Глава 2: Пробуждение Великих.

Демоны, как по команде, вздрогнули и повернулись к окну.

На улице совсем стемнело, но вечернее небо, против обыкновения, не покрылось бесчисленными точками звёзд, а было покрыто сплошной пеленой тёмных, низких облаков. Тех, что последние полгода наблюдались над Бездонным морем. Это зрелище обычно пугало людей, а у демонов вызывало лишь презрительное фырканье. Однако грозовой фронт, что сейчас навис над лесами близ поместья Цепеш, внушал трепет даже представителям сильных мира сего.

Нечто таинственное и ужасающее было в этих тучах, нескончаемым покрывалом расстелившимся над землями прямо от замка Владыки, едва различимая тень которого вставала у самой границы видимости.

Почуяв неладное, три демона поспешили на улицу. Но, распахнув двери, сделали лишь несколько шагов и замерли на пороге.

Чёрное небо рваными хлопьями нависало над лишённой света землёй. Все постройки во внезапных сумерках выглядели, словно разом осиротевшие дети. Пожухшая трава стояла мелким частоколом. Деревья выглядели поникшими, словно из них кто-то выкачал жизнь, а вода, что маленьким ручьём бежала среди камней, потеряла прозрачность и налилась чернотой.

Где-то далеко на горизонте, там, где были берега Бездонного моря, взметнулась тень и, быстро увеличиваясь, помчалась к городу.

– Это ведь не то, что я думаю? – севшим голосом спросил Мартин.

Никто не ответил ему. Ветер стих, молчали животные. Казалось, даже малейшее движение в воздухе прекратилось. Дым над пекарней во дворе как-то странно дрогнул и потянулся ввысь ровной плотной лентой. Хотя влажность воздуха сильно повысилась, в горле пересохло, и теперь каждое слово, подобно металлическим когтям, царапало всё внутри.

– Это… – демону пришлось приложить немало усилий, чтобы просто повернуть голову.

Развернувшись, он увидел, что Нил побелел, словно полотно, а Санктиер дрожит, будто он не демон вовсе, а человек, поставленный перед жертвенным котлом.

– Ребята, – выдавил из себя старший Цепеш.

«Не надо переживать» хотел сказать он, но именно в этот момент тень, несшаяся к ним, обрела очертания.

Огромные крылья, какими не обладает ни одно из ныне живущих существ; гигантское тело, покрытое чёрной и блестящей, как смоль, чешуёй; первозданная мощь, что ощущается даже на таком расстоянии; и страх – животный, подлый, поражающий все органы и подчиняющий разум – он волнами разносится на мили и мили вокруг.

– Кхаллиус, – выдавил из себя Нил, падая на колени. – Праотец.

– Чушь! – попытался возразить Мартин, хотя понимал, что брат прав.

Отец-прародитель. Иных вариантов просто не было.

Подобное заклинание создать невозможно: видимость – да, слышимость – пожалуйста.

Но не мёртвую тишину и всеобъемлющее ощущение страха, ощущение близкого конца и необратимого разрушения. Всё это описывалось в легендах – этими сказками пугали детей на ночь, а они сейчас видят воочию. Приближение самой смерти, вечной ночи, хаоса и бесчинства природы.

– Н-нет, – дрожащим голосом пропищал Санктиер, закрыв глаза.

Мартин смотрел, как приближается огромный чёрный дракон, и пытался найти хоть какое-то разумное объяснение – всё что угодно, кроме принятия истины. Он не верил – не мог поверить, что Кхаллиус существует. Точнее в то, что он существует здесь и сейчас.

– Надо что-то делать, – прошептал Цепеш, силясь выйти из ступора.

Тишина, тягучая как смола, продолжалась целую вечность.

Дракон приближался.

«Там же город!», – только подумал Мартин, как Кхаллиус замер и, сложив огромные крылья, камнем бросился вниз. Не долетев нескольких метров до земли, он стал парить и, раскрыв пасть, исторг огненную струю.

– Владыка! – в отчаянье вскрикнул Санктиер, падая на колени. Перья на открытых участках его тела причудливо шевелились, сжимались, а некоторые бледнели и опадали.

Хотя раньше Мартин мечтал походить на друга, сейчас он впервые понял, что это великое счастье – не быть родом из демонов-птиц. Даже Цепешу сейчас приходилось нелегко, а он относился к магам земли, так что ощущениям Игла можно было только посочувствовать.

Со стороны города донеслись крики и взрывы.

В воздух взвилось несколько незавершённых драконов-заклинаний, в панике призванных молодыми демонами, но они были развеяны быстрее, чем успели открыть пасти. Мартин не мог что-то утверждать с такого расстояния (до города было около пяти миль), но создавалось впечатление, что призванные создания распались от одного взгляда Кхаллиуса.

