Хюррем. Знаменитая возлюбленная султана Сулеймана

Софья Бенуа

Хюррем. Знаменитая возлюбленная султана Сулеймана

 

Женщина, покорившая мир –

 

Текст предоставлен издательством http://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=6056145

«Хюррем. Знаменитая возлюбленная султана Сулеймана / Софья Бенуа»: Алгоритм; Москва; 2013

ISBN 978-5-4438-0266-4

Аннотация

 

Через 500 лет эта женщина вновь покорила весь мир! Популярный сериал «Великолепный век» стал очередной удачей турецких кинематографистов. Еще до окончания первого сезона он был закуплен многими странами. Так мир вновь познакомился с Хюррем, славянской рабыней Роксоланой, ставшей супругой султана Османской империи.

Исторические справочники и авторы художественных книг утверждают, что эту девочку некогда звали Александра Лисовская. Однако совсем недавно в тайных архивах Ватикана нашлось подтверждение совсем иной версии происхождения загадочной рыжеволосой красавицы.

Так кто она, знаменитая возлюбленная великого султана Сулеймана – Хюррем? Книга-сенсация С. Бенуа раскроет и эту тайну! А вместе с тем вы узнаете все о полюбившемся сериале «Великолепный век» и актрисе Мерьем Узерли, чей образ навсегда останется в нашей памяти как образ «милой сердцу» Хюррем…

 

Софья Бенуа

Хюррем. Знаменитая возлюбленная султана Сулеймана

 

© Бенуа С., 2013

© ООО «Издательство «Алгоритм», 2013

 

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

 

© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)

 

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Султан Сулейман хан Хазретлери – халиф мусульман и властелин планеты

 

Но прежде чем мы перейдем к описанию пышных свадебных церемоний, еще раз вернемся к личности султана Сулеймана, с которым нашей героине довелось коротать всю жизнь, и которому она посвятила немало прекрасных строк, отвечая на его поэтические признания. Указав прежде еще один важный нюанс из жизни наложниц, который – как и многие другие – нарушила любовь, вспыхнувшая между Сулейманом и его хасеки.

При османском дворе был принят обычай: фаворитка султана могла иметь только одного сына, после рождения которого она теряла статус привилегированной наложницы и должна была заниматься воспитанием сына, а по достижении им совершеннолетия следовала за ним в одну из отдаленных провинций в качестве матери наместника. Но, как уже говорилось, Хюррем родила своему любимому пять детей, и, значит, она не наскучила повелителю, пренебрегшему дворцовыми устоями. Современники, не имея возможности объяснить происходящее, и не желая отдавать должное истинной любви, уверяли, что Хюррем «окрутила» султана колдовскими чарами.

Но можно ли было околдовать рассудительного Сулеймана?

Здесь можно вспомнить, что историки, с большим и глубоким интересом относящиеся к личности Сулеймана Великолепного, пришли к выводу, что именно султан Сулейман явился справедливым законодателем, получив соответствующее прозвище Кануни. Условия для его становления как «правителя мира», великого, справделивого и одновременно – беспощадного закладывались в него с самого раннего детства в его царственной семье.

 

 

Хюррем родила своему любимому пять детей, и, значит, она не наскучила повелителю, пренебрегшему дворцовыми устоями…

 

Султан Сулейман был долгожданным наследником, он родился 27 апреля в 1494 года в семье, где уже было четыре девочки. Это произошло во времена правления Баязида II. Его сын султан Селим «губернаторствовал» в провинции, осваивая ремесло правителя. Вместе с ним проживали его молодая красавица жена Хафса Айше и мать Гюльбахар Султан. Такой расклад соответствовал традициям Османской империи в подготовке сыновей к высшей государственной власти.

Родившийся в этой семье мальчик – будущий правитель Сулейман – сильно любил свою бабушку Гюльбахар Султан, и очень переживал, когда той не стало. После кончины бабушки всю заботу и воспитание обожаемого единственного сына взяла на себя мать султана Сулеймана – Хафса. К наследнику престола были приставлены самые именитые учителя того времени. Кроме обучения грамоте, истории, риторике, астрономии и другим наукам, Сулейман изучал ювелирное искусство. Тонкостям своего замысловатого мастерства мальчика лично обучал самый знаменитый и лучший ювелир эпохи – Константин Уста.

