Германия мобилизует силы перед вторжением

 

«Удар искросыпительный,

Удар зубодробительный,

Удар скуловорот!»

Н.А. Некрасов. «Кому на Руси жить хорошо»

 

К середине августа 1939 года, по мере обострения германо‑польских отношений, части СС – ФТ и другие германские военные силы были мобилизованы и заняли исходные позиции на границах Польши, изготовившись к нападению. В общей сложности в распоряжении германского командования находилось пять армийобщей численностью полтора миллиона солдат, расположенных в данном регионе. Для обороны Польши от сорока четырёх германских армейских дивизий в распоряжении варшавского правительства имелось всего лишь семнадцать пехотных дивизий, три отдельные пехотные бригады и шесть кавалерийских бригад, хотя теоретически, в случае своевременной мобилизации, Польша смогла бы противопоставить немцам сорок дивизий (из них тридцать дивизий первой линии и десять резервных), одну моторизованную бригаду, одиннадцать кавалерийских бригад и девятьсот танков. Забегая несколько вперед, отметим, что мобилизация польской армии в дальнейшем была серьезно затруднена действиями «люфтваффе»(германских военно‑воздушных сил); у тех же польских частей и соединений, которые успели отмобилизоваться, возможности передвижения к местам дислокации оказались весьма ограниченными, вследствие нехватки транспортных средств и скверных дорог, а снабжение было полностью нарушено. Несмотря на все более тревожные и точные сообщения польской военной разведки о концентрации германских войск в Восточной Пруссии, Силезии и Словакии, польские вооруженные силы оказались не в состоянии ускорить мобилизацию новых воинских контингентов для своевременного противодействия агрессии.

План вторжения в Польшу, разработанный германским Верховным командованием сухопутными силами (Оберкоммандо дес Хеерес), ОКХ,[88] предусматривал нанесение двойного удара с использованием особенностей географического положения Германии. Имея в своем распоряжении одну группу армий, дислоцированную вдоль северного побережья Балтийского моря, и другую – на юге, в Словакии, немцы оказались в состоянии пройти, сметая все на своем пути, через территорию Западной Польши, представлявшую собой один большой, легко уязвимый клин с линией фронта протяженностью две тысяч и одиннадцать километров. Поскольку на этой территории располагались столица страны Варшава и важнейшие промышленные регионы Польши, ее быстрый захват обеспечил бы «Третьему Рейх у» решительную победу. Польша оказалась не готовой к войне. Конечно, поляки вправе были надеяться на то, что значительные германские силы окажутся связанными на западных границах «Третьего Рейх а» французской армией и английскими военно‑воздушными силами – коль скоро Франция и Англия перед лицом всего мира выступили гарантами безопасности и территориальной целостности Польши. Тем не менее, их плану обороны все же не доставало чувства реальности. Учитывая относительную слабость своих вооруженных сил и сложную конфигурацию границы Польши с Германий, вследствие которой большие участки польской территории оказывались незащищенными, полякам следовало бы проявить куда большую осторожность. Но польское командование, не думая о возможности выиграть время для завершения мобилизации и получения помощи от англо‑французов с Запада, путем стратегического отхода, продолжало, в целях, как ему представлялось, эффективной обороны польской территории, держать крупные силы в Познани и «Польском (Данцигском) коридоре», пытаясь развернуть все свои наличные войска на громадной протяженности, полутора тысяч екилометровом фронте от Литвы до Карпат (и даже сформировало специальную ударную группу для вторжения в германскую Восточную Пруссию!). Конечно, население Данцигского коридора, состоявшее преимущественно из этнических немцев, являлось, с точки зрения польского государства, «политически неблагонадежным», ибо поглядывало в сторону «Третьего Рейх а»! – что, по убеждению польского командования, требовало присутствия в «коридоре» значительных контингентов польских войск). Но, так или иначе, оно добилось лишь того, что все наличные польские силы оказались разбросанными на обширном пространстве и, по существу, изолированы друг от друга. Впрочем, для эффективного отражения германских сил вторжения Польше, по подсчетам германских стратегов, в любом случае потребовалась бы армия, состоящая, как минимум, из сорока пяти полностью отмобилизованных дивизий, которых у нее на момент вторжения не оказалось.

Расположение польской армии как нельзя лучше способствовало выполнению германского оперативного плана. Немцы стянули к польским границам почти все свои наличные силы, оставив для обороны возведенного против англичан и французов (но еще далеко не законченного) «Западного вала» самый необходимый минимум сил и средств.

