Поэтика сборников Бориса Пастернака «Близнец в тучах» и «Поверх барьеров».

«Близнец в тучах» [http://ivgi.rsuh.ru/article.html?id=51050]: В конце года в издательстве «Лирика» вышла первая книга П. «Близнец в тучах».

Книга представляет собой достаточно связное целое. Творчество, любовь, дружба – главные сквозные мотивы «Близнеца в тучах». Преобладающий фон их – город, ненастье, часто – ночь; с темой творчества связан мотив вознесения и Бога; заглавный мотив «близнеца» (как созвездия и как друга) выступает лишь изредка, но намеками появляется не раз. Отделив первые два стихотворения как своего рода заставку, а последние два как своего рода концовку, мы можем увидеть: первая половина сборника объединяется темой любви, вторая – темой дружбы, а тема творчества и приобщения к Богу и миру проходит, хоть и неравномерно, сквозь обе половины и придает сборнику цельность.

Связующее звено между первой и второй частями – центральное (и почти заглавное) стихотворение «Близнецы»: любовь уже спит на ложе под покровом, а в небе ее сон сторожит поэт-Кастор, и где-то невдалеке светится его друг-близнец Поллукс – тема любви заканчивается, тема дружбы открывается. Кастор и Поллукс – греческие герои, сыновья Зевса, превращенные в звезды зодиакального созвездия Близнецов; один был смертным, другой бессмертным, но они поделились друг с другом своими долями и, чередуясь, проводят дни один – на небе, другой – в подземном царстве.

 «В этом сборнике П. воздерживался от особо акцентированных эмоциональных состояний: такие состояния «выборочны» и «произвольны» по отношению к предмету стихотворения. Вспоминая позже о том, как создовался «Б. в т.» П. писал: «Я старался избегать романтического наигрыша, посторонней инертности, мне не требовалось громыхать с эстрады (…) мою постоянною мечтою было то, чтобы стихотворение нечто содержало, (…) новую мысль или картину». Принцип раннего П. был тематический, а не исповедальный. Ранний П. стремился к «материальной выразительности» в рамках «объективизма», и это прежде всего осуществлялось в структуре образа. Образ строится на ассоциативном сближении предметов, явлений, состояний (сочетании далеких по значению слов). Он конкретен в локальных пределах темы и одновременно передает внутреннюю целостность, нерасчленимость жизни.

«Вокзал»: Например, в стихотворении «Вокзал» движение темы, а вокзал и есть тема, осуществляется в серии образов-картин, рассчитаных прежде всего на зрительное восприятие. На уровне оппозиции «здесь — там» (за которой стоит «небо — земля») содержание касается области символистских измерений, но сама очевидность двоемирия, лишенная метафизической тайны, простая, как рельс, как разлука (а в сюжетном плане ею порожденная), делает всю коллизию фактом непреложной данности, уравновешивает «там» и «здесь» — это буквально сформулировано в заключительном двустишии.

«Поверх Барьеров» [ http://slova.org.ru/pasternak/div3/ ]: В издательстве «Ц.» в начале «1917» публикуется второй сборник П. «Поверх Барьеров». Задача изобразительная в ряде стихотворений «П. б.» становится самодовлеющей, ритм «вязнет»в толпящихся образах, а попытки извлечь из этого своеобразный эффект — перейти к стиху по метрическим признакам «прозаическому» — не до конца убедительные. Открытия, предваряющие зрелого пастернака, достигаются более усилением открытого эмоционального начала. Эмоциональный напор укрощает избыточную изобразительность, направляет ее по определенному руслу, интонационно-ритмическая волна охватывает просторный период в несколько строф, а то и целое стихотворение, например «Я понял жизни цель и чту…». Похоже построены «Душа» или «Метель», с неповторимой раскачкой ритма и темы.

Особую организующую роль в ст-ях П. начинает играть синтаксис, усложненный, порой громоздкий, но, если приглядеться, на удивление правильный по своим конструкциям и тем убедительный, способный «держать» стихотворение.

Образ поэзии в «П. б.»: В ст-е «Весна» появляется уникальный образ поэзии («…Поэзия! греческой губкой в присосках…»), сводимый к идее теоретического плана (искусство есть орган восприятия) и одновременно вскрывающий жизненные основания [идея рождается из практики П.]. В ст-ии «Мельницы» намек на живого современника как эталон чрезвычайных свойств и масштабов поэтического призвания (конкретнее: намек на Маяковского).

«Марбург»: Ранний период тв-ва П. завершается ст-ем «Марбург», последним в сборнике «П. в б.». Новое рождение в «М.» — это и тема, и нечто большее. Как тема оно дано в лирической ситуации, любовном потрясении [отказом]. Шире, как принцип миропонимания и поэтики, оно выражено в композиции произведения, раскрыто вовне, в «белое утро» бесконечного мира. «Чувство настоящего», драматическая порука, соединившая человека с миром, спорит у П. с романтически-произвольным представлением о мире. Душевное потрясение и связанная с ним романтическая обида (я страдаю, а мир стоит) оборачивается новой верой в жизнь. Мир открыт заново, и он спасителен в своей непреложности.