Бокал вина, освежающий воспоминания

(Как алкоголь на самом деле может улучшить вашу память)

 

Людям нравится пить спиртное. Так сильно, что связанные с алкоголем проблемы представляют собой постоянную головную боль для многих народов. Эти проблемы настолько устойчивы и широко распространены, что борьба с ними приводит к многомиллиардным тратам [12]. Почему же нечто разрушительное имеет столь высокую популярность?

Может быть, потому, что пить – это весело. Помимо того что алкоголь вызывает выброс дофамина в областях вашего мозга, связанных с наградой и удовольствием (см. главу 8), благодаря ему еще и возникает тот странный душевный подъем, который так ценят любители выпить. С алкоголем связаны определенные социальные нормы: он является практически неотъемлемой частью праздников, дружеских посиделок и просто приятного времяпрепровождения. Из‑за всего этого, как вы понимаете, о пагубных последствиях употребления спиртного постоянно забывают. Да, похмелье – это, несомненно, тяжело, но посмеяться над похмельем и сравнить, у кого оно было тяжелее, – это еще один способ приятно провести время с друзьями. Поведение пьяных людей в определенных ситуациях может сильно нас встревожить, но когда все вокруг так делают, это становится забавным, верно? Алкоголь – необходимый нам отдых от серьезности и высоких требований, предъявляемых нам современным обществом.

Алкоголь и потеря памяти идут, пошатываясь, рука об руку. В ситкомах, выступлениях комиков и даже личных байках часто используется комический штамп, где человек просыпается после ночной пьянки и обнаруживает себя в неожиданной ситуации, странно одетым, среди дорожных конусов, храпящих незнакомцев, рассерженных лебедей и прочих вещей, которые не попали бы в его спальню при обычных обстоятельствах.

В таком случае каким образом алкоголь может улучшить нашу память, как это было заявлено в заголовке? Для начала необходимо обсудить, почему вообще алкоголь влияет на память. В конце концов, мы потребляем огромное количество других химикатов и веществ каждый раз, когда что‑то съедаем. Почему же после этого мы не путаем слова и не лезем в драку с фонарными столбами?

У мозга и тела есть несколько уровней защиты (желудочный сок, сложно устроенная оболочка кишечника, специальный барьер, не пускающий вредные вещества в мозг), предотвращающих попадание потенциально вредных веществ в системы нашего организма. Однако спирт (особенно этанол, который мы пьем) растворяется в воде, а его молекулы достаточно малы, чтобы миновать все эти уровни защиты. В конечном счете выпитый нами алкоголь через кровоток распределяется по всему организму. А когда он накапливается в мозге, нарушается работа некоторых очень важных механизмов.

Алкоголь – это депрессант [13]. Не потому что на следующее утро вы угнетены и ужасно себя чувствуете (хотя, ей‑богу, так оно и происходит), а из‑за того, что он буквально угнетает активность нервов в мозге. Алкоголь снижает их активность, как человек, уменьшающий громкость звука в колонках. Но почему под его воздействием люди ведут себя так странно? Раз активность мозга снижена, не должны ли пьяные тихо сидеть и пускать слюни?

Бесчисленные процессы мозга в момент нашего бодрствования нужны не только для того, чтобы что‑то происходило, но и для того, чтобы что‑то не происходило. Мозг очень сильно контролирует все, что мы делаем, но делать все сразу невозможно, и поэтому значительная часть усилий мозга направлена на подавление и остановку активации определенных областей. Вспомните, как в большом городе регулируется дорожное движение: это сложный процесс, до определенной степени зависящий от знаков «стоп» и красных сигналов светофора. Без них город за считаные минуты встал бы в сумасшедшую пробку. Точно так же у мозга есть огромное множество зон, которые отвечают за выполнение важных и значимых функций, но только когда это необходимо. Например, часть мозга, отвечающая за движение ноги, очень важна, но не когда вы пытаетесь спокойно сидеть на рабочей встрече – во время нее другая часть мозга будет говорить отвечающей за ногу части: «Не сейчас, дружище».

Спиртное приглушает или выключает красные сигналы светофора в зонах мозга, которые обычно держат под контролем легкомысленность, эйфорию и гнев или подавляют их. Кроме того, алкоголь отключает области, ответственные за четкость речи и координацию движений при ходьбе [14].