Кстати, и сам Западный вал, «неприступность» которого была широко разрекламирована геббельсовской пропагандой, был в действительности далек от неприступности. Оборонявшие «вал» немногочисленные второсортные войска были плохо вооружены и недостаточно обучены. Редко какое оборонительное сооружение имело бетонное покрытие толщиной больше метра, и в целом «линия Зигфрида»(как еще называли «Западный вал»), безусловно, не могла бы выдержать огня тяжелой артиллерии. Лишь немногие долговременные огневые точки были расположены так, чтобы из них можно было вести продольный огонь, большинство дотов можно было разбить прямой наводкой без малейшего риска для наступающих. «Линия Зигфрида» строилась немцами так поспешно, что многие позиции были расположены на передних скатах. Противотанковых препятствий почти не было. В этом плане германский план польской компании был для немцев чрезвычайно опасной игрой и серьезнейшим риском. Единственное, на что делало ставку верховное германское командование, так это на действительно молниеносное завоевание Польши, чтобы британцы и французы на Западе не успели, в свою очередь, изготовиться е нападению.

По обе стороны от Польского коридора была развернута Группа армий «Север» (Норд),[89] известная также под названием Группы армий «А», под командованием генерал‑фельдмаршала Федора фон Бока, включавшая в свой состав 2 германские армии. В Померании генерал Гюнтер‑Ганс фон Клюгево главе 4‑й армии, включавшей в свой состав шесть пехотных дивизий и одну танковую дивизию, имел задачу прорваться через Данцигский коридор, уничтожая по пути все неприятельские силы, и отрезать польскую армию «Познань». Восточнее «вольного города» Данцига германская 3‑я армияпод командованием ветерана фрейкоровских боев с красными в Прибалтике в 1918‑19 годов генерала Георга фон Кюхлераимела задачу нанести по полякам удар из района Нейденбурга в Восточной Пруссии – в то время, как часть его войск должна была принять участие в разгроме польских сил в Данцигском коридоре, другие части Кюхлера должны были совершить стошестидесятикилометровый бросок на юг, до самой Варшавы.

К числу формирований, находившихся под командованием генерала фон Кюхлера, относилось экспериментальное подразделение в составе I корпуса, именовавшееся танковой дивизией Кемпфа. Названное по имени своего командира, генерал‑майора Вернера Кемпфа, оно включало в свой состав, вместо обычных двух, всего один моторизованный пехотный полк. ОКХ дало разрешение на проведение этого эксперимента с целью проверки способности крупного танкового соединения эффективно вести боевые действия при поддержке всего лишь одной мотопехотной части. Единственным мотопехотным полком, приданным дивизии Кемпфа, был полк СС – ФТ Дойчланд. Кроме него, под командованием генерала Кемпфа находились и другие части СС – ФТ (артиллерийский полк, сформированный 10 июня 1940 года зенитно‑артиллерийский батальон, разведывательный батальон и батальон связи). Полк Германия, Лейбштандарт Адольфа Гитлера и другие формирования СС, входившие в состав других групп армий, были дислоцированы южнее.

В Словакии и Силезии была развернута германская Группа армий Юг (Зюд), она же – Группа армий «Б», образуя вторую половину готовых, окружив Познаньскую группировку поляков, а по существу – все польские силы западнее Вислы –,сомкнуться на горле Польши германских «клещей», под командованием генерал‑фельдмаршала Карла‑Рудольфа‑Герда фон Рундштедта, включавшая в свой состав три германские армии. В районе Бреслау (по‑польски: Вроцлава, по‑русски: Бреславля) и Глогау генерал Иоганнес фон Бласковици его 8‑я армия(состоявшая из четырех пехотных дивизий, включавших в свой состав, между прочим две эсэсовские части – Лейбштандарт Адольфа Гитлераи саперный батальон СС)изготовилась к нанесению удара по польским силам, сконцентрированном в районе Познань‑Кутно, в то время, как остальной части группы армий фон Рундштедта предстояло нанести полякам удар, продвигаясь в направлении с юга на север.

