Путешествие в страну бескрылых птиц

 

 

Рукоять моего рулевого весла рвётся к действию,

Имя моего весла — Кауту-ки-те-ранги.

Оно ведёт меня к туманному, неясному горизонту,

К горизонту, который расстилается перед нами,

К горизонту, который вечно убегает,

К горизонту, который вечно надвигается,

К горизонту, который внушает сомнения,

К горизонту, который вселяет ужас.

Это горизонт с неведомой силой,

Горизонт, за который ещё никто не проникал.

Над нами — нависающие небеса,

Под нами — бушующее море.

Впереди — неизведанный путь,

По нему должна плыть наша ладья.

 

Эту чудесную песню распевали «покорители горизонтов» — отважные люди островов Полинезии. Мореплаватели и поэты, они плыли «за моря, к царству света», они искали «остров мечты, прекрасный берег, достойный короля».

Великий океан разбросал их ладьи по всему «туманному горизонту», «небеса, качаясь, касались воды», и бешеный ветер рвал снасти.

Но смуглые мореходы презирали угрозы обезумевшей стихии. Они упрямо держали курс на юго-запад, ночью по звёздам, днём по солнцу. В длинных ладьях, соединённых попарно бамбуковыми палубами, везли с собой кур и собак. Животных кормили сушёной мякотью кокосовых орехов, а сами питались печёным картофелем, заготовленным впрок. Ловили акул и летающих рыб. Везли с собой и дрова. Огонь разводили прямо в лодке, на подстилке из песка. Запасы пресной воды плыли сами, в толстых бамбуковых стволах, «пришвартованных» к лодкам.

Люди искали страну, которую открыл Купе. Давным-давно, рассказывают старики, герой Купе поклялся отомстить кальмарам, которые съели у него приманку для рыбы. Долго гнался он за стаей кальмаров, пока не очутился далеко к югу от родного острова. Здесь увидел он неведомую землю с высокими горами, окутанными туманом.

Наконец Купе догнал вожака кальмаров Уеке-а-Муту-ранги в узком проливе между двумя открытыми им островами и сразил его. Вернувшись на родину, герой рассказал, что видел на юге большую страну, населённую только птицами. Но какими птицами! Птицами выше самого высокого мужчины!

Внуки и правнуки Куре захотели посмотреть на это диво. Они плыли неделю и две, плыли месяц — и вот увидели большую землю, окутанную густыми туманами. В Тири-тири-о-те-Моана — «открытом море, что лежит к югу».

Путешественники пристали к берегу в заливе Изобилия близ мыса Беглеца в декабре, когда на побережье цвели деревья похутукава, покрытые алыми цветами. Один из вождей снял свой головной убор из красных перьев и бросил его в море со словами: «Цвет вождей Гавайки отброшен ради цвета новой земли, приветствующей нас».

Так 600 лет назад, почти за 200 лет до того, как первые европейцы достигли Америки, маори — отважное племя полинезийского народа, открыли Новую Зеландию. Они прибыли сюда с легендарного Гавайки — «с Гавайки Великого, Гавайки Длинного, Гавайки Далёкого».

Но это не были Гавайские острова, а другой остров, расположенный гораздо южнее. Этнографы считают, что Райатеа, один из островов архипелага Таити, и есть легендарный «Гавайки», прежняя родина маори, о которой с такой любовью повествуют их предания. И сейчас ещё души умерших маори возвращаются на Гавайки «по золотой дороге, начертанной в море гаснущими лучами заходящего солнца».

Все на новой родине, в птичьей стране Аотеа-роа («Длинное белое облако»), поразило маори. Высокие башнеподобные горы, вулканы с дымящимися султанами, точно короны из перьев на головах знатнейших вождей Таити, непроходимые леса с огромными деревьями каури, кипящие ручьи и ледяные реки.