Следует отметить, что наши более примитивные, базовые системы, отвечающие, например, за сердцебиение, очень устойчивы к внешним воздействиям. Новые, более сложные процессы гораздо сильнее нарушить или расстроить при помощи алкоголя. Похожие аналогии можно провести с современной техникой. Представьте, что вы уронили с лестничного пролета кассетный плеер 1980 года выпуска и после этого он все равно работает, но стоит задеть смартфоном угол стола – и тут же приходится выкладывать круглую сумму за починку. Очевидно, усложнение повышает уязвимость.

Когда алкоголь воздействует на мозг, «высшие» функции отключаются первыми. Всякие там социальные ограничения, чувство стыда и тихие голоса в вашей голове, которые говорят: «Возможно, не стоит этого делать». Алкоголь затыкает их очень быстро. Так что если вы пьяны, то, скорее всего, будете говорить то, что думаете, или смеха ради ввяжетесь в безумно рискованное предприятие, например согласитесь написать целую книгу про мозг [15].

Последнее, что нарушается под действием алкоголя (а чтобы дойти до этой стадии, нужно выпить много), – это базовые жизненные функции, такие, как дыхание и сердцебиение. Если вы напились до такой степени, что нарушили их, то, скорее всего, ваш мозг работает уже недостаточно хорошо, чтобы вы были в состоянии волноваться, но вам действительно стоило бы забеспокоиться [16].

Между этими двумя крайностями находится система памяти, которая с формальной точки зрения является и базовой, и сложной. Судя по всему, у алкоголя есть способность нарушать работу гиппокампа, главной области, где происходит кодирование и образование воспоминаний. Кроме того, он может ограничить вашу кратковременную память. Однако именно из‑за нарушения работы гиппокампа у вас возникают провалы в памяти на следующее утро. Конечно, это не полное отключение – как правило, воспоминания все равно формируются, но менее эффективно и упорядоченно [17].

Вот что интересно: чтобы полностью заблокировать образование новых воспоминаний (то есть чтобы появились алкогольные провалы в памяти), большинству людей придется напиться до той степени, когда они с трудом смогут говорить или стоять. Однако у алкоголиков все по‑другому. Они пили так много и так долго, что их тела и мозг фактически приспособились к регулярному приему алкоголя и даже нуждаются в нем. Такие люди могут (более‑менее) сохранять вертикальное положение и связную речь несмотря на то, что употребили гораздо больше алкоголя, чем может выдержать среднестатистический человек (см. главу 8).

Однако выпитый ими алкоголь все же влияет на систему памяти. Если в животе алкоголика плещется достаточно выпитого, это может привести к тому, что новые воспоминания перестанут возникать вовсе, хотя эти люди, благодаря своей устойчивости к алкоголю, будут продолжать разговаривать и вести себя как ни в чем не бывало. Внешне с ними все в порядке, но спустя десять минут они уже не помнят, о чем говорили и что делали. Это похоже на то, как если бы вы перестали управлять видеоигрой и управление взял бы на себя кто‑то другой – для человека, наблюдающего за игрой, внешне ничего не изменилось, но первый игрок не имеет никакого представления о том, что происходило, пока он отлучался в уборную [18].

Однако при определенных обстоятельствах алкоголь может способствовать вспоминанию. Этот феномен известен как «память, зависящая от состояния».

Мы уже обсудили, как внешняя ситуация помогает вам вызвать воспоминания – у вас лучше получается что‑то вспомнить, если вы находитесь в той же обстановке, где это запоминали. То же самое относится и к внутреннему контексту, или «состоянию», такой вид памяти и называется «зависящим от состояния» [19]. Говоря просто, вещества вроде алкоголя или стимуляторов, меняющих мозговую активность, приводят нервную систему в особое состояние. Когда мозгу внезапно приходится иметь дело с разрушительным веществом, поступающим к нему со всех сторон, это не может остаться незамеченным. Точно так же и вы не можете не заметить, что вашу спальню внезапно заполнил дым.

В равной степени это относится и к настроению: если вы узнаете что‑то, находясь в плохом настроении, то потом с большей вероятностью сможете вспомнить это, если у вас опять будет плохое настроение. Мозг действительно способен распознать общий уровень химической и электрохимической активности, связанный с определенным событием. Когда речь идет о воспоминаниях, ситуация внутри вашей головы практически так же важна, как и ситуация снаружи.