Восточнее Оппельна (по‑польски: Ополье), 10‑я армия, под командованием генерала Вальтера фон Рейх енау, образовывала сердцевину Группы армий «Б», и состояла из шести пехотных дивизий, двух танковых дивизий и целого ряда других воинских частей. В ее задачу входило продвижение в северо‑восточном направлении и захват Велуни, Лодзи и Варшавы. Дислоцированной в Словакии германской 14‑й армии, под командованием генерала Зигмунда Вильгельма Листа, надлежало, перейдя Карпаты, окружить и уничтожить польские войска в районе Кракова и Перемышля. В состав 14‑й армии Листа входили шесть пехотных дивизий, две танковые дивизиии целый ряд других, более мелких частей и подразделений.

Наиболее уязвимым местом германского оперативного плана можно было бы, при желании, счесть наличие между обеими группами германских армий лишь одного связующего звена в лице малочисленной группы войск, развернутой против Познани, прикрывая дорогу на Берлин – столицу «Третьего Рейх а». Но эта идея слабого центра и двух мощных наступающих крыльев составляла, воистину, сердцевину традиционной германской стратегии, корни которой восходили к классическому труду графа фон Шлиффена «Канны».

 

Части СС

 

Но знаю одно,

Что вечно бессмертно:

Павшего слава.

Старшая Эдда. «Речи Высокого»

 

Полк Германия, входивший в состав Группы Армий Бфон Рундштедта, оказался рассредоточенным. Подразделения полка были разбросаны по различным частям вермахта в составе 14‑й армии Листа. Дрезденский саперный батальон СС (СС – Пионирштурмбан Дрезден), также предназначенный к участию в операции, был дислоцирован на южном участке германо‑польской границе, в составе XV германского армейского корпуса, в то время, как полк СС Дер Фюрер (ДФ)по‑прежнему дислоцировался в Шварцвальде. Поскольку его рекруты все еще проходили обучение, полк не был предназначен для участия в боевых действиях на территории Польши. Хотя сам Гитлер и Рейх сфюрер СС Генрих Гиммлер были очень заинтересованы в том, чтобы посмотреть, как СС – ФТ покажут себя на поле боя в качестве самостоятельных крупных формирований, Гитлер предпочел рассредоточить их по разным соединениям. Это было сделано под давлением вермахта, настроенного резко отрицательно к планам создания самостоятельной дивизии СС – ФТ. Мало того! Необходимость как можно быстрее мобилизовать все наличные силы для предстоящего вторжения в Польшу заставила фюрера отложить на будущее планы создания самостоятельной фронтовой дивизии СС, как бы ему ни хотелось сформировать ее как можно скорее.

Первоначально Гитлер намеревался приступить к осуществлению оперативного плана «Вайс» («Белый») – кодовое название вторжения в Польшу – в самом конце лета, 26 августа 1939 г. Тем не менее, фюрер неожиданно для всех отложил дату начала операции. Гитлер сделал это в надежде, что Великобритания, Франция и Польша в последнюю минуту согласятся решить «данцигский вопрос» дипломатическими средствами, не прибегая к силе оружия. С этой целью он предложил провести плебисцит среди населения «Польского коридора» по вопросу о присоединении Германии. Но поляки отклонили это предложение. Тогда Гитлер предложил им хотя бы предоставить Германии экстерриториальный коридор (внутри Данцигского коридора), который связал бы «вольный город» Данциг с «Третьим Рейх ом» и обеспечил бы последнему выход к морю по суше. Но и это предложение было также отклонено польской стороной. Осознав, наконец, тщетность своих надежд на мирное решение конфликта, фюрер приказал двум своим группам армий в ускоренном темпе завершить подготовку к вторжению. К этому моменту польское правительство, убедившись в усиленной концентрации германских войск вдоль границ Польши, уже распорядилось о начале всеобщей мобилизации своих собственных сил.

На границе с Восточной Пруссией полку Дойчланд и другим частям, включенным в состав германской 3‑й армии, противостояли три крупных польских войсковых соединения, прикрывавшие Варшаву. На востоке это была Наревская армия, дислоцированная в районе Сувалки – Белосток – р. Буг. Наревская армия включала в свой состав польские 18‑ю и 23‑ю пехотные дивизии, а также Сувалкинскую и Подляшскую кавалерийские бригады. Дислоцированная вдоль восточного берега р. Нарев польская Высковская группировка, включавшая в свой состав 1‑ю, 35‑ю и 41‑ю пехотные дивизии, занимала территорию к северо‑востоку от столицы Польши.

