Ингуши пользуясь сложившейся ситуацией, грабили всех соседей - дружно, организованно, с размахом. Пользовались тем, что подавляющее большинство казаков было на фронтах.

Но все это произошло гораздо позже, а в начале 20-х годов интернационалисты продолжали усиленно проводить на Тереке политику расказачивания. Неоднократные обращения депортированных казаков с просьбой вернуться в районы прежнего проживания оставались без ответа. А в мае 1921 года СНК вновь образованной Горской АССР издал специальное распоряжение: «Объявить оставшимся казакам Сунженской линии, что, если они будут способствовать возвращению выселенных в Ставропольскую губернию казаков, в отношении их будут приняты репрессивные меры». Кроме того, выселение казачества с Терека продолжалось под влиянием постоянных бандитских набегов горцев: «...со стороны Чечни и Ингушетии... отмечены частые нападения на их станицы... и массовые угоны скота. На этой почве две станицы Терской губернии, потеряв весь скот, выселились» («Отечественная история», 1992, №4, с. 39).

 

С развалом СССР для терцев, чудом оставшихся в родовых гнездах, вернулись 20-е годы. По данным штаба Терского казачьего войска, территории Чечни и Ингушетии с 1991 по 1994 год покинули 54 тысячи казаков и казачек (всего, по данным ФМС, эту территорию покинули более 300 тысяч представителей русскоязычного населения), более 12 тысяч казаков и казачек было убито и пропало без вести (общее число жертв сепаратистов, по данным МВД РФ, 30 тысяч человек). Этот новый виток геноцида можно проиллюстрировать на примере станицы Ассиновской, где было убито 49 человек, все жительницы станицы (казачки, русские, украинки, армянки) в возрасте от 12 до 80 лет изнасилованы, осквернена и сожжена православная церковь, один священник убит, другой похищен. Сегодня в станице осталось лишь несколько стариков нечеченцев, Все дома и имущество или брошены жителями, или отняты. Жители станицы неоднократно обращались с письмами в различные органы власти России. Безрезультатно. В Ассиновскую приезжал «правозащитник» С.А. Ковалев. Для того чтобы уговорить жителей подписать письмо... в поддержку Дудаева. Сегодня Грозный и вся Сунженская долина «свободны от казаков», как сказали бы немцы.

Почти из всех Северо-Кавказских республик шло выдавливание русско-язычного населения и казачества, и лишь в Северной Осетии-Алании терское казачество так же функционирует, причем как признанная структура.

В Ставрополье казаков сажают даже за автоматный патрон. Уголовные дела за незаконное хранение оружия возбуждаются одно за другим. Обстановка в сохранившихся еще терских станицах накалена до предела. Не думаю, что терцы готовы и дальше мириться с происходящим. Они помнят все: и 18-й год, и 21-й, и Ассиновскую, и Буденновск, и Кизляр, и головы казачьих старшин на шестах в Червленой.

 

Уже 24.01.1919 года по инициативе председателя ВЦИК Якова Михайловича Свердлова (Янкеля Мовшевича Аптекмана) была принята секретная директива ЦК РКП(б) «Об истреблении казачества».

В ней говорилось: «Необходимо, учитывая опыт гражданской войны с казачеством, признать единственно правильным самую беспощадную борьбу со всеми верхами казачества путем поголовного их истребления. Провести массовый террор против богатых кулаков, истребив их поголовно; провести беспощадный массовый террор по отношению ко всем казакам, принимавшим какое-либо прямое или косвенное участие в борьбе с советской властью. К среднему казачеству применить те же меры…»

В чем состояли эти «меры», можно прочесть в приказе по 8-ой Армии Ионы Эммануиловича Якира, комиссара и члена РВС: «Эти меры: полное уничтожение всех, поднявших восстание, расстрел на месте всех, имевших оружие, и даже процентное уничтожение мужского населения. Никаких переговоров с восставшими быть не должно».

Переговоры действительно не велись и количество жертв «расказачивания» было чудовищно огромным. Ведь казаки, все поголовно, были объявлены контрреволюционерами, а «при расправе с контрреволюционерами захваченных не судят, а с ними производят массовую расправу», указывал в то время уполномоченный Совета обороны на Дону А.Г. Белобородов (Вайсбарт). Этот же палач, кстати, полугодом раньше подписал и решение о расстреле в Екатеринбурге бывшего Российского императора Николая II с женой, дочерьми, единственным наследником и домочадцами.