Алкоголь действительно разрушает воспоминания, но только с определенного момента. Пропустить несколько кружек пива или стаканчиков вина и все‑таки на следующий день помнить все – вполне реально. Но если вам после пары бокалов вина расскажут какую‑нибудь интересную сплетню или что‑нибудь полезное, мозг закодирует ваше состояние легкого опьянения как часть воспоминания, чтобы потом его восстановить, когда вы выпьете еще пару стаканов (в другой вечер, а не сразу после первых двух). При таком сценарии стакан вина, конечно же, может улучшить вашу память.

Пожалуйста, не принимайте это за научно обоснованное разрешение пить запоем во время подготовки к экзаменам или тестам. Если вы придете на экзамен пьяными возникнет достаточно проблем, чтобы свести на нет все минимальные улучшения памяти, которые вы за счет этого получили. Особенно если это будет экзамен по вождению.

Но отчаявшимся студентам все‑таки можно помочь. Кофеин также влияет на мозг и вызывает особое внутреннее состояние, которое способствует восстановлению нужной информации. Многие студенты, готовясь к экзаменам, проводят длинные, наполненные кофеином ночи. И если прийти на экзамен под воздействием чрезмерного употребления кофеина, это действительно может помочь вам вспомнить некоторые важные детали конспектов.

 

Конечно, я об этом помню, это же моя идея!

(Эгоцентризм наших воспоминаний)

 

Наша система памяти во многом оставляет желать лучшего.

К сожалению, слова «надежный» и «точный» редко можно применить к мозговым процессам, и в частности к памяти. Информация, восстановленная мозгом, иногда напоминает выплюнутый котом комок шерсти и представляет собой плод множества прискорбных искажений.

Вместо того чтобы хранить информацию или записи о событиях в неизменном виде, подобно книжным страницам, наши воспоминания часто меняются, чтобы соответствовать всему, что мозг принимает за наши нужды (даже если он ошибается). Как ни странно, память очень пластична (то есть она гибкая, легко поддается влиянию, неустойчивая). Воспоминания можно изменить, подавить или приписать им ошибочное авторство. Это известно как «искажения памяти». И искажения памяти часто вызваны нашим эго.

Очевидно, у некоторых людей огромное эго. Сами по себе такие люди могут быть незабываемыми, в том смысле что окружающих они наводят на постоянные размышления о том, как бы их убить. И хотя у большинства из нас эго не настолько раздуто, оно все же есть, и оно влияет на содержание и детали наших воспоминаний.

Пока эта книга рассказывала о мозге так, как если бы он был самостоятельной сущностью. Этот подход характерен для большинства книг или статей о мозге, и он логически осмыслен. Если вы хотите провести научный анализ чего‑либо, тогда вам необходимо быть настолько объективным и рациональным, насколько это возможно, и относиться к мозгу как к любому другому органу, например сердцу или печени.

Но мозг – это не обычный орган. Он – это вы. И здесь предмет нашего разговора уходит в область философии. Действительно ли наша личность представляет собой всего лишь продукт импульсов, испускаемых множеством нейронов, или мы представляем собой нечто большее, чем сумма наших частей? Действительно ли сознание возникает в мозге или на самом деле оно представляет собой некую отдельную сущность, неразрывно связанную с мозгом, но не тождественную ему? Как это может повлиять на идеи о свободе воли и нашу способность стремиться к высшим целям? Мыслители ломали головы над этими вопросами с тех пор, как было обнаружено, что сознание локализуется в мозге. (Сейчас это кажется очевидным, но на протяжении многих веков люди верили, что за психику отвечает сердце, а мозг выполняет более приземленные функции, например охлаждает или фильтрует кровь. Отголоски тех времен все еще присутствуют в нашей речи: например, мы говорим «действовать по зову сердца» [20].)

Об этом можно написать отдельную книгу, но для данной достаточно сказать, что, согласно научным представлениям и экспериментальным данным, наше чувство самости и все, что с ним связано (память, язык, эмоции, восприятие и так далее), основано на работе нашего мозга. Все, что вы из себя представляете, – это характеристика вашего мозга, и мозг очень многое делает ради того, чтобы вы выглядели и чувствовали себя как можно лучше. Так поступает подобострастный слуга, ограждая своего хозяина от любой критики и неприятностей. И один из способов, которым мозг пользуется, – это изменение ваших воспоминаний таким образом, чтобы вы стали лучше о себе думать.