Дислоцированная западнее реки Нарев, польская Модлинская армия занимала территорию, простиравшуюся от германской границы в Восточной Пруссии до польской «Крепости Модлин», расположенной на северном берегу Вислы, напротив Варшавы. Занимая хорошо укрепленные позиции, оборудованные по последнему слову фортификационной техники, Модлинская армия включала в свой состав 8‑ю и 20‑ю пехотные дивизии и две кавалерийские бригады – Мазовецкую и Новогродскую. Дислоцированные в северо‑западной части Польши, простиравшейся от «Польского (Данцигского) коридора» до реки Варты, польские армии «Поможе» (Поморская армия)и «Познань» обороняли вверенный их попечению регион силами девяти пехотных дивизий и трех кавалерийских бригад. Польский гарнизон Данцигского порта, насчитывавший всего около пяти тысяч штыков, защищал территорию, которую неприятелю было очень легко окружить и отрезать от внешнего мира. В дальнейшем в боях по окружению и ликвидации польского гарнизона неплохо показали себя местные территориальные части войск СС общего назначения (Альгемайне СС), известные под названием Данцигского геймвера (ополчения) СС (СС – Геймвер Данциг).

В южной Польше полку Германияи другим частям СС в составе 10‑й и 14‑й германских армий, противостояли три крупные группировки польских войск, дислоцированные на территории между рекой Сан и городом Велунь. Занимавшая позиции на границе Польши с восточной Словакией польская Карпатская армия прикрывала регион западнее Перемышля. В ее состав входили 11‑я, 24‑я и 38‑я пехотные дивизии, а также 2‑я и 3‑я горные бригады. Дислоцированная в юго‑западной части Польшиармия «Краков» прикрывала г. Краков с прилегающими территориями. В состав этой польской армии входили 6‑я, 7‑я, 21‑я, 23‑я, 45‑я и 55‑я пехотные дивизии и Краковская кавалерийская бригада. Еще дальше к северу была расположена еще одна крупная польская военная группировка – армия «Лодзь»– дислоцированная по обоим берегам р. Варты. В состав Лодзинской армии входили 2‑я, 10‑я, 28‑я и 30‑я пехотные дивизии и две кавалерийские бригады – Волынская и Пограничная.

Кроме этих польских группировок, выдвинутых к границам страны, во внутренних областях Польши были дислоцированы еще две польские армии, предназначенные для того, чтобы остановить продвижение германских 10‑й и 14‑й армий в северном направлении, на Варшаву. Между реками Бугом и Вислой была размещена Пискорская армейская группа, включавшая в свой состав 39‑ю пехотную дивизию и Варшавскую танковую бригаду. Дислоцированная в районе г. Пиотркова польская Прусская армия, в составе 3‑й, 12‑й, 13‑й, 19‑й, 29‑й и 36‑й пехотных дивизий и Вильненской кавалерийской бригады, прикрывала территорию страны южнее Варшавы.

Хотя многие из этих польских армий выглядели на бумаге весьма внушительно, в действительности они еще не успели развернуться в полную силу к моменту начала германского вторжения. Фактически польское правительство тянуло с объявлением всеобщей мобилизации до полудня 31 августа, когда до начала операции «Вайс» оставались считанные часы. В момент начала германского вторжения тринадцать из перечисленных нами выше польских дивизий еще не успели занять отведенные им позиции, а все еще находились на пути к местам своего сосредоточения, в то время как шесть дивизий даже не успели покинуть свои казармы. Кроме того, крайне несовершенная система связи между польскими армейскими частями, не оснащенных в необходимом количестве современной радиоаппаратурой, не позволяла осуществить мало‑мальски эффективное взаимодействие между ними. Кроме того, полякам не хватало танков, бронеавтомобилей и противотанковой артиллерии, и вообще, значительная часть их вооружения относилось к периоду Первой мировой войны. Лучшими из частей польской армии, создававшейся в первую очередь в расчете противостоять кавалерийским массам РККА (как известно, имевшей в своем составе целые конные армии), по праву считались кавалерийские бригады, сражавшиеся с изумительной отвагой (хотя красивые и романтичные легенды о том, что «польские кавалеры» – якобы! – храбро атаковали с саблями наголо немецкие танки, как мы увидим далее по ходу нашего повествования, имеют мало общего с суровой реальностью войны). Во всяком случае, столь характерные для польских воинов беззаветную храбрость, лихость и напористость, многочисленные примеры которой они продемонстрировали в ходе кампании 1939 года, оказались не в состоянии компенсировать недостаток у них современного вооружения и отсутствие серьезной (в сравнении с немцами) тактической подготовки.