«Что за мощь? Как такая разрушительная сила может существовать?» – спрашивал себя Цепеш, всё ещё лишённый возможности говорить. – «Как такое возможно в Парадисе? Это немыслимо! Сам праотец! Неужели, так было раньше? И демоны действительно жили в постоянном страхе быть уничтоженными драконом?»

Словно в ответ на его мысли, вверху громыхнуло, и тяжёлые тучи, никогда за время существования рода Цепеш не докучавшие ничем большим, чем кратковременным ливнем, пролились на землю дождевой стеной. Ярко синяя змея разорвала тучи, на мгновение превратив лес в подобие чертёжного наброска. За ней, словно чёртёнок за провинившимся человеческим ребёнком, промчался гром.

Цепеш вздрогнул и, наконец, смог двигаться. Сделав шаг, он вышел из-под защиты крыльца и мгновенно промок. Из-за грома и шума ливня крики из города долетали всё тише. Но дракон продолжал уничтожать дома и заживо сжигать всех, кто попадается на пути.

Впереди что-то полыхнуло алым. Омытый дождём лес за городом вспыхнул, словно пачка хвороста, а в спину необъятного дракона полетела огненная, искрящаяся фиолетовым, стрела.

– Интеритиум*? – прошептал Мартин. – Мощнейшее из древних атакующих заклинаний? С такой силой и скоростью нанесённое, – голос его нарастал с каждым произнесённым словом, но смолк, стоило заклинанию оказаться у цели.

Обычно при использовании «интеритиума» происходит взрыв такой силы, что можно оглохнуть и ослепнуть на несколько дней. Но последовавшая за применением заклинания сцена походила на применение маленького фаэрбола*, который столкнулся со слишком большой водной поверхностью и потух.

Интеритиум достиг дракона, в этом сомневаться не приходилось и, кажется, даже начал пронзать одно из крыльев. Но потом что-то произошло – огненная змея, полное подчинение которой не подвластно даже сильнейшим магам современности, сначала свернулась в спираль, затем сжалась и, наконец, бесследно исчезла прямо в воздухе, не оставив после себя даже лёгкого дымка.

Мартин не мог поверить своим глазам: интеритиум даже не поцарапал Кхаллиуса! Да, он сам несколько минут назад говорил о том, что нынешние маги не равны тем, что жили во времена Владыки. Но поверить в то, что сильнейшее и древнейшее боевое заклинание исчезло прежде, чем нанесло праотцу хотя бы малейший вред? Нет, он не мог! Это было выше его сил.

Несмотря на первую неудачу применения интеритиума, откуда-то издалека, со стороны замка Повелителя, полетела ещё одна стрела. Почуяв её, дракон поднялся в воздух и, издав ужасный, нечленораздельный рёв, полетел навстречу.

Заклинание заискрилось, сворачиваясь в тугое кольцо, и исчезло.

– Мы обречены, – Цепеш вернулся под навес, наблюдая, как Кхаллиус выплюнул небольшой огненный сгусток в центр круга, откуда прилетела первая стрела интеритиума. Мартин подозревал, что ни одна защита удара праотца не выдержит. – У нас нет ничего сильнее этого. Ничто не поможет.

– Заклинания, сказания… Может ли быть что это… Я понял! – воскликнул Нил.

– Что ты понял? – резко обернулся Мартин. Младший брат всё ещё был бледен. Впрочем, от такого зрелища он сам, наверняка, сильно потерял в цвете.

– Какое древнейшее не боевое заклинание?

– «Голос сердца», – неуверенно подал голос Санктиер.

– Вот именно! – Нил схватил брата за рукав. – Та запись не лично написана Владыкой! Это кто-то из магов записал голос его сердца! Потому что,

– Заклинание предаёт бумаге последнее воспоминание умершего, – Мартин вздрогнул. – Кальвин мёртв.

– Да нет же! – вскричал Нил. – «Последнее воспоминание того, что не может говорить»!

– Но какая разница?! – Мартин вырвал руку и прижал к груди. – Мы обречены! Угроза пришла, а некому спасать Парадис! Взгляни на это, – он указал в сторону города. Несмотря на проливной дождь, над поселением поднималась плотная завеса чёрного дыма. – Мы беспомощны!

– Кальвин спасёт! – яростно замотал головой Нил. – Если он спит – он не может говорить! Поэтому заклинание сработало! А теперь он должен проснуться!

Демоны посмотрели вдаль, где мрачным пиком грозовое небо пронзала центральная дворцовая башня. Там, по слухам, жил Владыка. И туда теперь направлялся Кхаллиус.

– «…ты снова проснёшься и пойдёшь в бой, если я позову тебя, Кальвин»!

– Что-то я не наблюдаю признаков жизни, – слабо усмехнулся Санктиер, поднимаясь. – Такой призыв сложно не услышать. Вблизи, как минимум, уши закладывает.

– Возможно, нужно сделать что-то ещё, – неуверенно возразил младший Цепеш.