Султан Селим с помощью верных помощников сверг с престола Баязида II, после чего был провозглашен новым правителем империи. Своего повзрослевшего к тому времени сына султана Сулеймана он утвердил на посту губернатора Манисы, чтобы таким образом приучить сына к власти.

 

 

Восточные украшения

 

Как мы уже знаем, после внезапной и скоропостижной смерти отца, будучи 25 лет от роду султан Сулейман взошел на престол. Он правил Османской империей на протяжении долгих 46 лет, – практически столько, сколько длилась его любовь к земной женщине, получившей от него имя Хюррем.

Считается, что с приходом к власти султана Селима, Османская Империя достигла наивысшего расцвета, по праву получив название «солнечной державы». Эту страну и ее богатейшую казну охраняла едва ли не самая большая и самая опытная армия в мире.

 

Историки всегда делают акцент на том, что сын Селима – султан Сулейман – носил прозвище Кануни, т. е. справедливый, подчеркивая тем самым, что этот правитель делал многое, чтобы облегчить жизнь простого народа. Действительно история сохранила случаи, когда султан – неузнанным – выходил в город, на базарные площади, бродил по улицам и совершал благие дела, выявляя и наказывая виновных. Наверняка из-за этого в народе отзывались о нем как о халифе всех мусульман, не забывая указать и более весомое: их султан – Властелин Планеты.

В империи во времена его правления успешно налаживались торгово-экономические и другие сношения со странами-соседями. Также известно, что этот человек толерантно относился к христианской религии, и люди, принадлежащие к этой вере, спокойно могли жить по законам и обычаям своей религии, – так же, как и сами мусульмане. В империи не было религиозного противостояния, и это, конечно, в первую очередь, заслуга правителя. Однако не все протекало так гладко, как мы говорим, ибо любое сильное государство, а тем паче империя старалась усилить свое влияние в мире, чаще всего прибегая для достижения своих целей к кровопролитным войнам.

 

Радио «Голос Турции» в цикле передач об истории османов (шли в радиоэфире в 2012 г.) озвучило: «Первые османские властители – Осман, Орхан, Мурат, были в столь же степени умелыми политиками и администраторами, сколь и удачливыми и талантливыми полководцами и стратегами. Из факторов, способствовавших успеху османского дела, можно указать и то, что даже противники видели в османах исламских воинов, не обремененных сугубо клерикальными или же фундаменталистскими воззрениями, что отличало османов от арабов, с коими до этого приходилось сталкиваться христианам. Османы не обращали подвластных им христиан силой в истинную веру, позволяли своим немусульманским подданным исповедовать их религии и культивировать свои традиции. Следует сказать, (и это исторический факт), что фракийские крестьяне, изнывавшие от непосильного бремени византийских налогов, воспринимали османов как своих освободителей. Османы, соединив на рациональной основе чисто тюркские традиции кочевничества с западными мерками администрирования, создали прагматическую модель государственного управления» (и т. д.).

 

 

Продавец ковров. Художник Джулио Росати

 

Ели отец султана Сулеймана Великолепного вел политику расширения просторов своих владений путем завоевания восточных стран, то его сын расширял границы Османской империи в европейском направлении: в 1521 году был захвачен Белград, в 1522 году – легендарный остров Родос, после чего задуман захват Венгрии. Речь об этом частично уже велась выше. И все-таки, добавляя новые сведения в цитаты, взятые у историков о том периоде, мы получим следующие ценные подробности, красочно свидетельствующие о духе времени. Вернее, о духе того времени, которое обагряло кровью вполне просвещенную «солнечную» империю.

После захвата Родоса султан Сулейман назначает главным визирем бывшего раба Маниса – своего давнего друга, получившего при султане прекрасное образование, Ибрагима-пашу. Он должен был отвечать за исход битвы при Мохаче в Венгрии. В битве при Мохаче была задействована армия из 400 тысяч воинов. Войска после завершения утреннего намаза с кличем: «Аллах Велик!» и подняв султанское знамя, ринулись в бой. Известно, что накануне сражения к облаченному в латы и восседавшему на троне у своего шатра султану вошел старший по возрасту солдат, и, пав на колени, громко воскликнул: «О мой падишах, что может быть почетнее войны?!». После чего это восклицание было несколько раз повторено всем многочисленным войском. Только завершив ряд обязательных церемоний, воины по приказу султана пошли в наступление. Согласно традициям, с самого начала боя и до его завершения играл боевой марш. При этом «военный оркестр» восседал на спинах верблюдов и слонов, ритмичной музыкой подбадривая солдат. Кровавая битва длилась всего два часа, завершившись победой турков. Так султан Сулейман заполучил Венгрию, представив всей Европе трястись в лихорадочном напряжении, ожидая осуществления новых планов по завоеванию мира падишахом. Тем временем турецкие подданные стали спокойно обживаться уже и в самом центре Германии.

