрь. Оказавшись в уютном кабинете, Чунмён осмотрелся по сторонам и увидел в кресле пожилого мужчину в белом халате врача. Да, он понимал, где находился. Теперь он это понимал.
- Присаживайтесь, господин Ким.. - доктор дружелюбно указал на кожаное кресло напротив него, и Чунмён медленно сел на него, - Вы понимаете, где Вы находитесь?
- Да. В психушке, - ответил Чунмён, и доктор немного скривил лицо.
- Зачем же так грубо? Здесь нет врагов, которые бы хотели Вам навредить. Я лишь хочу Вам помочь. Вы помните, как попали сюда?
- Нет.
- Вы бежали по лесу. Скорее всего Вы ходили в тюрьму, которая находится неподалёку. У Вас там есть знакомые? - Чунмён не ответил, и доктор продолжил, - Вы кричали. Звали кого-то, потом просили прощение, потом снова кричали. Вас нашла наша охрана. Никто не мог Вас утихомирить, пока не вкололи Вам успокоительного. Но Вы не думайте, Вы не псих. Просто видимо в вашей жизни случилось что-то такое, что мешает жить дальше. Вы не хотите рассказать?
- Нет.
- Зря.. Я хочу помочь, помните это. Сейчас Вы очень спокойны из-за уколов, но я надеюсь, что Вы больше не будете буянить. Я не хочу давить, поэтому дам Вам немного времени. Я надеюсь на искренность, понимаете? Называйте меня доктор Чхвэ. Хорошо? А сейчас, поиграйте немного с другими пациентами. Отдохните и придите в себя.
- Я могу уйти?
- Нет. Пока не можете. Сначала я должен понять, что с Вами. Неврозы на лицо, но я вижу, что есть что-то глубже. Когда я пойму, что с Вами, я Вам сообщу, - доктор улыбнулся и позвенел в колокольчик. За Чунмёном зашёл тот же самый парень в белом и вывел его в холл, вернувшись с ним к другим больным. Каждый был чем-то занят- кто-то играл в шахматы, кто-то пытался воспроизвести знакомую мелодию на старом пианино, кто-то надувал мыльные пузыри, кто-то раскрашивал детские раскраски. Чунмён ничего не чувствовал, но всё же стало немного страшно. Все эти люди были старше его, но складывалось ощущение, что они все были детьми.. Они - психи.
Присев на диван рядом с каким-то пожилым мужчиной, Чунмён посмотрел в окно, за которым лил сильный дождь.
- Он льёт уже весь день. А так хотелось погулять, - со вздохом промолвил пожилой мужчина, и Чунмён перевёл на него свой пустой взгляд, - Я впервые вижу здесь такого молодого человека, как Вы. Обычно тут находятся либо старые люди, вышедшие из ума, либо чокнутые заключённые из соседней тюрьмы. Но ты не похож на заключённого. Меня зовут Чан-Гук, а тебя?
Он был очень дружелюбным, и Чунмён решил заговорить с ним.
- Чунмён.
- Очень приятно. Как ты здесь оказался?
- Я не помню.
- Оу.. Я тоже сначала не помнил, но потом память вернулась. Это всё уколы. А я как раз таки один из заключённых.
- Вы кого-то убили?
Мужчина тихонько рассмеялся, но смех этот звучал, словно раскаяние, без грамма злости.
- Да.. оказалось, что в итоге я убил самого себя.. - он сделал глубокий вздох и слегка улыбнулся. Время "прогулки" вышло и все снова увели в свои палаты. Чунмён не мог уснуть вопреки уколам. Он молча и спокойно смотрел в потолок, наконец восстановив все картинки прошлого. Он больше не кричал и не плакал. Он словно умер внутри. Хотя, он умер уже очень давно..

Открыв дверь, он вошёл в комнату, где до этого сидел с Махатом, но она была пуста. За окном доносилась английская речь и какие-то выстрелы вдалеке. Его взгляд приковался к двери, через которую до этого уходили Жади и Джамиль. Он медленно подошёл к ней, сняв пистолет с предохранителя. Дверь была не закрыта и он легонько пнул её ногой, зайдя внутрь. У окна стоял стол, над которым весела люстра, а на люстре не толстый канат. Бездвижное тело Рахина мотылялось из стороны в сторону, а смертельная петля прочно сдавливала его тонкую шею. Безногий мальчик казался таким маленьким, что его можно было даже не заметить. Он долго всматривался в тело мальчика, которое мотылялось из стороны в сторону. Звук скрипящей верёвки резал слух. Он подошёл ближе и внезапно мальчишка открыл свои белые глаза.

