Оценка действий сторон в Томашевском сражении

 

Итак, после шести дней упорных боев, 5‑я армия покинула Томашевский район, не выполнив поставленной задачи – нанести удар во фланг и тыл 1‑й австр. армии, продолжающей теснить на север 4‑ю армию.

Какие же причины обусловливали неудачу маневра 5‑й армии, чем объясняется кризис на обоих ее флангах и почему успешные действия 4‑й австр. армии не закончились полным окружением армии Плеве, что, казалось бы, являлось возможным еще 30‑го августа?

Прежде всего необходимо отметить, что первоначальная задача 5‑й армии, определяющая ее роль в предстоящей наступательной операции юго‑зап. фронта, была установлена основной директивой от 15‑го августа № 229, согласно которой 5‑я армия, направляя свои войска на фронт Мосциска – Львов, должна была способствовать наступлению 4‑й армии в общем направлении на Перемышль. Между тем первоначальное оперативное развертывание корпусов 5‑й армии на линии Холм‑Ковель, отвечающее более оборонительной задаче прикрытия путей на Брест, потребовало уже в подготовительный к наступлению период спешного продвижения вперед к исходному положению левофланговых корпусов и даже подтягивания от Ковеля до Владимира‑Волынского по железной дороге опаздывающих эшелонов V корпуса, что, конечно, не могло не отразиться на общей готовности войск 5‑й армии к началу наступления и особенно ее тылов. В своем исходном положении для наступления на линии Красностав – Владимир‑Волынский 5‑я армия получила вторую задачу [23] – обеспечивать правое крыло 3‑й армии при его движении на Радзихов и Каменку, что неизбежно тянуло левое крыло 5‑й армии к югу, привело к направлению XVII корпуса вдоль Буга на Сокаль и, конечно, удаляло войска 5‑й армии от их основной задачи – содействовать наступлению 4‑й армии. Эта двойственность задачи 5‑й армии и оторванность ее будущих действий от 4‑й армии должны были сказаться особенно при завершении операции, когда 4‑я армия, стремясь воспрепятствовать отступлению австрийских войск к Кракову, неизбежно должна была уклониться к западу от путей операционного направления на Перемышль.

Невыгоду первоначального развертывания армий северного крыла юго‑западного фронта, а особенно 5‑й армии, признавало и русское верховное главнокомандование и пыталось изменить. 22‑го августа, т. е. на 23‑й день мобилизации, когда уже шло наступление на север 1‑й и 4‑й австр. армий, начальник штаба верховного главнокомандующего телеграфирует [24] ген. Иванову: «Возможно, что австрийцы в видах осторожности сгруппировали большую часть своих сил западнее, чем мы обыкновенно считаем, напр., в районе Краков – Перемышль. В этом случае пути наступления, обычно предоставляющиеся в подготовительных работах 4‑й и 5‑й армиям и приводившие к наступлению этих армий на фронте Львов – Ржешув, окажутся несоответствующими обстановке. Движение по ним не достигает основной задачи, поставленной армиям фронта указаниями 1‑го мая 1912 г., и может привести к столплению в районе Львов‑Перемышль четырех армий»… В своем докладе главнокомандующему от 23‑го августа по вопросу о несоответствии первоначального развертывания армий юго‑западного фронта действительной группировке австрийских армий начальник штаба фронта так определил изменение плана предстоящей наступательной операции и роль 5‑й армии: указав предварительно, что перемещение войск ввиду окончания развертывания армий может быть произведено только в очень ограниченных размерах, Алексеев следующим образом характеризует возможную группировку противника: «Сосредоточение большей части австрийских сил на линии, примерно, Перемышль – Ярослав – Тарнов до 5–6 корпусов возможно и вероятно. Удержание плацдарма Ярослав – Перемышль – Львов может быть возложено на 2–3 корпуса. Обеспечение наступательной деятельности этих 7–8 корпусов возлагается на 3–4 корпуса, опирающихся на Львов и укрепленную линию Днестра». В общем, изложенное выше распределение австро‑венгерских сил было установлено Алексеевым достаточно правильно, но наступательный план левого крыла австрийских армий подчеркнут не совсем ясно.

