Балтимор, Мэриленд – Южная часть туннеля Форт МакГенри

Элдрик Томас очнулся.

Во сне он находился в маленьком коттедже где‑то высоко в горах. Воздух был чистым и морозным. Он понимал, что спит потому, что он никогда раньше не бывал в коттеджах. В комнате пылал каменный камин, от которого исходило приятное тепло. Элдрик поднес руки к огню. Он слышал прекрасный голос бабушки, доносящийся из соседней комнаты. Она напевала какую‑то старую церковную мелодию.

Он открыл глаза солнечному свету.

Все болело. Он дотронулся до своей груди, которая оказалась липкой от крови, но пули не убили его. Элдрик вспомнил, что он был облучен. Он оглянулся и увидел, что лежит в какой‑то грязи, окруженный высоким кустарником. Слева был большой водоем, то ли река, то ли какая‑то гавань. Где‑то рядом раздавались звуки шоссе.

Изатуллах преследовал его. Но это было…очень давно. Скорее всего, он ушел.

– Давай, парень, – прохрипел он. – Ты должен двигаться.

Было бы легче просто остаться здесь, но так он бы точно погиб. Он не хотел умирать, не хотел больше быть джихада, он просто хотел жить. Даже, если он проведет оставшуюся жизнь в тюрьме, это все равно лучше, чем погибнуть вот так. Тюрьма? Ну, и ладно, он много раз уже был там. Она не так уж и плоха, как многие жалуются.

Он попытался встать, но не чувствовал ног. Такое ощущение, что их и не было. Элдрик перевернулся на живот. Боль пронзила все его тело, словно ударом тока. Он отполз в более темное место. Прошло какое‑то время. Вскоре он вернулся обратно.

Он начал ползти, хватая руками грязь и подтягивая тело вперед. Он заставил себя подняться на холм, тот самый, с которого упал этой ночью, и который, возможно, спас ему жизнь. Элдрик рыдал от боли, но продолжал ползти. Он пытался не обращать на нее внимания, стараясь подняться.

Прошло достаточно много времени. Он лежал лицом в грязи. Кусты здесь были менее плотными. Элдрик оглянулся и увидел, что он был над рекой. Отверстие в заборе находилось прямо перед ним. Он подполз к нему. Зацепившись за нижнюю часть забора, он попытался пролезть сквозь дыру. Боль заставила его закричать.

Недалеко два старых афроамериканца сидели на белых ведрах. Элдрик смотрел на них с сюрреалистической четкостью. Никогда еще он не видел никого так четко. У них были удочки, снасти, большое белое ведро, а также кулер на колесах. Рядом стояли белые бумажные коробки с завтраками из Макдональдса. Позади стоял старый ржавый Олдсмобайл.

Их жизнь казалась раем.

Боже, пожалуйста, я так хочу попасть на их место.

Когда Элдрик закричал, люди бросились к нему.

– Не дотрагивайтесь! – прохрипел он. – Я заражен.

 

Глава 14

 

7:09

Белый дом – Вашингтон

Томас Хайес, президент США, стоял в брюках и рубашке у стойки на кухне Белого дома. Он чистил банан и ждал, пока сварится кофе. Когда он оставался один, ему нравилось приходить сюда и спокойно готовить себе обычный завтрак. Он стоял босиком, еще даже не надев галстук. В голове крутились нехорошие мысли.

«Эти люди хотят сожрать меня заживо».

Эта идея ему абсолютно не нравилась, но все чаще и чаще посещала его в последние дни. Когда‑то давно он был самым оптимистичным человеком из всех, кого сам знал. С раннего детства он занимал главные роли, находил себя буквально во всем. В средней школе он произносил прощальную речь, был капитаном команды по академической гребле. Затем стал президентом студенческого городка. Получил диплом с отличием Йельского университета, диплом с отличием Стэнфорда. Стал стипендиатом программы Фулбрайт, Сенатором штата Пенсильвания и, наконец, губернатором штата Пенсильвания.

Он всегда считал, что сможет найти решение любой проблемы и доверял своим лидерским качествам. А самое главное, он всегда верил в присущую людям доброту. И все это сейчас кануло в лету. Пять лет офисной работы выбили из него весь оптимизм.

Он мог работать очень долго. Он мог возиться со всей этой бюрократией и различными агентствами. До недавнего времени у него были прекрасные отношения с Пентагоном. Он мог находиться в окружении Секретной Службы, которая вторгалась во все аспекты его жизни, двадцать четыре часа в сутки.

Он легко справлялся с журналистами, даже когда они нападали на него с кучей вопросов. Он стойко переносил, когда они смеялись над его воспитанием и называли его богатеньким либералом, который якобы был недосягаем для обычного общества. Проблемой было далеко не СМИ.

