II. Христианское воспитание в школьный период

После младенческого периода наступает школьный период в воспитании ребенка. Но мы уже говорили, что на школу, в смысле христианского воспитания, больших надежд возлагать нельзя: во-первых, в школе масса учеников, а массу воспитывать всегда трудно; тут нельзя бывает принимать во внимание личных особенностей каждого ученика; действительное же воспитание должно бы это делать и влиять на каждого сообразно с его характером.

 

Во-вторых, ко времени поступления в школу характер ребенка достаточно уже сложился под влиянием того или другого воспитания в семье, до школы.

 

Мы скажем больше: современная школа, при нескольких сотнях учащихся, притом детей разного положения, воспитания и настроения, среди которых немало бывает и плохих, могущих дурно влиять на товарищей, – современная школа в смысле христианского воспитания может представлять не совсем благоприятную среду.

Поэтому наблюдение родителей и в школьный период не только не устраняется, а и усугубляется. Пусть по-прежнему следят они за христианским развитием ума, сердца и воли своих детей, пусть внушают им, что чистота жизни и добродетель неизмеримо выше всякой научности и успехов в ней, что все науки, кроме закона Божия, имеют значение только временное, для потребностей земной жизни, и что, наконец, одни голые знания, без религии и доброты сердца, могут принести даже вред человеку.

 

По-прежнему должны следить родители и за обнаружением страстей у детей. Если они следили за этим раньше, то уследят и теперь и предохранят от них детей. Лучшими средствами к утверждению благочестия опять будут молитва, посещение храма Божия, причащение Святых Христовых Тайн.

 

Но к ним прибавятся теперь и другие, сообразно с большим возрастом детей. Так, в этом возрасте мы особенно настаиваем на чтении духовных книг: Евангелия, житий святых, назидательных повестей и рассказов, – тем более что теперь у нас есть такие прекрасные духовные журналы, как «Отдых христианина», «Воскресный благовест», «Путь жизни», «Трезвые всходы», «Русский паломник», «Странник» и др., которые положительно могут пленить детскую душу. Да не только детскую, а и взрослых. Весьма прискорбно, что интеллигенция наша не знает этих журналов. Между тем без духовного чтения душа не будет возрастать и развиваться правильно, как и тело без питания, не будет крепнуть и вера у детей, расслабляемая в школе, особенно высшей, всякой отрицательной литературой, общением с неверующими людьми и недоумениями собственного разума. В отсутствии духовного чтения мы видим одну из причин распространяющегося теперь неверия: не верят потому, что не знают религии, а не знают потому, что не интересуются, не хотят узнать.

 

 

Другим важным средством к христианскому воспитанию юношества служит говенье и исповедь. Что такое исповедь, как не беспристрастная проверка всего настроения и направления юноши с точки зрения Божественной правды! И кто в этот момент пастырь, как не тот же воспитатель, только с божественными полномочиями вязать и решить! Таинство Исповеди – это великое благодеяние Божие к грешным людям, это момент прощения виновного человека, момент его восстания и оправдания при искреннем раскаянии.

 

Доброго пастыря благодать Божия делает великим по влиянию на молодые души, приступающие к Таинству Исповеди с верой. А большинство неиспорченных в корне юношей и девиц бывает именно такого настроения. Многие из них готовятся к причащению, как истые подвижники.

 

У Засодимского есть характерный рассказ, как говел один 14-летний мальчик-гимназист: «Это не было обычное, шаблонное говенье, по привычке или обязанности. Попов почти ничего не ел, питался только чаем да похлебкой, сделался молчалив, серьезен, стал сторониться обычных игр и забав, по целым часам читал Евангелие, не спал ночей, над чем-то глубоко и сосредоточенно думал. В четверг на Страстной неделе он собрал в зал всех живших в пансионе гимназистов и, взволнованный и бледный, говорил им о Христе и жизни по Евангелию, звал к любви и единению, к взаимной поддержке, к покаянию в грехах и исправлению жизни». (Отдых христианина. 1909г., №12, стр.111 (перифраз)).

