Мифы и сказки Кежемского Приангарья

МИФЫ И СКАЗКИ КЕЖЕМСКОГО ПРИАНГАРЬЯ

Автор: Диденко Надежда Алексеевна - заслуженный педагог, учитель высшей категории. Награждена медалью «За службу образованию», отмечена грамотами Министерства образования и науки РФ, краевого управления образования, редактор-составитель «Большой Кежемской энциклопедии». Живет в г.Кодинске (февраль 2020г.)

Хочу уехать в ту Заимку,

Где Фёклы с Фомами живут,

Где Ермишачую травинку

О, тоже Родиной зовут.

Где лошадиным потом пахнет

Бревенчатая Русь моя,

Где под литовкой травы ахнут

И лягут гордо во стога.

Где модны фартуки с оборкой

И высший мат «Христос с тобой!»

Где избы белятся извёсткой,

Живёт под печкой домовой.

В стерляжьих водах – водяные,

В лесах лесистых – лешаки,

Где бабы – шаньги наливные,

Где не мужчины – мужики.

Эти строки из поэмы, которую внучка Ермишачьей Сусаньи (псевдоним) посвятила «Заимке христовой, когда она была молодой и красивой». Давайте и мы сегодня перенесёмся в тот мир, когда все наши деревни были на своём месте и «чудес-то было больше, чем теперь».

План лекции

Раздел I. Мифы и поверья жителей Кежемского Приангарья

1.1. Мифологические персонажи, постоянно находящиеся в доме, на подворье или в деревне (домовой, банник, люди со сверхъестественными способностями: ведьмы, колдуны, знахари и знахарки)

1.2. Поверья, былички и бывальщины о духах природы: леший, водяной, русалка

1.3. Поверья и рассказы о чертях и шул и кунах

1.4. Поверья и рассказы о смерти, покойниках и привидениях

1.5. Поверья и былички о предсказаниях, предзнаменованиях и гаданиях

     1.6. Поверья и былички о доле и удаче

1.7. Христианские легенды

1.8. Заключение по разделуI

 

Раздел II. Сказки и сказочники Кежемского Приангарья

2.1. Собиратели сказок

2.2. Ефим Михайлович Кокорин (Чима) из Кежмы

2.3. Никон Власович Колпаков из Яркино

2.4. Заключение по разделу II

 

Основное содержание

Христианские легенды

Сибиряки, как известно, не отличались особой религиозностью. Уже первые переселенцы, хотя и признавали важность участия высших сил в жизни и судьбе человека, в значительной мере должны были рассчитывать на собственные силы. Это отразила пословица: «Бог-то Бог, да и сам не будь плох».

Кроме того, сибирские приходы были очень протяжёнными, включали до десятка деревень, отделённых друг от друга многими километрами, что затрудняло доступ священникам к пастве, а населению – к христианским текстам. Так, в Кашино-Шиверский приход вошли бывший монастырь (собственно село Кашиношиверское), деревни Дворец, Сосновая, Пашина, Рожкова, М у ра (Червянка) в 100 верстах. Когда в Червянке была выстроена церковь и образовался свой приход Червянский, деревни Кода и Проспихина были переданы в состав Кашино-Ш и верского прихода, а Усть-Кова и деревни по Кове – Сизая, Прокопьева, Костина – отделились от Кежемского прихода и также присоединились к Кашино-Ш и верскому. Всего 11 поселений, в каждом из которых священник бывал 1-2 раза в году. Грамотных были единицы, Библию тоже имели немногие.

«Чего мы знам? Живём в лесу, молимся колесу», – такоевысказывание крестьянина записал в Кежемской волостиА.А. Макаренко и прокомментировал его так: «Нравы и обычаи у них до удивления архаичны; их духовная жизнь задержалась на низкой, сравнительно, ступени развития и полна суеверных предрассудков».

В своём «Сибирском народном календаре» Макаренко приводит такой поучительный сюжет: «Недавно, например, в деревне Яркиной (по речке Чадобец) Пинчугской волости рассказывали, что одна баба заблудилась в лесу, вернувшись домой, рассказала однодеревенцам, как в лесу ей было видение «Пресвятой богородицы Девы Мареи»: она жаловалась на то, что бабы и девки шьют себе модны и красны платья, посты и пятницы не блюдут и в бани по субботам ходят. С того времени яркинцы перестали ходить в бани по субботам, а если случится когда идти, то стараются это сделать в обеденную пору. Не уступили бабы и девки только в нарядах».

