Светлана Крашенинникова - Кряжева

Светлана Крашенинникова - Кряжева

Памяти Второй Северной экспедиции посвящается

ТАЙНА ЗЕМЛИ ЕЗО

Предисловие

Один из первых русских академиков, исследователь земли Камчатки, скромный и чистый сердцем человек, в путевых заметках описывает в нескольких эпизодах свои наблюдения о необычной природе «сказочной земли Езо», его вольном народе, открытии Берингова пролива между Евразией и Америкой, извержении вулкана Толбачика, своей любви, стойкости и верности. Перед читателем предстаёт «картина дней далёких» - «золотой» 18 век - время открытия новых земель. Основой написания этих эпизодов является собственная книга исследователя - монография академика, ректора первого российского университета Степана Петровича Крашенинникова, а также статьи - отзывы о его жизни и деятельности академиков Г. Ф. Миллера, Л. Г. Каманина, А. И. Андреева. Тайна «Земли Езо» постигается любовью, преданностью и добротой. И какие бы жестокие времена не наступали, человек всегда должен быть человечным, следовать законам чести и ответственности перед Богом, Природой и Обществом за свои поступки.

 

Глава 6 Тревожная весна

В тот год, по словам старожилов, весна началась очень рано. Ещё с января прекратило сиять небо, стало брезжить. Томливо завздыхали сивучи, морские коты и коровы. Чем более светлело – их вздохи перерастали в рёв, призывный и торжествующий. Животные кулями заскользили по льду, невзирая на лежащих. Брюхо чувствовало другое брюхо, бока, спины. Жить хотелось, и всё живое сбивалось в единую кучу. На прогалинах подростки копали черемшу. Собаки и те уж замечтались о свободе, о том времени, когда ездоки отпустят их на каникулы до первых снегов.

Но что-то было тут не то: едко дымила горелая сопка – Толбачик, лила фонтанами горячую пузырящуюся воду. И уже не один раз сходили на помывку все жители стойбища, соседи поочерёдно, и охотники с окраин. Мылись пемзой, парили ноги, лечили, треснувшие за зиму, пятки и мозоли.

Степан с Ягой любили плескаться в искристых криницах, вода которых лечила любую царапину. В гуще топольника визжали дети, раскачиваясь на гибких ветвях. Яга, подстать белке, скакала с ветки на ветку, спускаясь, всё ниже, подбираясь к источнику. Приятно было и Степану, по примеру Яги, ухватившись за ветку, качнувшись, враз окунуться в тёплую пузырящуюся воду. По краям горячих источников расцвели первые крокусы – белые и синие и, пунцовыми пятнами, красные. Старики хмурились: «Красные – к крови, бежать надо – будет, однако, извержение Толбачика». Вместо того, чтобы неторопливо менять зимние сани на летние и чинить упряжь, готовились к возможному бегству.

Государственный возчик-курьер Белоконь прибыл, считай, по сухой уже, мартовской дороге. Приказные начальники в скорое извержение Толбачика не верили, надеялись уложиться с посевной, о чём сообщалось. Государственный план по посеву овса и проса срывать нельзя! Привёз Белоконь и почту, из самой Большерецкой приказной избы, куда доставляли все вести из Санктпетербурга. За подписью старшего дьяка Большерецкой приказной избы, Афанасия Неоковырного, сообщалось, что по указу Сената, шла подмога: и людьми, и деньгами. В частности, в помощь основному исследователю, Степану Крашенинникову, академией был послан адъюнкт Георг Вильгельм Стеллер. Прикинув временные накладки, Степан Петрович рассчитал, что Георг, должно, к Охотску уже на подходе. От матери пришли небольшие деньги, весточка-записка и маленькая золочёная ладанка-хранительница, государство пока денег не прислало. Мать сообщала, что сестёр всех повыдавали замуж; зятья работящие, но богатств особых не имеют, отец изболелся, но держит пока красильную мастерскую, в коей братья ловко живописуют, всё богов греческих – Вулканов да Сирен разных. «Картины нынче задорого идут, во многих знатных домах по залам да сеням развешивают, так что перебиваемся. Насчёт твоих картин – не беспокойся, храним и продавать не будем. Храни тебя Господь, береги Честное имя своё…». Далёкая Родина, сиреневый куст у окна, пахнущий кожей, книжный шкаф, далёкий, далёкий сочельник… А «Сирен» с «Вулканами» здесь – немеряно!