 

Слава Богу, такие примеры нередки и теперь. От любимого, доступного и внимательного духовника дети не скроют своих недоумений и сомнений, а может быть, и ран душевных. И духовник при помощи благодати скорее и лучше всяких учителей сумеет разъяснить недоумения, успокоить мятущуюся душу, уврачевать душевные раны. Чистосердечная исповедь у духовника и затем причащение Святых Христовых Тайн могут произвести благодетельный перелом и в душе порочного юноши.

 

 

Счастлива та школа, которая имеет законоучителем доброго пастыря, счастливы и те родители, которые нашли для своих детей достойных духовных руководителей. Конечно, исповедь и детей должна быть единоличной, исповедовать по нескольку человек вместе – неполезно и может повести даже к соблазну.

 

Некоторые ревностные пастыри и так делают: детей, интересующихся вопросами духовной жизни, призывают к себе на дом для беседы. Такие беседы, может быть, спасут и утвердят в вере не один десяток колеблющихся и сомневающихся. О таких пастырях их бывшие питомцы всегда вспоминают с благодарностью и признательностью.

 

Таковы положительные созидательные средства в юношеском возрасте. Это опять добрая домашняя обстановка, чтение духовных книг, достодолжная исповедь с причащением и беседы с духовным отцом, особенно когда есть недоумения и вопросы.

 

Само собой разумеется, созидая одной рукой, нельзя разрушать другой, и, дорожа христианской настроенностью, нельзя легкомысленно отдаваться обычному течению мирской жизни: свирепы волны житейского моря, и при оплошности кормчего опрокинут они утлую ладью. Христианам и заповедано «не любить мира, ни того, что в мире» (1Ин.2:15), поэтому в отношении мирской жизни должно быть соблюдаемо следующее общее правило: пользуйся добрым, но избегай всего, что наводит тебя на грех, что грязнит твое воображение, расслабляет волю, вредит чистоте сердца; прельщениям греха не верь, ибо где грех, там нет счастья, нет и жизни, так как в самом грехе сокрыта некая губительная и мертвящая сила; только сила эта прикрывается своеобразной и на вид привлекательной мишурой; иначе грех никого бы и не прельстил из христиан.

 

Высказав общее правило об отношении христианина к мирской жизни, укажем все-таки и главные искушения, с которыми неизбежно придется считаться детям в юношеском возрасте.

 

Первое искушение – театр. Театр, как и всякое другое искусство, например поэзия, живопись и отчасти музыка, может служить и добру, и злу. Все зависит от предмета, который изображается в искусстве. Например, картина Мадонны при взгляде на нее всегда способна настроить человека вдумчиво и высоко; наоборот, картина с соблазнительным содержанием будет действовать развращающе. Так же может действовать и литература, и театр. Чисто христианского театра мы не имеем, современный же театр есть полное и совершенное отображение мирской, греховной жизни, которую заповедано христианам не любить. Поэтому-то большинство театральных пьес так неназидательны и соблазнительны, поэтому-то, далее, и мало у нас высоких, классических вещей, и ставятся они редко, и публика до них неохотлива*.

 

Конечно, не стоит возбранять юноше-христианину пойти на пьесы со строгим христианским содержанием, как, например, «Камо грядеши» Сенкевича, «Царь Феодор Иоаннович» из трилогии А.Толстого, «Идиот» по роману Достоевского, или на оперы «Рогнеда», «Князь Игорь», «Жизнь за царя» и др., где, помимо христианского сюжета, и пение мало отличается от древних христианских мелодий. Но современные драмы, трагедии и комедии с произведениями Андреева, Горького и Арцыбашева включительно никакого другого влияния, кроме развращающего, иметь не могут. Чистый юноша-христианин и сам не пойдет на такие вещи. Во всяком случае, удержать его будет нетрудно. И вообще, часто ходить в театр он не будет, ибо скоро на себе заметит, что театр всей своей обстановкой, даже и при добрых пьесах, рассеивает как-то человека, расслабляет волю и портит целостное настроение.