Исходя из новой группировки австрийцев, Алексеев предложил следующие мероприятия: 1) усилить 4‑ю армию III Кавказским корпусом, 4‑й и 5‑й Донскими каз. дивизиями или одной из них; 2) наступательный марш 4‑й и 5‑й армий подать к западу и комбинировать действия этих армий так: а) 4‑й армии постепенно овладевать течением р. Сана на участке от Лёжайска до устья… б) «5‑я армия, наступая, подается вправо и, исполняя захождение левым крылом, выходит на линию Цешанув – Рава Русская‑Магирув (примерно). Отсюда она с одинаковым удобством может оказать помощь 4‑й армии (2–2 ½ перехода), атаковать промежуток между Львовой и Перемышлем (2–2 ½ перехода) и оказать помощь 3‑й армии под Львовой. Таким образом, 5‑я армия будет представлять маневренную группу для сосредоточения превосходных сил там, где это по обстоятельствам представится соответственным». 3) Нанесение главного удара в общем направлении на Львов возлагалось на мощные

3‑ю и 8‑ю армии, при этом обеспечение левого фланга 5‑й армии должна была принять на себя 3‑я армия, которой последняя задача была указана директивой № 480 от 24‑го августа. Такое распределение частных задач между армиями фронта устанавливало ясное взаимоотношение между 5‑й и 3‑й армиями, причем все последующие распоряжения фронта настойчиво выдвигали главные силы 3‑й армии к северу с целью поставить ее в общий фронт с 4‑й и 5‑й армиями для успешного завершения сражения в районе Люблина и Томашева.

Однако эти распоряжения 3‑й армией не выполнялись, что, в связи с неудачным маневром поворота фронта 5‑й армии на запад в течение 26‑го и 27‑го августа, подставляет ее корпуса под ряд последовательных фланговых ударов подходящих с юга корпусов 4‑й армии Ауффенберга. Необходимо признать, что ни командование фронта, ни командование 3‑й армии не представляли себе действительной обстановки на фронте 5‑й армии Плеве и не учитывали силы и стремительности удара 4‑й армии Ауффенберга. Алексеев еще 28‑го августа считал, что 5‑я армия ведет бои у Томашева со слабым заслоном, обеспечивающим главную операцию австрийцев на север, и рассчитывал на скорый успех 5‑й армии и на освобождение трех ее южных корпусов для действий в западном направлении.

Кроме двойственности задачи и невыгодности маневра поворота фронта 5‑й армии на запад посредством захождения всей армии левым плечом, надлежит отметить и неискусный подход к полю сражения XXV и XVII корпусов, что уже в первые дни операции создает кризисы на обоих флангах. XXV корпус, получивший важную задачу действовать на стыке 4‑й и 5‑й армий и первым нанести удар во фланг 1‑й австр. армии, – находился 26‑го августа только в составе 1½ дивизий, которые, поворачивая на запад, тянутся по одной дороге и подвергаются фланговому удару четырех австр. дивизий. XVII корпус, хотя и мог знать от 7‑й кав. дивизии еще 27‑го августа о подходе с юга от Мосты В. крупных сил австрийцев, – совершал 28‑го августа фланговый марш без должного охранения, за что понес тяжкое поражение. Отход XXV и XVII корпусов обнажает центральные корпуса 5‑й армии и создает действительную угрозу окружения ее южной группы.

Предоставленные собственным силам, почти окруженные XIX и V корпуса получают первую помощь только через пять дней боя, 31‑го августа, с подходом 1½ казачьих дивизий в район Миончина, где их внезапные действия по тылам обращают в бегство истомленный II австр. корпус. Тем не менее, этот неожиданный успех, вследствие плохой связи и отсутствия у командующего 5‑й армией своевременных и ясных донесений о положении дел на фронте XXV и XIX корпусов, не используется, и 5‑я армия получает приказ об отходе на три перехода назад, что являлось полной неожиданностью для корпусов южной группы.

Большую роль в этом решении сыграли состояние войскового снабжения и неустройство тылов 5‑й армии. Начав наступление до окончательного развертывания тыловых учреждений, войска терпели недостаток во всем, даже в патронах и в хлебе. Большие потери и отсутствие притока укомплектований истощили войска, которые все же, в главной своей массе, сохранили моральную стойкость, волю к победе и наступательный дух. Поэтому вряд ли можно признать целесообразным решение Плеве отвести 5‑ю армию на линию Красностав – Владимир‑Волынский, тем более, что все командиры корпусов южной группы считали возможным выполнять 1‑го сентября наступательные задачи. Корпуса 5‑й армии имели возможность вести оборонительные бои в прежнем районе, что продолжало бы сковывать 4‑ю австрийскую армию и не допустило бы выделения большей части ее сил для действия на юг. Командование не учло вышеизложенной роли 5‑й армии в операции всего юго‑зап. фронта. Отход 5‑й армии безусловно задерживал на несколько дней начало нового наступления совместно с 4‑й и 9‑й армиями.

Таким образом, действительная обстановка 31‑го августа у Красностава и Замостья требовала использования достигнутого русскими успеха и допускала возможность перехода в наступление подошедшей конницы и частей XXV и XIX корпусов. Отсутствие прямой связи между штабом 5‑й армии и XXV и XIX корпусами и управление южной группой корпусов через промежуточный штаб (через XVII корпус) сделали невозможным это наступление.

