Любимые приемчики Дурьодханы, короля королей асуров

В 168-й серии моего романа «Мой роман. Я жена асура» я по накачанным с сериала «Махабхарата» скриншотам стала сочинять, какой же в жизни был этот Дурьодхана, король королей асуров. В первую очередь я сказала, что Дурьодхану никто не мог ограничить, так как он обладал такими ресурсами, такими способностями и такой властью, что сам мог ограничить кого угодно. И он считал, что так как его никто ограничить не может, то он может вытворять всё что угодно. И вытворял он много всяких мерзостей. Любимым его приемчиком была подсечка. Он любил перерезать связки и сухожилия под коленочкой, ножки, чтобы человек даже дергать ими не мог. У него были какие-то яды, которыми он мог отравить кого угодно. И он этими ядами многих траванул.

Конечно же, он был большим манипулятором, что вовсе неудивительно, так как многие асуры хорошие манипуляторы. Имеется в виду манипуляция сознанием, когда вам вдруг приходит какое-то желание или какие-то мысли и вы думаете, что это думаете вы, и делаете так, как думаете якобы вы, а на самом деле это вами думают, подкинули вам в сознание мыслишку или желание, и вы исполняете это, как марионетка. Дурьодхане было никак не стыдно, он был бисексуал, то есть в сексе был с особями и мужского, и женского пола, и даже с еще не половозрелыми, с кем угодно мог быть. Совершенно не гнушался ничего.

Он никому не верил. Потому что он сам был очень хитер, лжив и изворотлив, как в 121-м сонете Шекспира «Уж лучше грешным быть, чем грешным слыть»:

Я — это я, а вы грехи мои

По своему равняете примеру.

Но, может быть, я прям, а у судьи

Неправого в руках кривая мера

И видит он в любом из ближних ложь,

Поскольку ближний на него похож!

И поскольку этот Дурьодхана сам всем врал, то и ни секунды никому не верил.

И он любил, прежде чем сожрать свою жертву, пустить крокодильи слёзки. Как у царя Ивана Грозного. У него опричнина была. И они приглашали бояр, которых надо на кол посадить, и давали им чарку вина, типа тебе большая честь. Мол, сам царь Иоанн Грозный наделяет тебя шубой со своего плеча — бах ему шубу соболиную. «Сам царь Иоанн Грозный вручает тебе чарку вина, на пей». Этот пьет чарку вина и бабах — потом замертво падает. Любимый приемчик Дурьодханы был. Очень ему нравилось, когда он эту шубу якобы соболиную кидал со своего царского плеча: «Ну а теперь мы эту шубу жалуем с нашего царского плеча», — хлобысь эту шубу на жертву, а под этой шубой тот раз — и загнулся. Дурьодхана смотрит на него: что-то он уже и не дышит там под шубой, пусть подольше позагибается, так интереснее. И крокодильи слёзки при этом, чтобы приятнее глоталось. И он не стыдился ничего, и даже своих, тех, с кем он был, в сексе, он их тоже так же убирал. Сначала любовь-морковь крутит, с ними забавляется, а во время этого у него слёзки-то крокодильи уже как начинают лить, он прям истекает этими слёзками, там у него слюней столько, что невозможно уже терпеть, а сам думает: «Ну когда ж он сожрется-то?» И потом в один момент он ему раз — подсечку под коленочкой или под голенью сделал, поджилочки подрезал, у него для этого специальное лезвие всегда наготове, высовывается из ногтя, и он так этим ногтем с лезвием по связочке раз — сделал подсечку, и готов голубчик.

Этот Дурьодхана унижал всех, и смелых воинов, и не смелых, и не воинов вовсе, потому что он любил всех поунижать. Любимое занятие у него было кого-нибудь поунижать. А перед этим крокодильи слёзки, конечно, полить, чтобы легче проскочило в глотку. У него были какие-то связи с какими-то тварями, как бы змеями, всякой нечистью. И этот Дурьодхана водил дружбу с каким-то змеем. То есть вовсе не с асуром и не с человеческой формой жизни, с какой-то другой разновидностью злобных тварей. У него были какие-то свои специальные каналы взаимовыгодного сотрудничества с ними. И он не брезговал ничем. И он пользовался услугами, ядом и магией того злобного змея. И он часто пользовался услугами каких-то там тварей, непонятно какой формы существования. Я вот всяких разных тварей уничтожала, как олицетворенная любовь к Богу: та, которая дает разным тварям, у которых нет своего лица, лицо, нормальное существование, через их смерть. А этот Дурьодхана дружил с этими тварями. Также Дурьодхана любил унизить тех, кто стоял на какой-то высокой платформе, скинуть вниз, да так, чтобы у того глаза на лоб вылезли. Мол, ну и что что ты царь, полководец, генерал армии, а сейчас иди за лошадками навоз поубирай и команды повыполняй, беспрекословно, самые глупые и бессмысленные.