 

Высказываясь так о театре вообще, мы решительно против посещения его 12–14 и 15-летними детьми. Всякий театр – и содержанием пьесы, и декорациями, и всей обстановкой – производит очень сложное и сильное впечатление: нежная же детская душа требует впечатлений более простых и менее сильных. Поэтому детские врачи и психиатры запрещают театр для детей этого возраста, ибо своими сильными впечатлениями он развивает нервозность и на здоровье детей действует разрушительно. Тут и добрые вещи не пойдут впрок, не говорим уже о вещах соблазнительных: всякой вещи – свое время.

 

Второе искушение – танцевальные вечера. О пользе танцев говорить затрудняемся: мы, скорее, согласились бы говорить о пользе гимнастики и рекомендовать ее всякому юноше и девице как средство, укрепляющее силы и характер, заменяющее отчасти и физический труд, необходимый каждому человеку для правильного его развития.

 

Танцы, опять, – мирское времяпрепровождение. Может быть, для детей 15–17 лет они сравнительно и безвредны, особенно в домашней скромной обстановке, но для взрослых юношей танцы небезразличны: они могут вести к нецеломудренным мыслям и настроению, вообще вредить чистоте души и тела.

 

Нам могут возразить: «чистому – все чисто», – т.е. можно и взрослым относиться к танцам без всякой предвзятой мысли – попросту, по-детски. Против этого спорить не будем, но заметим, что чистых теперь совсем мало: очевидно, ни театр, ни танцы этому не поспособствовали. И наоборот, «нечистому все нечисто»

(см. Тит.1:15).

 

Как отнесется к танцам и другим подобным развлечениям юноша строго христианского настроения? Вероятно, с недоверием: смутят его и некоторые бальные наряды, тоже мало поучающие целомудрию, и некоторые фигуры танцев, – и скоро на этих вечерах бывать он не будет. Конечно, танцевальные вечера под праздники – явление языческое, совершенно недопустимое с христианской точки зрения.

 

И самый вопрос о сближении молодежи и взаимном добром влиянии юношей и девиц – довольно сложный и обоюдоострый. Молодые люди естественно чувствуют симпатии, интересуются друг другом и ищут общения: дурного в этом может и не быть. Целомудренные юноша и девица, с чистым, неразвращенным воображением, всегда бывают строги к себе, скромны, застенчивы и идеально настроены.

 

 

Собственная нравственная добропорядочность предохранит их от всякого, даже малейшего неблагородства, не позволит проводить время в праздности, пошлом ухаживании и т.п., ибо у каждого из них будет и свой серьезный труд, которым он будет занят, – разумеем учение, а при этом, может быть, и заботу о поддержке бедных родителей. Такие серьезные молодые люди часто видеться не будут, а это и нормально, и полезно.

 

При неосторожном и частом общении для молодежи может быть и опасность: во-первых, частое общение приучает к рассеянности; во-вторых, вредит чистоте души, вызывая мечтания, дурные мысли и желания.

 

До дурных сознательно вызываемых и питаемых мыслей ни юноша-христианин, ни, тем более, девица, доходить не должны, – ибо грех, даже в мыслях допускаемый, действует на душу убийственно и мрачно.

 

В разбираемый нами момент детской жизни или даже несколько ранее полезно было бы самим родителям или воспитателям осторожно раскрыть детям обратную и греховную сторону жизни, ибо рано или поздно, а им придется с ней встретиться. Пусть уж лучше из неложных уст узнают они грех в его истинном свете, без прикрас, с указанием всех тяжелых нравственных и физических последствий. Таким путем в связи с доброй домашней обстановкой можно будет оградить душу их от искушений и падений.