В сюжеты и притчи христианской мифологии нередко добавляли свои детали, а то и сочиняли собственные легенды и сказки. Ниже предлагаем некоторые из них.

Про бояру. «Почему бояру поешь и сразу сердце давит? Бог её проклёл. Он прятался под боярой от жидов, а бояра его исколола – он её проклёл. Её много нельзя есть».**

Пихта-спасительница. «Пихту на Ангаре всегда почитали, приносили домой на Великую Пасху, ставили за икону и клали под стол. Слышала от старших, что в писании (Библии) было сказано, что когда Иисус Христос прятался от своих врагов, то пихта закрыла его своими веточками». (Записано от Клавдии Рукосуевой из Яркино).

Благословение пихтой и вербой. «У нас бабушка, она сильно божественная была, она все праздники нас будила. А знашь, как будила? Пихтой. Ломали на Паску пихту, ставили дома в кастрюлю там или в ведро ставили, и утром рано бабушка нас потихонечку пихтой этой:

Как пихта зелена, и стройна, и здорова,

Так и вы будьте стройны, и здоровы, и красивы.

Дай Бог вам ума-разума.

Вот так три раза пошопчет, подымет нас всех. И мы – к окошку. Солнышко начинат… Ясный день, и вот оно выходит солнышко и начинат всякими цветами, радугами играть. Ну, каких токо цветов нет! Я и счас внуков поднимаю. И я вот эту вербу на Вербное воскресенье всегда рву, всегда вербу ломаю. И внучат своих я так же похлопаю веточкой:

  Здоровенький да умненький,

  Дай Бог вам счастья».**

Солнце радуется. В Пасху стреляли утром рано, как солнце всходит из-за горизонта.

Выходили, смотрели на солнце и говорили:

– Вот солнце там скачет, радуется, играет.

И точно. Вроде оно, как и шавелится солнце, вот и говорили, что солнушко радуется, играет, Бог радуется…»**

«Паску встречают на угоре, ага. Стреляют, выйдут туда б у хают».** (Хивонея Павловна Усова, 1926 г.р., д. Алёшкино) «Стреляли без дроби, холостым порохом. А с дробью нельзя стрелять: это ты расстреливаешь Иисуса Христа. А так на холостую, ну, однем порохом, это ты его уже встречаешь Иисуса Христа».

Господь спускается на землю. Ангарцы верили, что Бог сорок дней от Пасхи ходит странником по земле, принимая разные образы, наблюдает за людьми, примечает, кто чего стоит. «В Паску он спускается же на землю, собирает все грехи, мама говорит, записывает себе в книгу. По земле ходит. А потом возлетает в Вознесениев день, всё увозит. И начинат: кто в рай, кто в ад попадёт».**

На Вознесение Господне также палили из ружей – провожали Христа на небо.

«В Заледеевой всегда Пасху праздновали, всегда. Утром уже стреляли, кода начинает солнышко всходить, и начинают стрелять. Три раза только стреляют – не больше. И провожали в Вознесеньев день – тоже три выстрела давали. Да и во Дворце так же было, и в Монастыре так же, да по всем деревням так было».**

«Раньше в Заимке-то стреляли, Христа провожали. Бог по земле ходит, а провожают, стреляли, на угор выйдут. А нынче стрельни – ешшо заберут же. Пасху как провожали в воскресенье». **

«Вот на Пасху Восподь-батюшка спускатся на землю. Старики-то рассказывали… Он не кажному покажется. Он ходит по земле, всё слушает, кто как живёт. А в Вознесеньев день мы провожаем его на небо. Восподь-батюшка на небеса, он уже всё наслушался, пошёл на небеса».**

«В Пасху Бог спускается на землю. Так говорили. Спускается. У нас старики-то, бабушка с дедушкой, настряпают раньше. Поставят на стол шаньги, горяче ли, и стреляют, стреляют. Стреляют, что завтракать Боженька спускается, говорят. А на Вознесенье он, говорят, возносится».** (Наталья Максимовна Колпакова, 1926 г.р., п. Болтурино)

На Вознесение стреляли в 12 часов ночи – провожали Бога на небеса. Костры жгли, заряжали порохом сучковатые чурки и поджигали их – получался своеобразный фейерверк. Считалось, что этим люди отпугивали чертей, помогали Богу вознестись на небо.