 

 

Ибрагим-паша

 

После европейских завоеваний султан Сулейман намеревается захватить Иран и Багдад, его армия одерживает победу в сражениях как на суше, так и на море. Вскоре и Средиземное море становится подконтрольным Турции.

Итогом такой успешной завоевательной политики стало то, что земли империи оказались самыми большими в мире по площади, занимаемой одной державой. 110 миллионов человек – численность населения Османской империи в XVI веке. Османская империя простиралась на восьми миллионах квадратных километров и имела три административных деления: Европейское, Азиатское, Африканское.

Кануни султан Сулейман, облеченный державным величием, выступил как составитель ряда совершенно новых действенных законов. Турецкое Kanuni значит Законодатель.

Надпись на мечети Сулеймание, построенной в честь Сулеймана, гласит: «Распространитель законов султанских. Самой главной заслугой Сулеймана, как Законодателя, было утверждение Исламской культуры в мире».

Султан вел переписку с королем Франции Франсуа I. Одно из писем, адресованное королю и написанное правителем Османской империи, начинается так: «Я, властвующий в Черном и Средиземных морях, в Румелийском, Анатолийском и Карашанском, Румском и Диарбекирском вилайетах, правящий в Кюрдистане и Азербайджане, в Аджеме, в Шаме и Халебе, в Египте, в Мекке и Медине, Иерусалиме и Йемене, я владыка всех арабских стран и еще многих земель, завоеванных моими предками. Я внук Султана Селима Хана, а ты же жалкий королек французского вилайета, Франческо…».

 

 

Халит Эргенч в роли султана Сулеймана в турецком сериале «Великолепный век»

 

Кстати, что касается просвещенной Франции (эту страну всегда почему-то отождествляют именно с просвещением). В 1535 году султан Сулейман завершил монументальное соглашение с Франциском I, которое дало Франции благоприятные торговые права в Османской империи в обмен на совместные действия против Габсбургов. Но что еще любопытней – одна из француженок, родственница самого Наполеона, вернее, кузина императрицы Жозефины (жены Наполеона) Айме Дюбуа де Ривери была в… рядах наложниц одного из османских правителей. Она вошла в историю под именем Накшидиль как мать султана Махмуда II. Между прочим, когда султан Абдул-Азиз (1861–1876 гг.) посетил Францию, то принимавший его император Наполеон III сказал, что они – родственники через своих бабушек.

Вот как шутит Большая История со своими верноподданными…

 

 

Турецкая керамика, XVI век

 

Здесь можно привести еще один весьма показательный случай. Однажды супруга Наполеона III императрица Евгения по пути на торжественную церемонию по поводу открытия Суэцкого канала решила заглянуть в Стамбул и посетить султанский дворец. Ее приняли с подобающей пышностью и из-за того, что ту распирало любопытство, осмелились провести в святая святых – в гарем, который в буквальном смысле будоражил умы европейцев. Но приход незваной гостьи вызвал международный конфуз. Дело в том, что валиде-султан Пертивнияль, разгневанная вторжением чужестранки в ее владения, прилюдно влепила императрице пощечину. Подобного унижения Евгения вряд ли когда испытала, но насколько надо чувствовать себя сильной и защищенной, чтобы поступить таким образом, как валиде-султан. Насколько высоко была вознесена женщина (не только властью, но и внутренней сущностью своей), чтобы дать пощечину за несдержанную любознательность. Отомстила, видимо, за то, что почувствовала: европейка прибежала осмотреть гарем, словно обезьяний питомник. Вот так с законодательницей мод, утонченной женщиной благородных кровей поступила… бывшая прачка! До того, как стать женой султана Махмуда II, Пертивнияль служила прачкой в турецкой бане, где ее то ли точеные, то ли наоборот пышные формы приметил Махмуд.