– Например? – по мере того, как удалялся дракон, в Мартине прибавлялось уверенности. Хотя он всё ещё ощущал себя где-то на границе между реальностью и кошмаром. – Станцевать с бубном возле костра?

– Тогда уж возле самого Владыки, – Игл поёжился, с сожалением рассматривая своё поредевшее оперение.

– Действительно, – размышления возвращали Нила к жизни: он уже мог нормально двигаться и цвет кожи стал прежним. – Нам нужно к Повелителю, потому что он един…

Прежде, чем демон договорил, Кхаллиус достиг замка Кальвина и, не церемонясь, стал уничтожать его. Две из трёх башен рухнули сразу же – и было не понятно, от ударов праотца или боевых заклинаний магов. Вспышки интеритиума следовали одна за другой, но не приносили никакого результата. Вверх поднялись клубы дыма и каменной пыли, наполовину скрыв огромного дракона.

Пять минут прошло в молчании. Дымовую завесу над городом смыло дождём, крики сменились едва уловимыми причитаниями и просьбами о помощи.

Частота нанесения заклинаний начала резко снижаться. Десять, шесть, два, одно, пауза, одно… на последний огненный залп прародителю не ответил никто. Кхаллиус ещё пожёг разрушенные постройки и, напоследок ударив хвостом по уцелевшей башне, полетел дальше вдоль берега – к следующему поселению.

– Единственный, кто может совладать с праотцом, ­– всё же закончил свою мысль Нил.

– Дракон только что спалил замок Владыки, – как бы между прочим, бросил брат. – И всех наших магов заодно.

– Никто кроме Кальвина не сможет одолеть его, – младший Цепеш развернулся и вошёл в дом.

– Куда ты? – мысли Мартина путались. С одной стороны он понимал, что брат прав. Но, с другой, разве существует способ разбудить Владыку? Даже если они его найдут… и если найдут. – Нил, подожди!

– За свитком.

– За переводом? – нахмурился старший Цепеш. Он непроизвольно оглянулся и заметил, что Санктиер следует за ними.

– Нет, – раздражённо отозвался брат, – за оригиналом. Точнее за тем, с которого переводили. Я не уверен, что сам свиток сохранился за три тысячи лет. Да у нас его и не было.

– Но тогда,

– Думаю, суть в тексте, – Нил отворил дверь, ведущую в подвал. Спустился на несколько ступеней, остановился. – Кхерис! Где ты?

Никто не отозвался. Сумрак архива оставался недвижимым.

Брат и друг встали за Цепешем, непонимающе смотря вниз.

– Кхерис! – позвал Мартин.

В его голосе было больше страха, чем властности, но именно на него кто-то пискнул в ответ:

– Е-его з-здесь н-нет, г-господин Ц-цепеш, – послышался шорох бумаг, упало что-то тяжёлое. Спустя некоторое время из-за угла выплыло осунувшееся, дрожащее лицо Рольфа. – К-когда он у-услышал р-рёв, п-поспешил к-к вам.

– Значит он в кабинете, – кивнул Нил.

Они поспешили обратно в комнату, но, открыв дверь, снова замерли на пороге.

Возле окна, в сером длинном одеянии архивариуса, неподвижным комком лежал человек.

– Кхерис! – снова позвал Нил. Историк не отозвался.

– Он мёртв, – прежде, чем брат добрался до слуги, обронил Мартин. – Видимо, сердечный приступ.

Младший Цепеш хотел возразить, но лишь поморщился, когда перевернувшееся от его прикосновения тело открыло взорам хозяев бледное лицо старика-человека с застывшим ужасом в безжизненных глазах.

– Наверное, вбежал сюда и увидел в окно праотца. Сердце не выдержало охватившего его ужаса, вот и помер.

– От тебя это жестоко слышать, – бросил Нил. Его взгляд упал на небольшой свёрток, что мёртвый прижимал к груди. – Совсем не гуманно. Так, а это что? Не то ли, – Цепеш потянул находку на себя, но Кхерис надёжно вцепился в свою ношу. Ещё немного помучавшись, демон решил, что, для того, чтобы выудить листок и не повредить его, придётся сломать пальцы. Впрочем, человеку уже всё равно. Послышался сухой хруст ломаемых костей. Нил фыркнул и, наконец, высвободил свиток. – Да, он, – кивнул демон, пробежавшись глазами по диковинным знакам.

– Ты можешь это прочитать? – приблизился Мартин.

– Не совсем уверен, – повёл плечом брат. – Мне проще говорить на языке древних, чем читать.

– Когда только выучил?

– Занялся после исчезновения Блэйна.

– Вот как… И что теперь?

– В замок, к Владыке, – Нил аккуратно сложил старый листок и сунул под камзол. – Он же должен быть там.

– Никто не уверен, – вздохнул Санктиер.

– Две башни рухнуло, – напомнил Мартин.

– Значит, будем искать среди руин! – воинственно заявил младший Цепеш. – Или у вас есть другие предложения?