Богатые и бедные. Говорят, какой-то старичок беспритульный шёл. Откуда он? Оборванный, нишший какой-то. И зашёл в дом, угадал к богатым. Богатые есть богатые. Ну и они его встретили плохо. Зашёл к нишшим – оне последнюю картошку разломили пополам, хлеб разделили пополам. Покормили его, водой напоили его, и он пошёл вясёлый от их. Ну, вот говорит:

 –Бог даст тем плохо, а этим лучше.

Вот это правды было».**

  «Ранше так говорили:

  – Был – говорит, – у друга, пил хлеб-воду и слаще мёду.

  У нас от так дедушка говорил:

  – Пришли, чё есть, Нюра, нады угостить! Хоть из последнего, чай там или что ли. Вода есть».* (Анна Алексеевна Усольцева,1935 г.р., с. Паново)

Касьян и Никола. Очень почитался сибиряками святитель Николай Чудотворец как наиболее понимающий нужды крестьян, скотоводов, зверовщиков. В с. Иркинеево Богучанского района фольклористы записали такую притчу: «Позвал Иисус Касьяна и Николу служить молебен. Шли они и увидели, что застряла телега у одного старичка в грязи. Касьян ему не помог, не захотел мазать ризы. А Никола угодник помог. Пришли они к Иисусу, а он спрашивает, почему опоздали. Узнал, что с ними случилось, и назначил: день Касьяна будет через три года в високосный год, а Николы-угодника два раза в году – осеннего и весеннего праздновать».*

Свою историю обращения к Николаю-Чудотворцу рассказала Брюханова Ирина Васильевна из Кежмы: «Это очень давно было. Жили мы тогда с мужем бедно-бедно, ещё совсем молодыми были. Вот однажды попросили мы у богатых соседей лошадёнку дров привезти. Поехали, а когда стали переезжать мостину (настил из досок на болоте: доски связаны), доски раздвинулись как-то, наш конь так и ухнул в болото. Мы перепугались до смерти. Муж-то скорей за помочью побежал, а я осталась. Держу коня, тащу его и совсем из сил выбилась. Плачу, слезами обливаюсь. «Как – думаю, – теперь жить будем, если конь утонет? Отберут ведь избёнку нашу, останемся без всего». Стала молиться Николаю-Чудотворцу, помощи просить.

Молилась-молилась, а тут уже и муж, гляжу, бежит. Как вдруг – глядь: а коня как выбросит прямо на лужайку, как выстрелил им кто из болота. Вылетел он и стоит на лужайке как ни в чём не бывало, и как будто не устал от того, что намучился. Это нам Николай-Чудотворец помог.

Я теперь до сих пор на него молюсь. Потом он мне не раз ещё помог, и икона его у меня стоит».*

Илья-пророк и леший. Ильин день в представлении народа – «страшный» праздник. Крестьяне того мнения, что в этот день всегда бывает гроза, поэтому «робить грех, Илья убьёт». Илью отождествляют с громом. Гром гремит, говорят, Илья едет на колеснице, запряжённой быком и львом. Он преследует Сатану: где тот спрячется – туда и громовая стрела падает. В селе Кежемском (так называлось оно до 30-х годов ХХ века) А.А. Макаренко записал сказочную историю, поясняющую, из-за чего у пророка и лешего вышла ссора: «Лешему надо было к спеху шубу; днём он не поспел сшить; сел шиться ночью под сосну, когда Илья гремел. Молонья блеснёт – лешак продёрнет иголку в шубу да заворчит: «Што, молнишка, не часто светишь!» Илья на это осерчал и пустил в чёрта громову стрелу – деревину расщепило на кусочки, а лешак увернулся и убёг с шубой». («Сибирский народный календарь в этнографическом отношении»)

Девятая Пятница – тоже сердитый праздник.

«Праздник был Девята Пятница, и в тот день не нады ей было работать, а она сидит прядёт. Одна к ней:

– Ты кого хоть сёдни запряла?

– Да ну!

