Осип Мандельштам - поэт серебряного века

 

Выполнила:

обучающаяся группы А-11

специальности 07.03.01

Архитектура

Гордеева Е.В.

Проверил(а):

преподаватель Иванова Н.З.

Оценка__________________________

Подпись преподавателя____________

 

Йошкар-Ола, 2020

 2020

 

Содержание

Актуальность. 3

Проблема. 3

Цель работы.. 3

Задачи. 3

Методы.. 3

Введение. 3

Основная часть. 5

Итог. 13

Источники информации. 14

 

 

 

 

Актуальность

Осип Эмильевич Мандельштам – русский поэт ХХ века, эссеист, переводчик и литературный критик. Влияние поэта на современную ему поэзию и творчество последующих поколений многогранно, литературоведы регулярно устраивают круглые столы по этому поводу. Сам Осип Эмильевич высказался по поводу своего отношения с окружающей его литературой, признавшись, что он «наплывает на современную русскую поэзию».

Проблема

Творчество и биографию Мандельштама как представителя Серебряного века изучают в школах и вузах. Знание стихотворений поэта считается признаком культуры личности наравне со знанием творчества Толстого или Пушкина. Однако знать творчество мало, необходимо понимать его, а для понимания требуется ознакомиться с его биографией.

Цель работы

Изучить биографию Осипа Мандельштама – поэта серебряного века.

Задачи

1. Подобрать источники информации

2.Изучить информацию

3.Составить реферат и презентацию

Методы

1. Поиск информации

2. Анализ литературы

Ведение

 

Серебряный век — это период расцвета русской поэзии, длившийся примерно с начала 1890-х по начало 1930-х годов. Есть разные версии происхождения термина. По одной из них, его стали так называть по аналогии с Золотым веком (времена Александра Пушкина). По другой словосочетание «серебряный век» заимствовано из «Поэмы без героя» Анны Ахматовой

Культура излучала яркий, солнечный свет, освещая им весь мир, поражая его своей силой, блеском и великолепием. Искусство тогда активно вторгалось в общественную жизнь и политику. Оно в полной мере соответствовало известной формуле Е. Евтушенко: «поэт в России - больше, чем поэт». Напротив, искусство серебряного века стремится быть только искусством. Излучаемый им свет предстает лунным, отраженным, сумеречным, таинственным, магическим и мистическим.

Поэзия серебряного века характеризуется сложностью и многообразием тенденций и явлений, составляющие главные особенности и отличающих этот литературный период от предыдущего. При наличии четко сформировавшихся литературных школ и течений (символизм, акмеизм, футуризм и прочие) очевидно тяготение поэтов серебряного века к творческой независимости, свободе от эстетической нормативности.

 

 

Основная часть

1. 1891 – 1908 – Детство

2.  1908 – 1911 – «Годы ученья» стихи в традициях символизма;

3. 1912 – 1915 - Петербург, акмеизм, «вещественные» стихи, работа над «Камнем»;

4. 1916 – 1920 - Революция и гражданская война, скитания, перерастание акмеизма, выработка индивидуальной манеры;

5.  1921 – 1925 - Промежуточный период, постепенный отход от стихотворства;

6. 1930 – 1934 - Поездка в Армению, возвращение к поэзии, «московские стихи»;

7. 1935 – 1937 - Последние, «воронежские» стихи.

 

Детство

 Осип Эмильевич Мандельштам родился в Варшаве в ночь с 14 на 15 января 1891 года. Но не Варшаву, а другую европейскую столицу – Петербург, считал он своим городом – «родимым до слёз». Варшава не была родным городом и для отца поэта, Эмилия Вениаминовича Мандельштама, далёкого от преуспевания купца, то и дело ожидавшего, что его кожевенное дело вот-вот кончится банкротством. Осенью в 1894 году семья переехала в Петербург.
Впрочем, раннее детство поэта прошло не в самой столице, а в 30 километрах от неё – в Павловске.

Мать поэта, Флора Осиповна, в девичестве Вербловская, родилась и выросла в Вильне. Она происходила из ассимилированного и просвещённого еврейского клана, связанного родственными отношениями с семьёй выдающегося историка русской литературы С.А.Венгрова. Будучи учительницей музыки(по классу фортепиано), обладая художественным вкусом, глубоко укоренённым в традициях русской интеллигенции, она сумела передать сыну свою любовь к музыке и к русской литературе.