Существует огромное количество искажений или ошибок памяти, и про многие из них нельзя сказать, что они связаны с нашим эго. Однако удивительно много искажений, судя по всему, вызваны в основном именно им. В частности, то из них, которое так и называется – «эгоцентрическое искажение», когда мозг изменяет наши воспоминания так, чтобы мы предстали в них в лучшем свете [21]. Например, вспоминая свое участие в групповом обсуждении, люди склонны считать, что их слова были более значимыми и внесли больший вклад в конечное решение, чем происходило на самом деле.

Одно из первых упоминаний об этом явлении связано с Уотергейтским скандалом[16], когда осведомитель рассказал следствию обо всех планах и обсуждениях, что привело к появлению и сокрытию политического заговора. При прослушивании записей тех встреч оказалось, что Джон Дин уловил общий «абрис» происходящего, но многие его показания были удручающе неточны. Главная проблема заключалась в том, что он описал себя как влиятельную фигуру, но из пленок следовало, что он был преимущественно статистом. Он не лгал специально, чтобы потешить свое самолюбие, его воспоминания были «изменены», чтобы соответствовать своему чувству идентичности и собственной значимости [22].

Такого рода явление не обязательно должно быть связано с коррупцией, приводящей к потрясениям в правительстве; это может быть что‑нибудь менее значительное. Например, уверенность в том, что вы были лучшим спортсменом, хотя не забили ни одного гола, или воспоминание о том, как вы поймали форель, хотя на самом деле это была минога. «Искажение памяти» происходит не потому, что кто‑то лжет или преувеличивает, чтобы произвести впечатление на окружающих. Дело в том, что мы изначально верим, что сохранившаяся в нашей памяти версия событий точна и беспристрастна. Всяческие изменения, которые «приукрашивают» наши воспоминания, практически всегда происходят полностью бессознательно.

Существуют и другие искажения памяти, которые можно связать с эго. Например, искажение восприятия сделанного выбора, когда вы помните, что выбор, который вы сделали из нескольких предложенных вариантов, был лучшим, даже если на тот момент он таковым не был [23]. Все варианты могли быть практически одинаковыми с точки зрения их преимуществ и потенциальной выгоды. Однако мозг изменяет ваши воспоминания, чтобы принизить отвергнутые варианты и возвысить тот, который вы сделали. Благодаря этому вы чувствуете, что ваш выбор был мудрым, даже если на самом деле он был абсолютно случайным.

Существует также эффект собственного авторства, когда вы лучше вспоминаете то, что сказали сами, чем то, что сказали другие люди [24]. Вы никогда не можете быть уверены в том, насколько точны или подлинны еще чьи‑то воспоминания, но верите, что вы‑то уж точно рассказываете обо всем правильно, и это подтверждается вашими воспоминаниями.

Более тревожной является ошибка предпочтения собственной расы, когда человеку оказывается сложнее вспомнить и узнать отличной от него расы людей [25]. Эго не очень тактично и вдумчиво, оно может проявляться достаточно грубо. Например, отдавая предпочтение людям такого же или похожего расового предпочтения, как ваше, и выделяя таких людей как «самых лучших». Вы лично можете вовсе так не думать, но ваше подсознание часто оказывается довольно прямолинейным.

Возможно, вы слышали поговорку «задним умом все крепки», которую обычно используют, чтобы осадить человека, который во время происшествий заявляет: «Я так и знал». Многие считают, что человек преувеличивает или лжет, потому что не использовал свои изначальные знания о ситуации, когда они могли быть особенно полезны. Например: «Если ты была так уверена, что Барри выпил, то почему разрешила отвезти себя в аэропорт?»

Некоторые люди, очевидно, преувеличивают свою осведомленность, чтобы казаться более умными и знающими. Тем не менее действительно существует такое явление, как «ретроспективное искажение» воспоминаний, когда мы искренне считаем, что событие, о котором вспоминаем, было предсказуемо, хотя на момент, когда оно происходило, мы не могли предсказать его [26]. Наши воспоминания, судя по всему, искренне стремятся соответствовать нашей точке зрения. Мозг изменяет воспоминания, чтобы поддержать наше эго и дать почувствовать, что тогда мы были лучше осведомлены и владели ситуацией.