– Нет, – брат потрепал свою чёлку. – Пойдём за каретой.

– Кстати, а где отец? – опомнился Нил, когда они вышли в коридор.

– С утра уехал в город. С ним Тор и Мило. Но, думаю, нам стоит справиться о нём, когда поедем мимо.

– Нет, – младший сжал кулаки. – Некогда. Мы должны спешить – на кону жизни всех жителей Парадиса, так что поедем через лес.

Мартин хотел возразить, но, посмотрев в окно, лишь согласно кивнул. Затем повернулся к другу:

– Санктиер, ты можешь поехать домой, ведь Кхаллиус полетел…

– Нет, я останусь с вами. Вдруг смогу помочь. – Твёрдо ответил Игл. Затем помолчал и тихо добавил: – Даже если праотец уничтожит моё поместье и сожжёт всех моих родных, Нил прав – на кону жизнь всего Парадиса. Поэтому,

– Спасибо, друг, – Мартин сжал плечо птицеголовому. – Поспешим.

 

Снарядив двухместную карету и отдав несколько приказаний напуганным до смерти слугам, демоны отправились в путь.

Дождь ослабел, но по-прежнему лил стеной. Дорога к замку Владыки пролегала через лес, но, на счастье друзей, была вымощена камнем, так что им не пришлось пробираться через превратившиеся в болото тропы. Каретой правил закутанный с ног до головы Санктиер, Цепеши укрылись в карете. Непривычная погода действовала на демонов угнетающе, и братья ехали молча.

Хмурый Мартин пытался рассмотреть очертания деревьев, проплывающих за окном. Нил напряжённо вчитывался в текст свитка, изредка шепча непонятные слова и вздыхая.

– С такой скоростью доберёмся только к следующему вечеру, – тихо заметил старший.

– Если поедем быстрее, карета перевернётся, – не отрывая взгляд от текста, сказал Нил. – Лошади и без того напуганы. Даже зачарованная трава подействовала не сразу.

– Сменить бы их, – Мартин посмотрел вверх. Тучи грозно висели над землёй тёмной накидкой без малейшего намёка на просвет. Демон понял, что успел соскучиться по звёздному небу – по его высокой чёрно-белой безмятежности.

– Не стоит, – младший брат откинулся на спинку сидения и закрыл глаза. – Надо сказать Санктиеру, чтобы не останавливался, даже если кому-нибудь понадобится помощь.

– Он знает.

Издалека долетел рёв, стёкла задрожали. Карета подпрыгнула от резкого рывка, но Игл быстро справился с беспокойством лошадей.

– Ещё один город разрушен, – тусклым голосом заметил старший Цепеш.

Нил открыл глаза и посмотрел в окно.

– Дождь стихает.

– Следует за праотцом.

– Да, должен.

Они снова замолчали, погружённый каждый в свои мысли.

– Волнуешься за Грандию? – наконец спросил Нил.

Мартин посмотрел на брата, приподнял левый угол рта, обнажая клык.

– Она на другой стороне Парадиса. Впервые рад, что мы так далеко.

– Если промедлим, это расстояние не станет для неё спасением.

Старший фыркнул.

– Давай для начала найдём Владыку, а потом будем рассматривать перспективы провала.

– В тебе прибавилось оптимизма, братец, – оскалился младший.

– Я просто не хочу верить в это, – Цепеш мотнул головой в сторону окна.

Сквозь пелену дождя на сером горизонте проступала игла башни замка. Теперь только одна.

– Мне нравятся изменения, ты сам знаешь это, – Нил кивнул. – Но не такие и не столь резко. – Мартин опустил взгляд и стал медленно приглаживать чёлку. – Следуя тому, что земли Парадиса – настоящий рай, я давно решил для себя, что не стоит думать лишь о демонах. Что нам, развившимся и разжиревшим от доступной роскоши, стоит подумать и о тех, кто слабее нас.

– О людях.

– Да. Твой знакомый Блэйн лишь подтвердил моё мнение о том, что есть человеческие существа, достойные нашего внимания. Пусть людям никогда не стать равными демонам, они могут быть очень полезными.

– Они умны, – Нил улыбнулся при воспоминании об Альберте.

– У них другой взгляд на мир, – старший Цепеш вздохнул. – То время, что я провёл в качестве человека, позволило мне понять, насколько часто мы бываем несправедливы к своим слугам. Потому что они тоже живые существа. У людей есть чувства, даже мечты. – Он снова посмотрел в окно. Дорога свернула, и разрушенная обитель Владыки исчезла из вида. – И их желания во многом похожи на наши.

Брат вопросительно изогнул бровь.

– Они желают мира и спокойствия. Меньше страха и больше свободы.

– Но это… то же самое, чего хотел и добился Повелитель Кальвин.

– Только для демонов, – согласился Мартин.

– Знаешь, братец, – через паузу произнёс младший Цепеш, – возможно, восстановление разрушенного Парадиса поможет объединить людей и демонов.