Осип – русская разговорная(деревенская или простонародная) форма имени Иосиф.

День его рождения, 3 января 1981 года по юлианскому календарю(или 15 января- по григорианскому, введённому после революции), казался поэту знаменательным, быть может, именно потому, что вызвал определённые литературные ассоциации.

У родителей хватило мудрости отдать своего созерцательного и впечатлительного старшего сына в одно из лучших в Петербурге учебных заведений – Тенишевское училище — одно из самых лучших и либеральнейших частных учебных заведений тогдашней России, в котором культивировались возвышенные идеалы политической свободы и гражданского долга. За семь лет обучения ученики приобретали большой объём знаний, чем даёт в среднем современный 4-ёх летний колледж.

По окончании Тенишевского училища Мандельштам осенью 1907 года едет в
Париж – Мекку молодых артистически настроенных интеллектуалов.

Именно в Париже Мандельштама настигает острый и продолжительный (фактически первый по своей длительности и плодотворности) приступ стихотворной горячки, исцелившей его от юношеской жажды славы на поприще революционной жертвенности.

В Париже Мандельштам жил в Латинском квартале изредка посещая некоторые лекции в университете, совершенствуясь во французском языке, с увлечением читая французских поэтов и тоскуя скорее по Финляндии, нежели по России. Здесь он познакомился с Гумилёвым, который, был на 5 лет его старше и уже выпустил сборник оригинальных стихов «Путь конквистадоров» (1905 год).

Так было положено начало многолетней дружбе; следует отметить, что именно Гумилёв в конечном счёте «посвятил» Мандельштама в сан русского поэта, а тот в более поздние годы утверждал, что «никто не понимал поэзию лучше Гумилёва». Критические рекомендации Гумилёва способствовали творческому росту Мандельштама, хотя их вкусы часто не совпадали.

 

«Годы ученья» стихи в традициях символизма

Два письма, написанные Мандельштамом в возрасте до 19 лет, раскрывают поиск разнообразного религиозного опыта, определённый поэтом в раннем стихотворении как «парус духа бездомный», который «все ветры изведать готов». Вот что он писал в апреле 1908 года в письме директору Тенишевского училища и прекрасному поэту Владимиру Гиппиусу из Парижа:

«Но я всегда видел в вас представителя какого-то дорогого и вместе враждебного начала, причём двойственность этого начала составляла даже его прелесть. Теперь для меня ясно, что это начало не что иное, как религиозная культура, не знаю христианская ли, но во всяком случае религиозная.<…>Я издавна стремился к религии безнадёжно и платонически – но всё более и более сознательно. Первые мои религиозные переживания относятся к периоду моего детского увлечения марксистской догмой и неотделимы от этого увлечения. Но связь религии с общественностью для меня порвалась уже в детстве.»

Второе письмо Мандельштама, характеризующее его отношение к вере, датировано августом 1909 года. В промежутке он много пишет и лихорадочно путешествует: его характер «бродяги в высоком смысле слова» (по определению его друга Ахматовой), его неспособность задерживаться на одном месте дольше нескольких месяцев проявляется уже в это время с полной очевидностью. Летом 1908 года он едет из Парижа в Швейцарию и Италию, посещает Геную, чьи черты позже различает в её крымском аванпосте – Феодосии, осенью возвращается в Петербург с намерением начать литературную жизнь. Он бывает в гостях у Анненского, «неприметного» гения, чья поэтика в конечном итоге стала источником вдохновения для русских постсимволистов, и посещает собрания Религиозно-философского общества – центра духовного возрождения тогдашней России. 16 мая 1909 года он принимает участие в политических чтениях под эгидой «Академии стиха».

