Корр.: Представьтесь, пожалуйста.

Корр.: Представьтесь, пожалуйста.

С.Я.: Яковлев Сергей Сергеевич, технический редактор газеты "Плюс-минус бесконечность" и литературно-издательского агентства "Плюс-минус бесконечность". Мы занимаемся выпуском газеты и сборника, но пока хвастаться особенно нечем. Два номера газеты, до сих пор не вышедший из печати сборник по вине типографии. Все пока в будущем.

Корр.: Как фэны оказались на баррикадах? Расскажите о тех днях, когда в стране был путч.

С.Я.: Я знаю, что не только мы из московских фэнов были на баррикадах, но на нашей баррикаде мы были отдельно. 18 числа вечером мы легли спать добропорядочными советскими гражданами, а проснулись 19 утром безродными космополитами, дельцами теневой экономики, врагами народа и прочими нехорошими словами. Когда мы поняли, что от нас очистят наши улицы, в чем мы сомневались достаточно слабо после всех формулировок, которые были выданы, по телевидению, мы решили, что если мы и можем что-то сделать, по крайней мере от нас будут очищать наши улицы за что-то более серьезное, чем мы до того занимались. Мы пошли защищать Белый дом. Там мы были 20 и в ночь с 20 на 21. Это была та самая ночь, когда погибли трое человек. Я непосредственно там не находился, на Смоленской площади, где это произошло.

Корр.: А где находились вы?

С.Я.: Я находился на баррикаде под мостом вместе с этими тремя людьми. Нас подобралась четверка людей: Я, Алексей Безуглый, Максим Качелкин, он тоже из нашего агентства, Катерина Котлова. Она заядлая КСПшница, для фэнов человек довольно новый. Мы вот как-то четверо собрались на баррикаде. Там было довольно много народу. Честно говоря, народ подобрался довольно необычный, можно сказать, вертикальный срез нашего общества, по всем направлениям. Два пожилых, очень интеллигентного вида еврея, панк, два рокера-металлиста, все увешанные цепями, крутых. Один махровый, весь в наколках уголовник. Парень, который ни о чем, кроме "колес" не говорил. И тому подобное. Т. е. публика совершенно невероятная. Пара каких-то типичных советских бизнесменов. Много было разных людей. Сразу мы обратили внимание, что на баррикадах были люди, которым было что терять, если снова к власти придет жесткий режим. Это было характерно, что люди почувствовали, что им есть что терять. И мы увидели бессмысленность слов, что народ требует жесткого режима. В Москве народ хотел, чтобы этого жесткого режима не было. Иначе этому народу придется совсем плохо.

Самое главное, я считаю, не важно кто, не важно почему конкретно, но это было странное, немножко феерическое единение людей. В каком-то смысле это был очень удачный спектакль, в котором значительная часть участников не играла.

Приехал мотоциклист из рокеров, сообщил, что произошло на Смоленке. Это действительно было серьезно. А по поводу спектакля еще такая деталь - выглядело это как спектакль еще и потому, что Ельцын не этом заработал максимум популярности. Понятно, что Горбачев в этой ситуации вызывал жалость. Но по поводу возрастания его популярности я не стал бы ничего говорить. Ну, по принципу: "Не пинайте дохлую собаку". Все-таки союз сейчас - довольно шаткое образование.

Корр.: Вы пришли к Белому дому самостоятельно. А как вы оказались под мостом на баррикаде? Кто ее создавал?

Яковлев: Уровень организации основной массы народа был очень низок, Несколько тысяч человек было хорошо организовано на самом начальном этапе, тех, кто были записаны в сотни, десятки, батальоны. Это было четко организовано. Но людей было настолько много, что, строго говор, непонятно было, что с ними делать. Возник эффект самоорганизации, когда народ расползался по баррикадам естественным путем и невозможно объяснить, как мы оказались именно на этой баррикаде, почему именно с этими людьми рядом.

Корр.: Баррикада уже была?

Яковлев: Да, баррикаду построили в ночь с 19 на 20. Катерина принимала участие в ее строительстве, она была там раньше.

Корр.: Что баррикада из себя представляла?

Яковлев: Значительная часть баррикады - это просто кучи металлолома, довольно мрачные по виду, на которые ни один человек в здравом уме и твердой памяти полезть бы не решился.

Корр.: Были ли непосредственно напротив вашей баррикады солдаты, машины, техника? Вообще на своей баррикаде вы их видели?

Яковлев: Наша баррикада была внутренним кольцом.

Корр.: А еще было наружное?

Яковлев: Да, грубо говоря, противники мы так и не увидели. Но почувствовали. Депутат Уражцев, например, председатель союза "Щит", может быть я не совсем правильно говорю его фамилию, прошу прощения, он ездил на Кутузовский, перехватывать Витебскую дивизию ВДВ, которая по слухам шла на Москву по Минскому шоссе. Проходя через нашу баррикаду, он рассказывал обстановку, и мы чувствовали, что противник существует и танки могут придти. Встретили они, правда, Волгоградскую дивизию и остановили ее у кольцевой дороги.