Странные острова Новая Зеландия! Здесь растут исчезнувшие всюду древние папоротниковые леса — наследие каменноугольного периода. С гор в долины, прямо к фонтанам горячих гейзеров, сползают ледники. На двух огромных островах нет ни одного четвероногого хищника, ни одного млекопитающего животного. Здесь безраздельное царство птиц.

Многие виды новозеландских пернатых за долгую историю безмятежного существования утратили способность к полёту. Навсегда расстались с крыльями — ни к чему им крылья, раз не было в стране опасных хищников!

В горах и равнинах Новой Зеландии жили странные птицы. Киви с перьями, похожими на волосы, болотные курочки века и маго, которые летали не лучше черепахи. Водились здесь даже бескрылые журавли и сейчас ещё живёт диковинный попугай какапо. Странная птица днём прячется в норах и только по ночам выходит на поверхность. У какапо есть крылья, но нет «двигателя» для них — киля и необходимых для полёта мускулов. Поэтому попугай-норокопатель умеет летать лишь сверху вниз.

Но самые удивительные птицы Новой Зеландии — это моа. Огромные бескрылые гиганты, которые неуклюже передвигались на массивных «слоновьих ногах». Они стали желанной добычей для охотников-маори.

С 1840 года учёные описали по ископаемым остаткам около двух десятков этих бескрылых новозеландских страусов. Иные моа были ростом лишь с кулика, другие своими колоссальными формами соперничали со… слонами. Ведь некоторые моа достигали в высоту почти четырех метров! Весила такая птичка, как хорошая лошадь, — 300 килограммов!

В 1839 году нашли первую кость гигантской птицы. Сначала подумали, что это бычья нога. Находку привезли в Англию, и здесь палеонтолог Ричард Оуэн доказал, что кость принадлежит чудовищной птице. Ричард Оуэн 45 лет жизни посвятил изучению птиц-великанов. За три года, с 1847 по 1850, натуралист Уолтер Мэнтелл, неутомимый исследователь диковинных новозеландских животных, собрал для него более тысячи костей моа и множество яичных скорлупок величиной с ведро. Оуэн изучил эти материалы. Он описал много разных видов моа и изготовил для музеев несколько скелетов гигантских птиц.

И сейчас ещё в Новой Зеландии находят прекрасно сохранившиеся скелеты моа, а иногда и целые залежи гигантских костей, точно кладбища каких-то сказочных исполинов. Около костей лежат обычно кучки круглых камешков, отшлифованных трением друг о друга: камешки были когда-то в желудках у моа. Как и наши куры, моа подбирали на земле камешки и проглатывали их. В желудке эти маленькие «жернова» перетирали пищу.

В Новой Зеландии находят не только кости моа, но и их перья с кусками мышц, кожи и сухожилий. Даже яйца с зародышами! Некоторые старики маори рассказывают, что в молодости принимали участие в охоте на моа. В прошлом веке время от времени поступали сообщения и от очевидцев, собственными глазами видевших якобы живых моа.

 

Говорили, например, что охотники на тюленей, расположившиеся лагерем на Срединном острове (в проливе Кука, разделяющем Северный и Южный острова Новой Зеландии), были напуганы однажды чудовищными птицами высотой в четыре-пять метров, выбежавшими из леса на берег.

В другой раз, уже в 1860 году, чиновники, размечавшие земельные участки, заметили как-то утром отпечатки лап огромной птицы. Длина следа равнялась 35 сантиметрам, а ширина — 27 сантиметрам. Следы терялись в зарослях между скалами. В этой местности много известковых пещер. В них-то, решили землемеры, и скрываются последние моа.

Вот почему некоторых зоологов-оптимистов ещё не покинула надежда найти в горных лесах Новой Зеландии живых гигантских птиц. Но все усилия пока ни к чему не привели. Следы моа следует искать теперь не в лесных зарослях, а в земле: они все вымерли.

Правда, вымерли совсем недавно. У маори ещё живы воспоминания о тех сказочных временах, когда «куропатки» были ростом с лошадь. Рассказывают, что на горе Бакапу-нака прячется один спасшийся моа. Птица питается только воздухом, и её стерегут два огромных ящера. Жаль, что это только легенда.