Мартин странно посмотрел на брата, медленно кивнул.

– Это хорошая идея.

– Значит, мы непременно должны найти и разбудить Владыку.

– Да. У нас нет иного выбора.

 

Под утро им пришлось сделать остановку – лошади так выдохлись и дрожали от непривычного холода, что, лишь завидев стойло на обочине дороги, замедлили ход и отказались идти дальше. Как бы ни бил и не кричал на них Санктиер, животные лишь хрипели и переступали с ноги на ногу.

– В чём дело? – высунулся из кареты Мартин.

– Лошади, Владыка разорви их, – крикнул Игл. Дождь почти прекратился, но теперь поднялся ветер, и приходилось повышать голос, чтобы собеседник мог расслышать слова. – Они отказываются везти нас дальше.

– Я бы посмотрел на тебя после ночи безостановочной гонки, – фыркнул Нил, спрыгивая на землю. – Дадим им отдохнуть. – Он посмотрел на горизонт.

Одинокая башня замка Кальвина мрачно чернела впереди. По прямой до неё было пару часов езды, но дорога шла зигзагами, обходя многочисленные топи и овраги, так что даже в погожий день они не добрались бы туда раньше ужина. Со стороны города тропа была шире и прямее, но, учитывая недавно прошедший ливень, все три демона полагали, что её размыло. Да и там гораздо больше домов и таверн, где их могли бы задержать, а терять время для друзей было непозволительной роскошью.

Нил перевёл взгляд правее.

Над Парадисом вставало самое сумеречное утро, что кто-либо видел за последние три тысячи лет. Свет звезды еле пробивался сквозь плотную, молочно-серую пелену облаков. От горизонта до горизонта не было видно ни одного привычно-синего клочка неба. Только далеко на юге чернел грозовой фронт, следующий за прародителем-Кхаллиусом.

– Он, наверное, уже достиг Тура, – обронил Мартин, ежась от холода.

– До него три дня пути! – воскликнул Санктиер.

Братья посмотрели на него, беззлобно фыркнули.

– А ещё птицеголовый, – старший Цепеш хлопнул друга по плечу. – Он летает.

– А ну да, – смутился Игл. Взяв лошадей под уздцы, он повёл их под навес.

– Нам тоже стоит передохнуть, – Нил кивнул на тёмные окна постоялого двора. – Не думаю, что кто-то помешает.

Лошадей в конюшне не оказалось, как и демонов в помещении. Очевидно, завидев праотца, хозяева всполошились и решили убраться как можно дальше, захватив с собой все ценности (о поспешных сборах говорили незапертые двери и криво вставленные в шкафы ящики). Слуги либо сбежали вместе с ними, либо разбежались, куда глаза глядят.

Краткий совет трёх постановил, что ситуация экстренная и демоны без зазрений совести могут одолжить вещи из чужого гардероба, ровно как и немного еды. В погребе нашлось свежее мясо и несколько бутылок вина. Переодевшись, друзья смогли плотно пообедать.

Несмотря на царившее напряжение, все ели с аппетитом и после трапезы даже решили немого вздремнуть. Однако сон не шёл, и, спустя полчаса, троица снова собралась в гостиной за кружкой крепкого горячего кофе.

Мартин задумчиво смотрел в окно – на лес опускался туман – Санктиер чистил перья, а Нил неустанно изучал текст свитка, монотонно бормоча отрывочные фразы на древнем языке. Так прошло минут пятнадцать. Старший Цепеш покосился на брата – тот продолжал раз за разом прочитывать строчки странных знаков, ни на что не реагируя. Поняв, что одним взглядом Нила не пронять, Мартин постучал когтем по столу и произнёс:

– И почему ты считаешь, что только Кальвин может усмирить Кхаллиуса?

– Я уже говорил, братец, – раздражённо бросил Нил, ненадолго поднимая глаза от документа. – «Голос сердца».

– Я тебя не понимаю.

– Я тоже, – кивнул Санктиер.

Младший Цепеш тяжело выдохнул, выпрямляясь.

– Ну, хорошо, раз вы не понимаете. Конечно, это только теория, но других идей у меня нет. – Он многозначительным взглядом указал на бумагу. – Вы не задумывались, почему лишь Владыка Кальвин смог заговорить с праотцом? Почему, если достаточно было только разговора, ни один демон до Кальвина не беседовал с Кхаллиусом? Или праотец заговорил именно с Владыкой?

– Он был силён? – предположил Санктиер.

– Если верить тексту, – Мартин прищурился, вспоминая, – праотец ждал Кальвина.

– Или такого, как Кальвин, – Нил закрыл глаза, – вы оба правы. Мы уже убедились, что Владыка-Повелитель был сильнейшим демоном, но, как я предполагаю, не только великим и мудрым, но обладающим и непоколебимой верой в лучшее.

– «…и лишь волею сердца своего начать восхождение к обители мира и покоя», – процитировал перевод Мартин.