Проблемой была Палата представителей. Они были слишком юны, слишком глупы, слишком любили издеваться. Это была кучка вандалов, пытавшаяся вывести его из себя и, тем самым, убрать с поста. Ощущение, что Палата была съездом ребятишек из средней школы, куда исключительно набирали несовершеннолетних преступников.

Основная часть республиканцев состояла из каких‑то средневековых варваров, а политическое движение “чаепития” – из анархистов, готовых метать бомбы в свой народ. Между тем, лидер меньшинств в Палате представителей присматривался к Овальному кабинету и не скрывал, что готов бросить нынешнего президента под поезд. “Синие демократы” были двуличными предателями – добродушными кузенами сейчас и злобными людьми, ругающими арабов и иммигрантов, а также кричащими о преступлениях в центре города, уже через минуту. Каждое утро Томас Хайес просыпался с мыслью о том, что круг его друзей и союзников сужается с каждым часом.

– Ты здесь, Томас?

Хайес посмотрел наверх.

Дэвид Хальстрам, начальник штаба, стоял напротив него, одетый, как с иголочки. Он выглядел, как и всегда – выспавшимся, энергичным, наполненным жизнью, готовым ко всему. Дэвиду было 34 года и он работал здесь только девять месяцев. Надо дать парню время.

– Когда появилась эта статья? – спросил Хайес.

– Минут двадцать назад, – ответил Дэвид. – Она уже в топе новостей всех СМИ, а телевидение собирает гостей к эфиру в 8 утра. Мы выяснили, откуда растут ноги, и стоит сказать, что мы находимся не в лучшем положении между Спикером Райаном, иранскими погромами и террористами Нью‑Йорка.

Хайес сжал кулак. За всю свою жизнь он ударил только двоих и то, это было еще в школе, когда он был ребенком. Сейчас ему хотелось сделать это в третий раз, хорошенько вмазать представителю Палаты Биллу Райану.

– На завтра у нас был запланирован ланч, – произнес Томас. – Я надеялся это как‑то сгладит ситуацию, не то, чтобы за раз, но все же…

Дэвид махнул рукой:

– Он застал нас врасплох. Стоит признать, что это был довольно продуманный ход. Он призывает к Вашему свержению потому, что Вы не хотите начинать Третью Мировую. Он сделал это через безобидного репортера “Ньюсмакс”, журнала, где не появится критика. Статья наберет множество твитов и ему не надо что‑либо добавлять. Информация уже живет своей жизнью. Тем не менее, стоит вести себя обдуманно. Надо назначить пресс‑конференцию, чтобы как‑то отреагировать на пересуды о возможной террористической атаке и о том, что, возможно, это дело рук Ирана. Мы должны ответить на вопрос импичмента и сообщить, что мы собираемся предпринять для защиты от радиации.

– Что мы планируем делать?

– По поводу радиоактивных материалов?

– Да.

Дэвид пожал плечами:

– Зависит от того, что Вы имеете в виду. Считается, что радиоактивные отходы всегда надежно охраняются, но это не так. Подавляющее большинство, конечно, хранится под замком. Некоторые места, и Медицинский Центр, кстати, не исключение, довольно серьезно относятся к хранению и отправке их в специализированные места для утилизации. Но даже они отгружают отходы в грузовиках без охраны, которые передвигаются по дорогам общего пользования. Также есть больницы, которые хранят радиоактивные материалы вместе с биологическими. Есть даже те, кто выбрасывает их вместе с бытовым мусором. Я не шучу. Давайте не будем касаться уничтожения ядерного оружия. Изначально предполагалось, что все использованные топливные стержни будут перемещаться в надежные хранилища, но этого ни разу не произошло. Сами хранилища так и не были подготовлены. Подавляющее большинство этих стержней в США, начиная с 1970‑х годов, хранится возле реакторов, в которых они были использованы. И есть основания полагать, что почти девяносто процентов реакторов в нашей стране протекают, некоторые из них сбрасывают отходы в подземные воды.

Президент Хайес посмотрел на начальника штаба:

– Почему я не в курсе подобных вещей?

– Ну, технически Вы о них знаете. Вас информировали, но это никогда не было первоочередной задачей.

– Когда мне сообщали об этом?

– Вам назвать точные даты?

– Да, я хочу знать дату, докладчика и содержание брифинга.