 

Вернемся к нашему главному герою, покорившему сердце восточной наложницы. Султан Сулейман, так же, как и его отец, увлекался поэзией, и до конца своих дней писал талантливые поэтические произведения, полные восточного колорита и философствования. Он также большое внимание уделял развитию культуры и искусства в империи, приглашая умельцев из разных стран. Особое внимание он уделял архитектуре. При нем было построено много прекрасных зданий и культовых сооружений, сохранившихся по сей день. Среди историков превалирует мнение, что важные государственные посты в Османской империи в году правления султана Сулеймана получали не столько благодаря титулам, сколько благодаря заслугам и уму. Как отмечают исследователи, Сулейман привлекал в свою страну самые лучшие умы того времени, самых одаренных людей. Для него не существовало титулов, когда речь шла о благе для его государства. Он награждал тех, кто был этого достоин, они же платили ему безграничной преданностью.

Европейские лидеры были поражены бурным расцветом Османской империи и хотели знать, в чем причина неожиданного успеха «дикой нации». Нам известно о заседании венецианского сената, на котором после доклада посла о происходящем в империи был задан вопрос: «Вы полагаете, что простой пастух может стать великим визирем?» В ответ послышалось: «Да, в империи каждый гордится тем, что он раб султана. Высокое государственное лицо может быть низкого происхождения. Сила ислама растет за счет второсортных людей, рожденных в других странах и крещенных христианами». Действительно, восемь великих визирей Сулеймана были христианами и были привезены в Турцию рабами. Король пиратов, заправляющий в Средиземноморье, Барбари – пират, известный европейцам как Барбаросса, стал у Сулеймана адмиралом, который управлял флотом в сражениях против Италии, Испании и Северной Африки.

 

 

Сулейман Великолепный

 

И только те, кто представлял собой священный закон, судьи и учителя были сыновьями Турции, воспитанными на глубоких традициях Корана.

Интересно, что в годы правления Сулеймана народам мира пришлось пережить те же чувства, что переживут наши соотечественники вместе со всем миром верящие в… конец света. Те, кто боялся наступления 21 декабря 2012 года, поймут о чем вел речь писатель П. Загребельный, упоминая: «Сулейман охотно принял совет матери и возлюбленной жены сыграть пышную свадьбу своей самой младшей сестры[1]. Он надеялся, что в свадебных торжествах потонут недовольство войск малой добычей и страшными потерями под Родосом, мрачные перешептывания Стамбула, разногласия в диване, дурные вести из восточных провинций и Египта, вражда, воцарившаяся в гареме со времени изгнания Махидевран и приближения к султану Хюррем. 1523 год был тяжелым повсюду. В Европе ждали нового потопа, люди бежали в горы, запасались харчами, кто побогаче, строили ковчеги, надеясь переждать в них стихию, и хотя астролог Паоло де Бурго убеждал папу Климента, что небесные констелляции не указывают на конец света, землю и дальше раздирали войны, а на небесах лютовали стихии. 17 января 1524 года в соборе святого Петра во время службы, которую правил сам папа, отвалился от колонны большой камень и упал к ногам римского первосвященника; по всей Европе начались ужасающие ливни».

 

 

Кинжал из коллекции музея Топкапы в Стамбуле

 

И коль уже упомянуто о торжествах – свадьбе любимой сестры Сулеймана по имени Хатидже, то можно вспомнить что происходило в этот значимый день с нашей Хюррем. Если верить П. Загребельному, Роксолана в этот день родила второго наследника. Читаем: «В это время из султанского серая прибыл гонец с радостной вестью: султанша Хасеки родила повелителю мира, преславному султану Сулейману еще одного сына! Было двадцать девятое мая – день взятия Фатихом Константинополя. Но именем Фатиха султан уже назвал первого сына Хюррем, поэтому он торжественно провозгласил перед гостями, что второго сына Хасеки он нарекает Селимом, в честь своего славного отца, тут же велел послать султанше в дар крупный рубин, свой любимый камень, и золотую лестничку, чтобы садиться на коня или верблюда, а кое-кто из присутствующих подумал: чтобы удобнее было взбираться на вершины власти». Идя на поводу у Хасеки, султан возобновил празднества через шесть дней – после того как его наложница немного оправилась после родов. Чтобы и она могла поучаствовать в пышных торжествах и насладиться невиданным по щедрости развлечением. «Султану даже в голову не приходило, что этой пышной свадьбой, еще не виданной в Стамбуле, он порождает и укрепляет две наиболее враждебные силы в своем государстве, которые рано или поздно должны будут столкнуться и одна из них неизбежно погибнет. Одну из этих сил он неосторожно показал народу и тем ослабил ее стократно, ибо, как высоко вознесенную, народ сразу же ее возненавидел, а другая сила пока оставалась скрытой и от этого была намного сильнее. Силой явной был Ибрагим, отныне не только великий визирь, но и царский зять. Силой скрытой – Роксолана, время которой еще не настало, но когда-то могло и должно было настать».