Принявшие участие во вторжении германских войск в Польшу части СС – ФТ оказались вовлеченными в экспериментальный (на тот момент) стиль ведения военных действий, снискавший себе широкую известность под названием «блицкрига» (в переводе с немецкого: «молниеносной войны»). Об этом тогда мечтали многие европейские стратеги, стремившиеся преодолеть кошмар многолетней позиционной войны вроде мясорубки 1914–1918 годов, и грезившие о быстрых ударах подвижных моторизованных частей, подобных ударам молнии. В полночь начало наступления, а с первыми лучами утренней зари ошеломленный неприятель, продирая глаза в постели, с изумлением узнает, что он уже завоеван… Но, как говорится: «Гладко было на бумаге, да забыли про овраги…». Все горели нетерпением узнать, как «молниеносная война» будет выглядеть на самом деле. И что же? Оснащенные быстроходными танками и бронемашинами, эскадрильями летящих с невиданной еще скоростью военных самолетов и моторизованными пехотными частями, германские вооруженные силы и впрямь блестяще претворили в жизнь свою новую по тем временам стратегию, основанную на тесном и эффективном взаимодействии разных родов войск. Именно о таком способе ведении современной войны мечтали Феликс Штейнер и другие офицеры военизированных частей СС. Теперь им, наконец‑то, представилась возможность испытать в деле свои батальоны атлетов‑охотников, чтобы помочь армейцам вдребезги разнести польскую военную машину, лишив ее возможности успеть набрать обороты и дать германским армиям вторжения достойный отпор – в полном соответствии с изданной еще 3 апреля 1939 года Верховным Командованием Вермахта директивой «О единой подготовке вооруженных сил к войне», основная идея которой сводилась к следующему: «Задача вооруженных сил Германии заключается в том, чтобы уничтожить польские вооруженные силы. Для этого необходимо стремиться и готовиться к внезапному (курсив наш – В.А.) нападению».[90]

Ранним утром 1 сентября 1939 года, после известного «глейвицского инцидента» и ряда других, спровоцированных немецкой стороной, стычек на границе (сам Гитлер в своей речи перед германским Рейх стагом говорил о двадцати одномзафиксированном пограничном инциденте), немцы напали на Польшу. Первые выстрелы германо‑польской войны, которой суждено было вылиться в начало Второй мировой, прозвучали на рейде Данцига. Германский броненосный крейсер «Шлезвиг‑Гольштейн» обстрелял польский анклав на Вестерплатте, после чего моторизованный «Данцигский геймвер СС» атаковал польский почтамт, превращенный защитниками «Речи Посполитой» в небольшую крепость. Наступлению германских сухопутных войск предшествовали мощные удары «люфтваффе» по польским аэродромам, железнодорожным узлам и мобилизационным центрам. Поляки, обладавшие всего лишь несколькими сотнями современных военных самолетов и недостаточным количеством зенитной артиллерии, оказались не в состоянии эффективно отражать налёты германской авиации. С самого начала польской кампании немцы завоевали полное господство в воздухе, что, как уже было сказано выше, в значительной мере затруднило развертывание польской армии. Германские механизированные колонны устремились через границу, продвигаясь в глубь польской территории. Феликс Штейнер, во главе своего полка Дойчланд, входившего в состав танковой дивизии Кемпфа, перешел со стороны Восточной Пруссии германо‑польскую границу. И с самого начала вторжения условия местности и погодно‑климатические условия в Польше начали создавать для полка Дойчланд, как и для других наступающих германских частей, множество проблем. Днем царил невыносимый зной. По ночам шли проливные дожди. На долю наступающих частей СС – ФТ выпало все «тридцать три удовольствия»– резкие перепады температуры на протяжении суток, пыль, грязь, жара, туман и холод.

В составе германских войск насчитывалось на момент начала польской кампании шесть танковыхи четыре легкиедивизии. В каждую германскую танковуюдивизию входили одна танковая и одна мотопехотная (мотострелковая) бригада. Каждая танковая бригада состояла из двух танковых полков (по сто двадцать пятьтанков в каждом), а каждая мотопехотная бригада – из двух мотопехотных (мотострелковых) полков и одного мотоциклетного батальона. Как уже упоминалось выше, в состав «экспериментальной» танковой дивизии Кемпфа входил всего один мотопехотный полк вместо двух (этим единственным мотопехотным полком был полк СС Дойчланд). Германские легкиедивизии (преобразованные после завершения польской кампании 1939 года, как не оправдавшие себя, в танковыедивизии) имели в своем составе по два мотопехотных полка (трехбатальонного состава) и по одному танковому батальону.