Переходя к оценке деятельности различных родов войск, мы видим тенденцию русской пехоты осуществлять свои задачи штыковыми атаками и отличную работу артиллерии, особенно в оборонительных боях. Конница плохо выполняла разведывательные задачи в начале сражения, но оперативно была использована командующим армией вполне целесообразно. В наиболее тяжелые периоды боев конные дивизии быстро сосредоточиваются на флангах корпусов или армии или в прорыве между корпусами и боями обеспечивают фланги войск, содействуя последним в полной мере.

Общие потери армии Плеве доходили до 30 тысяч, т. е. до 25 % боевого состава.

Первоначальная задача 4‑й австр. армии Ауффенберга заключалась в наступлении на Холм, поддерживая своим левым флангом 1‑ю армию Данкля. Тактический успех 27‑го августа у Замостья, на левом крыле 4‑й австр. армия, в связи с неверными сведениями воздушной разведки о количестве русских дивизий (пять) на Холмском направлении, приводит австрийцев 28‑го августа, после разгрома XVII корпуса, к заманчивому решению пленить южную группу армии Плеве, окружение которой кажется делом легким и быстрым.

Однако эта оперативная идея требовала значительного усиления обоих крыльев армии Ауффенберга, которая постепенно притягивает на Красноставское направление части X австр. корпуса, ослабляя этим 1‑ю армию Данкля, и достигает тактических успехов на своем левом крыле. Австрийцам казалось, что еще один удар на их правом крыле, и XIV корпус может замкнуть кольцо окружения. Но маневр на открытых флангах армии Плеве массами русской конницы и подход 11‑й кав. и 69‑й пех. дивизий от Мосты В. резко меняют 30‑го и 31‑го августа соотношение сил и обстановку на фронте и в тылу 4‑й австр. армии.

Начав наступление 19‑го августа в составе 156 бат., 92 эск. и 474 орудий, 4‑я австр. армия к 30‑му августа развернула на 60‑км фронте для окружения южной группы армии Плеве 175 бат., 262 пул., 73 эск. и 526 орудий, что доводило плотность построения на 1 км фронта до 3 бат., 4½ пул., 1½ эск. и 9 орудий против 2 бат., З½ пул., 1 эск. и 7 орудий [25], приходившихся у русских на 1 км укрепленной позиции. У Красностава оставались части 45‑й и 4‑й пех. и 9‑й кав. дивизий (26 бат., 28 эск., 102 орудия) против XXV корпуса, уже усиленного подвозом по жел. дороге 4‑й донской каз. дивизии и двумя дивизионами (24 орудия); 5‑й тяжелой арт. бригады (всего 40 бат., 33 сот., 145 орудий). Это соотношение сил показывает, что Ауффенберг после успеха у Замостья и Красностава главное значение придавал своему правому крылу, где ожидался 30‑го августа решающий успех.

Но уже в этот день 6‑я австр. кав. дивизия с двумя маршевыми полками снимается с обходящего правого фланга и направляется на юг на Мосты В. против 11‑й кав. и 69‑й дивизий 3‑й армии.

В то же время существенно ослабляется и левый фланг 4‑й австр. армии, где II австр. корпус выходит из строя: днем 30‑го августа терпит крупную неудачу его 4‑я австр. дивизия, а на рассвете 31‑го августа внезапное появление в его тылу 1½ казачьих дивизий заставляет отвести к Замостью и остальные две австр дивизии (13‑ю и 25‑ю див.) – Таким образом, оперативная обстановка 31‑го августа на фронте 4‑й австр. армии не давала никаких оснований рассчитывать на быстрые успехи, а обстановка, создавшаяся в тылу этой армии, вполне оправдывала предположения верховного командования о необходимости отвода этой армии.

В общем, стремления и мечты Ауффенберга о повторении «Канн» не соответствовали ни численности, ни качеству войск 4‑й австр. армии и привели к опасному ослаблению ими важного Красноставского направления на стыке между 1‑й и 4‑й австр. армиями, где медленно, но настойчиво русское верховное командование создавало выгодную группировку из четырех корпусов для предстоящего перехода в общее наступление 4‑й и 5‑й армий.

Австрийцы понесли потери за 16‑дневный период наступательных боев до 40 тыс. человек, т. е. до 20 % штатного состава, которые в большинстве падают на пехоту, имевшую большие потери от артиллерийского огня. Большое лишение испытывали австрийские войска из‑за перебоев в доставке хлеба, вследствие чего в войсках, питавшихся сухарями, развилась дизентерия. В остальных вопросах снабжения 4‑я австр. армия лишений не испытывала благодаря хорошо налаженному подвозу по железнодорожным линиям от Равы Русской на Белжец и далее по шоссе на Томашев и по ж.‑д. линии Рава Русская – Унув – Бельз.