 

Падение для юноши или девицы безусловно нужно считать величайшим несчастием, целой внутренней катастрофой, следы от которой останутся на всю жизнь. Это, можно сказать, первая похоронная песня, которую сам поет себе и своему здоровому, целостному настроению юноша или девица. И когда же? При самом еще начале действительной жизни.

 

По печальным последствиям для христианской настроенности падение поистине бывает ужасно: благодать тогда – может быть, в первый еще раз в жизни – отходит от человека, и чувствует он, несчастный, что потерял что-то дорогое и бесценное. Куда-то денется тогда мир и ясность души – сердечность и искренность, непритворная жизнерадостность? Отходит из сердца Христос, Источник вечной жизни и радости, и поселяется в нем злая страсть – обольщающая, мучающая и терзающая человека. Тогда особенно сильно развивается и неверие, ибо что такое неверие, как не блуждание души, утерявшей свет Христов? При чистой жизни и при смирении помыслы неверия не страшны и скоро проходят от молитвы, от чтения, от духовных бесед. При порочной же жизни – опасны и трудноразрешимы: всякая страсть, а особенно плотские грехи и гордость непроницаемым туманом заволакивают духовные очи человека и скрывают от него свет истины. Потому-то Христос настойчиво и предостерегал от падений, запрещая даже мысленный грех (Мф.5:28). То же неустанно проповедовали и апостолы: «Кто растлит храм Божий, – пишет апостол Павел христианам, – того покарает Сам Бог, ибо храм Божий должен быть свят, и этот храм – вы» (см. 1Кор.3:17).

 

Больше всего подвигает к разврату рассеянная и веселая жизнь, конечно – пьянство и чтение растлевающей, порнографической литературы.

 

О вреде рассеянной жизни характерно говорит еп.Феофан: «Ничем нельзя, – читаем у него, – лучше заморить добрых семян, положенных прежде в сердце юноши, как развлечениями, легким чтением и мечтами. Молодой цвет, посаженный на таком месте, где со всех сторон дуют на него ветры, – немного потерпит и засохнет; трава, по которой часто ходят, не растет. То же бывает с сердцем и добрыми в нем расположениями, если предаться мечтам, или пустому чтению, или развлечениям... Оттого, возвратившись после какого-нибудь рассеяния, душа наша тоскует. Рассеянный сделал свою душу большой дорогой, по которой чрез воображение, как тени, проходят соблазнительные предметы и манят за собой душу. Пользуясь этим, подходит к душе враг, похищает доброе семя и полагает злое»5.

 

Особенно вредно отражается на душе чтение порнографической литературы. Она так же одуряет душу, как вредные испарения земли одуряют голову человека. Яркое изображение низменных страстей и всей грязной обстановки действует на нервного и впечатлительного человека как сильное внушение – и это даже тогда, когда он сам, может быть, и не хотел бы проникаться и услаждаться постыдными образами.

Но большинство, как известно, и читает с той целью, чтобы самому себе рисовать все те сцены и самому переживать нечто, подобное тому, что переживают изображаемые герои. Такие люди сами ищут себе страдания и гибели, сами топят себя – ибо грех только прельщает и губит.

 

Поэтому, сколько есть сил, родители должны удерживать своих детей от развлечений, чтения соблазнительных книг и мечтаний. Они должны добиться того, чтобы дети сами боялись развращения и падения как самого ужасного и непоправимого несчастья, которое только может быть у них в жизни. В самом деле, и богатство, и славу, и здоровье можно приобрести снова; нельзя только приобрести во второй раз невинности и чистоты, ибо это дается человеку однажды.

 

Дальнейшие следствия развратной жизни таковы: огрубение души и сердца, крайнее развитие эгоизма, недовольство своим положением; еще далее – дерзновенное отрицание всего, разочарование в жизни и, может быть, печальная развязка. Так грех, обманом и приманками завлекая в свои сети человека, как паук, опутывает его своими тенетами и доводит до отчаяния и смерти, если бедный человек вовремя не остановится. Много нужно пролить слез прежде, чем загладит он свой грех и вернет опять Христа к себе в душу.