Эти людоедские директивы, приказы и указания методично выполнялись во всех казачьих землях. Отрядами красноармейцев под руководством комиссаров поголовно выселялись и расстреливались целые станицы, а затем убийцы занимали опустевшие курени. На Кавказе большевистская власть опиралась на горцев, стравливая их с казаками и поощряя грабежи и убийства. Так, при выселении казаков из станиц Калиновской, Ермоловской, Самашкинской, Романовской, Михайловской и Асиновской из 75 тысяч стариков, женщин и детей горцами было изрублено 35 тысяч.

А вот результат троцкистского геноцида на Дону: если на 01.01.1917 года там проживало 4.428,8 тыс. человек, то через 4 года осталось почти вдвое меньше – 2.275,8 тысяч (из них около 45% лиц казачьего состояния).

Тихий Дон в самом прямом смысле стал кровавой рекой: тела убитых казаков большевики тысячами скидывали в реку, так как захоронить такое количество им было просто физически невозможно, и их течением выносило в открытое море (А. Таманцев. Казачий геноцид на Дону. Саратов; газета «Алекс-информ», № 3 (107)-2002 г., с. 1-2). В 1919 году в Черном море плавало такое количество убитых, что даже Турция, сама несколькими годами ранее совершившая полуторамиллионный геноцид армян, вынуждена была направить ноту протеста правительству РСФСР против «загрязнения» моря человеческими трупами. Уникальный случай в международной дипломатической практике!

Далее будет приведено высказывание первого наркома Льва Давыдовича Троцкого (Лейбы Давидовича Бронштейна), из которого ясно, что пролитые реки казачьей и русской крови не какая-то роковая случайность, а запланированная акция сионистов – еврейских революционеров-шовинистов, мечтающих воссоздать на территории России свое государство:

«Мы должны превратить Россию в пустыню, населенную белыми неграми, которым дадим такую тиранию, какая не снилась никогда самым страшным деспотам Востока. Разница лишь в том, что тирания эта будет не справа, а слева, не белая, а красная. Ибо мы прольем такие потоки крови, перед которыми согнутся и побледнеют все человеческие потери капиталистических стран. Крупнейшие банкиры из-за океана будут работать в теснейшем контакте с нами. Если мы выиграем революцию, раздавим Россию, то на погребальных обломках ее укрепим власть сионизма и станем такой силой, перед которой весь мир опустится на колени. Мы покажем, что такое настоящая власть. Путем террора, кровавых бань мы доведем русскую интеллигенцию до полного отупения, до идиотизма, до скотского состояния… А пока наши комиссары-юноши в кожаных куртках – сыновья часовых дел мастеров из Одессы и Орши, Гомеля и Винницы умеют ненавидеть все русское! С каким наслаждением они физически уничтожают русскую интеллигенцию – офицеров, академиков, писателей!» (А. Смирнов. Казачьи атаманы. – СПб, Издательский Дом «Нева», 2002. – С. 114).

Кстати, о «крупнейших банкирах из-за океана». Именно они – Яков Шифф и еще несколько еврейских миллионеров профинансировали перевооружение Японии к войне 1905 года, а в 1917 году оплатили переброску из Америки в Россию группы из 275 шовинистически настроенных еврейских революционеров во главе с Троцким (Бронштейном). Именно этот же сионист Шифф, глава нью-йоркского финансового мира, сделал все возможное, чтобы истекающая кровью в 1-ой Мировой войне Россия не получила американских кредитов, а после ее развала хвастал, что это его личная заслуга.

В Европе же миллионер Александр Парвус (Израиль Гельфанд) при содействии немецкого Генштаба – организовал доставку через воюющую с Россией Германию целого эшелона «русских» революционеров которые как выяснилось являлись агентами англо-американских банкиров проплативших и организовавших кровавую революцию в России, после чего началось планомерное разграбление России под сначала под видом концессий. Но большевики отняли власть у эсэров и меньшевиков которыми руководили из за рубежа. В РСФСР после Октябрьского переворота из 556 основных административных постов 447 (более 80%) занимали евреи, в той или иной степени зараженные ядом антирусского шовинизма и сионизма. Отсюда ясно, почему так яростно уничтожался цвет русской нации и казачества. (Только в Крыму в 1920 году по приказу Бела Куна (Когана) расстреляно 100.000 русских офицеров.)

Есть неопровержимые факты указывающие на то, что на финансирование революции (переворота) 1917 г. в России осуществлялось и кайзеровской Германией, шло через этого Парвуса (Гельфанда), а затем «шведское трио» Радека (Собельсона), Ганецкого (Фюрстенберга) и Воровского (Когана).

Потерпев поражение в гражданской войне, значительная часть казаков предпочла добровольный уход в изгнание. После невиданных большевистских зверств они не ждали ничего хорошего для себя от новых хозяев России.