В ходе польской кампании германские танковые и моторизованные войска использовались в основном в качестве мотомеханизированных групп, которые предназначались для прорыва обороны, окружения и ликвидации основных сил польской армии. Танковые дивизии, действовавшие в составе полевых армий, выполняли задачи по раскалыванию и уничтожению изолированных групп польских войск.

Тем не менее, вторжение немцев в Польшу не было, вопреки утверждениям официальной пропаганды «Третьего Рейх а», сплошным безостановочным победным маршем – в особенности, что касается германских танковых и мотопехотных частей.

Не имевшая современных дорог северная Польша была буквально перепахана гусеницами танков и бронемашин, а, поскольку почва в тех местах была песчаной, немало грузовиков и других единиц военной и автомобильной техники в ходе кампании вышло из строя. Ночами лили дожди, размягчавшие грунт, превращая его в жидкую кашу, что влекло за собой новые трудности для передвижения транспортных средств, ибо перепаханные танками дороги превращались под струями ливня в сплошные грязевые потоки. И неизвестно, что губительнее сказывалось на транспорте – песок или грязь. Вообще, качество германской материальной части в польской кампании (да и не только!) оставляло желать много лучшего. Постоянные поломки и выход военной техники и средств передвижения из строя вынуждали как части СС, так и регулярные части вермахта бросать свой транспорт и идти вглубь Польши по старинке, «пешим порядком», как в Первую мировую войну. Разумеется, маршировать по раскисшим дорогам с пудами грязи на сапогах было не многим приятнее и легче, чем по свежей пашне, да и солнце палило по‑летнему. И многие, казалось бы, хорошо подготовленные до войны к перенесению подобных испытаний, бойцы, уставали, не выдерживали нагрузки, ломались – и их приходилось транспортировать в тыл, относя на счет «небоевых потерь», еще до первого соприкосновения с противником.

Но, невзирая на все эти трудности, чины полка СС Дойчланд были преисполнены рвения сыграть самостоятельную роль в составе дивизии Кемпфа, когда та приступила к выполнению своего боевого задания. Боевая задача дивизии заключалась в захвате польских пограничных укреплений на северном участке польско‑германской границы, в районе гг. Завадского и Двежниса. На этот раз полк СС удостоился чести возглавить наступление. На левом фланге 1‑й батальон полка Дойчланд атаковал неприятельские позиции близ Завадского, в то время, как действовавший западнее 3‑й батальон получил задание разгромить польские силы под Двежнисом. После взятия этих двух городков, обоим батальонам СС было приказано, развивая успех, продолжать наступление в южном направлении, атаковать неприятельские позиции в районе г. Млавы (Милау) и захватить бугор, обозначенный на оперативной карте как «высота 192».

 

Первые боевые потери

 

«Войны без потерь не бывает».

И.В. Сталин

 

Под прикрытием артподготовки части СС прорвали польские позиции. 1‑й батальон двинулся в направлении Завадского. Георг Прель, стрелок 3‑й роты 1‑го батальона, записал позднее в своем дневнике, что «на неприятельской стороне селения находились линии проволочных заграждений, а за заграждениями – бугор, с которого полякам было очень удобно вести наблюдение». Тем не менее, «полякам не удалось замедлить темп немецкой атаки» и «сдержать наш наступательный порыв». Согласно дневниковым записям Георга Преля, «унтершарфюрер Люк Кригер (курсив наш – В.А.)первым перерезал польские проволочные заграждения и бросился на штурм бугра. Неприятель яростно сопротивлялся. Под смертоносным вражеским огнем Люк был смертельно ранен, и мы долго не могли вынести из‑под огня и похоронить тело… первого товарища из нашей роты, павшего в бою[91]».

После преодоления второй линии польской обороны под Завадским успешно продвигавшиеся роты концентрированной атакой прорвались в город и захватили его после прекращения поляками сопротивления. Солдаты и офицеры, убитые и раненые в этом бою были первыми потерями в истории Ваффен СС. На правом фланге 3‑й батальон добился аналогичного успеха под Двежнисом. После прорыва польских оборонительных позиций на этом участке границы, части СС продолжали наступление на юг в направлении Млавы.

