И всё в огне, во мгле, на дне

 

***

Демонизация врага
Привычно достигает цели-
Растут клыки, хвосты, рога…
А сами в зеркало смотрели
Давно ли вы? Увы и ах!
О, Боже, Боже!
Ну что за хари в зеркалах?
Ну что за рожи?

 

**

Вам с моей помощью, собаки, удалось
Пронзить меня политикой – насквозь
Заставить ненавидеть ваши лица
И мучиться, и нервничать, и злиться.
Вы временно свели меня с ума
Чума, чума, на ваши все дома!
На ваши радости, на все печали ваши
На заклинанья, пляски на костях,
Как будто побывал у вас в гостях
И ел ваш хлеб, пропахший весь парашей!
Провал ваш ненавистен и успех!
Какое дело мне до вас до всех?

 

 

**

«История рассудит и покажет"
а что она покажет всем - так даже
и не вообразить такой интим
глаза опустим мы тогда от срама
успеем дружно вымолвить лишь «мама»
и тотчас в небо, вместе, улетим

 

 

***

Ещё одна зима сползает старой кожей,
ещё одной зимы безумие итожу:
я вирус подхватил, и он ко мне прилип
как СПИД, хотя не СПИД, как грипп, хотя не грипп.
Он хуже. Он страшней. Он - опухоль в мозгу.
И сделать что-то с ним никак я не могу.
Он заполняет всё - внутри меня, вовне,
с утра велит читать известья о войне,
отыскивая их на ленте новостной,
откуда слышен вой и льются кровь и гной.
Делить людей на тех, кто «против» и кто «за»,
глядеть на чью-то смерть не отводя глаза,
тем паче, что она не рядом, не вблизи
и, нервы щекоча, - не сможет укусить.
А мы открыли рты, и слушаем рассказ,
и радуемся, что есть кто-то «хуже нас».
Зима. Хрустящий лёд. Засада. Полынья.
Мне б воздуха кусок. Таблетку от вранья.

 

 

***

Сбрасываю кожу, как могу
задыхаясь тяжко, на бегу
я с себя сдираю клочья плоти
в общем, избавляюсь от старья
как могу и как умею я
по уши в родном своём болоте
под конец зимы скуля как пёс
на февраль и авитаминоз
грежу я о солнце и о море
в неприютном северном краю
я тихонько песенки пою
"Дырка есть у нас в любом заборе"
я её найду и сквозь неё
проскользну, как тень и ё-моё
Окажусь я там где много света
Люди, а не нелюди. И лето.

ГРУЗИЯ

Роскошно завершилось лето!
Оно уже катилось вниз
И вдруг взлетело как ракета
И унесло меня в Тифлис
Такой живой, такой домашний
И источающий уют
Что всё, казавшееся страшным -
Не страшным показалось тут.
На мне висели, точно гири,
Все разговоры о войне.
«Славяне, мы вас здесь помирим» -
Я вижу надпись на стене.
И правда – кажется нелепым
Тот смрадный, тот кошмарный ад,
Где нас как глину мнут и лепят
... солдат...

 

 

2. Батумский Потоп

В ботаническом саду,
В диких джунглях, спящих чащах, -
Как в Эдеме настоящем, -
Под дождём сплошным бреду.
Столько в воздухе воды!
В нём, наверное, могли бы
Без сомненья - плавать рыбы
Мимо нас туды -сюды.
Прилетают из глубин
Барабулька… скат…дельфин.
Дождь туристов разогнал,
Как морской девятый вал,
Как цунами, как Потоп,
Что обрушился на берег.
И ни азий, ни европ,
И ни африк, ни америк,
Проклинающих судьбу,
Скоро, скоро уж не бу…

3

Вот дом, где жил поэт Яшвили.
А вот напротив – магазин
Охотничий, где по стене висят
Как гроздья винограда – ружья.
Бери любое – выбирай на вкус.
Какой-то всё же странный юмор
У Жизни (или же у Смерти)
Вы не находите, друзья?

 

                  4

По Тифлису ночному мы кружим, и кружим, и кружим,
Словно пять мотыльков, без какой-то особенной цели.
Три двора проходных. Неприметная дверка наружу, -
И не улиц уже, а миров и времён параллели.
Вот компания медленно движется (после застолья?),
Все поют «Сулико» (нет, ей-Богу, друзья, не шучу я),
И поют очень тихо, спокойно, уверенно, стройно,
И услышав ту песню - душой, всем нутром её чуя,
Подхватили её (так же тихо, в треть голоса, в четверть)
Пацаны у подъезда, свои оборвав разговоры.
Поплыла «Сулико», расстилаясь в пространстве, как скатерть,
То клубясь вдоль земли, то взлетая стремительно в гору.

5
 
В последний день в сентябрьском Тбилиси
Какие мне открылись дали, выси! -
Вдруг схлынула жара и вслед за той жарой
Ушёл мгновенно долгий морок мой
Не отпускавший месяцы и дни.
И думалось: О, Господи, - верни
Утраченные в мороке права
Творить не Слово – нет – но хоть слова
дыхание и голос; речь мою
в немой тиши, у бездны на краю

 

 

6

Мы с тобою вернёмся, - я знаю, – ещё мы вернёмся
В этот город осенний, волшебный, залитый дождями и солнцем,
Где на улицах узких сквозь тлен, нищету и распад
Всё ж отчётливо слышится жизнь. Да, я знаю, вернувшись назад,
Мы отыщем тут наши следы, нашей жизни следы и приметы,
То, что Город впитал и для нас сохранит до поры,
Словно отблеск заката на водах клубящейся Леты,
Что течёт тут всегда, под условным названьем Куры.

(2014)

 

 

                            9 мая 1987