А к вечеру умерла. Девятая Пятница. Это сердитый праздник. Вот тоже тяжёла. Работать нельзя».*(Мария Меркурьевна Коваленко, 1918 г р., д. Яркино)

Анна Иннокентьевна Кулакова (1930 г.р., д. Сыромолотово): «Да, как раз в пятницу девятая неделя. Ничё не надо делать А мы тоже так же, мы же не веровали сразу-то. У нас была лодка на берегу. И лодку эту делали, как раз доделывали в Девяту. Девята подошла, подошёл вихорь, закрутился-закрутился-закрутился, лодку нашу поднял и – хлоп! – и сломало. Это у многих, не то что у нас».**

Старые люди верили в силу божьей молитвы. Помнили, как баба Агаша молитвой дом от пожара спасла. «Начался пожар, ветер такой! Но и баба Агаша – она богомольница была – взяла икону, на коленки – и кругом своёй постройки на коленкаф с молитвой прошла. Ветер повернул в другую сторону – и всё. От есть кака-то сила ведь!» ** (д. Усольцево)

Несмотря на то что ангарцы фанатичной религиозностью не отличались, были среди них и праведники, и «богомольные» люди, которые сами жили по-христиански и в этом же духе воспитывали детей и внуков. По их понятиям, «жить благословясь надо, с Богом, а не по-варначьи[21]». Вот тому пример: «Мама наша – приёмна душа. Она каждого чаем напоит, по-авангельски жила, всех жалела. Чем может, угостит случайного прохожего, проводит такими словами: «Ну, пойди, сынок, пойди с Богом». И детей наставляла: «Если у тебя чё есть, дай, обязательно дай. Не дашь – согрешишь. Большой грех не дать, когда просят!»** В завершение темы приведём молитву, с которой человеку везде будет удача, везде повезёт, всюду:

 

Иисус Христос впереди,

Святой Николай Угодник позади,

Мать Пресвята Богородица над головой,

Ангелы-хранители по бокам.

Никому нет дела до меня,

До рабы божьей (имя),

Никаким врагам»**.

 

Заключение по разделу I

Погружение в мир мифов и поверий коренного населения Кежемского района не просто интересно, но и во многом поучительно. Оказавшись в плену суровой природы, первопоселенцы преодолели многие страхи, поджидающие их на каждом шагу, и выработали правила и средства защиты от сюрпризов природы, смогли передать их следующим поколениям. Многие явления, о которых рассказывается в мифологической прозе, так и остались необъяснимыми, особенно действия людей со сверхъестественными способностями. А что касается религиозных мифов, так современные великие умы, занимающиеся андронным коллайдером, пришли к выводу, что Бог, скорее всего, есть, причём большой интеллектуал, если сумел создать Вселенную, секрет запуска которой пока не удаётся разгадать.

 

Собиратели сказок

Наиболее прочными, устойчивыми для сказочного творчества оказались старопоселенческие традиции, особенно те, истоком которых была сильная севернорусская струя. По количеству и хронологической широте фиксации сказок в Восточной Сибири выделяется енисейско-приангарский бассейн.

Сказочный фонд этого района Восточной Сибири составили записи конца XIX – XX веков политссыльных А.А. Макаренко, А.А. Савельева, неизвестного собирателя Григория Бондаря, одного из активных фольклористов-собирателей первой половины XX века учительницы М.В. Красножёновой. Народное сказительство сохранялось и в XX веке. В 1970-е и последующие годы в Приангарье сказки записывали Р.П. Матвеева, Н.А. Новоселова, Н.В. Соболева и др.

Выявленный богатейший сказочный материал еще мало освоен, большая часть хранится в архивах и рукописных фондах. Достоянием архивов остаются чрезвычайно ценные для исследования духовной культуры сибиряков материалы, собранные в Приангарье А.А. Савельевым. Среди них рукопись «Сибирско-русские сказки и детские игры в Енисейской губернии и уезде». А.А. Савельев записал 66 сказок в Приангарье. В письме к редактору «Живой ст а рины» Э. К. Пекарскому Савельев в 1917 году сообщал из Богучан, что собрал большой фольклорный материал, в том числе около ста сказок, но мог бы собрать и в двое-трое больше. Большую часть в его собрании составляют волшебные сказки. Собиратель приводит сведения о том, где, когда и от кого записан текст. Позднее, в 1920-е годы, будучи сотрудником Красноярского краеведческого музея, Савельев задумал издать «Ангарский сборник», куда бы вошли сказки, записанные им самим и его корреспондентами в Приангарье. Сборник остался неопубликованным, хранится в Государственном литературном музее (г. Москва).

