Синий Торнадо и Не такой ранний червяк

 

Лолли дождалась пяти часов, чтобы официально объявить о своем дне рождения. Одевшись в костюм Бэтмена, она маршировала по коридору и стучала в барабан, пока мы все не вышли, спотыкаясь, и не присоединились к празднику.

 

 

Когда позже мы пришли к бабушке и дедушке на праздничный завтрак, Лолли ворвалась в комнату, подобно маленькому торнадо. От глазури – она вылизала всю миску, в которой мама готовила украшение торта, – сестренка стала невероятно энергичной. Мама попыталась изобразить на торте русалку, сидящую на камне. Во всяком случае, свое творение она описала именно таким образом. Но, честно говоря, больше эта «русалка» походила на тюленя в парике, и то если вы прищуритесь и не особо станете придираться.

Бабушка поставила на стол башенку блинов и заключила Лолли в крепкие объятия.

– Хиппитихоппитихэппити! С днем рождения, малышка Лолли, – засмеялась она.

Лоллибоб крепко обняла бабушку и счастливо захихикала.

– Деда! – закричала она потом и стала озираться в поисках дедушки.

Я выглянул в окно, ожидая, что дедушка сейчас в саду: в это время он обычно там работал. Но затем я заметил быстрый взгляд, которым обменялись мама и бабушка.

– Дедушка пока в постели, – сказала бабушка, опуская Лолли на пол.

Большинство людей любит с утра поваляться в постели, а мама и вовсе продала бы дом, чтобы только поспать лишний часик. Но только не дедушка. Он всегда поднимался рано, тогда, когда все обычные люди видели десятый сон, и в это время уже был полностью одет и косил газон, распугивая садовых червяков.

 

⁂

 

– Привет, Шустрик, – сказал дедушка, широко улыбаясь, когда я осторожно приоткрыл дверь спальни.

Он сидел в кровати. На коленях у него стоял поднос, и он строил лодку из груды спичек. Он осторожно отложил его в сторону, когда Лолли ворвалась в комнату и запрыгнула на кровать.

– С тобой все в порядке, дедушка? – спросил я, садясь на край кровати. – Ты придешь на праздник?

– Все в порядке. Бабушка просто любит суетиться, вот и все.

Лолли подобралась поближе, и дедушка сжал ее в объятиях.

– Не в этот раз, – вздохнул он.

И я понял, что это расстраивало его так же сильно, как и нас, просто дедушка, как обычно, не собирался говорить о плохом.

– Но ты съешь немного джема, да, Лолли? – Он широко улыбнулся.

Лолли пристально смотрела на него, и я стал гадать, не научилась ли она пользоваться ультразвуком. Срывать вечеринки – плохая идея. Но вместо этого она наклонилась и поцеловала дедушку в щетинистую щеку. Потом сунула руку в карман и достала липкий комок синей глазури. Он был покрыт каким‑то пухом, но дедушка явно понимал, что это был поистине королевский подарок.

– Спасибо тебе, Лолли, – с серьезным видом сказал он. – Именно это мне и нужно, чтобы подсластить кашу. Сможешь кинуть ее за меня в миску?

Лолли слезла с кровати и начала весело перемешивать холодное вязкое месиво, бывшее завтраком дедушки. Теперь оно стало темно‑синего цвета.

– Так, Шустрик… – сказал дедушка.

И я знал, что он хотел сказать этим, как и знал, что последует дальше. Видите ли, когда у Лиама вылупился его супербольшой дракон, дедушка узнал о том, что мы растим Блика и остальных волшебных созданий. Конечно, круто, что дедушка теперь все знает и мне не нужно больше врать. Вот только мы с ним заключили уговор: к концу летних каникул мы отпустим всех драконов. И это было совсем не здорово.

Мы видели, что может сотворить по‑настоящему большой дракон, какой хаос он способен породить, и дедушка решительно заявил, что мы не сможем справиться с четырьмя драконами такого размера.

Крошечная частичка меня понимала, что он прав. Но она была такая маленькая, что ее легко можно раздавить, просто усевшись сверху. Дело в том, что я еще не рассказал другим ребятам о нашем уговоре и о том, что согласился на все условия. Я просто не мог набраться храбрости, зная, как они расстроятся.