Донские, кубанские, терские, астраханские казаки и казаки-калмыки уходили в эмиграцию двумя большими потоками: 1) в начале 1920 г. после поражения Деникина из Новороссийска по морю в Турцию и затем в страны Европы, Америки, Африки; 2) ноябре того же года из Крыма после разгрома Белого движения на юге – тем же маршрутом.

Казаки эвакуировали кадетские корпуса, военные училища, увозили с собой войсковые и полковые реликвии, сохраненные до нашего времени в эмигрантских казачьих обществах, разбросанных по всему миру.

Остатки исключительно сплоченной и боевой Уральской казачьей армии в начале 1920 года ушли через безжизненный Мангышлак и страшную пустыню Кара-Кум. В пути многие из них погибли, а оставшиеся в конечном итоге оказались в Австралии и других далеких от родины странах.

В Китай ушли в 1920-22 годах оренбургские, сибирские, семиреченские, забайкальские, амурские и уссурийские казаки. Они селились казачьими станицами по ту сторону советско-китайской границы, но со временем многие из них тоже оказались в Австралии и Латинской Америке.

Уничтожение казачества интенсивно длилось до 1924 года. Затем ЦК РКП(б) решил «отойти от политики поголовного расказачивания и превратить казаков в обычных граждан». Казакам было разрешено выбрать в местные органы власти наиболее уважаемых людей. Они и выбрали. Правда, среди них не оказалось почему-то ни одного большевика. Пришлось расстрелять всех казачьих избранников: новая власть не любила непонятливых.

Прологом к насильственному переселению казаков были налеты на их станицы. Пожалуй, первым по времени «ходом» горцев стало уничтожение ингушами станицы Фельдмаршальской в ноябре 1917 года. В январе 1918 года очередное обострение казаче-ингушских отношений привело к фактическому захвату и ограблению ингушами правобережной части Владикавказа, а в марте боевые действия между осетинами из Ольгинского и ингушами из Базоркино закончились погромом ингушами осетинского селения Батако.

Юридической основой депортации стали постановления 3-го областного съезда Терской области и Грозненского народного суда. В конце 1918 года при СНК была создана Комиссия по переселению казачьих станиц, призванная заниматься, в том числе, и «…приведением в известность имущества, оставленного ингушам».

Станичники Тарской, отрицая свое участие в захвате Владикавказа и одновременно изнемогая от грабежей и убийств, сами обратились в начале декабря 1918 года к 5-му Съезду народов Терека с просьбой переселить их на один из участков Пятигорского отдела [17]. Что касается Фельдмаршальской, то ее станичный круг обратился в ноябре-декабре 1918 года к Терскому народному съезду с аналогичной просьбой — «…переселить станицу, укоренить ее где-либо навсегда, т.к. мы с 16 февраля 1917 года не имеем своего убежища. Со дня погрома станицы Фельдмаршальской мы терпим нужду в одежде, белье, обуви и жилом помещении, помещаемся по квартирам по станицам: Нестеровской, Ассиновской, Троицкой, Ольгинской, Михайловской и других местах… Были захвачены у нас с землей посевы…».

Показательно (хотя и поразительно), что соседние станицы (Карабулахская, Слепцовская) ничем не пришли на помощь казакам из выселяемых станиц. Это дало современнику право с горечью утверждать, что отныне «…казачество бессильно, что его, казачества, нет, а есть отдельные станицы».

Против казачьей ссылки выступили одни осетины: так, 5 декабря 1918 года на 5-м Съезде народов Терека, их делегат С.Такоев высказался решительно против предложения ингушей об «уничтожения чересполосицы», то есть дальнейшего выселения казаков: «Разве для того, чтобы наградить их землей, необходимо лишить земли других трудовых хлеборобов?.. Чем же виновато трудовое казачье население, что его, хотя бы и в стратегических целях, поселили здесь?.. Тот, кто требует уничтожения чересполосицы, тот, несомненно, имеет какую-то заднюю мысль».