 

5. Отступление 5‑й армии к Холму и Владимиру‑Волынскому и подготовка второго наступления

 

Директивой № 494 от 31‑го августа корпусам 5‑й армии было указано отходить на линию Красностав – Войславице – Грубешов – Владимир‑Волынский «для лучшего сосредоточения армии с целью общего перехода в наступление». Эта первоначальная задача была дополнена на следующий день в телеграмме № 506, где Плеве, указав, что «для решительного удара на австрийцев в южном направлении главнокомандующий собирает свежие силы на правом фланге 4‑й армии», – так разъясняет мотивы приказа об отходе 5‑й армии на три перехода назад: «ввиду значительно выдвинутого относительно 4‑й армии положения нашей южной группы корпусов, задержки в наступлении 4‑й армии и истощения большими потерями корпусов, мною по предложению главнокомандующего решено отвести

5‑ю армию на одну высоту с 4‑й армией с тем, чтобы, укрепившись на указанной в № 494 линии, перейти в общее наступление одновременно с 4‑й армией». Здесь же указывался срок начала общего наступления – 6‑е сентября.

Конечно, главное значение при отдаче этого приказа имели опасения Плеве, что южной группе грозит окружение, каковая угроза становилась достаточно реальной с занятием австрийцами района Дуба. Кроме того, штаб армии не знал истинной обстановки на правом фланге XIX корпуса после овладения 1‑й и 5‑й Донскими каз. дивизиями районом Миончина. Подтверждением этому может служить указание штаба 5‑й армии об отходе XIX корпуса, которому было сообщено, что, если «корпус встретит затруднение движения дорогой Дуб – Котлице, то ему предоставляется дорога на Переспа – Вакиев – Вербковице», т. е. более южная и восточнее первой.

Это приказание [26] об отходе застает корпуса совершенно врасплох и получается ими в различные сроки в течение 31‑го августа, вследствие чего корпуса южной группы начали отходить только с наступлением темноты 1‑го сентября.

Взятие Красностава

В то время, как три южных корпуса 5‑й армии должны были покинуть Томашевский район и отойти на три перехода назад, – XXV корпус 1‑го сентября получает в третий раз задачу – выбить противника из Красностава и упорно оборонять этот район. Это приказание было получено в 11 час. утра, когда части корпуса уже начали продвижение на запад по направлению к Красноставу, занятому небольшим отрядом 45‑й австр. дивизии. Постепенно продвигаясь 70‑й дивизией на восточную окраину города и обходя город с севера частями 3‑й грен, дивизии, XXV корпус к 15 час. занял Красностав после небольшой стычки. После этого, считая задачу выполненной, части XXV корпуса стали на ночлег, заняв следующее оборонительное положение фронтом на запад: 4‑я Донская каз. дивизия и 52‑й Донск. каз. полк (корп. конница) – район Жулина, в 8 км от Лопенник, являвшихся тыловым районом 24‑й австр. дивизии [27], 3‑я грен, дивизия заняла район в половине перехода к северу от Красностава, охраняя переправы через Вепрж; 70‑я дивизия оставалась в Красноставе и его окрестностях; 2‑я бр. 46‑й дивизии была сосредоточена в районе Сенница Крулевская. Но, несмотря на легкость занятия Красностава и отсутствие значительных сил противника на фронте корпуса, вновь вступивший в командование XXV корпусом ген. Долгов в 23 часа решает очистить занятый Красностав и отойти для прикрытия Холма в район Реиовец – Верховина ввиду, якобы, продолжающейся угрозы обхода правому флангу корпуса.

Согласно этому решению части XXV корпуса начинают отходить утром 2‑го сентября в новый район, где приступают к укреплению позиций. В новом районе части корпуса сосредоточились только к 18 час. Выбранная позиция была неудобна. В целях усиления XXV корпуса в его состав Плеве включает два дивизиона (24 ор.) 5‑й тяж. арт. бригады, только что прибывшие в Холм.

Какова же была обстановка 2‑го сентября на фронте и правом фланге XXV корпуса, заставившая отвести на переход назад его части, занявшие накануне выгодное исходное положение для удара по тылам X австр. корпуса, развернувшего две дивизии на фронте Травники – Суходолы (24‑я див.) – Седлиска – Домбе (2‑я див.) против левого фланга 4‑й армии и еще удерживающего 45‑ю австр. дивизию у Красностава в качестве заслона?