– Именно. Только у Кальвина оказалось достаточно воли, чтобы услышать праотца-Кхаллиуса.

– Это значит,

– Что, если Кальвин проснётся, он снова остановит прародителя.

– Но если он умер? Или не проснётся?

– Этого мы не узнаем, пока не окажемся во дворце.

– Это понятно, – Игл запнулся. – Но в башни нет доступа. Нас туда пустят?

– Если есть, кому пускать, – фыркнул старший Цепеш.

– Думаю, с этим, – Нил аккуратно провёл рукой по свёртку, – в любом случае.

 

Отдохнувшие лошади спокойно встали в упряжь и, несмотря на сгущающийся туман, довольно резво понесли карету по мощёной дороге. На этот раз правил Мартин. Санктиера, выдохшегося за ночь, отправили в карету отдыхать. А Нил всё продолжал вчитываться в текст, пытаясь найти ответ на вопрос, как разбудить Владыку.

 

К ночи небо немного прояснилось. Робкий свет звёзд обрадовал демонов и успокоил боязливых животных. Три спутника поочерёдно пробивались сквозь облака, и, как и раньше, озаряли непривычно пустынные окрестности то розовым, то голубым, то бледно-жёлтым светом. И только долетавший с юга приглушённый рёв Кхаллиуса, да запах гари, что разносился по полям, не позволял демонам расслабиться и улыбаться как прежде.

Малейшие намёки на оскалы стёр вид разрушенного замка Владыки: две боковые башни со всеми одно- и двухэтажными строениями, включая огромную конюшню и закрытый парк, превратились в руины. От былого величия и мрачной красоты резиденции Кальвина не осталось и следа. Повсюду лежали почерневшие трупы, какие-то осколки и переплавленные предметы неопределённой формы. Величественная лужайка, ранее обрамлённая чёрным мрамором, превратилась в сплошное тёмное полотно с блестящими, сглаженными неестественным жаром, краями. Бивший по центру подъездной дорожки фонтан иссох и теперь стоял посреди всего этого разгрома, словно покинутый родителями ребёнок.

При нападении Кхаллиуса уцелели только огромные, в четыре человеческих роста, кованые ворота, да центральная башня. Несмотря на то, что близ неё не раз использовали интеритиум и сам праотец поливал всё пламенем, высокая колонна стояла практически невредимой. Обгоревшая краска и несколько дыр в основании не в счёт.

– Если мне не изменяет память, наш чёрненький дракончик ударил по ней хвостиком, – заметил Санктиер, когда они подошли достаточно близко. Как и предполагал Мартин, выживших не оказалось и друзья беспрепятственно миновали разрушенный двор. – А на башне, можно сказать, ни царапины.

– Это странно, – пробормотал Нил, рассматривая строение.

– Ещё бы, – фыркнул старший Цепеш, оглядываясь. – Так, с чего начнём?

– Я не о том, что она не рухнула.

– А о чём? – в голос спросили спутники.

– Точнее не только об этом, – он указал на верхушку башни. Облака плыли плотным покровом, но было достаточно ясно. Окружающие руины выглядели мрачно, однако рассмотреть их не составляло труда. Единственным исключением была целая башня – она поднималась вверх примерно на три десятка метров, а дальше словно таяла в темноте. – Я только сейчас заметил, что вблизи она кажется значительно ниже, чем две… рухнувшие.

– Если подумать, – вдумчиво кивнул Мартин.

– Какая высота была у крайних?

– Около семидесяти метров, – нахмурился Игл.

– Нет, восемьдесят пять, – старший Цепеш щёлкнул пальцами, указывая на странный верх. – Издалека она всегда казалась выше, чем боковые.

– Вот именно, – лицо Нила просветлело. – Это очевидно! На ней стоит сильная защита!

– Ты имеешь в виду заклинание «крепости»? – брови Мартина взлетели вверх.

– Но оно утраченное, – вставил птицеголовый.

Младший Цепеш улыбнулся и покачал головой:

– Замок был построен во времена Кальвина, для того, чтобы Повелителю было, где жить.

– Либо для защиты спящего Владыки, – брат хлопнул себя по лбу. – Конечно, это единственная причина, почему башня до сих пор цела.

– Я за вами думать не успеваю, – фыркнул Игл.

– Идём, – Нил, казалось, сейчас начнёт подпрыгивать, настолько его переполняло волнение. – Кальвин, определённо должен быть там.

Обойдя руины прихожей, демоны приблизились к предполагаемому входу в башню. На фоне царящего хаоса уцелевшая округлая стена основания с единственной дверью выглядела нереалистично.

– Что за огонь у праотца, – покачал головой Мартин, осматриваясь, – даже камень плавит.

– Хорошо, что сейчас нет драконов, – поёжился птицеголовый.

Нил в нерешительности замер возле входа.

– В чём дело? – подошёл брат.