В докладе, произнесенном 25 сентября на Чрезвычайном Казачье-Крестьянском съезде в Моздоке, член Терского правительства Григорий Абрамович Вертепов попытался эту «заднюю мысль» сформулировать. Он обратил внимание на ту — историческую и даже геополитическую — логику и последовательность, которая просматривается в нападениях горцев (и прежде всего ингушей) на русских крестьян и казаков. После революции ингуши, никогда не слышавшие о геополитике, проявили невероятное, по-своему гениальное социальное и геополитическое чутье: “ Ингушетия, которая не имела своей государственности, но которая стоит у волшебного ключа, который отмыкает и замыкает двери Кавказа, обратила свое внимание на этот ключ. Ключ этот — город Владикавказ. И вот, “чтобы прочно овладеть им”, протянулась Владикавказская линия. Кто владеет Владикавказом, тот владеет Терской областью. <…> Подступы к этому ключу против ингушей ограждали казачьи станицы и их нужно было убрать. Проведение закона о социализации земли нужно было ингушам для уничтожения чересполосицы не на аграрной почве, а на политической. Ингуши всегда учитывали важность обладания подступами к Владикавкакзу: когда была переселена Галашевская станица, ингуши немедленно арендовали у Войска эту землю и поселили там ряд хуторов. С другой стороны Владикавказа в Длинной долине ими был поселен хутор “Длинная долина”. С начала революции ингуши усиленно стали беспокоить Тарскую и Сунженскую станицы, чтобы не дать им мирной жизни, и таким образом принудить их уйти. Далее, учитывая важность этого, ингуши первые заняли осетинскую сторону Военно-Грузинской дороги. Когда Владикавказская операция показала, что казачество бессильно, что его, казачества, нет, а есть отдельные станицы, тогда ингуши решили, что настал момент открыть себе дорогу к волшебному ключу — Владикавказу. Вот причина выселения трех станиц. Так проводится план освобождения от влияния русской культуры, и, с падением Сунжи, уничтожилось влияние на Владикавказ. …”. Или, как заметил на том же съезде Г.Бичерахов: “Ингуши поддерживали большевиков, чтобы при их помощи выполнить свою национальную задачу уничтожения чересполосицы и на округленной территории усиления своей мощи”.

24 января 1919 года ЦК РКП(б) — уже на всероссийском уровне — принял Директиву о расказачивании, одним из способов которого явилось и принудительное переселение. Еще в марте 1919 года начальник Отдела гражданского управления Донбюро С.И.Сырцов требовал направить на принудительные работы в Воронежскую губернию и др. районы всех казаков-мужчин от 18 до 55 лет. Одновременно планировалось — и даже велось! — принудительное переселение на Дон крестьян из Центральной России: в апреле 1919 года в Донскую область прибыли первые 700 переселенцев из Тверской, Череповецкой и Олонецкой губерний, по всей видимости, поголовно истребленные белоказаками.

Воцарение в феврале 1919 года на Тереке белых (на целый год) позволило изгнанным казакам возвратиться в июле 1919 года в свои родные и брошенные станицы.

Но уже в марте 1920 года, в связи с окончательным разгромом белых на Северном Кавказе, большевики с удовольствием вернулись к политике расказачивания и депортации казаков, нашедшей себе стойкого приверженца в лице С.Орджоникидзе. В знак «признательности» за поддержку горцев в борьбе с Добровольческой армией, Кавказское Бюро ВКП(б) и Политбюро ЦК ВКП(б) в Москве постановили наделить горцев землей, «не останавливаясь перед выселением станиц» [25]. Тогда же была создана и Комиссия по переселению казаков, аналогичная Комиссии по переселению станиц образца 1918 года.

Первыми, кого стали выселять в ответ на выступления против советской власти, не могли не быть все те же самые терские казаки. 17 апреля 1920 года всех жителей трех равнинных станиц — Сунженской, Воронцово-Дашковской и Тарской (а также, по-видимому, Тарского хутора) — выселили вновь, ссылаясь при этом на вердикты 1918 года. Сюда же фактически следует добавить и жителей станицы Фельдмаршальской, сохранивших права на землю, но фактически так и не вернувшихся в нее после погрома.

Эта депортация производилась, по настоянию С.Орджоникидзе, ускоренным порядком. Для изыскания земельных участков в Пятигорском отделе (в районах Минеральных Вод и по рекам Кума и Подкумок) Владикавказский ревком направил специальную комиссию. Казакам, из страха голодной смерти просивших разрешения убрать озимые урожая 1920 года и остаться еще на год для посевной, уборки яровых и подготовки к переезду, было в этом решительно отказано, как, например, станичникам Закан-Юртовской или Тарской. Жителей тех районов, куда их вселили, обстоятельства данной депортации приводили в немалое антисоветское возбуждение.

 

Весьма примечательно, что уже тогда, в самые первые советские депортации, в ходу уже были и топонимические репрессии. Если станица не разрушалась, а просто высылалась, то ей присваивался статус аула и давалось новое название. Например, по Назрановскому округу: станица Сунженская была переименована в аул Акки-Юрт, Воронцовско-Дашковская — в Таузен-Юрт, Тарская — в Ангушт, Тарский хутор — в Шолхи, Фельдмаршальская — в Алхасте (по Чеченскому округу: станицу Михайловскую переименовали в аул Асланбек, Самашкинскую — в Самашки, Романовскую — в Закан-Юрт, Ермоловскую — в Алхан-Юрт).