4‑я Донская каз. дивизия, отходя в район севернее Реиовца [28], оставила на линии р. Вепржа сильные разведывательные части, которые около 9 час. утра наблюдали обстреливание артиллерией австрийцев станции Травники. Бывшие там три сотни казаков (повидимому, 3‑й Донск. каз. дивизии) отошли на восток к д. Вулька Конска. После этого несколько эскадронов австрийцев переправились через р. Вепрж и продвинулись до Дорогуча. Около 14 час. разведкой было обнаружено наступление 1–2 бат. австрийцев (24‑й див.) у брода через р. Вепрж у д. Боровица, которое было остановлено артиллерийским огнем

4‑й Донской каз. дивизии. Эти австрийские батальоны отошли на д. Суходолы. Около 18 час. было обнаружено около полка (24‑й див.) в лощине в 4 км восточнее Суходолы. К югу от Красностава также ничего угрожающего положению XXV корпуса не было: разведка установила наступление небольших частей противника (4‑й австр. див.) к северу от Замостья вдоль шоссе из Красностава на Избицу и несколько восточнее. Таким образом, отсутствие ясного представления о действительной обстановке на стыке 4‑й и 5‑й армий и в районе Красностава приводит к отводу XXV корпуса на Холм, что, в связи с начавшимся отступлением южной группы корпусов 5‑й армии, резко ухудшает положение в центре армий юго‑западного фронта.

Отход XXV корпуса на Холм, не отвечающий замыслу фронта произвести согласованный удар внутренними флангами 4‑й и 5‑й армий, вызвал вмешательство главнокомандующего фронтом, который телеграфировал: «Войска XXV корпуса подтянуть в район Красностава». Эта телеграмма заставляет Плеве еще вечером 2‑го сентября приказать «XXV корпусу перейти 3‑го сентября к Красноставу и занять прежнее положение, выдвинув авангард к Избице».

Отступление южной группы корпусов

Отступление корпусов южной группы началось 1‑го сентября, в течение которого XIX и V корпуса отошли с линии Дуб – Комаров – Волица Бржовская (XIX корп.) – Крачев – Вожучин – Лащов (V корп.) на линию Грабовец (XIX корп.) – Грубешов (V корп.). XVII корпус начал отходить только с наступлением темноты и ночным маршем перешел с линии Дабужек – Верещин в район Модрин – Крылов, откуда после большого привала продолжал утром 2‑го сентября отступление и переправился через р. Буг. Первым начал отходить еще ночью XIX корпус под прикрытием арьергардного полка, занявшего лес западнее Волицы Бржовской. В 7 час. утра тронулся и арьергард, который, подходя к д. Дуб, обнаружил преследующего противника, который тремя колоннами спускался с возвышенностей южнее Волицы Бржовской и обстреливал безрезультатно дальним арт. огнем район Дуба. Продолжая беспрепятственно отходить, части XIX корпуса стали на ночлег в районе Грабовца [29], где утомленные войска после многих бессонных ночей могли сравнительно спокойно отдохнуть. Вышедшие из боя 17‑я и 38‑я дивизии имели некомплект в полках в среднем не менее 25–30 офицеров и 2 000 солдат в каждом (потери до 50–60 %).

В V корпусе отход начала в 1 час ночи 10‑я дивизия. Для прикрытия отхода была занята частями 7‑й дивизии арьергардная позиция в 7–8 км юго‑западнее переправы у Тышовцы. Австрийцы обнаружили отход только около 5 час. утра, когда повели энергичное наступление и произвели три атаки на позицию, стремясь обойти на Тышовцы ее правый фланг. Эти атаки были отбиты с большим уроном, и к 17 час. противник был отброшен, не сумев помешать арьергарду отойти через лес на Тышовцы, после чего мост через р. Гучву был сожжен [30]. В общем, отход был выполнен успешно. Австрийцы пытались продолжать преследование, но были остановлены на левом берегу огнем батарей арьергарда, снова развернувшегося восточнее Тышовцы. Дальнейший отход 7‑й дивизии продолжался одновременно с отходом XVII корпуса, для обеспечения правого фланга которого V корпус задержал свой арьергард у Тышовцы и выставил боковой отряд у Дабужек. Весь день австрийская авиация вела разведку района Тышовцы.