Корр.: Были призывы не вооружаться, не оказывать сопротивление. Было ли у вас какое-либо оружие, самодельное, например, или были ли какие-то люди с оружием, официальные представители? Была ли вооружена ваша баррикада?

Яковлев: Охрана Белого дома: группа милиции и десантники, которые туда пришли, имели оружие официально. Они объявили, что будут охранять Белый дом до последнего патрона. Среди защитников на баррикадах стрелкового оружия, гранат не было, только бутылки с зажигательное смесью, самодельные. На Смоленской площади они были применены. Вообще, что может сделать тысячная безоружная толпа против танков? Против БМП? Только стоять. Реально продвижение техники должны были останавливать не столько баррикады, сколько люди, которые становились в живые цепочки, останавливали ОМОН также. Это и было то единственно разумное, что можно было делать. Некоторый экстремизм там был, конечно. ОМОН, конечно, был бы встречен дубинками металлическими, и вообще, на тему подраться - оружие всегда под рукой. Я не думаю, что драка была бы только со стороны ОМОНа. Вот на Смоленской все БМП были с полным боекомплектом, это было достоверно известно. То есть те, кто шел на нес, были настроены достаточно серьезно. Это были не учебные болванки, и стрелять по неукрепленному зданию можно и учебными болванками, но это был полный боекомплект снарядов, пулеметов. Это было именно вооруженное противостояние. Если бы путчисты были более решительны и более оперативно действовали в этой ситуации и если бы их не подвели их собственные части в отношении начального этапа, то Белый дом был бы взят. Здесь у нас не было никаких иллюзий и сомнений. Когда группа "Альфа" отказалась штурмовать Белый дом, это-то и было началом краха путча.

Корр.: А как вообще было настроение на баррикаде? Сейчас создается впечатление, что был какой-то ура-патриотизм. А твое впечатление: действительно все хотели умереть под танками или обстановка била более бытовая?

Яковлев: Во-первых, что значит ура-патриотизм? В каком-то смысле самым серьезным поступком было то, что на баррикады люди вообще пришли, остальное было не так уж и важно. И далее, мы все вполне четко понимали, что может получиться, если... Были ситуации, когда думали о пути отступления, рассматривали такие ситуации, и был элементарный стрех, это неизбежно. И были некое холодноватое спокойствие, не было резкого возбуждения. Возбуждение было разве что на митинге, когда был несколько нехороший элемент кликушества, который был совершенно не нужен и сказывался потом по телевидению и радио. Кликушество какого рода: в тот момент это было не нужно, а потом стало неизбежно. Люди, которые не были на баррикадах, оправдывались, почему они тем не были, а люди, которые на, баррикадах были, били себя в грудь, что мы на баррикадах были. Вот с двух сторон слышать такие крики - немножко обидно. На баррикадах были не только русские. Наравне с российским флагом был и жовто-блакитный украинский, флаг грузинских националистов, литовский, эстонский флаги, флаг ассоциации сексуальных меньшинств...

Корр.: А у вас был флаг?

Яковлев: Наш флаг - синяя семигранная гайка на белом фоне, которую некоторые в первый момент воспринимали, как жидомасонский символ. Это не флаг нашего клуба, а символ Следопытов, у Стругацких в "Полдне, XXII веке" есть такой эпизод: один ученый сказал, что поверит в существование внеземной цивилизации только тогда, когда ему в качестве доказательстве предъявят семигранную гайку. Этот символ людям понравился. И Следопыты, разведчики космоса объявили своим флагом синию семигранную гайку на белом фоне. И этот флаг впервые был водружен Первой Марсианской экспедицией. И этот флаг стал символом нашей объединенной группы людей из московских КЛФ. И он реял у нас на баррикаде. И мы с гордостью можем сказать, что это был наш боевой штандарт. Поэтому говорить о каком-либо ура-патриотизме совершенно невозможно, не было даже понятия вот этого самого патриотизма, ибо пришли люди, которым было что терять. Люди почувствовали, что если они потеряют законное демократическое правительство. Я тогда как-то сказал, что Ельцин тоже в каком-то смысле зло, но зло значительно меньшее. И наш выбор был однозначен: лучше сейчас такой Ельцын, чем такой ГКЧП. Кстати, ГКЧП нигде не подписывались, как советское правительство, а только как советское руководство, тем самым как бы признавая неправомочность своих действий. Видимо, не хватило наглости. Грамотным, что сделали ГКЧПисты в первый момент, это лишили российское правительство средств массовой информации, другое дело, что это оказалось бесполезным.

Корр.: Большое спасибо.

 

Корр.: Представьтесь, пожалуйста.

С.Я.: Яковлев Сергей Сергеевич, технический редактор газеты "Плюс-минус бесконечность" и литературно-издательского агентства "Плюс-минус бесконечность". Мы занимаемся выпуском газеты и сборника, но пока хвастаться особенно нечем. Два номера газеты, до сих пор не вышедший из печати сборник по вине типографии. Все пока в будущем.