Этому погрому, правда, предшествовали возвращение в середине июля 1917 г. на родину деморализованной и дезорганизованной солдатской массы с фронтов Первой Мировой войны, в основном, русских и учиненный ею 6-7 июля ингушский погром во Владикавказе. Это привело к столкновениям между ингушами и казаками станиц Карабулакская, Троицкая и Слепцовская в августе 1917 г. и заключению между ними «перемирия»

ГАРФ. Ф.5351. Оп.1. Д.26. Л.86. Ср. в выступлении Семенова на том же съезде: “Выселение Хасав-Юрта — это есть начало выживания русского населения с Северного Кавказа, а дальше настала очередь за городами. <…> Чтобы прекратить влияние русской культуры, нужно выселить и города, и вы видите, как начинается гибель городов. Посмотрите на Грозный — там нет ни одного целого дома, посмотрите на Владикавказ — это мертвый город. Молоканская, Курская слободки — эти очаги большевизма, с уходом тарцев и сунженцев, увидели, что и им придется уйти и теперь думают думу: где то место куда уходить. Перед нами стоят ингуши и чеченцы, но за ними стоит Турция. <…>Сейчас все, кто может, должен бороться с большевиками. Мы все братья сунженцев. До них беда докатилась раньше, до нас позже. Когда тарцы проходили через весь город, то от Шалдона до Молоканской слободки шпалерами стояли горожане, которые видели и чувствовали, что этот идут не трусы, а страдальцы. Сунжу выселили не потому, что плоскостная Ингушетия страдает от малоземелья. Это не верно. Возьмите цифры и вы увидите, что если кто страдает от малоземелья, это плоскостная Осетия. Причиной было то, что Ингушетия хотела округлить свою территорию, мечтая создать самостоятельное государство, не связанное с Россией. И вот вы посмотрите с каким умом маленькая 60-тысячная национальность дурачит 250-тысячное казачество и 300-тысячное крестьянство. Когда они их выселяют, впереди идут красноармейцы-большевики и уничтожают своих. ” (там же, л.29-33).

С.Алиева приводит цифру в 70 тыс. казаков, выселенных в Казахстан и на Урал (Алиева, 1993, т.1, с.27, cо ссылкой на публикацию “Независимой газеты” от 12.05.1991).

Приказ № 01721 (под грифом “секретно”), за подписью временно исполнявшего обязанности командующего Кавказской трудовой армией А.Медведева: «…Член РВС Кавфронта тов. Орджоникидзе приказал: первое - ст. Калиновскую сжечь; второе - станицы Ермоловская, Закан-Юртовская, Самашкинская, Михайловская - отдать беднейшему безземельному населению и в первую очередь всегда бывшим преданным Соввласти нагорным чеченцам: для чего все мужское население вышеозначенных станиц от 18 до 50 лет погрузить в эшелоны и под конвоем отправить на Север, для тяжелых принудительных работ; стариков, женщин и детей выселить из станиц, разрешив им переселиться в хутора или станицы на Север; лошадей, коров, овец и прочий скот, а также пригодное для военцели имущество передать Кавтрудармии - ее соответствующим органам, причем лошадей распределить по указаниям Штаба фронта.

Во исполнение означенного приказа ПРИКАЗЫВАЮ:
Первое. Командвойск Надтеречной лини и, продкомандарму Скудре назначить комиссию под председательством Комштаба войск группы тов. Гегечкори в составе двух членов, по своему усмотрению, которой: все мужское население от 18 до 50 лет погрузить в эшелоны и под конвоем отправить в Грозный для дальнейшего направления на Север для принудительных работ; все остальное население выселить в хутора и станицы не ближе 50-ти верст к северу и западу от Калиновской; весь скот, подводы, хлеб и фураж, также пригодное для военцели имущество вывезти, после чего станицу Калиновскую сжечь. Из числа забранного из Калиновской имущества разрешаю оставить действительно необходимое частям группы, а все остальное и всех лошадей отправить в Грозный в мое распоряжение.
Второе. Начальнику политотдела и особого отдела и председателю Ревтрибунала армии выделить по одному ответственному представителю для назначения членами комиссии по проведению репрессивных мер против восставших станиц Сунженской линии. Председателем означенной комиссии назначаю Помначарма тов. Окушко. На комиссию возлагаю непосредственное исполнение приказа тов. Орджоникидзе, для чего призываю все мужское население станиц (Ермоловской, Закан-Юртовской, Романовской, Самашкинской, Михайловской) от 18 до 50 лет погрузить в эшелоны и снабдив соответствующими документами, отправлять на Север, не ближе Ростова-на-Дону в концентрационный лагерь; все остальное население выселить в хутора и станицы за р. Терек; всех лошадей, подводы и пригодное для военных имущество забрать из вышеупомянутых станиц и отправить в Грозный в мое распоряжение, скот, продовольствие и фураж передать представителям Орджоникидзе. Комиссии представляются права чрезвычайного судебного органа по проведению означенных мер, станицы (Ермоловская, Закан-Юртовская, Романовская, Самашкинская, Михайловская) предоставить в распоряжение выделенных мною и Грозненском и Чеченским исполкомами комиссии для передачи горскому населению..." Источник: РЦХИДНИ. ф. 85, оп. 11, д. 131, л. 11.