 

Моа сфотографирован?

 

Недавно весь мир облетела ошеломляющая весть: моа жив!

Некоторые журналы напечатали сенсационную новость: лётчики патрульной авиации будто бы сфотографировали с самолёта живых моа!

Нескольких гигантских птиц обнаружили в горных лесах Южного острова.

В 1959 году английский журнал «Лондон иллюстрейтед ньюс» поместил на своих страницах фотографию живых «вымерших» птиц. На ней можно разглядеть, хотя и не очень ясно, силуэты пернатых колоссов.

Если это сообщение — не газетная «утка», и дальнейшие исследования покажут, что здесь не произошло ошибки, то находка живых моа — одно из самых крупных зоологических открытий за последние сто лет.

Но фотографию нетрудно подделать. Я уже рассказывал о комбинированной фотографии американской «человекообразной» обезьяны, изготовленной Куртевилем для своей книги. На страницах западной прессы встречались ещё более фантастические снимки; например, динозавр, пожирающий носорога! В век технического прогресса опытный фоторепортёр и не такое может сфотографировать. Не очень доверяя слухам «о воскрешении» моа, я написал крупнейшему в настоящее время специалисту по моа, директору новозеландского Доминион-музея в Веллингтоне Роберту Фалла. Что он думает по поводу этого «открытия»?

Вот его ответ: «Я со всей определённостью заявляю, что никто не видел и не фотографировал живых моа. Это сообщение ложно. В настоящем году мы предприняли много экспедиций на розыски гигантских птиц. В результате нашли лишь обугленные остатки некрупного моа, Megalapterys didi-nus, на месте старой стоянки маори в долине около озера Те-Анау.

Возможно, что моа этого вида исчезли недавно, меньше ста лет назад. Но в настоящее время уже нет никакой надежды найти живых моа».

Таково мнение общепризнанного авторитета. Доверять ему приходится больше, чем сенсации лондонского журнала.

 

Птицы ростом со слона

 

Замечательно, что на другом конце земного шара, за тысячи километров от Новой Зеландии, на острове Мадагаскар, мы вновь встречаем колоссальные фигуры гигантских страусов.

Арабы первыми из белых людей проникли на Мадагаскар. Первыми познакомились они и с животным миром этого своеобразного острова. Чудовищная птица арабских сказок родилась на Мадагаскаре. Именно здесь, в лесах этого острова, водились птицы-исполины, которые могли послужить прообразом сказочной птицы Рухх.

Много разных диковинок повидал Синдбад-мореход, герой арабских сказок «Тысяча и одна ночь». Он видел и чудовищных змей, и обезьяньи города, встречал он и птицу Рухх.

До чего же огромна эта птица! Когда она поднимается в воздух — заслоняет солнце. В когтях может унести слона или даже единорога с тремя слонами, нанизанными на его рог!

На одном из южных островов Синдбад-мореход нашёл даже яйцо птицы Рухх. Не яйцо, а целая гора!

«…и вдруг передо мной блеснуло на острове что-то белое и большое, — рассказывает этот восточный Мюнхаузен, — и оказалось, что то — большой белый купол, уходящий в высь… я обошёл вокруг купола, измеряя его окружность, и он был в 50 полных шагов.

…и вдруг солнце скрылось, и воздух потемнел, я удивился и поднял голову и увидел большую птицу с огромным телом и широкими крыльями, которая летела по воздуху, — и она покрыла око солнца.

 

…Птица опустилась на купол и обняла его крыльями и вытянула ноги на земле сзади него и заснула на нем (да будет слава тому, кто спит)». Надо полагать, сонливость этой птицы была пропорциональна её размерам.

Позднее в XIII веке знаменитый венецианский путешественник Марко Поло тоже имел дело с птицей Рухх. На карте, составленной по его описаниям, были нанесены даже острова «птицы Рухх».

Описывая животный мир Мадагаскара, Марко Поло рассказывает удивительные вещи.