 

 

Знаменитые на весь мир восточные сладости

 

Другой исследователь – историк, один из главных свидетелей той эпохи, писал, что в ознаменование этой свадьбы на Ипподроме был устроен грандиозный праздник, который продолжался пятнадцать дней. Турецкий историк XVI века Пешеви так писал о свадьбе Ибрагима и Хатидже: «…перед глазами простиралось такое изобилие и веселье, какого никогда еще не наблюдали на свадьбе принцессы».

…Султан Сулейман, став правителем, сумел преодолеть различные трудности, закрепив за собой множество лестных эпитетов. В мировой истории период правления султана Сулеймана Великолепного обозначают как «тюркскую эпоху», так как Османская империя считалась наиболее развитой цивилизацией XVI века. Свою приставку к имени «Великолепный» султан получил как правитель, достигший наивысшего расцвета для своей империи. Великий падишах тюрков был велик в разных ипостасях: от воина до просветителя, от поэта до законодателя, от влюбленного до возлюбленного…

 

 

Гравюра Агостино Венециано, изображающая Сулеймана Великолепного в шлеме выше папской тиары. Этот шлем не был типичным головным убором для султана, и он его не носил, но шлем часто находился возле него во время приема послов

 

Глава 7

«Избрав своей святыней, я власть тебя у твоих сложил…»

 

Из рассказов автора «Турецких писем» австрийского посла Бусбека мы узнали многие подробности из жизни Роксоланы. Можно сказать, что благодаря ему мы узнали о самом ее существовании, ибо имя женщины могло легко затеряться в веках.

В одном из писем Бусбека сообщается следующее: «Султан настолько любил Хюррем, что в нарушение всех дворцовых и династических правил заключил брак по турецкой традиции и подготовил приданое».

Произошло это знаменательное во всех отношениях событие приблизительно в 1530 году. Англичанин Джордж Янг описывал это как чудо: «На этой неделе здесь произошло событие, какого не знает вся история здешних султанов. Великий повелитель Сулейман в качестве императрицы взял рабыню из России по имени Роксолана, что было отмечено празднеством великим. Церемония бракосочетания проходила во дворце, чему посвящались пиршества размаха невиданного. Улицы города по ночам залиты светом и всюду веселятся люди. Дома увешаны гирляндами цветов, всюду установлены качели, и народ качается на них часами. На старом ипподроме построили большие трибуны с местами и позолоченной решеткой для императрицы и ее придворных. Роксолана с приближенными дамами наблюдала оттуда за турниром, в котором участвовали христианские и мусульманские рыцари; пред трибуной проходили выступления музыкантов, проводили диких зверей, включая диковинных жирафов с такими длинными шеями, что они доставали до неба… Об этой свадьбе много ходит разных толков, но никто не может объяснить, что все это может значить».

 

 

Хюррем Султан в исполнении Мерьем Узерли

 

Нужно указать, что в некоторых источниках говорится, что эта свадьба состоялась только после смерти валиде-султан, матери султана Сулеймана Великолепного. А валиде-султан Хафса Хатун умерла в 1534 году. Напомним, что незадолго до этого – в 1533-м вместе с сыном Мустафой, который достиг совершеннолетия, отправилась в Манису и давняя соперница Хюррем – Махидевран. Но, думается, что правильней будет поместить эти два значимых события после свадьбы падишаха и его Хасеки, которая после церемонии получила по сути неограниченную власть в империи.

В 1555 году Стамбул посетил Ганс Дерншвам, в своих путевых заметках он написал следующее: «Сулейман больше других наложниц полюбил эту девушку с русскими корнями, из неизвестной семьи. Хюррем же смогла получить документ о свободе и стать его законной женой во дворце. Помимо султана Сулеймана Великолепного, нет в истории падишаха, который бы настолько прислушивался к мнению своей жены. Что бы она ни пожелала, он тут же исполнял».

Видимо, Сулейман был слишком откровенен, когда писал своей любимой: «Избрав тебя своей святыней, я власть у ног твоих сложил». Он посвятит своей возлюбленной множество страстных и искренних строк.