В ходе массового выселения в 1920г. казачьих станиц ингуши ограбили и убили многие тысячи беззащитных стариков, женщин и детей - членов казачьих семей. 27 марта - день памяти геноцида терского казачества. В конце 20-х годов, после ряда новых восстаний, связанных с грабительскими кампаниями по раскулачиванию и коллективизации, власть выселила с Северного Кавказа на Север и Урал еще около 50 тысяч казаков.

Сотрудничество с "большевиками" троцкистами во время Гражданской войны принесло особенно ингушам лишь кратковременную выгоду к которой они собственно и стремились. Всего через 25 лет их самих выселяли десятками тысяч в Казахстан и другие районы СССР. Во время Гражданской войны часть терских казаков погибла, другие были переселены или эмигрировали, немногим оставшимся власть выделила автономию в виде Сунженского казачьего округа c центром в станице Слепцовская. Значительные диаспоры терских казаков после эмиграции возникли в Болгарии, США и даже в странах Южной Америки. Фактически насегодняшний день, терское казачество было сохранено только в Осетии-Алании.

Число казаков в стране стремительно уменьшалось: в 1926 году на Дону осталось не более 45% от дореволюционного казачьего населения, в Уральском войске – 10%. В других войсках – до 25%. Были уничтожены практически все казаки старше 50 лет – гордый народ-воин был лишен памяти и традиций!

Троцкисты полагали, что жесткие меры вызовут восстание, подавление которого позволит окончательно уничтожить казачество как этнос. Но оно не вспыхнуло: восставать было некому, не осталось ни вождей, ни оружия…

Тогда такие разочарованные палачи как Орджоникидзе, Троцкий-Бронштейн и конечто-же Свердлов (Янкель Мовшевич Аптекман) начали кампанию по вытеснению из станиц уцелевших после расказачивания и раскулачивания казаков. Под угрозой арестов те стали уезжать в города и рабочие поселки. Это массовое бегство в период с 1930 по 1936 год впоследствии было расценено как «перекочевка кулацко-белогвардейского актива с целью сохранения кадров для будущих восстаний против советской власти».

Параллельно с проводящимися регулярно кампаниями, велось постоянное уничтожение возвращающихся из-за границы казаков, всех имеющих какое-либо отношение к Белой армии, потом настал черед казаков-красноармейцев и коммунистов.

Сейчас известно, что диктатура большевиков, грубо прервавшая естественное развитие духовной и экономической жизни России, явилась для нее страшным бедствием. По подсчетам историков страна потеряла около 10% своего населения в результате прямого большевистского геноцида. Количество же косвенных людских потерь из-за голода, заразных болезней и других причин ученые определяют около 60-80 млн. человек.

 

Глубоко символично, что ни один из палачей, начавших в России казачий и русский геноцид, не умер своей смертью.

Главному ненавистнику русских казаков Свердлову-Аптекману в том же 1919 году московские рабочие на митинге так отбили внутренности, что вскоре тот скончался, как сообщили в «Известиях ВЦИК», от «простуды».

Иона Якир, уже почти достигший маршальской звезды, страшно закончил жизнь в 1937 году в подвалах Лубянки.

Точно такая же судьба годом позже постигла палача донских казаков и семьи Романовых Александра Белобородова (Вайсбарта).

Злой гений России Л.Троцкий (он же Лейба Бронштейн) ставленник англо-американских банкиров - Ротшильдов, Шиффов, Варбургов и пр., последние десять лет жизни скрывался за границей, постоянно меняя квартиры и страны. Почти все близкие соратники-русофобы Троцкого-Бронштейна которые пролили реки крови в России, были уничтожены Сталиным в 1937-1939 годах, наступала и его очередь кровавого палача-наймита Троцкого-Бронштейна. Она пришла в 1940 году вместе с посетителем Героем Советского Союза - Рамоном Ивановичем Меркадером, у которого за пазухой была спрятана альпининистская кирка (альпеншток) – последний привет палачу русского народа из России. В спорах с неугомонными русофобами - врагами СССР-России генсек ЦК ВКП(б) Иосиф Виссарионович Сталин (Джугашвили) любил подбирать аргументы потяжелее!