Тут, как на грех, Кутхоур выменял у Белоконя вожделенное ружьё на соболей и нерпу. Радостный, он бегал по стойбищу, однако, Белоконь угостил его водкой. Опосля водки, как уехал возчик, стал Кутхоур пить мухоморовку. Хоть и не кипрейная сладкая трава-отрава, но видения мухомор тоже даёт. Пристал тут Кутхоур: «Бери Ягу и беги с ней, - разрешаю!» Собак обещал дать, да летние нарты. Говорит, что собак-де, отпустишь, я, мол, им скажу, чтобы назад вернулись сами. Я ему отвечаю, что не волен я государственную службу бросить, что смотреть за Толбачиком Сенат приказал. А он: «Ты ему скажи, Сенату-то, что крови требует Толбачик и злой Бог Кутха! Бежать всем надо! И мать Ай-Оги прибрал злой Бог, десяти лет не прошло, а он уже на дочь зарится». Я, конечно, смеясь: «Ты – Кутхоур, всё знаешь, тебе виднее!» Заплакал он спьяна, да ушёл в балаган, спать завалился. Но тревога не проходила.

 

Глава 9 Испытания судьбы

«Если сказать короче, - открыт Пролив! Назвали его именем Беринга. Последний ледяной шторм застал нас у острова Беринга, в то время, когда сам командор имел сердечный приступ, увы, в последнее время всё более тяжёлый и продолжительный. Санктпетербург корил нашу экспедицию за медлительность; всё бы им перед царственными особами блистать! Денег не шлют, корабли дряхлые, во всех течь. Господин Стеллер Георг, мой коллега, болен лихорадкой, и его миссию выполняю я. Да, признаться, почти все больны. Я держусь, судьба хранит меня. Третьего дня по скользкой наледи, где большому судну не пройти, забросили нас, пятерых, на лодке, местной байдарке, на поиски этого пролива. Теоретически – он должен быть. В живых остались только мы с Константином, - не приемлет нас водная пучина! Или хранит волшебница Ай-Ога?

Маячили факелами: «Есть!» Господину Витусу Берингу, дорогому командору, успели передать эту радостную его больному сердцу, весть. И тут же он и скончался, распорядившись о присвоении мне заочно учёного звания адъюнкта. Я верю в будущее России! Привет тебе, далёкий потомок, образованный, смелый и свободный человек!

 

Не помню: как, кому молился,

Но Бог и спас, и сохранил,

И я к Америке пробился,

Вот так пролив я тот открыл…

И долго северным сияньем

Всевышний освещал мне путь…

Праправнук, шлю Тебе посланье:

Мои дороги не забудь!

 

Сейчас лежу, пальцы ног обморожены. Наш корабельный хирург решил ноги ампутировать, лучше – по голень, так как уже началась огневица. Константину местные курилы привезли лекарство в подарок от здешних шаманов. Ночью ительмены взошли на борт и сняли мне бинты, намазав некротические язвы каким-то составом из жира нерпы. Константин и сам вылечился, и меня вылечил, наш хирург только разводит руками: за шесть часов синева и чернота прошли, хлынула кровь, и ноги стали белыми, чувствительность к ним вернулась. Я всегда верил в чудесные силы природы.

Мы все плывём на флагмане. Путь наш в Россию! Надеюсь 1744 год встретить с родными и представить им Константина Толбачикова, настоящего героя и многократного моего спасителя. Он обучился грамоте, замечательно освоил картографию, многим помог экспедиции.

 

Мне предложили место ректора, открывающегося, наконец-то, Российского Университета. Учёные «грызутся»: немцы снобеют, русские матерятся. Как далеки они все от Истины! Господин Ломоносов очень горд, оды властителям слагает, а гордыня – ещё один грех! Надо все вопросы решать спокойно, миром. Миром и любовью постигается «Земля Езо»». Этими словами записи заканчиваются.

 

Монография «Описание земли Камчатки» была одобрена Академическим Учёным Советом и подписана к печати в конце 1755 года, хотя сама книга вышла уже посмертно. Автор прожил 43 года 3 месяца и 25 дней. В тяжёлое время дворцовых разборок, в 1750 году он был избран профессором Академии, а затем ректором Университета и директором Академической Гимназии. Степан Петрович Крашенинников был среди учёных единственным человеком, который мог исключить любой конфликт, отличался добрым нравом и честностью. Он был любим и уважаем представителями всех учёных кругов, хотя оды ни в чью честь не слагал.

Мне, как автору этих заметок, хочется ещё раз провозгласить Истину, к которой пришёл этот человек: любовь и преданность помогают открывать великие законы природы и человеческих взаимоотношений. В этом и заключается тайна «Земли Езо». Пусть имя доблестного исследователя - Крашенинникова Степана Петровича – чистым светом освещает нам путь в будущее.

Автор С. П. Крашенинникова – Кряжева.

2006 год.    

 

        

Светлана Крашенинникова - Кряжева