 

 

Роксолана и Султан. Художник Карл Антон Хакель

 

Султан Сулейман Великолепный и его подруга Хюррем выражали свои чувства не только пребывая в объятиях друг друга, но в письмах и стихотворных строках. В усладу любимой Сулейман читал стихи, она же, пребывая в разлуке, каллиграфически выводила на бумаге: «Мое государство, Султан мой. Прошло много месяцев, как нет вестей от моего Султана. Не видя любимого лица, я плачу всю ночь напролет до самого утра и с утра до ночи, я потеряла надежду на жизнь, мир сузился в глазах моих, и я не знаю, что делать. Я плачу, и взор мой все время обращен на дверь, в ожидании». В другом письме Хюррем пишет: «Склонившись до земли, хочу поцеловать ноги твои, мое Государство, солнце мое, Султан мой, залог моего счастья! Состояние мое хуже, чем у Меджнуна[2] (я схожу с ума от любви)». В другой раз она признается:

 

Моему пронзенному сердцу нет на свете лекарств.

Душа моя жалобно стонет, как свирель в устах дервиша.

И без лица твоего милого я как Венера без Солнца

Или же маленький соловушка без розы ночной.

Пока читала Ваше письмо, слезы текли от радости.

Может, от боли разлуки, а может, от благодарности.

Ведь Вы наполнили чистое воспоминание драгоценностями внимания,

Сокровищницу сердца моего наполнили ароматами страсти.

 

Мы помним, что в первые годы их счастливого и страстного чувства султану Сулейману приходилось много времени пребывать в военных походах. Тем не менее эти длительные отлучки не загасили любовь, но лишь дали возможность Хюррем овладеть родным языком ее любимого. И если прежде Сулейман советовался с матерью, ожидая ее советов, то после того, как его Хасеки научилась рассуждать как истинная турчанка, он все больше доверяет и прислушивается к ее мнению. И все же «любовная проза и лирика» занимает главное место в их переписке.

 

Письмо Хюррем султану Сулейману – в тот момент, когда он был в походе на Венгрию: «Душа моей души, мой повелитель! Привет тому, кто поднимает утренний ветерок; молитва к тому, кто дарует сладость устам влюбленным; хвала тому, кто полнит жаром голос возлюбленных; почтение тому, кто обжигает, точно слова страсти; безграничная преданность тому, кто осиян пречистой светлостью, как лица и главы вознесенных; тому, кто является гиацинтом в образе тюльпана, надушенный ароматом верности; слава тому, кто перед войском держит знамя победы; тому, чей клич: «Аллах! Аллах!» – услышан на небе; его величеству моему падишаху. Да поможет ему Бог! – передаем диво Наивысшего Повелителя и беседы Вечности. Просветленной совести, которая украшает мое сознание и пребывает сокровищем света моего счастья и моих опечаленных очей; тому, кто знает мои сокровеннейшие тайны; покою моего изболевшегося сердца и умиротворению моей израненной груди; тому, кто является султаном на престоле моего сердца и в свете очей моего счастья, – поклоняется ему вечная рабыня, преданная, со ста тысячами ожогов на душе. Если вы, мой повелитель, мое высочайшее райское древо, хотя бы на мгновение изволите подумать или спросить об этой вашей сиротинке, знайте, что все, кроме нее, пребывают под шатром милости Всемилостивого. Ибо в тот день, когда неверное небо всеохватной болью учинило надо мной насилие и в мою душу, несмотря на эти бедные слезы, вонзило многочисленные мечи разлуки, в тот судный день, когда у меня было отнято вечное благоухание райских цветов, мой мир превратился в небытие, мое здоровье в недуг, а моя жизнь в погибель. От моих беспрерывных вздохов, рыданий и мучительных криков, не утихающих ни днем, ни ночью, души людские преисполнились огнем. Может, смилуется творец и, отозвавшись на мою тоску, снова вернет мне вас, сокровище моей жизни, чтобы спасти меня от нынешнего отчуждения и забвения. Да сбудется это, о властитель мой! День мне в ночь обернулся, о тоскующая луна! Мой повелитель, свет очей моих, нет ночи, которая бы не испепелялась от моих горячих вздохов, нет вечера, когда бы не долетали до небес мои громкие рыдания и моя тоска по вашему солнечному лику. День мне в ночь обернулся, о тоскующая луна!»

Тонкий знаток истории и османского колорита украинский писатель П. Загребельный так описал любовную тягу султана к соплеменнице писателя, жившей в XVI веке.