На фронте XVII корпуса противник, отошедший накануне в юго‑зап. направлении, с утра стал накапливаться на левом фланге корпуса, в районе Виткова, но был сдерживаем артиллерийским огнем 2‑й бр. 61‑й дивизии. Приказ Плеве об отходе был получен только в 5 час. утра, что, в связи с начавшимися атаками противника и в центре корпуса на позиции 3‑й дивизии, задержало отход XVII корпуса до наступления темноты. Выход частей из боя происходил под натиском противника, продолжавшего наступать в центре корпуса на арьергардный полк 3‑й дивизии. Ввиду стремления австрийцев продолжить конницей обход левого фланга XVII корпуса на Волю Потуржинскую, сводная и 7‑я кав. дивизии были выдвинуты в район Долгобычева, где имели небольшие стычки с наступающими частями 2‑й австр. кав. дивизии. После ночного марша части XVII корпуса между 7 и 11 час. утра 2‑го сентября переправились через р. Буг у Крылова и севернее, после чего продолжали марш к Владимиру‑В., оставив на Буге сводную кав. дивизию у Крылова, а 7‑ю кав. дивизию – у Заболотцы.

2‑го сентября отходящие корпуса, по первоначальному предположению Плеве, должны были оставаться в пунктах ночлегов, достигнутых 2‑го сентября. Однако оставление XXV корпусом района Красностава и отступление его 2‑го сентября на Холм заставляет Плеве направить XIX корпус [31] из района Грабовца на Холм, в район Солеца, куда корпус прибывает после утомительного марша только утром следующего дня. Этот корпус получает задачу поддержать XXV корпус в случае наступления австрийцев на его новые позиции.

V корпус также получает приказ итти на Холм, но так как во время ночного отхода части растянулись и фактически подходили в район Грубешова весь день 2‑го сентября, то этот приказ был отменен, и V корпус был оставлен на дневке, XVII корпус беспрепятственно достиг района Владимира‑В., где стал грузить на жел. дор. 61‑ю дивизию для отправки в крепость Брест‑Литовск в качестве гарнизона.

При отходе корпусов в течение 1‑го и 2‑го сентября было произведено перераспределение конных дивизий, которые были включены в состав следующих корпусов: 4‑я Донская дивизия была оставлена в распоряжении штаба 5‑й армии с задачей обеспечивать шоссе Красностав – Холм; 5‑я Донская каз. дивизия подчинена к‑ру XIX корпуса; бригада 1‑й Донской каз. дивизии перечислена в состав V корпуса; 7‑я кав. дивизия оставлена в составе XVII корпуса; сводная кав. дивизия должна была быть направлена 1‑го сентября из Крылова на Холм в непосредственное подчинение командующего армией. Разведывательная деятельность конницы за два дня отхода дала следующие сведения о противнике: разведка бригады 1‑й Донской каз. дивизии установила 1‑го сентября движение колонны длиною до 7 км из Замостья на Миончин; это сведение было подтверждено сводной кав. дивизией, определившей 2‑го сентября движение целого корпуса от Замостья на Грубешов через Миончин. Тем не менее, Плеве остался недоволен деятельностью конницы при отходе, которая, по его мнению, разведывала плохо, часто теряла соприкосновение с противником и почти постоянно отходила с фронта на ночлег очень далеко назад за пехоту.

3‑го сентября отход и перегруппировка корпусов 5‑й армии были в общем закончены: XXV корпус, зная об удачном бое гренадерского корпуса у Суходолы, перешел утром в наступление и к исходу дня беспрепятственно занял район Красностава, выдвинув 3‑ю грен, дивизию на Горжков, к Неменице, и 70‑ю дивизию – к Романову. На правом фланге корпуса у Ясликова расположился 52‑й Донской каз. полк, находившийся всего в 6–7 км от Лопенники, где оставались еще части 45‑й австр. дивизии, присутствие которой не было установлено. 4‑я Донская каз. дивизия из района Став продвигалась за XXV корпусом также на Лопенники. XIX корпус, подходивший к Холму, был повернут на запад и к 15 час. дня занял район Сенница‑Ст. Весь, имея много отсталых и без обозов, после 50‑км перехода, половина которого была пройдена ночью.

V корпус в 5 час. утра покинул Грубешов и отошел по шоссе на Холм к Рациборовице, где получил приказание вновь перейти в наступление и выбить противника из Грубешова, который был занят частями II австр. корпуса после ухода V корпуса. Вследствие невозможности выполнить задачу в этот же день, наступление на Грубешов было отложено на 4‑е сентября. XVII корпус подвинулся к Бугу, переместив 3‑ю и 35‑ю дивизии западнее Владимира‑В.

Таково было положение 5‑й армии накануне перехода всех армий в общее наступление, которое, согласно директивам главнокомандующего фронта от 3‑го сентября, должно было вывести ее корпуса на Туробин – Щебрежин во фланг 1‑й австр. армии Данкля, которую уже не могла поддержать ушедшая на юг 4‑я австр. армия Ауффенберга.