 

Если так пагубен разврат, то зато благословен честный брак. Этот, наоборот, не повреждает целостности натуры человека и его христианского настроения и может быть действительно школой спасения при благочестивом настроении членов семьи.

 

С указанных трех сторон – со стороны рассеянной жизни, развращенной литературы и общения с другим полом – и могут быть у подростка-христианина искушения. От них и следует оградить его и родителям, и школе, причем пусть сам ограждаемый поймет, для чего и от чего его ограждают. Если он поймет, то и сам будет ограждать себя не меньше родителей: в этом ему поможет благодать, так как Христос всегда близок к детским невинным сердцам.

 

Счастливы те родители, у которых дети до школы росли христианами; еще счастливее те, которые увидели их христианами и в опасном юношеском возрасте. Пусть они считают это незаслуженной к себе милостью Божией, лучшей наградой за все понесенные труды и скорби по воспитанию. Завидны такие добрые семьи, и великая благодать почивает на них!

 

Теперь мы указали в главном тот путь, по которому должно идти христианское воспитание детей, указали те главные препятствия, которые могут при этом встретиться, указали и главные способы, как побеждать их.

 

От этих предуказаний и скрытых в них добрых пожеланий мысль наша невольно обращается к наличной действительности и невольно приковывается к ней. Увы, печальна и безотрадна эта действительность! Гибнет наша молодежь в расцвете лет, грех развращает детей чуть не с колыбели. Плачем и стоном наполнилась наша земля, ибо в редкой семье нет теперь своего горя. И сбывается на нас слово Писания: «Рахиль плачет о детях своих и не хочет утешиться, ибо их нет» (Мф.2:18), – нет тех милых, чистых и непорочных, которых она ласкала в детстве: их от нее взяли, их подменили другими. Плачет она и не хочет утешиться.

 

Да, безгранично велика материнская скорбь! Но пусть и она не доходит до отчаяния, ибо не все еще потеряно.

 

У матери есть великая сила, с которой не может сравниться никакая земная сила: это – ее скорбная молитва за детей.

 

История христианской Церкви сохранила нам примеры, как молитва матери спасала и делала даже святыми прежде совсем погибавших в греховной жизни детей. Такова, например, была Моника, мать блаженного Августина. Здесь к месту будет припомнить великий подвиг ее жизни.

 

 

Желая видеть в своем сыне истинного христианина, она ни на шаг не оставляла его без своего внимания и слезно молилась о нем Богу. А он – даровитый и талантливый, – увлекаемый языческой жизнью, предавался страстям и изменял истинному евангельскому учению. То пленялся он древней философией, то увлекался разными ересями. Наконец, после долгих лет подобной жизни как бы изжил свою душу, устал любить и падать и пришел к полному разочарованию. Гибель грозила Августину. Но в тот день, когда сын ее стоял уже как бы на краю пропасти, Моника с таким скорбным воплем обратилась к Богу, что и Он, Всемогущий, не мог отказать ей, не мог не откликнуться: и «из грешного Августина Он сделал святого Августина, а мать умерла в радостях этого духовного рождения, как умирают другие женщины в муках рождения земного, проведя 25 лет жизни в спасении сына, в слезах и испытаниях»6.

 

Да, велика сила материнской молитвы! И Христос, во время земной Своей жизни, не мог не внимать ей или противостоять этой силе и возвращал матерям их уже мертвых и телом детей.

 

Поэтому пусть мужаются и не унывают бедные матери! Ибо кто может знать и постигнуть бесконечную любовь Божию? Если мать не успела спасти своего ребенка здесь, на земле, и он умер в грехах, то, может быть, своими воплями к Богу она спасет его на небе и там встретит его убеленным и очищенным от грехов, по милости Божией? О, возрадуется тогда ее печальное сердце, и великая скорбь сменится бесконечной радостью!

 

* * *

1