Чунмён резко сел на кровати, чувствуя, как пот градом лился по его лицу. Он пытался отдышаться, но мёртвый Рахин так и не стоял перед его глазами. Голова снова болела, и он тихо простонал. Упав снова на подушку, он понял, что больше не сможет уснуть.

Погода так и не наладилась, поэтому гулять пациентам было нельзя. Всё было как и в первый день, и Чунмён снова сел к тому же старику. У него было чувство, что только с ним он мог сейчас о чём-то говорить, и абсолютно все равно, о чем. Они беседали о многом и иногда Чунмён даже мог слегка улыбнуться. Старик очень любил путешествовать в прошлом и рассказывал Чунмёну о разных странах, в которых побывал. Чунмён же словно забывал всё на свете и в душе его царил покой. Он любил день и то время, которое мог проводить с Чан-Гуком. Но он ненавидел ночь, ведь каждый раз во сне он видел смерть Рахина перед своими глазами.
Когда прошло примерно две недели, им наконец разрешили выйти на улицу. Было очень свежо и приятно. Чунмён и Чан-Гук гуляли в саду и старик решил рассказать, как оказался здесь.
- Когда-то я был женат и очень любил свою жену. У нас всё было прекрасно, пока она не ушла от меня к моему бывшему однокласснику и вроде как хорошему другу. Я долго не мог простить этого предательства. Поэтому я решил отомстить своему другу. Я соблазнил его уже взрослую дочь и влюбил её в себя. Я хотел забрать у него ту, которая была ему дороже, чем новая жена. Я хотел отнять её, а потом бросить. Чтобы он увидел и сам прочувствовал всю её боль. Но я полюбил девушку и не смог от неё отказаться. В порыве гнева и отчаяния я застрелил её. Суд признал меня психически невменяемым, и вот я здесь. И мне вовек не расплатиться за то, что я сделал..
Чунмён внимательно слушал это, ощущая огромную дыру внутри. Той ночью вместе с Рахином ему приснился Бэкхён, которого он как можно дальше вытеснял из своих мыслей. Он молча проплакал всю ночь, но этого не слышал никто. На следующий день он рассказал своему другу свою историю. Когда он озвучивал весь этот ужас вслух, ему было настолько противно от самого себя, что ему хотелось для себя самой страшной казни.
- Счастлив ли я? - тихо прошептал он, - Доволен ли собой? Вот я отомстил ему за смерть своей сестры. Я добился того, чего так жаждал. Но почему от этого не легче? Почему от этого только хуже? Почему из-за этого так хочется сдохнуть?
У Чан-Гука не было ответа на этот вопрос, который не переставал мучить Чунмёна. Благодаря микрочипам, про которые пациенты не знали, но носили каждый день с собой в волосах, доктор Чхвэ узнал историю Чунмёна и пригласил его к себе. После всевозможных обследований и разговоров с Чунмёном, который не хотел признавать тот факт, что с ним было не всё в порядке, доктор смог потавить диагноз.
- Господин Ким, Вы больны. Но пока Вы это не признаете, я ничего не смогу для Вас сделать.
- Чем же я болен? - без особого интереса и с ехидной улыбкой спросил Чунмён.
- Ваша болезнь называется Параноидное расстройство личности. Симптомы на лицо, чрезмерная чувствительность к фрустрации, подозрительность, злопамятность, сильные аффекты враждебного ряда, гнев, злость, желание отомстить, зависть, стыд, вина, страх. Но это можно вылечить. Для этого потребуется время, но самое главное это то, что вы должны принять тот факт, что больны. Понимаете? Только так я смогу помочь Вам. Я могу избавить Вас от жажды мести, боли, от всего, понимаете? Только, прошу, захотите этого.. И да, к Вам приехали гости. Их имена Жади и Дио. Вы хотите их видеть?
Чунмён долго молчал, пытаясь собрать мысли в одну кучу. Сглотнув, он медленно кивнул в знак согласия.

Кто виноват?

Digital Daggers – Bad Intentions
Digital Daggers – Still Here

- Прости, что я не нашёл тебя сразу.. Я даже предположить не мог, что ты окажешься тут.. Прости, что так долго, правда.. Чунмён, мы сразу же ринулись сюда...