Преследование 4‑й австр. армией

Что же происходило в эти дни в 4‑й австр. армии, командующий которой в память одержанной победы получил приставку к своей фамилии и стал называться Ауффенберг‑Кома‑ров? Прежде всего необходимо установить, что общий отход всех корпусов армии Плеве был полной неожиданностью для австрийцев. Еще 31‑го августа командование 4‑й австр. армией было чрезвычайно озабочено появлением колонны противника (11‑я кав. див.) к юго‑востоку от Унува и указало на это обстоятельство штабу 3‑й австр. армии, считая, что бездеятельность войск последней позволяет русским снимать свои войска с ее фронта и направлять их в тыл армии Ауффенберга.

Верховное командование также учло всю серьезность угрозы удара по тылам 4‑й австр. армии и, считая, что усилия 4‑й армии окружить армию Плеве замедляются, полагало необходимым начать отвод ее к Сану. Во всяком случае дальнейшее продвижение 4‑й армии к северо‑востоку признавалось настолько опасным, что верховное командование отдало около 14 час. 31‑го августа приказ № 1397, согласно которому 4‑й армии была поставлена задача [32] – в случае серьезности угрозы со стороны Мосты Бельке начать отход правым флангом через Раву Русскую. Одновременно сообщалось, что северному крылу 3‑й австр. армии приказано удерживать высоты западнее Куликова.

Таким образом, в тот самый день, когда Плеве отдал приказ об отступлении южной группы корпусов, 4‑я австр. армия также готовилась начать отступление. В целях обеспечения ее тыла Рава Русская была занята 31‑го августа частями 6‑й маршевой бригады, а вновь прибывшие 13‑й и 14‑й маршевые полки были направлены в район Унува. Однако та угроза со стороны Мосты Бельке, которой так справедливо опасались австрийцы, русскими не осуществлялась. Бывший на правом фланге 3‑й русской армии XXI корпус в течение 31‑го августа и 1‑го сентября развивал свои действия не к северу, а на юго‑запад и даже овладел к исходу второго дня районом Жолкева. Между тем, Ауффенберг к вечеру 31‑го августа учел признаки готовившегося отступления 5‑й армии и считал, что главные силы последней начали уже отходить на Грубешов и Крылов.

На следующий день, 1‑го сентября, положение у Комарова, на фронте VI австр. корпуса, все еще до 5 час. Утра остается невыясненным. Кроме того, обстановка на правом крыле армии, на фронте XIV австр. корпуса, продолжала в течение всего дня оставаться тяжелой ввиду упорного сопротивления XVII русск. корпуса, где командир XIV австр. корпуса не считал возможным перейти в наступление. Все это осложняло принятие нового решения верховным командованием, которое, обеспокоенное угрозой тылам XIV корпуса, потребовало, кроме направленной уже на юг 6‑й кав. дивизии, выделения в район Белза 8‑й пех. дивизии. Только поздно вечером, в 21 час 30 мин., когда были получены донесения о полном отступлении русских и о занятии Комарова, было принято окончательное решение оставления для преследования армии Плеве: 2‑х дивизий – между р.р. Гучвой и Бугом и 1 пех. и 1 кав. дивизий – западнее Гучвы. Основанием для такого решения было стремление начать новые действия на юг с возможно большими силами. Это решение оставляло для преследования армии Плеве недостаточные силы и противоречило мнению Ауффенберга, считавшего необходимым продолжать преследование двумя корпусами: VI корпусом – на Крылов и II корпусом – на Грубешов. Этот недостаток сил был особенно чувствителен ввиду положения правого фланга 1‑й австр. армии Данкля, который оставался теперь изолированным и необеспеченным ввиду предположенного ухода на юг большей части сил 4‑й австр. армии. Но верховное командование переоценило успехи своих войск у Комарова и считало, что «разбитые здесь русские войска едва ли будут скоро опять заменены свежими войсками» [33].

Поэтому верховное командование, объединяя оставленные для преследования войска управлением XIV корпуса с Иосифом‑Фердинандом во главе, потребовало от последнего выполнения двух задач: первая задача состояла в возможно интенсивном преследовании отходящих корпусов армии Плеве в общем направлении на Грубешов и в прикрытии этими войсками тылов уходящей на юг 4‑й австр. армии и вторая задача – в обеспечении правого фланга 1‑й армии Данкля. Последнее требование было выполнено оставлением 2‑го сентября у Замостья отряда полк. Германского (в составе 99‑го пех. полка с 2 батареями), который уже 4‑го сентября, в связи с неудачами X австр. корпуса у Суходолы, получает задачу [34] наступать через Красностав на поддержку правого фланга отступающего X австр. корпуса.