 

 

..Вопрос об уничтожении горско-казачьей чересполосицы еще в 1918 г. остро стоял перед мусульманскими народами Северного Кавказа. В то время лишь Осетия (Осетия - христианская) стояла против выселения, поэтому-то одурманивавшие горцев- мусульман панисламистские идеи грозили залить кровью плоды европейской культуры в Осетии.

О том что, «безболезненного переселения» казаков в 1918 г. не вышло, свидетельствует доклад делегации казаков и крестьян Терской области во ВЦИК 22 декабря 1920 г. (документ №26). Оказывается, при выселении станицы Тарской казаки вместе с осетинами (осетины в тот период были против выселения казаков) отбивались от ингушей и красноармейцев, «многие мужчины расстреляны», - писали казаки в 1920 г.

 

27 января 1921 года Президиум ВЦИК РСФСР в частности Ленин постановил «немедленно приостановить» выселение казаков из пределов Горской АССР, а 14 июля 1921 года Президиум ВЦИК запретил переселение, назвав его ошибочной мерой. К тому времени примерно 25 тысяч терских казаков, примерно 1/10 казачьего населения Терека покинула свои станицы.

Доклад председателя комиссии ВЦИК по наделению безземельных горцев землей во ВЦИК в феврале 1921 г. подтверждает, что при выселении станицы Тарской (в ней проживало 6 тысяч человек) было убито 57 мужчин и 11 женщин (документ №29).

Эти и другие документы свидетельствуют, что в 1918 г. были выселены 3 станицы: Тарская с хутором, Сунженская и Аки-юрт. Что касается станицы Фельдмаршальской, предназначенной к переселению и станицы Кохановской, то они, по словам казаков, «были сожжены ингушами» в конце 1917 г., «скот угнан ими, а казаки скитались по соседним станицам».

По конституции Терской республики в национальных округах и казачьих отделах органами власти объявлялись не Советы рабочих, крестьянских, казачьих и горских депутатов, а народные советы и их исполкомы, в которых имели право избирать и избираться имущие классы.

На II съезде народов Терека горские делегаты выступили с требованием вернуть их исконные земли, что вызвало недовольство казачества. После того, как съезд проголосовал за решение III Всероссийского съезда Советов о социализации земли, часть казачьих делегатов ушла со съезда, заявив что только Учредительное собрание имеет право решать земельный вопрос. Никаких конкретных мер по практическому осуществлению советских земельных законов съезд не принял.

III съезд народов Терека (22-28 мая 1918 г., Грозный), подтвердив решения предыдущего съезда о конфискации помещичьих и крупных частновладельческих земель, отменил частную собственность на землю, запретил куплю-продажу земли с тем, чтобы наделить, прежде всего, безземельных горцев и беднейшее казачество.

На такие решения, безусловно, повлияла и сложнейшая политическая обстановка в области, и наступление турецкой армии на Кавказе, и выступление горских фракций, в том числе и А. Шерипова, который заявил, что «от способов решения земельного вопроса» зависит «исход революции в Терской области». На крики казачьих депутатов на съезде: «Не боимся, не запугаете! Это ультиматум!» Шерипов отвечал: «Мы сказали вам объективно о настроении наших масс, никакого ультиматума с нашей стороны не было».6

Для наделения безземельных (в резолюции говорилось, что в «в первую очередь удовлетворяются безземельные горские жители Ингушетии, Осетии, Чечни, Башкирии и иногородние»). III съезд постановил образовать запасной земельный фонд. Резолюция называет 3 источника его формирования: 1) земли, полученные «путем уничтожении чересполосицы», 2) избытки «после распределения земли по установленной уравнительной мере»; 3) частновладельческие земли. Заметим, что уничтожению чересполосицы в резолюции отведено первое место.

Уничтожить чересполосицу, т.е. выселить казачьи станицы, клином вдавшиеся в горские земли, предполагалось путем «безболезненного переселения» казаков на новые земли, а горцев в казачьи станицы «чтобы установить наконец, мир между ними».

За резолюцию по земельному вопросу («немедленно приступить к урегулированию чересполосицы путем переселения для уравнения национальных границ применительно к закону о земле») проголосовало 303 делегата, 127 воздержалось, ни одного голоса против не было.

Съезд постановил, что «переселение должно производиться так, чтобы переселяемый попадал по возможности в однородные с прежними привычными ему сельскохозяйственными и климатическими условиями».