 

 

Фаворитка. Художник Рудольф Эрнст

 

«Она тонко чувствовала момент, когда нужно было быть покорной, и именно тогда бывала покорной, а нынче Сулейману нужно было именно это ее умение, и он весь преисполнился тихой признательностью к Хюррем за то, что она облегчала ему неприятный разговор, ради которого он сюда пришел. А может, пришел, чтобы посмотреть на эту удивительную женщину, на это непостижимое существо, услышать ее глубокий голос, вдохнуть аромат ее тела, ощутить ее ласковое тепло, которое она излучала неустанно, как маленькое солнце, что скатилось с неба на эту благословенную землю. Его поражало ее умение сидеть. Стлалась по коврам, среди подушек, низеньких широких диванов, точно невиданно цветистый плющ. Любила красное, желтое, черное. Небрежность во всем, но какая влекущая! Каждая складка ткани, каждая морщинка, раскинутый веером подол платья, шелковые волны шаровар – все влекло, приковывало взгляд, наполняло его мрачную душу чуть ли не мальчишеским воодушевлением. Иногда было в ней что-то словно бы от подстреленной птички, от сломанного дерева, умирающего звука, а потом внезапно шевельнется, встрепенется, оживет, заиграет всеми жилками, а буйные волосы так и льются и заливают султана волной такого счастья, от которого он готов умереть.

Как мог он такой женщине говорить неприятное? А пришел сюда именно с этим. Собственно, с нею он чувствовал себя легко даже тогда, когда должен был сообщать ей что-то неприятное. Она как бы шла ему навстречу, всегда проявляла поразительное понимание его положения, никогда не забывала прежде всего признавать и чтить в нем властелина и повелителя, никакого намека на их близость, на чувства, которые разрывали грудь. Называла себя: последняя служанка и вечная невольница. Пленила его робкой своей наготой, потом засиял ему дивный ее ум, теперь уже и сам не знал, чем больше очарован в маленькой Хюррем; поэтому малейшая боль, причиненная ей, должна была отразиться стократной и тысячекратной болью в самом Сулеймане». Нужно быть в душе поэтом, чтобы так красиво изложить (по сути, выдумать) подобную психологическую картинку.

 

 

Сулейман Великолепный. Художник Мельхиор Лорис

 

Пожалуй, единственное, что можно добавить иронично: нет повести печальнее на свете, чем повесть о любви Хюррем и Сулеймана. Почему печальнее? Да потому, что пришлось им пройти через многие испытания, и смерти, и предательство и другие напасти. А после всего – одному из них влачить грустную старость, оживая лишь в воспоминаниях о счастливых днях…

 

Но пока мы не дошли до развязки этой истории, займемся бытописанием. Осознавая мощь влечения султана к возлюбленной и силу ее влияния на него, иностранные послы и высокие гости империи охотно делали подарки Хюррем, именуя последнюю на западный лад королевой.

Хюррем Султан во многих сферах дворцовой жизни являлась первооткрывательницей. К примеру, эта женщина стала законодательницей новой дворцовой моды, заставив портных шить для себя и близких одежду свободного покроя и необычные накидки. Обожала она и всякие изысканные украшения, часть из которых собственноручно изготовил султан Сулейман, тогда как другой частью драгоценностей были покупки или подарки послов.

О нарядах и предпочтениях Хюррем мы можем судить по картинам знаменитых художников, пытавшихся как восстановить ее портрет, так и воссоздать наряды той эпохи. К примеру, на картине Якопо Тинторетто (1518 или 1519–1594), живописца венецианской школы позднего Ренессанса, Хюррем изображена в платье с длинным рукавом, с отложным воротником и накидкой.

Жизнь и возвышение Роксоланы так взволновали творческих современников, что даже великий живописец Тициан (1490–1576), чьим учеником, между прочим, был Тинторетто, написал портрет знаменитой султанши. Картина Тициана, написанная в 1550-е годы, называется La Sultana Rossa, то есть, русская султанша.