– Я просто подумал, – младший Цепеш нервно дёрнул плечом, – не шарахнет ли нас, если мы попытаемся эту дверь открыть?

– Вполне возможно, – старший прищурился. – Отойдите-ка, – вытянув вперёд руку, демон провернул кисть, мысленно произнеся короткое заклинание. Над обращённой к небу ладонью возник маленький огненный шар. – Начнём с такого.

– Да у тебя больше и не получится, – усмехнулся брат.

– Цыц! – Мартин сжал фаэрбол в кулаке, а затем запустил им в дверь.

Шар с глухим хлопком врезался в невидимую преграду и потух.

– Хм, защита всё ещё стоит, и как же нам…

Цепеша прервал чей-то голос, долетавший из-за двери:

– Кто здесь?

Друзья удивлённо переглянулись. Несколько секунд прошло в молчании. Затем Нил выступил вперёд, одновременно доставая свиток.

– Мы слышали, что По… нет, мы ищем спящего Кальвина, Владыку-Повелителя Парадиса, чтобы разбудить его.

– Что? – в вопросе незнакомца прозвучало недоумение. Щёлкнул затвор, вспыхнула стена. Дверь медленно отворилась и наружу высунулась полностью седая голова демона-стража. Он, щурясь, посмотрел на трёх молодых незнакомцев и произнёс: – Я Служитель башни Кальвина. А вы кто такие?

– Птицеголовый демон из рода Игл, – поклонился Санктиер.

– Старший и младший наследные принцы дома Цепеш, – за обоих братьев отвесил поклон Мартин.

Нил молча развернул бумагу и протянул вперёд, чтобы старик мог её разглядеть. Как только Служитель рассмотрел знаки, его блёкло-карие глаза вспыхнули. Он ещё раз осмотрел молодых демонов, затем кивнул.

– Вот как. Вы ищите спящего Владыку? – старик вздохнул. – Я не уверен, что смогу вам помочь. Но давайте поднимемся. – Он шагнул в сторону, распахивая дверь. – Вообще-то это запрещено… Но, учитывая сложившуюся ситуацию, – демон обвёл взглядом руины. – Заходите.

 

Башню изнутри занимала одна только винтовая лестница – никаких дверей, украшений или даже кресел не было здесь и в помине: только факелы и ступени, что начинались у самого порога.

Ни о чём не спрашивая, демоны начали свой подъём. И, хотя Служитель выглядел в три раза старше Мартина, поднимался он гораздо резвее Нила.

– Окон здесь нет, как и других помещений, – бросил через плечо старик. – Только лестница и верхний этаж.

– Где спит Владыка? – пытаясь справиться со сбитым дыханием, спросил младший Цепеш.

– Я бы так не сказал, – покачал головой Служитель.

Молодые демоны в очередной раз обменялись взглядами. Вопросов становилось всё больше, но все четверо прекрасно понимали, что их стоит придержать до момента, когда они, наконец, увидят Кальвина.

Прошло, по меньшей мере, тридцать минут подъёма, а лестница всё не кончалась.

– Кажется, мы уже поднялись до уровня рухнувших башен, – заметил Санктиер, тяжело дыша.

– Да, должны, – кивнул старый демон. – Ещё немного. Здесь девяносто восемь метров.

С каждой ступенькой свод становился всё уже, и когда, казалось, придётся идти, согнувшись, стены резко раздались вширь.

Повернув в очередной раз, Служитель выдохнул:

– Вот и пришли.

С тенью радости на хмурых лицах, демоны отметили, что вход на единственную площадку в самой высокой из башен дворца Кальвина, преграждает дверь. Мрачная, выполненная из железного дерева, она тяжело переливалась в свете двух больших факелов. Смотреть на неё было сложно: взгляд сам по себе уходил куда-то в сторону.

– Подождите, – старик приблизился к двери и, коротко поклонившись, что-то зашептал. При этом он вытащил из-под плаща небольшой серебристый амулет – диковинная завитушка в центре круга озарилась синим светом, отвечая на призыв.

Огонь в факелах дрогнул и погас. По дверному полотну пробежала фиолетовая волна и, издав глухой стук, оно приоткрылось.

– Вот, – демон потянул дверь на себя. – Только…

Заглянув в проход, друзья разочарованно выдохнули.

Комната, безусловно, выглядела куда приятнее, чем неказистая винтовая лестница: пол и стены из чёрного мрамора украшали алые полотна с золотой вышивкой; между четырьмя окнами, выходящими строго на стороны света, расположились массивные факелы в кованых подставках. Несмотря на отсутствие стёкол, в помещении не было и малейшего сквозняка (что лишний раз подтверждало сильную магическую защиту). Предметов мебели не наблюдалось, и единственным, что привлекало внимание в этих покоях, была статуя.

– …здесь лишь, – Служитель подвёл неожиданных гостей к искусно выполненному изваянию, – такой Повелитель.

Цепеш с огорчением цокнул языком: они смотрели на каменную копию, а не на спящего демона.