 

Ожесточенное сопротивление

 

«Исполнены отвагою, поляки крутят ус»

Граф А.К. Толстой

 

К своему немалому удивлению, батальоны полка Дойчланд в ходе своего наступлении на Млаву столкнулись лишь с незначительным сопротивлением. Ситуция изменилась, когда они достигли целой сети долговременных фортификационных сооружений к северу от города. Продвинувшись пешим порядком примерно на два км по проселочной дороге, 3‑й батальон с опаской вступил в предместье городка Бялуты и убедился в том, что поляки действительно ушли оттуда. Когда полк дошел до Млавской оборонительной линии, его чинам пришлось столкнуться с ожесточенным сопротивлением поляков, блокировавших дальнейшее наступление немцев на Варшаву. Вырвавшиеся вперед батальоны СС, оказавшись у подножия высокого холма с крутым склоном перед широким фронтом Млавской оборонительной линии, подверглись интенсивному артиллерийскому и ружейно‑пулеметному огню поляков, окопавшихся на вершине бугра – так, что, по воспоминаниям участников атаки «воздух буквально шевелился от пуль».

В новом приливе отваги добровольцы полка Дойчланд бросились вверх по склону. Польские защитники бугра, хладнокровно подпустив немцев поближе, встретили их новым шквалом пуль и отбили атаку германцев. После еще одной неудачной атаки полк СС получил от командира дивизии приказ выделить из своего состава поисковые разведывательные группы с целью прощупать польские оборонительные позиции и найти в неприятельских линиях слабые места. Но, еще до того, как Штейнер успел приступить к выполнению этого приказа, он получил другой – на этот раз из штаб‑квартиры I корпуса, отменявший первый и содержавший в себе новый план. В 17.00 всем силам корпуса надлежало нанести комбинированный удар по Млавской линии.

В ходе этого наступления полк Дойчланд смог, наконец, выполнить первоначально поставленную ему задачу и захватить высоту 192. После массированной артиллерийской подготовки части СС, при поддержке танков 1‑го батальона 7‑го танкового полка, с двух попыток взяли бугор штурмом. К великому сожалению для полка Дойчланд, действие артиллерийских батарей оказалось неэффективным. Несмотря на интенсивность немецкой артиллерийской подготовки, подземные неприятельские бункера, скрытые глубоко в толще высоты 192, оказались почти не поврежденными. Кроме того, «люфтваффе» не прислала обещанную эскадрилью пикирующих бомбардировщиков «Юнкерс‑87» («штука»),[92] которая могла бы помочь частям СС подавить польскую оборону.

Впрочем, при штурме высоты экипажи немецких танков проявили себя не многим лучше, чем авиация. Пройдя совсем короткую дистанцию, большинство немецких танков было вынуждено остановиться, не в силах преодолеть польские «ежи»– противотанковые заграждения, состоявшие из забитых в бетон железнодорожных рельс. Поскольку германский танковый батальон имел на вооружении легкие танки PzKpfw I[93] и танки PzKpfw II (по советской классификации – соответственно, легкие танки Т‑I и Т‑II – не достаточно мощные для того, чтобы преодолеть неприятельские противотанковые заграждения, он стал удобной мишенью для польских артиллерийских батарей, обрушивших на него ураганный огонь. В тот день полякам удалось вывести из строя в общей сложности тридцать девять немецких танков, большинство из которых было уничтожено, значительной части нанесены тяжелые повреждения, требовавшие ремонта; несколько танков сломались и также требовали ремонта.

Разочарованный результатами этой неудачной атаки и встревоженный большими потерями, понесенными его батальоном, командир 7‑го танкового полка просил штаб‑квартиру I корпуса о распоряжении отозвать его уцелевшие танки. Атака на Млавскую линию оказалась крайне неудачным дебютом для германских танковых частей и танковых частей вообще во Второй мировой войне. На протяжении польской кампании германские танки вообще очень часто выходили из строя, даже без воздействия огневых средств противника. Кроме того, ограниченность запасов топлива, связанная с недостаточным объемом их баков, заметно снижала роль танков в боях, по сравнению с надеждами, возлагавшимися на них Верховным командованием германских сухопутных сил. Не лучше обстояло дело и с танковым вооружением, также оказавшимся далеко не достаточным для адекватного выполнения боевых заданий даже на начальном этапе войны. Так, немецкие легкие танки Т‑I и T‑II были вооружены всего лишь двумя башенными пулеметами, в то время как средние танки Т‑III (которых в германской армии вторжения насчитывалось всего несколько десятков) имел на вооружении только легкую, несовершенную 37‑миллиметровую (1,47‑дюймовую) пушку (значительно уступавшую, например, английским 40‑42‑миллиметровым пушкам) и всего один пулемет. Все перечисленные немецкие танки обладали весьма тонкой броней и недостаточно высокой скоростью. Несколько лучшими показателями обладал немецкий средний танк PzKpfw IV (Т‑IV), вооруженный 75‑миллиметровой пушкой с низкой начальной скоростью снаряда, но таких танков у немцев в Польше было всего несколько штук.

