С волненьем и тоской туда стремлюся я,

 Воспоминаньем упоенный…"

Путешествие по Крыму стало особо значимым в жизни и поэтической судьбе Александра Сергеевича. Он провёл в Крыму месяц, в Гурзуфе — почти три недели, которые стали не только отдыхом в кругу милого его сердцу семейства Раевских, но и плодотворным творческим периодом. Поэт признавался, что прекрасные брега Тавриды вернули ему вдохновение. Десятки стихотворений, поэмы «Кавказский пленник», «Бахчисарайский фонтан», «Таврида» пронизаны крымскими впечатлениями. В одном из последних писем из Гурзуфа поэт связывает с этим местом замысел знаменитого романа: «Там колыбель моего „Онегина“. Восхищение первозданной красотой крымской природы отражено во многих произведениях поэта. А есть ещё и крымская лирика, вся напоённая воздухом моря и гор. Крымские впечатления поэта нашли отражение более чем в тридцати его произведениях.

 

А.С. Пушкин отмечает выразительные черты рельефа, меняющийся лик моря, чистые южные небеса, восхищается тёплым климатом и особенно часто упоминает поразительно разнообразный растительный покров, давая своеобразные оценки ландшафтам полуденного края, который он называет то Тавридой, то Таврией, а иногда и Крымом.

" Прекрасны вы, брега Тавриды,
Когда вас видишь с корабля
При блеске утренней Киприды,
Как вас впервой увидел я;

 

Как часто по брегам Тавриды

Она меня во мгле ночной

Водила слушать шум морской,

Немолчный шепот Нереиды,

Глубокий, вечный хор валов,

Хвалебный гимн отцу миров.

 

 

Весной 1820 года Пушкин был выслан из Петербурга и подвергнут опале: дерзкие стихи и эпиграммы навлекли на него гнев императора Александра 1. Если бы не заступничество Н.М. Карамзина, А.И. Тургенева, П.Я Чаадаева, неизвестно, чем бы все обернулось. Пушкин, будучи раскритикованным за

свои стихотворения, порочащие статус государственного чиновника, был удален из столицы, отправляется в ссылку на юг, в Екатеринослав (ныне - Днепропетровск). Здесь поэт заболевает лихорадкой, и начальник Пушкина, проявив сострадание, разрешает «ссыльному» небольшое путешествие.

  «Петербург душен для поэта, — писал Пушкин. – Я жажду краев чужих, авось полуденный воздух оживит мою душу». В Крым Пушкин приехал вместе с семьей генерала Н.Н. Раевского. Сын генерала Николай Раевский был лицейским другом Пушкина, и опальному поэту было позволено совершить путешествие на Кавказ и в Крым вместе с этим семейством.

 

  Разлад и смятение последних месяцев в Петербурге сменились дружелюбием и любовью, которой был окружен Пушкин в семье Раевского. Своему брату Льву Сергеевичу, Левушке, он писал: «Суди, был ли я счастлив: свободная, беспечная жизнь в кругу милого семейства; жизнь, которую я так люблю и которой никогда не наслаждался – счастливое, полуденное небо; прелестный край; природа, удовлетворяющая воображению, — горы, сады, море; друг мой, любимая моя надежда увидеть опять полуденный берег и семейство Раевского».

После длительных прогулок, которые заканчивались к появлению на небе звёзд, семья Раевских и их гости собирались на веранде за столом с фруктами. Потом молодёжь выходила в сад и любовалась звёздами.
Звезда печальная, вечерняя звезда!
Твой луч осеребрил увядшие равнины
И дремлющий залив, и чёрных скал вершины.

Поэт вспоминал: «Я любил, проснувшись ночью, слушать шум моря и заслушивался целые часы».
Пушкин просыпался обычно раньше всех и по тропинке, посыпанной морской галькой, спускался к морю, прогуливался среди оливковых деревьев, полосой протянувшихся вдоль всего берега. Может быть, именно здесь однажды утром поэту явилась прекрасная дочь морского бога Нерея:
Среди зелёных волн, лобзающих Тавриду,
На утренней заре я видел Нереиду.

В память о прогулках Раевских и Пушкина по морю к Аю-Дагу одна из скал в районе Суук-Су носит имя Пушкина. В ней есть два грота, доступные только с моря. Один из них, названный Пушкинским, напоминает древний храм. В хорошую погоду прокатиться по ласковым волнам было в удовольствие. Но в один из вечеров, 27 августа, погода испортилась, и к ночи разыгралась настоящая буря с ветром, грозой, штормом. Это описано в стихотворении «Буря»:
Когда, бушуя в бурной мгле,
играло море с берегами

 

Таврида - край, овеянный легендами, благословенная «полуденная земля». «С полуострова Таманя, древнего Тмутараканского княжества, открылись мне берега Крыма». Пушкин вряд ли предполагал, насколько эта земля завладеет его воображением. Так, в Крыму, начала зарождаться «жемчужина» русской литературы – поэма «Евгений Онегин». Несколько недель, проведенных в уютном мезонине дома, принадлежавшего генерал-губернатору Новороссии герцогу А.Э. Ришелье, вдохновили поэта на завершение элегии "Погасло дневное светило", написание элегии "Увы, зачем она блистает". Были закончены стихи "Мне вас не жаль, года весны моей", здесь же был сделан черновой набросок стихотворения "Зачем безвременную скуку". В Гурзуфе была начата поэма "Кавказский пленник". Под влиянием крымских впечатлений написаны стихотворения "Редеет облаков летучая гряда", "Нереида" и многие другие.

 

Счастливый край, где блещут воды, Лаская пышные брега, И светлой роскошью природы Озарены холмы, луга, Где скал нахмуренные своды...

 

А.С.Пушкин в Керчи

15 августа Раевские высадились в Керчи. Город не произвёл на Пушкина особого впечатления. Поэт ожидал увидеть «развалины Митридатова гроба, следы Пантикапеи», однако нашёл «груду камней, утёсов, грубо высеченных», заметил несколько рукотворных ступеней. «Я увидел следы улиц, заросший ров, старые кирпичи — и только»

Глазам Пушкина предстал городок в две улицы. Всюду сушилась рыба валялись «порфирные обломки» колонн и статуй. Города Боспорского царства – Мирмекий, Тиритака, Нимфей — были раскопаны археологами много лет спустя, поэтому Керчь слегка разочаровала поэта. Путешественники не стали здесь задерживаться надолго и отправились в Феодосию, в которой было на что посмотреть. Под стенами Генуэзской крепости сохранились древние христианские храмы.

А.С.Пушкин в Феодосии

Из Керчи Раевские поехали в Феодосию, или, как тогда назывался этот город, в Кефу, — вероятно, тоже морем, потому что в распоряжение ген. Раевского был предоставлен военный бриг. Феодосия была тогда немногим больше Керчи и нисколько не привлекательнее ее по местоположению. Те же невысокие холмы за городом, то же плоское побережье и такая же скудная растительность вокруг. Грязно-серые развалины генуэзских башен посреди города не украшают его нисколько.