А что скажете об искажении затухающего аффекта [27], при котором эмоциональные воспоминания об отрицательном опыте теряют яркость быстрее, чем воспоминания о позитивном? Содержание воспоминаний может остаться без изменений, но их эмоциональная составляющая со временем затухает, и, судя по всему, в целом неприятные эмоции теряют яркость быстрее, чем приятные. Мозгу определенно нравится, когда с вами случается что‑то хорошее, и он не углубляется во «все остальное».

Вот лишь несколько искажений, которые можно считать демонстрацией победы эго над точностью. Именно этим ваш мозг занимается все время. Но зачем?^*[17] Несомненно, полезнее было бы помнить о прошедшем точно, а не с какими‑то тешащими самолюбие изменениями.

И да и нет. Только у некоторых искажений есть эта очевидная связь с эго, в то время как у других все совсем наоборот. Например, у некоторых людей бывают «навязчивые воспоминания», когда воспоминания о травматическом событии возникают снова и снова, несмотря на то что сам человек не хочет об этом думать [28]. Это очень распространенное явление, и оно не обязательно связано с чем‑то особенно травмирующим или неприятным. Вы можете неспешно идти куда‑то по своим делам и витать мыслями в облаках, как вдруг ваш мозг говорит: «А помнишь, как на школьной вечеринке ты позвал ту девчонку на свидание и она на глазах у всех засмеялась тебе в лицо? Ты попытался убежать, но врезался в стол и упал прямо в торт». Внезапно вас охватывают стыд и смущение, на пустом месте, из‑за какого‑то воспоминания двадцатилетней давности. Другие искажения памяти вроде детской амнезии или зависимости от контекста вызваны скорее ограничениями или неточностями. Их можно связать с механизмами работы памяти, а не потребностями эго.

Также важно помнить, что вызванные этими искажениями памяти изменения (как правило) достаточно незначительны и не глобальны. Вы можете помнить, что лучше прошли собеседование при приеме на работу, чем это было на самом деле, но вы не будете помнить, что получили работу, если на самом деле этого не произошло. Склонность мозга к эгоцентризму не настолько сильна, чтобы создавать альтернативную реальность, – он просто подкручивает и подстраивает воспоминания о событиях, а не создает новые.

Но зачем он вообще это делает? Во‑первых, людям приходится принимать множество решений, и делать это гораздо проще, если при этом они хотя бы немного уверены в себе. Мозг создает модель того, как устроен мир, чтобы ориентироваться в нем, и ему нужна уверенность в том, что модель верна (подробнее об этом можно узнать в главе 8). Если бы вы взвешивали каждый раз все возможные последствия своего решения, на это бы уходило слишком много времени.

Во‑вторых, все наши воспоминания создаются с нашей личной, субъективной точки зрения. Вынося суждения, мы видим ситуацию только под своим углом. Как следствие, это может привести к тому, что наша память будет придавать большее значение случаям, когда мы были правы. Таким образом наше суждение окажется защищено и усилено воспоминаниями, даже если они не вполне точны.

Кроме того, чувство самоуважения и успешности, судя по всему, жизненно необходимы для того, чтобы человек мог нормально существовать (см. главу 7). Когда люди теряют чувство самоуважения – например находясь в клинической депрессии, – это по‑настоящему их разрушает. Мозг склонен волноваться и перебирать негативные исходы событий, даже если он работает нормально. Например, вы можете постоянно думать о том, какие исходы могут быть у важного события, такого как собеседование при приеме на работу, даже если оно еще не произошло. Этот процесс известен как «мышление в сослагательном наклонении» [29]. Некоторая степень уверенности в себе и своем эго, хотя бы и вызванная измененными воспоминаниями, необходима для нормальной жизни.

Некоторых может обеспокоить сама мысль о том, что на воспоминания нельзя положиться из‑за эго. А если это верно по отношению ко всем вокруг, можно ли на самом деле доверять тому, что все говорят? Может быть, воспоминания всех людей неверны из‑за бессознательных попыток польстить себе? К счастью, наша память многое делает правильно и эффективно, так что искажения, вызванные эго, относительно безобидны. Но все же будет разумным с некоторым скепсисом относиться к заявлениям, в которых люди восхваляют себя.