Я все продолжал надеяться на то, что смогу убедить дедушку передумать. В каком‑то смысле у меня получилось: я выторговал для нас два месяца. Он наконец разрешил нам оставить драконов до октября, пока не пройдут все дни рождения – Теда, мой и в конце концов Лолли. Но я знал, что теперь его не переубедить. Вечеринка в честь дня рождения Лолли состоится через несколько часов, и время уже истекало.

– Завтра придет время отпустить драконов. Мы договорились, помнишь? – прошептал дедушка.

У меня начало покалывать руки. Мне и правда не хотелось ему отвечать, потому что если я это сделаю, то снова соглашусь с его доводами. А чем больше я раздумывал над этим, тем больше понимал, что не могу ему уступить. Мне нужен был план. Но придумать что‑то путное у меня никак не получалось. Совсем ничего. Мой мозг обычно не устает подкидывать мне всевозможные идеи, но сейчас он словно отключился.

 

 

И тут бабушка и мама с шумом вошли в комнату, стали суетиться вокруг дедушки и посоветовали нам оставить его в покое и дать наконец немного отдохнуть.

Дедушка смотрел мне прямо в глаза, и мне казалось, что слова, которые он так и не произнес, буквально сияют над его головой: «Помни свое обещание».

Я позволил бабушке вывести себя из комнаты. Горячее покалывание быстро распространялось по телу. Я точно знал, о чем думал дедушка, а потому просто не мог кивнуть. Я даже не мог встретиться с ним взглядом, ведь я уже знал, что не собираюсь сдерживать обещание.

 

3

Подарок для Лолли

 

Прежде чем начнете осуждать меня, послушайте, что я скажу: я не мог просто взять и отпустить драконов. Почему? Все просто, Лолли только‑только собиралась вырастить одного. И что бы я ей сказал? Вот, мол, Лоллибоб, твоя мечта сбылась… Да, кстати, завтра тебе нужно будет дракона отпустить. Ну разве это не жестоко?

Оставив маму и бабушку суетиться над дедушкой, а папу слушать радио, я отвел Лолли в сад.

За забором я увидел Злоба, ворчливого соседа дедушки и бабушки. Он загружал садовую тачку стеблями сорняков, которые только что вырвал. Я не хотел встречаться с ним и испортить день рождения Лолли. Злоб все еще не оправился после того случая, когда огромный дракон Лиама полностью уничтожил его сад.

Конечно, благодаря дедушке Злоб считал, что взрыв был вызван метаном, скопившимся в его огромных компостных кучах, а не огненным ветром, вырвавшимся прямо из желудка гигантского дракона. Тем не менее в произошедшем он все равно винил меня. По крайней мере, так мне казалось, потому что, завидев меня, он тут же начинал хмуриться. Я остановился у ульев, которые дедушка пообещал однажды населить пчелами, и поднял крышку с одного из них для Лолли. Она с интересом заглянула внутрь, а потом подняла голову с разочарованным видом. Думаю, она считала, что туда я положил ее подарок на день рождения.

К счастью, Злоб не обратил на нас внимания и зашагал к своему дому. Я стоял к нему спиной и притворялся, что меня очень интересуют ульи, пока он не исчез за дверью.

Потом я направился в глубь сада, ведя за руку все еще недовольную Лолли. Блик кружил над нами на протяжении всего пути до драконьего дерева. Потом он спустился и сел на один из огромных толстых листьев. Драконьи деревья, наверное, самые странные растения на свете. Когда мы прибирали в саду и в первый раз увидели это дерево, дедушка сказал, что оно похоже на перевернутую швабру. Покрытую шипами зеленую швабру. У него к тому же имеются ярко‑желтые и оранжевые усики и особые, белые, словно луна, цветки, распускающиеся только на одну ночь. После того как цветки распустились, на дереве появляются драконьи фрукты.

Лолли внимательно посмотрела на дерево, но не стала подходить к нему. Я всегда ей это строго‑настрого запрещал. Плоды должны завязаться и созреть. А сестренка всегда была чересчур любопытна и нетерпелива и могла, поддавшись искушению, сорвать их раньше времени. Так рисковать я не могу. Но сегодня был особенный день.