 

Редкое везенье

 

Еще Польша не погибла,

Коль живем мы сами.

«Мазурка Домбровского»

 

Несмотря на недостаточную огневую поддержку со стороны артиллерийских и танковых частей, и, не будучи в состоянии использовать свои автотранспортные средства из‑за постоянной нехватки горючего, эсэсовцы полка Дойчланд (фактически превратившиеся из моторизованной в «классическую» пехоту – «царицу полей»), тем не менее, неплохо показали себя в боях за Млаву. Находясь под постоянным огнем польских снайперов и артиллерийских батарей, они значительно продвинулись в направлении высоты 192, приблизившись на расстояние менее ста пятидесяти метров к первой линии польских бункеров. Однако старшие офицеры в конце дня приказали им отступить. В первый день боев это формирование СС оказалось одной из немногих германских частей, действовавших так, как от них этого ожидало командование, невзирая на сложности обстановки.

На следующий день танковая дивизия Кемпфа, отказавшись от дальнейших попыток прорвать Млавскую оборонительную линию, двинулась в направлении на Хоржеле, городок, расположенный в сорока километрах восточнее, в районе, где военная обстановка складывалась для немцев удачнее. После того, как другой германский армейский корпус мощным ударом пробил большую брешь в польской линии обороны, соединенные силы полка Дойчланд, подразделения из состава 7‑й танковой дивизии и другие боевые группы ворвались в эту брешь, расширяя ее, громя и обращая в бегство неприятельские силы. В неудержимом наступательном порыве немцы преследовали отступавшую в направлении реки Нарев польскую группировку, равную по численности корпусу. На расстоянии около сорока восьми километров к юго‑востоку от города Хоржеле, в районе города Рожань, поляки остановились и изготовились к обороне, используя комплекс фортификационных сооружений, включавший в себя четыре старых русских форта, построенных еще в царское время, до начала Первой мировой войны.

Укрепившись в этих старинных фортификационных сооружениях, поляки усилили сопротивление. В кровопролитном бою, сравнимым по ожесточенности с боем за Млаву сутками ранее, обороняющиеся поляки нанесли тяжелые потери атаковавшим их батальонам «зелёных» СС и другим германским частям, неизменно отбивая атаки немцев фронтальным огнем. При этом польская артиллерия встретила наступающую германскую пехоту «огневым налетом»– сконцентрированным, четко скоординированным огнем нескольких батарей, открывавших стрельбу в разное время, но так, чтобы все снаряды накрывали цель в один и тот же момент. Когда дым рассеялся, волна штурмующих исчезла – от нее остались только убитые и раненые. Кроме потерь, нанесенных живой силе противника, поляки в этот день подбили одиннадцать немецких танков, а двадцать других танков вышли из строя вследствие различных технических неполадок. Хотя в этом бою тяжелые потери понесли обе стороны, потери немцев значительно превосходили польские. Мало того – обескровленным батальонам СС так и не удалось выбить поляков с занимаемых теми позиций. Отбив все германские атаки, обороняющиеся, имевшие в своем составе конницу, в свою очередь, провели целый ряд успешных кавалерийских атак и вынудили немцев отступить.

Вообще следует заметить, что в ходе кампании 1939 года поляки не раз, и притом не без успеха, использовали свою сильную, маневренную, хорошо обученную и имевшую превосходный личный состав кавалерию. Широко распространенные байки о том, что вот‑де «глупые»(в подаче геббельсовской пропаганды, стремившейся лишний раз подчеркнуть «природную дикость и отсталость» поляков, не понимавших, якобы, что невозможно столь архаичными методами бороться с могучей машиной – «творением военно‑технического гения великого германского народа»!) и