Например, в этом разделе я попытался впечатлить вас объяснением, что память и эго связаны. Но что, если я просто вспомнил то, что соответствует моему мнению, и забыл все остальное? Я упоминал, что эффект собственного авторства, когда люди лучше помнят то, что сказали они сами, а не то, что сказали другие, связан с эго. При этом есть и альтернативное объяснение: то, что вы говорите, гораздо сильнее задействует ваш мозг. Вам нужно подумать о том, что собираетесь сказать, обработать эту мысль, выполнить некоторые телодвижения, чтобы ее произнести, услышать сказанное, оценить реакцию окружающих, именно поэтому вы запоминаете свою мысль лучше.

Искажение восприятия сделанного выбора – пример работы эго или подарок, который нам делает мозг, чтобы мы не зацикливались на нереализованных возможностях? А что насчет эффекта другой расы, когда люди затрудняются вспомнить внешность человека, если он не принадлежит к их расе? Это последствие некой темной стороны людского эгоизма или следствие того, что вы выросли в окружении людей собственной расы?

Для всех упомянутых выше искажений памяти существуют альтернативные объяснения, помимо эгоцентризма мозга. Существует множество свидетельств в пользу того, что эгоцентрическое искажение воспоминаний – это самобытное явление. Например, в некоторых исследованиях было показано, что люди гораздо охотнее критикуют собственные действия, если все случилось много лет назад, а не только что. Это происходит, скорее всего, потому, что недавние действия гораздо лучше отражают нынешний образ этих людей, и получается, что их критика – это почти что самокритика, поэтому она либо подавляется, либо игнорируется [30]. Люди склонны критиковать себя «в прошлом» и превозносить себя «сейчас», причем реальных улучшений в обсуждаемом вопросе может и не быть («Я не умел водить, когда был подростком, потому что тогда я был лентяем, а сейчас я так и не научился водить, потому что слишком занят»). Может показаться, что такая критика себя в прошлом не соответствует эгоцентрическим искажениям памяти, но она нужна для того, чтобы подчеркнуть, насколько теперь человек вырос, стал лучше и потому может гордиться собой.

Мозг постоянно редактирует воспоминания в угоду самолюбию, какая бы причина за этим ни стояла, и эти исправления и передергивания могут поддерживать сами себя. Если мы вспоминаем и/или описываем некое событие, слегка преувеличивая при этом свою роль (на рыбалке мы выловили самую большую рыбу, а не третью по величине), это изменение успешно «обновляет» существующее воспоминание. При следующем обращении к этому воспоминанию все повторяется снова. Это один из тех процессов, которые происходят неосознанно и без вашего ведома, а мозг настолько сложен, что нередко для одного и того же явления можно найти несколько объяснений, они будут действовать одновременно, и все будут одинаково верны.

Положительная сторона заключается в том, что, даже если вы не совсем поняли, что здесь было написано, вы, скорее всего, запомните, что все поняли, поэтому в любом случае результат будет отличным. Молодцы.

 

Где я?.. Кто я?

(Когда и как система памяти может дать сбой)

 

В этой главе мы обсудили некоторые из самых впечатляющих и выдающихся особенностей нашей системы памяти, но все они подразумевали, что память работает нормально (за неимением лучшего термина). А если что‑то пойдет не так? Что может нарушить работу системы памяти? Мы видели, что эго искажает ваши воспоминания, но оно не в силах создавать новые воспоминания о том, чего на самом деле не было. Это была попытка вас подбодрить. А теперь рассказываю все, как есть.

Возьмем, к примеру, «ложные воспоминания». Они могут быть очень опасны, особенно если это ложные воспоминания о чем‑то ужасном. Известны случаи, когда психологи и психиатры, движимые, в принципе, добрыми намерениями, в попытках раскрыть у своих пациентов подавленные воспоминания в итоге провоцировали у них ужасные воспоминания (вероятно, не специально) о том, что изначально пытались «раскрыть». С точки зрения психологии это равносильно отравлению источника воды.

Вам даже не надо иметь психологических проблем, чтобы у вас в голове возникли ложные воспоминания; это может случиться практически с каждым. Это странно, но посторонний человек действительно способен внедрить в наш мозг ложные воспоминания, просто поговорив с нами. Судя по всему, на речи строится все наше мышление, и наш взгляд на мир во многом определяется тем, о чем другие люди думают и рассказывают нам (см. главу 7).

Большинство исследований, посвященных ложным воспоминаниям, сосредоточены на свидетельских показаниях [31]. В крупных судебных делах жизни невинных людей могут навсегда измениться, если свидетель неправильно вспомнит одну‑единственную подробность или расскажет то, чего не было на самом деле.