«Есть тут разные птицы, и совсем они не похожи на наших, просто диво!

…есть тут птица гриф, и во всем гриф не таков, как у нас думают и как его изображают, у нас говорят, что гриф наполовину птица, а наполовину лев, и это неправда. Те, кто его видел, рассказывают, что он совсем как орёл, но только чрезвычайно большой… Гриф очень силён и очень велик, схватит слона и высоко-высоко унесёт его вверх, на воздух, а потом бросит его на землю, и слон разобьётся; гриф тут клюёт его, жрёт и упитывается им. Кто видел грифа, рассказывает ещё, что если он расправит крылья, так в них тридцать шагов, а перья в крыльях двенадцати шагов, по длине и толщина их.

…О грифе вот ещё что нужно сказать, зовут его на островах руком».

Конечно, воромпатра — гигантский страус Мадагаскара, прообраз сказочной птицы Рухх, — была далеко не так огромна. Она не могла унести слона, но, однако, не уступала ему в росте. Уцелевшие скорлупки от яиц этих птиц жители Мадагаскара употребляют в качестве… бочонков для питьевой воды.

Европейцы впервые узнали не о сказочных, а живых гигантских птицах из сочинения французского адмирала Флакура «История большого острова Мадагаскара», изданного в середине XVII века. Но лишь двести лет спустя были добыты яйца и кости воромпатры, которую зоологи назвали эпиорнисом.

У эпиорниса маленькая голова на длинной змееподобной шее, толстые массивные ноги, а вместо крыльев — недоразвитые культяпки. Африканский слон, самый крупный из современных слонов, не превышает обычно в высоту трех с половиной метров, редко он бывает выше — до четырех метров. Мадагаскарские страусы превзошли эти рекорды. Трехметровые эпиорнисы не были редкостью. Известный французский учёный Сент-Илер допускал, что эпиорнисы могли достигать и пятиметрового роста!

Если это так, то птицы в лице своих мадагаскарских представителей наряду с жирафами могут считаться одними из самых высоких животных на Земле. Выше слонов, выше даже ископаемого носорога балухитерия, общепризнанного рекордсмена-гиганта среди всех зверей, когда-либо обитавших на суше. Один лишь ящер брахиозавр, живший в озёрах Африки 100 миллионов лет назад, был выше. В холке он достигал почти шести метров, а вытянув шею, мог поднять голову на 12 метров над землёй.

Итак, одна мадагаскарская птичка весила чуть поменьше быка и несла яйца с добрый бочонок. Эти яйца иногда находят в торфе болот Мадагаскара. Каждое из них вмещает 9 литров, или 184 куриных яйца! Шутки ради подсчитали, что из одного яйца эпиорниса можно было приготовить яичницу почти на сто человек, а всеми яйцами из одного гнёзда накормить две тысячи человек!

До середины прошлого века жители Мадагаскара утверждали, что «слоновьи птицы» живут в самых пустынных уголках острова. Ещё в 1860 году миссионеры слышали глухие, трубные крики этих таинственных птиц, раздававшиеся в глубине лесных болот. Теперь мадагаскарские страусы считаются вымершими.

Кто среди диких болот в короткий срок истребил целый мир гигантских птиц? Известно, что жители Мадагаскара не охотились на воромпатру. В вымирании самых удивительных пернатых, каких когда-либо знала земля, повинны люди из Европы, прибывшие на остров как завоеватели. Они не берегли ни местных традиций, ни природных богатств. Хищническое уничтожение лесов промышленными компаниями погубило мадагаскарских страусов.

В последние годы с Мадагаскара приходят тревожные вести о разрушительных наводнениях. Это тоже наследие колониализма. Ведь за несколько веков господства на острове европейцев уничтожено девять десятых лесов Мадагаскара. Зеленые массивы не задерживают больше бешеных потоков, низвергающихся после тропических ливней с гор в долины.

Вместе с девственными лесами исчезли и исполинские птицы, которые жили в глубине диких непроходимых болот.