Для обустройства на новом месте казакам должна быть выдана беспроцентная ссуда. За оставляемое ими в станицах имущество те, кто вселялся в станицы, должен был заплатить «по справедливой оценке». Вопрос о времени и способе удовлетворения выселяемых решали органы народной власти.

Территория, куда должны были переселять станицы, отводилась заранее и там «создавались условия для переселения». До переселения власть и соседствующие с предполагаемыми к переселению станицами горцы должны были принять все меры «к ограждению мирной жизни и имущества названных станиц».

Резолюция назвала проведение земельной реформы первоочередной задачей Терского народного Совета и СНК Терской республики, объяснив причины этого: «ввиду серьезности момента и зависимости стойкости общего фронта защиты области от решения земельного вопроса».

Съезд наметил к выселению 4 станицы: Тарскую, Сунженскую, Воронцово-Дашковскую (она же - Аки-юрт, Акки-юрт, или Акхи-юрт), Фельдмаршальскую с тем, чтобы их земли передали ингушам.7 Следует отметить неточность, допущенную П. Поляном8: станица Сунженская не была переименована в станицу Аки-юртовскую, как утверждает исследователь. Переименована в Аки-юртовскую была станица Воронцово-Дашковская.

 

Необходимо пояснить, что в 1918 г. осетины были против выселения казаков. 5 декабря 1918 г. на V съезде народов Терека делегат осетинской фракции С.А. Такоев заявил: «Несомненный факт, что горцы малоземельны, но разве для того, чтобы наделить их землей, необходимо лишить земли других трудовых землеробов?... Осетинская фракция поручила мне заявит следующее:...земельный вопрос мы должны решить в интересах всех трудящихся элементов. Чем же виновато трудовое казачье население, что его, хотя бы и в стратегических целях, поместили здесь? Я полагаю, что выселением казачьих станиц мы добьемся не пролетарского решения вопроса, разрешения его не на трудовых началах, а на буржуазных». С.А. Такоев, который был председателем II и III съездов народов Терека в 1918 г., призывал к единению: «Мы все — и горцы, и казаки — одна трудовая семья, и нам необходимо жить в мире и братстве. Но, уничтожая чересполосицу, мы снова подойдем к гражданской войне».

Многочисленные источники не оставляют сомнений в том, что восстание терских и сунженских станиц в октябре 1920 г. было, в основном, вызвано переселенческой политикой Советской власти, против отчуждения части казачьих земель казаки не возражали. Накануне восстания станицы (до объявления об их выселении) не было настроены антисоветски: они «дали своих самомобилизовавшихся людей в красную армию» при проведении «Недели против Врангеля»; законопослушно просили Терский облревком (исполком ст. Закан-Юрт, 1 августа 1920 г.) «разрешить ходатайствовать перед ВЦИК» об отмене распоряжения о выселении станиц Сунженской линии; проводили добровольный сбор продовольствия для Красной армии; станицы Нестеровская, Михайловская даже «самооборонялись» от восставших (документ № 6, 7, 9, 12, 22). К. Еремеев в письме в ЦК РКП(б) 19 июля 1921 г. писал: «В натуре «контрреволюционных казачьих станиц» не существует... Контрреволюционность станиц вообще, огулом, - вредная легенда» (документ №35) Это мнение подтверждает доклад И.В. Кошера в РВС Кавказского фронта от 8 декабря 1920 г.: из 13 350 человек, выселенных из четырех сунженских станиц Советскую власть поддерживали 6246 станичников (документ №24).

Выселение четырех сунженских (Ермоловской, Закан-Юрт, Самашкинской и Михайловской) и одной терской станицы — Калиновской (тотально всего населения) проведено было по приказу Орджоникидзе и Сталина (документ № 18, 24, 25). Орджоникидзе лично приказал «наиболее злостную» станицу Калиновскую сжечь (документ № 19, 43). (позднее он отменил это решение). Таким образом, выселяя эти станицы, руководствовались уже не решениями Съездов народов Терека 1918 г., а приказом РВС Кавказского фронта от 29 июля 1920 г. о «приведение в повиновение» станиц, восставших против Советской власти, «самыми решительными мерами вплоть до их разорения и уничтожения».

Кавказское бюро ЦК РКП(б) 26 октября 1920 г. «одобрило и санкционировало все мероприятия Орджоникидзе по подавлению восстания сунженских казаков» (документ № 13).

Из 70 станиц терских казаков с населением 277 891 человек Советская власть предполагала, как уже говорилось, выселить 18 станиц — 60 тысяч человек — из сунженского отдела (в нем было