Свидетельства очевидцев очень ценятся в суде, но зал суда – одно из худших мест для их сбора. Атмосфера там нередко очень напряженная и пугающая, а люди, дающие показания, полностью осознают всю серьезность ситуации. Такая ситуация совсем не располагает к легкомыслию. Попавший в нее человек, скорее всего, испытает сильный стресс, и ему трудно будет сосредоточиться.

Людям свойственно очень легко поддаваться внушению тех, кого они признают авторитетом. Существует устойчивое явление, которое заключается в том, что, когда людей просят обратиться к памяти, сама формулировка вопроса уже очень сильно влияет на то, что они вспомнят. Наиболее известное в связи с этим явлением имя – это профессор Элизабет Лофтус, которая провела обширные исследования, посвященные данному вопросу [32]. Сама она постоянно приводит прискорбные случаи того, как при помощи сомнительных и непроверенных методов психотерапии человеку «внедрили» (предположительно не нарочно) крайне травмирующие воспоминания. Самый знаменитый случай связан с Надин Кул, женщиной, которая в 1980‑х обратилась к психотерапевту, чтобы справиться с травматическими переживаниями. В итоге она во всех подробностях вспомнила, как принадлежала к кровавой сатанинской секте. Однако этого никогда не было, и в конечном счете Надин Кул успешно отсудила у психотерапевта несколько миллионов долларов [33].

В одной из работ профессор Лофтус подробно описывает несколько экспериментов, во время которых людям показывали видеозаписи автокатастроф или похожих происшествий, а затем спрашивали о том, что они видели. Неизменно оказывалось (и в этом, и в других экспериментах), что формулировка заданных вопросов прямо влияет на то, что может вспомнить испытуемый [34]. Это особенно актуально для свидетельских показаний.

В определенных условиях, например, когда человек нервничает при разговоре с авторитетной фигурой (допустим, с адвокатом в зале суда), постановка вопросов «создает» его воспоминание. Если адвокат спросит: «Находился ли подсудимый в окрестностях сырной лавки, когда произошла великая кража чеддера?» – свидетель скажет «да» или «нет», в зависимости от того, что помнит. Но если адвокат спросит: «Где именно в сырной лавке стоял подсудимый во время великой кражи чеддера»? – сам вопрос будет подразумевать, что подсудимый точно там был. Свидетель может и не помнить о том, что видел подсудимого, но сама формулировка вопроса от человека выше по статусу заставляет мозг сомневаться в точности собственных записей и по сути изменять их, чтобы они соответствовали новым «фактам», полученным из «надежного» источника. В итоге свидетель скажет что‑то вроде: «Я думаю, он стоял недалеко от горгонзолы» и действительно будет так думать, даже если на самом деле он ничего такого не видел. То, что нечто настолько основополагающее для нашего общества оказывается кричащим и уязвимым, – обескураживает. Однажды меня попросили дать в суде показания, что у всех свидетелей со стороны обвинения, скорее всего, были ложные воспоминания. Я не стал делать этого, потому что побоялся нечаянно уничтожить всю систему правосудия.

Воспоминания легко исказить даже при нормальной работе памяти. А что, если с мозговыми механизмами, ответственными за память, действительно что‑то случится? Есть несколько вариантов, как это может произойти, и каждый из них по‑своему плох.

Самый крайний случай – это серьезное повреждение мозга, вызванное, например, агрессивными нейродегенеративными состояниями, такими, как болезнь Альцгеймера. Альцгеймер (и другие виды деменции) – это результат массовой гибели клеток по всему мозгу, которая приводит к возникновению множества симптомов. Наиболее известные из них – непредсказуемая потеря памяти или искажение воспоминаний. Точная причина, по которой это происходит, неясна. Одна из главных на сегодняшний день теорий говорит о том, что болезнь Альцгеймера вызвана спутанностью нейрофибрилл [35].