Плечи Дэвида поникли. Он остановился:

– Томас, я могу это сделать. Но что потом? Вы собираетесь перечитывать доклад Комиссии по ядерному регулированию, который был представлен три года назад? Думаю, у нас сейчас есть дела поважнее. Мы имеем продолжительный кризис на Ближнем Востоке и попытки спровоцировать войну в СМИ и зале Конгресса. Похищены радиоактивные материалы и существует угроза террористической атаки в Нью‑Йорке. Мы теряем защитников в собственной партии. Они вполне могут массово перейти на другую сторону уже после полудня. И второй по влиянию человек в Вашингтоне призывает к импичменту. Мы находимся на островке, вокруг которого поднимается вода. Нужно действовать и делать это нужно сегодня.

Хайес никогда не чувствовал себя настолько потерянным. Слишком много для одного дня. Его жена и дочери были на Гавайях. Хорошо им. Он хотел бы быть сейчас с ними.

Он потянулся к Дэвиду Хальстраму, как к спасательному кругу, брошенному ему в разбушевавшееся море.

– Что мы предпринимаем?

– Мы заняли круговую оборону, – ответил Дэвид. – Кабинет министров все еще придерживается твердой позиции. Они поддерживают Вас. Я взял на себя ответственность собрать совещание сегодня утром. Вся элита соберется здесь, чтобы создать единый фронт. Кейт Хоилшер из Министерства финансов, Маркус Джонс из Госдепартамента и другие. Дэйв Деллиджер из Министерства обороны не сможет приехать по понятным причинам, но он хочет подсоединиться к совещанию по безопасной линии. Также с Западного побережья прилетит Сьюзен Хопкинс.

– Сьюзен… – начал было Хайес.

Он не мог пропустить это имя. За более, чем пять лет, он сделал все возможное, чтобы держаться как можно дальше от этой коллеги, по совместительству вице‑президента. Вся ситуация со Сьюзен, впрочем, как и она сама, смущала его. Она начала самостоятельную жизнь в качестве фотомодели. Затем, в возрасте двадцати четырех лет, она ушла из этого бизнеса и вышла замуж за миллиардера в области современных технологий. Как только ее дети достигли школьного возраста, она ударилась в политику, используя деньги мужа.

Люди любили ее потому, что она была красива. В тридцать с небольшим она оставалась здоровой и полной энтузиазма. Женский журнал не так давно сфотографировал ее во время пробежки в ярко‑оранжевых штанах и майке для йоги. Она также была достойным оратором. Она обожала церемонии открытия и разрезания ленточек так же, как и кулинарные конкурсы. Ее заботили такие вопросы, как предупреждение рака молочной железы (как будто люди еще не были в курсе его существования), физические упражнения и детское ожирение.

Это все же была не Элеонора Рузвельт.

Дэвид поднял руку:

– Знаю, знаю. Вы считаете Сьюзен легкомысленной, но Вы никогда не давали ей шанса доказать обратное. Томас, она была сенатором от Калифорнии целых два срока. Она – первая женщина вице‑президент в истории США. Это немалое достижение. Она умна и легко находит общий язык с людьми. А главное, она находится на нашей стороне. Сейчас нам нужны абсолютно все и я верю, она поможет.

– Да что она может сделать? Мы не проводим конкурсы красоты.

Дэвид пожал плечами:

– Ваш текущий рейтинг составляет 12 %. Эта цифра получена три дня назад, еще до похищения. К следующей неделе цифра может опуститься к единичному значению. Показатели Билла Райана не намного лучше. У него 17 %, скорее всего, из‑за того, что он не смог протолкнуть свою декларацию объявления войны. Возможно, его рейтинг слегка упадет за счет угроз в адрес президента.

– Да, люди недовольны правительством.

Дэвид поднял палец:

– В основном, но Сьюзен является исключением. Ситуация с Ираном никак не коснулась ее. Рейтинг составляет 62 % и она абсолютно несокрушима, не считая религии. Люди обожают ее. Она самый популярный политик Америки и вполне возможно, что она сможет одолжить Вам немного славы.

– Каким образом?

– Находясь здесь, в Белом доме, работая бок о бок с президентом по наиболее актуальным вопросам в стране, публично выступая с Вами, и, в буквальном смысле, глядя на Вас на вершине славы, будто Вы – герой.

– Боже, Дэвид.

– Сделайте это на свой страх и риск, Томас. У нас нет выбора. Я разговаривал с ней, пока она летела в самолете, когда шел сюда. Она прекрасно понимает, что поставлено на карту, и готова помочь. Она также готова к любым нашим заявлениям и сможет вынести их на основные ток‑шоу.

Хайес тронул подбородок:

– Мне нужно решить, могу ли я пойти на это.

Дэвид покачал головой:

– Время для принятия решений по поводу Сьюзен уже прошло. Она нужна нам и Вы действительно относились к ней не лучшим образом. Честно говоря, мы должны радоваться, что она все еще готова к диалогу.

 

Глава 15

 

7:12