Одним из яркинских сказочников был Исап Фёдорович Рукосуев, имя которого давно и прочно забыто в деревне. Его сказки записывал в 1910 – 1911 годах Савельев, когда сказителю было 83 года. В.А. Рукосуев в своей книге «Яркино. Кружева истории» публикует две сказки Исапа Фёдоровича, найденные им в Москве в Российском государственном архиве литературы и искусства. Правда, они имеют помету – «сказки для взрослых».

Лишь частично опубликованы сказки, записанные А.А. Макаренко, Первые публикации приангарского сказочного эпоса появились в первом крупном издании сибирских сказок – в «Записках Красноярского подотдела Восточно-Сибирского отдела Русского географического общества». Макаренко были подготовлены к публикации два выпуска русских сказок и песен Сибири 1902, 1906 годов.

 

  2.2. Ефим Михайлович Кокорин (Чима) из Кежмы

  А.А. Макаренко изучал народную культуру в Приангарье в живом её бытовании. Он дал тонкий анализ творчества одного из больших мастеров русской сказки «слепого страдальца» 50 лет Ефима Максимовича Кокорина (Чимы) из Кежмы (см. фото А.А. Макаренко)

Замечательного «посказителя сказок» Макаренко встретил в 1904 году в селе Кежма на правом берегу реки Ангары. «Это был пожилой крестьянин-старожил, полный слепец с ранних годов женитьбы, крайне бедного положения, поддерживаемый трудами своей жены и сына, которые вели скромное сельское хозяйство. Имя ему было Ефим Максимович, а по фамилии Кокорин; в общежитии называли его попросту Чима. Это был доброй души человек, приветливый, полезный для окружающих своим острым умением вести на память календарное днеисчисление. У Чимы, кроме того, имелся богатый запас поговорок, загадок, задач, присказок, песенного и сказочного материала, а главное – он обладал живым воображением, горячей фантазией и незаурядной плавностью речи, чем положительно увлекал своих слушателей. Они собирались то к нему в избу, то приглашали его на устроенное где-либо собрание. Чима занимал их побасёнками, сказками. Так коротали кежемцы долгие тёмные зимние ноченьки. <...> В сказке Ефим Максимович упражнял свою речь, красовался её благозвучностью и гладкостью или рифмой, вычурностью и образностью выражений, которые он сам творил или черпал в сказочном стиле неведомого творца, как и тот юмор, каким бывает пересыпана иная сказка, иная побасёнка. Сказка собирала ему аудиторию». От Е.М. Кокорина Макаренко записал сказки «Иван Кобыльников сын» и «Иван царской сын золотых кудрей». (Макаренко А. А. Две сказки русского населения Енисейской губернии // Живая ст а рина. –1912. – Вып. 2-4).

Настоящим шедевром народного художественного творчества не только сибирской сказочной традиции, но и общерусской, как по сюжетному составу, композиции, так и стилистическому оформлению, является сказка «Иван царской сын золотых кудрей». Сказка состоит из нескольких прекрасно разработанных сюжетов, соединённых между собой общим героем. В результате причудливого соединения различных сюжетов, мотивов, эпизодов получилось многоплановое произведение, не имеющее себе подобного во всей русской сказочной традиции. Для связи отдельных повествовательных моментов у сказочника выработались индивидуальные переходные формулы, например: «Оставим нынче это дело, возьмемся за Ивана Кошкина сына: такой жа человек он, только сила не та уж».

Многие мотивы в такой разработке, как у Чимы, нигде более не встречаются: Следует отметить и тонкий психологизм сказки. Ефим Максимович останавливает внимание на мотивах, движущих поступками героев, на душевном состоянии героев, внешнем выражении этого состояния. Сказка чрезвычайно богата изобразительными средствами, отличается ритмичностью, мелодичностью. Великолепны общие места, переходные фразы, сказочник искусно пользуется пословицами, поговорками, афоризмами, общеэпическими формулами. Употребляет древнюю форму обозначения длительности времени через перечисление выполненных дел. На вопрос Кащея Бессмертного, как скоро его конь сможет догнать Ивана царского сына, троеногой конь отвечает: «А расчисти новины, распаши и посей новой хлебы, узорь и сними, измолоти, высуши и смели, и двенадцать ларь пива навари, и двенадцать печей хлеба напеки. И теперь, – говорит, – это съедим и выпьем. Тогда, – говорит, – садись – догоним».