Нейроны – это длинные клетки со множеством ответвлений, и у них есть своего рода «скелеты» (которые называются «цитоскелеты»), состоящие из длинных белковых цепочек. Эти длинные цепочки называются нейрофиламентами. Несколько нейрофиламентов, связанных в единую «крепкую» структуру, подобно волокнам в канате, образуют нейрофибриллу. Они представляют собой каркас клетки и помогают переносить по ней важные вещества. По каким‑то причинам у некоторых людей эти нейрофибриллы теряют аккуратные последовательности и становятся спутанными, подобно садовому шлангу, оставленному на пять минут без присмотра. Возможно, это вызвано маленькой, но фатальной мутацией в соответствующем гене, из‑за чего белки разворачиваются непредсказуемым образом. Или же это вызвано другим, пока неизвестным процессом в клетке, который распространяется по мере того, как мы стареем. В чем бы ни была причина, такое спутывание серьезно нарушает работу нейрона, не дает протекать жизненно необходимым для него процессам и в конечном счете приводит его к гибели. Этот процесс распространяется по всему мозгу, затрагивая почти все области, связанные с памятью.

Причина нарушений памяти не обязательно должна быть связана с проблемами, происходящими на клеточном уровне. Инсульт, то есть острое нарушение мозгового кровообращения, тоже достаточно плохо влияет на память. Гиппокамп, ответственный за обработку и кодирование всех наших воспоминаний за все время, представляет собой невероятно ресурсоемкий участок нервной системы, и ему необходима беспрерывная подача питательных веществ и метаболитов. То есть, по сути, топлива. Инсульт прерывает процесс подачи питательных веществ, хотя бы и ненадолго, что немного напоминает вытаскивание батареи из ноутбука. Краткость воздействия не имеет значения – ущерб уже нанесен. С этого момента система памяти больше не будет работать так хорошо, как раньше. Немного утешает, что для возникновения серьезных проблем с памятью должен произойти очень обширный или очень точно локализированный инсульт (кровь попадает в мозг множеством путей) [36].

Существует различие между «односторонним» и «двусторонним» инсультом. Простыми словами, мозг состоит из двух полушарий, и в каждом из них есть гиппокамп. Последствия инсульта, затронувшего оба полушария, крайне разрушительны, но с ними можно попытаться совладать в одном из полушарий. Многое стало известно после рассказов людей, которые страдают от различных нарушений памяти, вызванных инсультами или даже до странности точными повреждениями. В научных статьях описан человек, страдающий амнезией, которая возникла у него из‑за того, что бильярдный кий каким‑то образом попал ему прямо в ноздрю и дошел до места, где физически повредил мозг [37]. «Неконтактных» видов спорта на самом деле не бывает.

Встречаются случаи, когда участки мозга, связанные с памятью, специально удалялись хирургическим путем. Именно так и были обнаружены области мозга, отвечающие за память. Во времена, предшествующие сканированию мозга и прочим эффектным технологиям, жил пациент HM[18]. Пациент НМ страдал от тяжелой височной эпилепсии. Патологическая активность в определенных зонах его височных долей приводила к изнурительным припадкам настолько часто, что их решили удалить, после чего припадки исчезли, как и его долговременная память. С тех пор пациент НМ мог вспомнить только месяцы, предшествующие хирургическому вмешательству, и больше ничего. Он помнил, что случилось с ним минуту назад, но потом забывал об этом. Так и выяснилось, что височная доля – это место, где в мозгу происходит работа по образованию воспоминаний [38].

Пациентов с амнезией, вызванной нарушениями работы гиппокампа, все еще изучают в наши дни. Например, недавнее исследование, проведенное в 2013 году, позволяет предположить, что повреждения гиппокампа нарушают способность к креативному мышлению [39]. Звучит разумно – наверняка сложно быть креативным, если ты не можешь хранить в памяти самые яркие воспоминания.

Интерес представляют и виды памяти, которые НМ не потерял. У него определенно сохранилась кратковременная память, но информация из кратковременной памяти больше не могла никуда попасть и поэтому исчезала. Его можно было научить новым двигательным навыкам, например определенным техникам рисования, но каждый раз, когда у него проверяли эти навыки, он был уверен, что пробует их впервые, хоть и овладевал ими быстро. Очевидно, что эти неосознанные воспоминания обрабатывались где‑то еще при помощи других механизмов, которые остались незатронутыми^*.[19]

В сериалах часто показывают «ретроградную амнезию» – распространенное явление, неспособность вспомнить все, что предшествовало получению травмы. В кино ее изображают так: персонаж стукается головой (он падает и ударяется о не связанный с сюжетом предмет), приходит в себя и спрашивает: «Где я? Кто все эти люди?», а затем постепенно осознает, что он не может