- Всё в порядке, - мягко перебил своего лучшего друга Чунмён, слегка улыбнувшись Дио и Жади, - мне было нужно это время, так сказать наедине с собой.
Дио кивнул и открыл рот, чтобы что-то сказать, но Чунмён коротко помотал головой и кивнул на телефон друга. Дио нахмурил брови, но дал его Чунмёну.
- Я очень рад, что вы пришли, - промолвил он, набирая какое-то сообщение в телефоне. Жади проморгалась, но когда поняла, в чем дело, поддержала разговор.
- Мы волновались и переживали. Ведь могло случится что угодно.. Но теперь мы заберём тебя отсюда у вернёмся домой, да? - спросила она, и Чунмён вернул Дио его телефон.
- Конечно.. Очень скоро все это закончится, - ответил Чунмён, а Дио тем временем прочитал его сообщение.
"В моих волосах микрочип, они слышат все, о чём мы говоим. Ни слова о Чоке и прочем, чего им знать не следует. Я пока не могу уйти отсюда, но я должен быть в курсе всего."
Дио коротко посмотрел на друга и написал ему ответ. Жади и Чунмён же говорили о бессмысленных вещах, чтобы не вызвать подозрений. Когда Дио положил телефон на стол, Чунмён медленно подвинул его к себе.
"Я понял. Мало что изменилось, но мистер Бён чувствует без тебя свою власть. Но он предоставил мне еще парочку воров, так что у нас прибавление. На днях Бэкхёна спас от насильника его надзиратель, его имя Лухан. Пока больше ничего нового."
Чунмён сделал глубокий вздох и подвинул Дио обратно его телефон, написав всего лишь "ОК".
- Они нашли у меня какую-то болезнь и теперь я должен пройти курс лечения. Я буду рад вашему посещению, правда, - ответил он и попрощался со своими друзьями.
Согласившись на терапию, Чунмён остался в психиатрической больнице. Ему постепенно становилось лучше, но он слишком сильно увяз во всей своей грязи. Его сознание сопротивлялось и он не раз срывался. После того, как ему вкалывали успокоительное, он снова становился молчаливым и тихим. Когда доктор Чхвэ пытался докопаться до переломного момента в жизни Чунмёна, он не пускал его в свою голову. Он не мог рассказать обо всём, что случилось с ним на войне. Каждую ночь он видел перед собой смерть Рахина и такое родноe лицо Джамиля, но рассказать об этих мальчиках он никому не мог. Это до сих пор причиняло ему слишком сильную боль. С ним было невероятно трудно работать и находить общий язык, но доктор Чхвэ не сдавался, а Чан-Гук старался всегда быть рядом с юным другом. Когда в очередной раз пришли Дио и Жади, Жади рассказала доктору Чхвэ о том, как умер Рахин и как Чунмён застрелил его убийцу. И тогда доктору стало всё ясно, он уловил тот самый переломный момент, когда в невинном парне в первые родилось кровожадное желание отомстить и он больше не смог остановиться, решая все свои проблеме местью и своим собственным правосудием. Эта война была не для него, она сломала его, как и многих других. Это настолько сильно отпечаталось в его голове, что после смерти сестры он перестал адекватно соображать. Он был болен, но не мог до конца этого признать. Вся его жизнь изменились за один лишь миг. Он потерял самоконтроль, потерял самого себя. И спасти его могла лишь вера в самого себя, которую он уже слишком давно потерял..