Печатанием сказок Е.М. Кокорина (Чимы), по словам А.А. Макаренко, почтена достойная память «посказателю» народных сказок. А заодно и воздвигнут нерукотворный памятник затопленному в XXI веке приангарскому селу, подарившему миру удивительного сказочникаконца XIX – начала XX века, сказки которого вошли в золотой фонд народной поэзии.

 

Литература

1. Афанасьева-Медведева Г.В. Словарь говоров русских старожилов Байкальской Сибири: в 20 т. – Иркутск, 2007 – 2018.

2.Большая энциклопедия Кежемского района / ред.-сост. Диденко Н. А. – Красноярск: Буква Статейнова, 2017.

3. Краткий словарь кежемского говора (Кежемское Приангарье). Карнаухов А. Ф. – 2-е изд., перераб. и испр. – Красноярск: ООО РПБ «Амальгама», 2016.

4. Макаренко А.А. Две сказки русского населения Енисейской губернии // Живая ст а рина. –1912. – Вып. 2-4.

5.Макаренко А.А. Сибирский народный календарь в этнографическом отношении. – СПб, 1913.

6.Мифологическая проза славянского населения Красноярского края. Хрестоматия в 2 томах / сост. Н.А. Новосёлова, С.В. Калинина. Красн. гос. пед. ун-т им. В. П. Астафьева. – Красноярск, 2011.

7. Рукосуев В.А. Яркино. Кружева истории. – Красноярск: ПИК «Офсет», 2014.

8.Хрестоматия старожильческих говоров Приангарья. Белоусова Г.Г.– Красноярск, КГПУ, 1996.

[1] Матица – балка посередине потолка, на которую опираются потолочные доски.

[2] Серянки – спички. Раньше головка спички делалась из серы.

[3] Цветной угол – то же, что «красный», «передний», т.е. угол, где находились иконы, как правило, с восточной стороны дома.

[4] Трафилось – повезло, удалось

[5] Тожно – тогда, вроде

[6] Куть – кухня

[7] Залаживать – замыкать, закрывать на замок

[8] Имать – ловить

[9] Жёлуб – водосток

[10] Князёк – украшение на крыше в виде коня или птицы

[11] Изур о чить – испортить, сглазить

[12] Вычуги – возможно, ичиги – бродни, кожаная обувь с задником и голенищами, мягкие самодельные сапоги

[13] Чирки (черки) – самодельная мягкая кожаная обувь с оборками

[14] Грезить – в знач. озорничать, хулиганить

[15] Изголовь – конец, окончание острова

[16] Матер а – материк, в отличие от острова

[17] Веснов а ть – жить, работать всю весну где-то (чаще на островах)

[18] Д е каться – казаться, мерещиться, чудиться, представляться в воображении.

 

[19] Ростани – перекрёсток дорог

[20] Квашонка – небольшая квашня

[21] Варнак – хулиган, разбойник, каторжанин

МИФЫ И СКАЗКИ КЕЖЕМСКОГО ПРИАНГАРЬЯ

Автор: Диденко Надежда Алексеевна - заслуженный педагог, учитель высшей категории. Награждена медалью «За службу образованию», отмечена грамотами Министерства образования и науки РФ, краевого управления образования, редактор-составитель «Большой Кежемской энциклопедии». Живет в г.Кодинске (февраль 2020г.)

Хочу уехать в ту Заимку,

Где Фёклы с Фомами живут,

Где Ермишачую травинку

О, тоже Родиной зовут.

Где лошадиным потом пахнет

Бревенчатая Русь моя,

Где под литовкой травы ахнут

И лягут гордо во стога.

Где модны фартуки с оборкой

И высший мат «Христос с тобой!»

Где избы белятся извёсткой,

Живёт под печкой домовой.

В стерляжьих водах – водяные,

В лесах лесистых – лешаки,

Где бабы – шаньги наливные,

Где не мужчины – мужики.

Эти строки из поэмы, которую внучка Ермишачьей Сусаньи (псевдоним) посвятила «Заимке христовой, когда она была молодой и красивой». Давайте и мы сегодня перенесёмся в тот мир, когда все наши деревни были на своём месте и «чудес-то было больше, чем теперь».

План лекции