Также он любил принуждать всех, кто под его пятой стоял, держать язык за зубами. Это значит не то, чтобы они молчали, нет. Тут имеется в виду совсем другой язык. У асуров язык это то, что снизу, где мужские причиндалы. Язык держат за зубами, а зубы — это что-то острое. И если язык вылезет, то зубы ему раз — и язык-то и прикусят. И могут даже откусить совсем. И этот Дурьодхана специально держал языки всех, кто под его пятой стоял, как дамоклов меч, за этими зубами. Если этот язык хоть куда-нибудь не туда шевельнется, он его сразу раз этими острыми зубками — и кусок оторвался. Мол, нечего было шевелить языком когда не надо.

Дурьодхана ни к кому не прислушивался, даже к своему выдающемуся мозгу, стратегу Шакуни. Он говорил, что никаких правил для него нету. Он влазил в семьи, своими асурическими силами, подгибал сознание мужа, чтобы он ушел от своей жены и оставил ее незащищенной перед поползновениями Дурьодханы, там он подминал ее сознание и как курицу ее пользовал. Асуры умеют это. И он это очень любил. И его любимой фразой было «Рот закрой». Что такое рот? Рот бывает не только сверху, на лице, но и снизу, у женщины. Асуры называют то место у женщины ртом. И этот Дурьодхана говорил, кому надо какой «рот» закрыть и как, чьими мужскими причиндалами.

Никто его никогда не любил, он всегда был совсем один. И он тоже никого не любил. Он только свою мать как-то так почитал. Его любимой концепцией было «Нынче за так и прыщ не вскочит». Очень любил он бабло, обожал. Взятки он любил, причем чем крупнее, тем лучше. Любил крупные взятки. Мелкие взятки даже не рассматривал. Но брал он всё и считал, что никому ничего не должен. Считал себя мерилом правосудия. И если кто-то был и не виноват, но он говорил, что виноват, то все принимали это. На женщин он смотрел только как на объекты для того, чтобы их унизить, поиздеваться, поизгаляться, поизмываться и почувствовать свое превосходство над ними.

В настоящей «Махабхарате» реальный Дурьодхана устроил раздевание Драупади перед всеми на царском собрании, и у этого Дурьодханы, нынешнего короля королей асуров, такое происходило постоянно. Это не обязательно, что прям в физической реальности они перед всеми раздевали женщину, хотя и так тоже могло быть, но в основном на энергетическом плане какую-нибудь женщину унизить и вот так поставить перед всеми беззащитной для него было милое дело. Они все это любят, асуры.

К преданным Господа он тоже плохо относился. Но теперь он сам будет преданным Господа, Кришны, решила я. Когда я прокомментировала все собранные о Дурьодхане скриншоты, я от себя лично и от лица всех женщин и всей женской природы предъявила Дурьодхане претензию, так как со мной много чего плохого сделали асуры, а так как Дурьодхана их главный, то за всё ответственен он и должен понести наказание. Тот, кто наверху, ответственен за тех, кто находится у него в подчинении.

И я сказала, что за всё, что со мной делал Борька, бывший лидер московских асуров, Шри Рам, тутошний лидер асуров, Бхишма, их старейшина, аксакал, все, кто ставил меня на их асурический тотализатор, кто делал там ставки, на мое ломание, ломание моей женской природы, кто собирался меня ломать на том тотализаторе, кто организовывал всё это и был хоть как-то там задействован, за всё несет ответственность главный, самый большой из них, а это Дурьодхана. И я потребовала его наказать со всей строгостью, чтобы это наказание было приведено в исполнение очень скоро и в полной мере. Чтобы все проклятья, которые у него были, при этом наказании были устранены и чтобы он стал преданным Кришны, великим вдохновителем, чтобы он очень верил в силу и мощь святого имени Кришны и что святое имя Кришны это Сам Кришна.