Полтора года спустя Чунмён уже был в нескольких шагах от полного исцеления его болезни. Он стал возвращаться к жизни и многое оставил позади себя. К тому времени его отец являлся президентом страны, а господин Бён премьер-министром. Вернувшись домой, Чунмён первым делом решил найти Юну, которую он и нашёл. Пару раз он приезжал туда и смотрел на неё, так сильно желая обнять. Он больше не мог слушать отчеты Дио о том, как Бэкхёна снова и снова насиловали. Он приказал найти человека, который навсегда бы смог огородить Бэкхёна хотя бы от физической боли. Дио нашёл. Чанёля, который очень скоро отправился за решётку и стал главным защитником Бэкхёна, наряду с Луханом. Чунмён же ходил к Крису на переговоры и строил из себя Чока, только для того, чтобы на самом деле понять, собирается ли Крис бежать. И он понял, что побег на за горами. Когда реальность вновь начала душить его, он сдался и не смог больше продолжать в том же духе. Он отдал приказ, освободить Бэкхёна. Почему? Потому что его израненноe сердце сжалилось и простило любимого человека. Он не мог найти себе места. Купив любимый чай Бэкхёна, он ждал его прихода. Он не знал, придет ли Бэкхён, ведь их последняя встреча была не самой лучшей. Но с другой стороны, куда Бэкхёну еще идти? И вот, в квартире раздался долгожданный звонок в дверь, и это заставило Чунмён вздрогнуть. Его руки дрожали и он не знал, как себя повести. Он медленно подошел к двери и, сделав глубокий вздох, открыл её. Перед ним стоял парень, которого он сначала даже не узнал. Его измученный вид, слишком усталые глаза, нездоровая худоба и огромные синяки под глазами заставили Чунмёна вновь пропустить через своё сердце всю ту боль, которую он вообще-то отпустил. Но именно в тот момент он чувствовал такое удушье, которое не чувствовал еще никогда в своей жизни.
- Можно войти? - спросил Бэкхён и Чунмён сделал глубокий вздох, осмотрев его с ног до головы. Он молча распахнул дверь и прошёл внутрь, впустив ночного гостя. Чунмён дорожащими руками поставил чайник, надеясь лишь на то, что Бэкхён не заметит этого.
- Я знал, что ты придёшь ко мне. В этом не было никаких сомнений.
- Ты ждал?
- Нет. Просто знал, что ты обязательно явишься. Как всегда, белый чай с лепестками жасмина?
Да, он никогда об этом не забудет. Бэкхён кивнул, и Чунмён достал из шкафа коробку с заваркой.
- Чунмён.. Почему? Ведь я ничего не крал..
Чунмён на миг остановился и медленно посмотрел на Бэкхёна, стараясь сохранять холодный и отрешённый вид. Но, чёрт, это давалось ему с таким диким трудом!
- Сахар кончился, придётся пить так, - ответил он наконец, искренне радуясь тому, что его голос не предал его и не задрожал.
- Можно я останусь? Как раньше? Когда мог жить у тебя неделями, не вылезая из твоей кровати..
- Я и не сомневался, что всё будет именно так, - лживый трус, который боялся, что Бэкхён больше никогда не вернётся, - Бэкхён, ты меня даже удивить не в состоянии. Но мне все равно. Если хочешь, оставайся, - почему? Ведь он так хотел обнять его и сказать, что любит, вопреки всему. Почему тогда он снова говорит эти ужасные вещи!?
- Спасибо.. - голос Бэкхёна прозвучал настолько печально, что всё сердце Чунмёна взорвалось, а кровь попала в мозг. Он так хотел начать всё сначала, но увидев то, что сделал с тем, кого больше всего на свете любил, он не смог.. Он даже в глаза Бэкхёна посмотреть не мог! Он так винил себя, он так ненавидел себя, он так себя проклинал.. Он не был достоин этого чудесного создания, он не имел права находиться рядом с этим ангелом. Всё, что он теперь хотел, было лишь то, чтобы Бэкхён просто ушёл. Ушёл навсегда и втоптал Чунмёна в грязь, заставив снова страдать. Чунмёну казалось, что он снова падает в пропасть, где темно, холодно и безутешно одиноко..

Когда Бэкхён пошёл в душ, Чунмён приготовил для него свой белый халат и положил рядом с душевой кабинкой. Когда вода перестала шуметь, он не знал, куда себя деть. Внутри всё дрожало и он кусал ногти, не зная, получится ли у него вести себя так же, как он вёл себя всегда. Бэкхён был егo единственной слабостью и сейчас эта слабость делал его беспомощным. Когда Бэкхён вышел из ванны, Чунмён резко лёг на кровать, еле успев взять в руки книгу, которая лежала на столе.
- Что ты читаешь? - тихо спросил он, когда вошёл в комнату, и Чунмён перелистнул страницу, не посмотрев на него.
- Удушье, Чак Паланик.
Бэкхён немного помолчал, но потом продолжил.
- Помнишь, два года назад ты сказал мне, что выполнишь любое моё желание? Но только одно, и чтобы я хорошо его обдумал. Помнишь?
Чунмён медленно поднял на него свой пристальный взгляд и отложил книгу, скрестив руки на груди. Главное было, не выдать своё волнение.
- Помню.