 

 

La Sultana Rossa

 

Ныне этот шедевр Тициана хранится в Музее художественного и циркового искусства братьев Ринглинг в г. Сарасота (США, штат Флорида); в музее собраны уникальные произведения живописи и скульптуры времен средневековья Западной Европы. Почетное место занимает галерея итальянского искусства, где представлены полотна известных мастеров венецианской школы: Рубенса, Тициана, Микеланджело и других всемирно известных европейских художников. Как оказались эти бесценные полотна в США? Оказалось, что некогда известная цирковая труппа братьев Ринглинг, заработав и накопив многомиллионный капитал, значительную часть его вложила в исторические ценности. Братья построили роскошные дворцы в итальянском стиле, где экспонируются предметы мирового искусства. И среди них, конечно же, шедевр итальянского живописца Тициана – портрет Ла Султанши Росса.

Другим художником, жившим в то время и даже имевшим отношение к Турции, стал крупный немецкий художник из Флембурга Мельхиор Лорис. Он прибыл в Стамбул в составе австрийского посольства Бусбека к султану Сулейману Кануни, и пробыл в столице Османской империи четыре с половиной года. Художник сделал много портретов и бытовых зарисовок, но, по всей вероятности, его портрет Роксоланы не мог быть сделан с натуры. Мельхиор Лорис изобразил нашу героиню немного полноватой, с розой в руке, с накидкой на голове, украшенной драгоценными камнями и с волосами, уложенными в косу.

 

 

Портрет Хюррем Султан, известной как Роксолана. Художник Мельхиор Лорис, 1581 г.

 

О невиданных нарядах османской королевы красочно рассказывали не только живописные холсты, но и книги. Скажем, у того же П. Загребельного читаем: «…впереди султана летело его повеление приготовить наибольший подарок возлюбленной Хасеки за сына – невиданное платье из золотой парчи, расшитое по вороту, рукавам, подолу и переду бриллиантовыми и рубиновыми стежками, украшенное на месте шейной застежки огромным изумрудом, привезенным из Александрии. Тот изумруд на тридцать четыре диргемы стоил сорок два кесе, то есть девятьсот восемьдесят селимов золотом, или восемьдесят тысяч дукатов. А все платье Хасеки стоило сто тысяч дукатов, сумма, какую в то время вряд ли бы нашла в своей казне великая европейская держава, но для султана, исчислявшего свой доход в четыре с половиной миллиона дукатов, она не представлялась такой уж неимоверной. Если же вспомнить, что под стенами Родоса пало именно сто тысяч воинов Сулеймана, то цена платья, подобного которому еще не видел мир, находила свое, пусть и кровавое, как положено для такого великого властителя, оправдание.

Для себя Сулейман сочинил небольшое стихотворение: «Повторял я множество раз: Сшейте моей любимой платье. Сделайте из солнца верх, подкладкой поставьте месяц, из белых облаков нащипайте пуху, нитки ссучите из морской синевы, пришейте пуговицы из звезд, а из меня сделайте петли!»…»

И, комментируя в который раз это трогательное произведение, принимаемое на веру всеми без исключения читательницами за историческую правду, добавим: могла ли женщина, очутившаяся волей судеб рядом с любимым, и одетая волей любимого в неимоверно роскошное платье, равное по цене бюджету какого-нибудь небольшого королевства, огорчаться, что в 15-летнем возрасте ее украли разбойники? И что она не может вернуться на родину? Скорее всего, эта тщеславная женщина – восседая на вершине власти – миллионы раз благодарила и Бога и Аллаха за предоставленную возможность жадно, пылко любить и быть искренне, страстно любимой великим мужчиной…

На портрете Хюррем из дворца Топкапы (об этом месте мы узнаем чуть позже) мы видим вытянутое лицо изящной женщины, большие черные глаза, маленький рот, накидку, щедро украшенную жемчугом и драгоценными камнями, в ушах серьги в форме полумесяца. На этом портрете – прекрасно одетая и убранная в драгоценности Хюррем, истинная королева, полная достоинства.

 

 

Портрет Хюррем, хранящийся в музее дворца Топкапы

 

Этот портрет несколько лет назад выставлялся в Москве в качестве экспоната уникальной выставки «Сокровища османских султанов» (прошла летом 2010 года в Успенской звоннице и Одностолпной палате Московского Кремля). То был совместный проект музея Московского Кремля и музея Дворца Топкапы. Посетителям удалось увидеть замечательные памятники турецкого искусства из знаменитого стамбульского музея. Вкратце скажем, что Дворец Топкапы, построенный в 1459–1460 годах по приказу покорителя Константинополя султана Мехмеда II в самом красивом месте завоеванного им города, переименованного в Стамбул, является одним из самых посещаемых дворцов-музеев мира. Ну а с