Я видел несколько драконьих плодов на дереве, и все они были ярко‑красные. Казалось даже, что некоторые из них вот‑вот лопнут. Их шипастые, похожие на ананасовые листья сильно увеличились в размере. Было приятно видеть, что драконье дерево снова выглядит здоровым. Теперь, когда поблизости не бесновался огромный дракон, а на листья не опускался пепел, дерево возвращалось к жизни.

– Эй, Лолли… – начал я. Я понимал: если скажу ей, что она теперь сможет вырастить своего собственного дракона, то ее радостные крики переполошат всю округу. – Ты сможешь говорить самым тихим шепотом, каким только возможно?

Лолли сморщила носик, поджала губки. На ее лице застыло удивленное выражение.

Я снова прошептал свой вопрос, практически произнося слова одними губами, и улыбнулся, чтобы показать – это начало игры. Лолли никогда не могла противостоять желанию поиграть.

– Тс‑с‑с… – Она дышала как можно тише и даже присела на корточки, чтобы стать как можно более незаметной.

– Гениально, – прошептал я в ответ. – А теперь скажи: ты сможешь говорить так же тихо, когда я покажу тебе твой подарок на день рождения?

Глаза Лолли расширились, и она кивнула с самым серьезным видом.

– Хорошо, – кивнул я, взял сестренку за руку и, подведя поближе к дереву, широко улыбнулся: – С днем рождения, Лолли!

Она переводила озадаченный взгляд с меня на дерево и обратно. Я ободряюще кивнул, указывая на плоды.

– Ты же хочешь дракона? – спросил я, дразня ее. – Нет, если ты, конечно, уже передумала, то ничего страшного. – Честно говоря, я долго сомневался, дарить ли ей дракона, но в конце концов решил, что с помощью Блика смогу справиться со всеми возможными сложностями.

Глаза Лолли чуть ли не вылезли из орбит, когда она посмотрела на стебли. Я почувствовал, как ее рука дрожит в моей, когда сестренка осознала наконец мои слова. Я снова не смог сдержать улыбку.

 

 

Лолли с энтузиазмом ступила вперед и потянулась к одному из плодов. Блик выдохнул струйку дыма ей в лицо, и она, чихнув, поспешно убрала руку. Нахмурившись, сестренка попыталась снова.

Лолли медленно обошла дерево, рассматривая фрукты. Наконец она заметила один плод, прятавшийся глубоко в листве. Он казался крошечным по сравнению с остальными, но когда она к нему потянулась, его красная кожица начала светиться. В следующую же секунду он упал в протянутые руки Лолли.

Она уставилась на плод, открыв рот от удивления.

Потом плод лопнул, и из него выбрался крошечный дракончик, весь покрытый семенами и густой липкой мякотью. Он неуклюже спрыгнул на землю. Я наблюдал за тем, как сестренка наклонилась и осторожно подобрала малыша. Я сразу же вспомнил ту ночь, когда родился Блик. И то ощущение, что я испытал, когда он впервые запрыгнул на мою руку.

Новорожденный дракончик был серебряного цвета, с ярко‑голубыми шипами на спине и на кончике хвоста. Его рожки сияли, словно их опустили в клей с блестками, которым Лолли любила покрывать свои рисунки.

А потом волшебное создание сделало нечто неожиданное, то, что еще никто из драконов никогда не делал. Он открыл рот, но не выплюнул ни одной искры, а вместо этого начал петь. Слов он, конечно, не произносил, просто издавал очень мелодичные звуки, которые я даже описать не могу. Вот только при звуках этой песни в голове у меня начали мелькать завораживающие картины.

Я увидел луну, отражающуюся в покрытой рябью поверхности реки… Отбрасывающее на снег зеленые отблески северное сияние, которое можно увидеть на Северном полюсе… Свинцово‑серое предгрозовое небо… Казалось, что удивительные звуки оживляли эти видения и они кружились вокруг нас в дивном космическом танце. Я почувствовал такое же счастье, какое бывает, когда, вернувшись в холодный, промозглый день с улицы, ты выпиваешь огромную кружку горячего шоколада. Как‑то так.

Лолли казалась такой же очарованной, как и я.

Одно было точно: я только что выиграл приз за самый лучший подарок на день рождения.

 

 

4