Действия войск, преследующих армию Плеве, свелись к следующему: 1‑го сентября преследование развивалось медленно, особенно на левом фланге, во II австр. корпусе и в 9‑й кав. дивизии, действиями которых Ауффенберг особенно был недоволен. Несмотря на отход XIX русск. корпуса и трижды повторенный приказ дойти в этот день главными силами до р. Гучвы, II австр. корпус медленно развивал наступление из района Замостья, продвигаясь своими тремя дивизиями на узком фронте вдоль большака на Грубешов. Только к исходу 2‑го сентября II корпус подошел к р. Гучве на участке севернее Бакиева, допустив свободный отход XIX русск. корпуса из района Дуба на Грабовец. Наступавший южнее IX австр. корпус действовал более энергично, продвигаясь за V русск. корпусом на Тышовцы. Ввиду стойких действий русского арьергарда австрийцы были задержаны у Зубовице и на переправе у Тышовцы, которая не была оставлена еще и утром 2‑го сентября. На правом крыле в XIV австр. корпусе только к 9 час. утра окончательно определился отход частей XVII русск. корпуса. Таким образом, только утром 2‑го сентября австрийцы могли считать свои IX, VI и XVII корпуса свободными для производства перегруппировки, которая была закончена к вечеру 3‑го сентября.

В этот день группа Иосифа‑Фердинанда, бывшая первоначально в составе II корпуса (4‑я и 13‑я див.), XIV корпуса (3‑я и 8‑я див.) и 2‑й и 9‑й кав. дивизий, продолжала преследование, заняв к исходу дня фронт Грабовец (9‑я кав. див.) – район южнее Грубешова (II корп.) – Крылов (16‑й егер. и несколько бат. 3‑й див.). XIV корпус продвинулся главными силами только на полперехода до Мирче, оставаясь весь день 3‑го сентября в этом районе и разведывая дивизионной конницей р. Буг. На следующий день II австр. корпус занял оставленный V русск. корпусом Грубешов, а XIV корпус был оттянут к югу в район Делатынь‑Новоселки. Первоначально предполагалось [35] весь XIV корпус направить на юг, ведя его на уступе к востоку по отношению к XVII австр. корпусу. Однако вследствие движения к северу XXI русск. корпуса, 8‑я дивизия была задержана в районе Делатыни, а 3‑я дивизия продолжала 5‑го сентября движение на Унув для присоединения к XVII корпусу. В общем, изложенными выше незначительными и вялыми действиями и ограничилось все преследование австрийцами в течение 2–4 сентября южной группы корпусов армии Плеве.

Оценка боевых действий с 1 по 4 сентября

Итак, в течение трех дней, начиная с 1‑го сентября, 5‑я армия совершила отступательный марш, отойдя от прежней линии фронта в среднем на 40–45 км, и закончила перегруппировку, сосредоточив на своем правом фланге на 55‑км фронте от района Красностава до Рациборовице три корпуса и четыре кав. дивизии, т. е. большую часть своих сил. Искусный выход из боя южной группы корпусов и отсутствие своевременного преследования со стороны австрийцев позволили беспрепятственно выполнить этот маневр, который создавал новую группировку, более отвечающую задачам предстоящего нового наступления и допускающую согласованные действия 4‑й и 5‑й армий. Что же касается взаимодействия с 3‑й армией Рузского, то отход армии Плеве оставлял первую на ближайший период без поддержки. Первоначальные предположения Плеве о более глубоком отводе 5‑й армии, когда ее корпуса фактически возвращались в прежнее исходное положение, отвечали скорее пассивной идее прикрытия путей на Брест и Ковель, чем предстоящему наступлению. Эта новая группировка явилась случайной вследствие отхода XXV корпуса к Холму, так как главная цель, преследуемая Плеве при отводе армии, состояла в скорейшем выводе истощенных корпусов на свои тыловые учреждения для пополнения рядов и огнеприпасов и для восстановления физических сил бойцов после девятидневных маршей и боев. С окончанием отхода в поредевшие ряды дивизий, имевших в среднем не менее 40–50 % потерь, были влиты пополнения, XXV корпус был усилен 24 орудиями тяжелой армейской артиллерии, и к большинству корпусов прибыли второочередные казачьи полки и отдельные сотни корпусной и дивизионной конницы, что значительно увеличивало силы 5‑й армии, доводя их до 9½ пех. и 5 кав. дивизий и 6 отдельных казачьих полков. Несмотря на подавляющее превосходство в коннице, ее разведывательная деятельность так же, как и деятельность авиации, мало помогли командованию в уяснении действительной обстановки на фронте, а особенно на правом фланге 5‑й армии. Только успех частного наступления 4‑й армии 2‑го сентября у Суходолы и занятие 3‑го сентября Красностава указали командованию на отсутствие значительных сил противника перед