- Это еще в силе? Ну, ты выполнишь, если я попрошу тебя?
- Я дал слово, значит выполню.
- Выпусти Чанёля из тюрьмы.
Чунмён прищурил глаза, после слегка рассмеявшись и подвинувшись ко Бэкхёну, сев на край кровати. Он ожидал чего угодно, но только не этого.
- Что?
- Он был единственным, кто заботился обо мне и относился как к человеку. И я должен его отблагодарить. Помни, Чунмён, ты обещал мне.
Чунмён сделал глубокий вздох, свесив свои ноги с кровати.
- Я подумаю. Даже если я это сделаю, на это понадобится время.
- Пусть, главное, чтобы он был на свободе в итоге.
Он кивнул, продолжая смотреть на Бэкхёна таким взглядом, от которого переворачивалась вся душа бедного юноши.. Они мечтали прикоснуться друг к другу..
- Я наверное просто не могу по другому.. Не могу притвориться, что нас ничего не связывает, Чунмён.. Потому что я помню всё, абсолютно всё.. Я заставлял себя ненавидеть тебя, но у меня не получается.. Я столько пережил.. Меня так убивали морально.. Трахали по нескольку раз в день, обращаясь как с куском дерьма.. И ты тоже так обращаешься со мной.. Но почему? Неужели я заслужил такое отношение к себе? Неужели, Чунмён?
Поджав губы, Чунмён опустил глаза, не отвечая ничего. Он не мог ничего из себя выдавить, это было слишком больно. Он просто... не мог больше без него..
- Подойди.
Бэкхён удивлённо посмотрел на него и оторвался от тумбочки, медленными шагами подойдя к нему и остановившись прямо перед Чунмёном.
- Я слышал, что Чанёля переводили в камеру Криса, это так? - спросил Чунмён, дрожащими руками развязывая узел на халате Бэкхёна. Всё тело Чунмёна горело и просило близости с Бэкхёном, которым он бредил два года.. Он просто был на грани..
- Да.. Это так..
- Зачем? Они планируют побег? - Чунмён распахнул его халат и заставил скинуть с плеч.
- Не знаю.. - он знал, что Бэкхён ему врал, но сейчас ему было всё равно.. Губы Чунмёна коснулись живота Бэкхёна и Бэкхён томно закатил глаза, ощущая, как его тело превращалось в вату.. Они слишком сильно скучали друг по другу, они слишком сильно любили друг друга, они слишком сильно сходили с ума.. Время остановилось и всё, что имело значение, были только эти двое, тела которых слились в одно целое на один короткий миг.. Они словно прикоснулись к небесам, взлетая всё выше и выше.. Чунмён не смог овладеть телом Бэкхёна сполна, хотя он так этого желал.. Но причинить ему еще и физическую боль он был не в состоянии..
Когда их финальные стоны заполнили квартиру, они посмотрели друг на друга затуманенными взглядами.
- Тебе ведь плевать на меня, да? - тихо промолвил Бэкхён, чувствуя ком в горле, и что к глазам подступили слёзы..
Чунмён вздохнул и кивнул на тумбочку, не в состоянии сейчас говорить о чём либо..
- Там есть мазь, она хорошо лечит. Если будешь мазать ею анус в течении пяти дней, то вскоре там всё заживёт от насилия. Вставай.
Бэкхён шмыгнул носом, медленно слезая с Чунмёна и беря в руки халат. Чунмён натянул на себя штаны и вышел из комнаты, направившись на кухню.
Как же ему было стыдно.. Всё внутри слишком горело и он, включив воду, стал пить из под крана. Когда на кухню вошёл Бэкхён, он предложил и ему воды, но он отказался.
- Знаешь, я пытался ковыряться в своей памяти и найти хотя бы одну причину того, что мог сделать тебе.. Но я так и не понял.. Я в праве знать, за что сидел и мучился всё это время..
- Конечно ты этого не помнишь. Ты же был обдолбленный, обкуренный и в стельку пьяный в ту ночь.
- Какую ночь?
- Когда вы с таким же укуренным другом решили покататься по ночному Сеулу. Не помнишь? Я и не ожидал, что ты вспомнишь, ведь твой отец тебе даже не сказал, а всё уладил сам. Однако я тебя нашёл.
- Что я сделал?
Чунмён прищурил глаза, закусив губу. Да, ему пора было об этом узнать.
- Сбил насмерть мою сестру.