Весна 1910 года, проведённая на финских водах, ознаменовалась его дружбой с Сергеем Каблуковым, доброжелательным и благодарным человеком, исполнявшим в то время обязанности секретаря Религиозно-философского общества. Каблуков стал одним из первых искренних почитателей таланта Мандельштама; его дневник – бесценный и до сих пор единственный документальный источник раннего периода жизни поэта. В июле Мандельштам предпринял последнюю (как оказалось потом) поездку в Европу: в санаторий под Берлином, затем в Швейцарию и Италию. Он вернулся в Россию в октябре – без копейки денег и обликом напоминал, по словам язвительного Георгия Иванова, «идиота» Достоевского в сходных обстоятельствах. За время отсутствия его стихи были впервые опубликованы в августовском номере журнала «Аполлон». Сам факт первой публикации именно в «Аполлоне» является многозначительным в биографии Мандельштама. Уже первая публикация способствовала его литературной известности. Обратим внимание, что литературный дебют состоялся в год кризиса символизма, когда наиболее чуткие из поэтов чувствовали в атмосфере эпохи «новый трепет». В символических стихах Мандельштама, напечатанных в «Аполлоне», уже угадывается будущий акмеизм. Но понадобилось ещё полтора года, чтобы в своих основных чертах эта школа полностью сложилась.

В марте 1911 года произошли два события, определившие литературное будущее Мандельштама и становление его поэтической личности. 14 марта на вечере в «башне» Вячеслава Иванова он впервые встретил Ахматову. Через несколько дней из абиссинской экспедиции вернулся её муж и парижский знакомец Мандельштама – Гумилёв (он любил Африку и экзотические приключения, что и дало позднее основание простоватым советским критикам наклеить на него ярлык «подражателя Киплинга», «певца русского империализма» – каковым он вовсе не был). Все трое затем часто встречались на всевозможных поэтических собраниях.

 

«Вещественные» стихи

В 1912 году на задней обложке журнала появился анонс его первого поэтического сборника под названием «Раковина». Книга эта никогда не появилась. И мандельштамовский манифест «Утро акмеизма», вместе с двумя другими подготовленный к печати в «Аполлоне», тоже по непонятным причинам был отвергнут синдиками «Цеха» (он был опубликован, уже в явно переработанном виде, только в 1919 году в воронежском альманахе «Сирена», издаваемом другом Мандельштама поэтом-акмеистом Владимиром Нарбутом).

Первая книга Мандельштама называлась «Камень» и состояла из 23 коротких лирических стихотворений (менее одной десятой всего им написанного). Она появилась в 1913 году. Первая часть «Камня» – это кульминация метафизической тенденции в символизме и решительное сопоставление верленовской «музыки прежде всего» и тютчевского отрицания возможности подлинного общения («мысль изречённая есть ложь»), сосредоточенное в образе «первоначальной немоты», нерождённой чистой ноты, хранящей докосмическое единство бытия:

Останься пеной, Афродита,

И, слово, в музыку вернись,

И, сердце, сердца устыдись,

С первоосновой жизни слито!

“ Silentium”, 1910 год.

Вторая половина, как заметил Гумилёв в превосходной рецензии на камень, - акмеистическая. Мандельштам преображает символы в аналогии, а тайны – в интеллектуальные проблемы.

Гумилёв и некоторые друзья Мандельштама записались в армию добровольцами. В конце 1914 года и сам поэт отправился в Варшаву, чтобы (как сделал Ницше в 1870 году) работать на фронте санитаром. Из этой затеи ничего не вышло, и, по слухам, впечатления этого периода привели его к попытке самоубийства. В январе 1915 года он возвратился в столицу. Оставшиеся два года мировой войны он сотрудничает в Союзе городов – вспомогательной военной организации либерального характера. Вскоре воинственный дух оставил его; теперь он утверждал, что не город Рим, а «место человека во вселенной» живёт среди веков.

В 1915 году у Мандельштама завязался страстный роман с Мариной Цветаевой, открыто исповедовавшей прогерманские настроения. Под её влиянием вскоре появилось стихотворение «Зверинец» (1916 год), а также антибританские стихи, призывающие Европу, «новую Элладу», отвергнуть дары Альбиона, ибо «развалит Европу их свобода». Цветаева была москвичкой, и Мандельштам получил от неё в дар любви город, которого всегда боялся (как евразийской «столицы непотребной»). Он ответил ей очаровательным стихотворением о старинных соборах XV века в Кремле, о творении Аристотеля Фьораванти («успенье нежное – Флоренция в Москве»; принимая во внимание «цветочную» фамилию его «корреспондентки», ллюзия здесь особенно элегантна.