Кальвин оказался огромным: даже по меркам демонов-медведей его бы сочли гигантом, хотя внешне тот походил на человека. Он не был красавцем, и витые рога, вздымающиеся почти на локоть над его лохматой макушкой, должно быть, отпугивали многих дам. Хотя, кто знает, какие вкусы правили бал во времена Владыки? Его суровое лицо выражало спокойствие и умиротворение. И, почему-то, очень хотелось заглянуть в его закрытые глаза, пусть они оказались бы всего лишь двумя пустыми кругляшами.

Камень с невероятной детализацией передавал неровные складки безрукавки и широкую грудь, сплошь усеянную шрамами и рубцами, словно от недавних ранений. Даже изодранные в нескольких местах брюки выглядели правдоподобно.

Правая рука у Кальвина безвольно свешивалась вдоль тела, а в левой он сжимал боевое копьё.

– Словно железное! – воскликнул Санктиер, подходя ближе. – Даже древко и то, как из металла! А эти зарубины на наконечнике! Если бы я был таким огромным, безусловно, заказал себе такое же!

– И что нам делать? – Мартин с горечью смотрел на статую Кальвина. – Где подсказка чтобы найти настоящего Владыку?

Служитель покачал головой:

– Ничем не могу помочь. Всё, что нам приказали – охранять его. Именно для статуи создана и защищена эта башня. – Он помолчал. – Считается, что она выполнена в полном соответствии с реальными размерами Повелителя. Но это всё, что известно.

Нил, до сих пор как завороженный смотревший на каменное изваяние, вдруг встрепенулся:

– Постой, ты сказал «словно железное»? – обратился он к Санктиеру.

– Да, – демон замялся, – мне кажется, что оно настоящее… только цвет немного странный.

– Конечно! – воскликнул Нил, падая на колени перед статуей. – Это он и есть!

– ЧТО?! – в голос воскликнули остальные.

– Возможно, дыхание Кхаллиуса превратило Владыку в камень, – пояснил свою догадку Нил. – Иначе, откуда такая детализация статуи?

– Может быть, – кивнул Служитель, опускаясь на колени рядом с младшим Цепешем. – Тогда понятно, почему её оберегали всё это время.

– Но, даже если так, – Мартин нехотя встал рядом, – это не даёт нам ответа на вопрос, как его разбудить.

– А есть заклинание, оживляющее камень? – пробормотал Санктиер.

– Не думаю, что это поможет.

– Может, просто покричать? Бубны, костерок? – он попытался улыбнуться. – Вдруг проснётся?

– Не накликай беду своими глупыми возгласами перед Владыкой, – сухо бросил Служитель.

– Простите.

– Ответ должен быть в свитке, я уверен.

Нил достал свёрток, развернул его и стал всматриваться в витиеватые значки. Затем, с опаской взглянув на статую, начал читать. Остальные, затаив дыхание, ждали.

Когда младший Цепеш закончил, Кальвин по-прежнему оставался недвижимым.

Демоны переглянулись.

– «…ты снова проснёшься и пойдёшь в бой, если я позову тебя, Кальвин», – фыркнул старший.

Брат хмуро посмотрел на него, снова перевёл взгляд на владыку. Пробормотал что-то, несколько раз запнувшись.

– Что ты сказал?

– «Отец Кхаллиус зовёт тебя, ты слышишь?» – Нил готов был разрыдаться. – Но и это не срабатывает,

– Постойте, – Мартин встал. – А что, если мы прочитаем заклинание «голос сердца» наоборот? – он щёлкнул когтями. – Оно написано на древнем языке, – демон кивнул своим мыслям. – Нил, встань сюда и держи свиток, как при чтении заклинания, да, так, только вверх ногами. Вы двое, отойдите. Хорошо, пробуем. Если оригинал переводится как «то, что в сердце сокрыто вздохом последним, словом явись на бумаге», то сейчас нам необходимо наподобие: «то, что словом начертано на бумаге, в сердце вернись, вздох продлевая».

Нил коротко кивнул, пытаясь сообразить, что делать. Однако не прошло и минуты, как он жалобно всхлипнул:

– Я не смогу это перевести.

Вместо него заговорил Служитель.

– Вот, – вскоре закончил старик, – делая знак, обратный тому, что совершался при «голосе сердца».

Секунду ничего не происходило, но потом бумага засветилась и слова, одно за другим, начали исчезать.

Четвёрка демонов, затаив дыхание, смотрела, как буквы, обратившиеся в чистую энергию, проникают в статую.

Издалека донёсся раскат грома. По комнате пролетел ветер, факелы потухли.

– Невероятно! – прошептал Санктиер.

Когда последнее слово пропало со свитка, бумага почернела, ссохлась и пеплом осыпалась из рук Нила. Демон отшатнулся.

По мраморному полу пробежала дрожь, и глаза Кальвина начали медленно открыв<