Иногда я думаю о себе: «Да православный ли я?»

Иногда я думаю о себе: «Да православный ли я?» С этим моим нескончаемым ропотом с утра до вечера, мне кажется, я какой-то протестант! (Господи, помилуй!) А где тогда моя радость, где мир?

Подхожу к зеркалу и смотрю на себя. И заметьте, что тут происходит. Когда мы смотримся в зеркало, знаете, куда направляется наш взгляд? На ту точку, которая нам не нравится. Я смотрю именно на нее. Это правда. А что мне не нравится, глаза? Смотрю на них. Не нравятся волосы? Смотрю на них. Нос? Смотрю на него. Но постой! Разве всё лицо – это только нос? Или только брови, глаза, и ничего другого нет? Так зачем же ты идешь и смотришь на то, что тебе не нравится?

К сожалению, то же самое, что перед зеркалом, мы идем и делаем со своими детьми: у нас стоит постоянный ропот, протест – нам не нравится ничего!

Преподобный Силуан Афонский Расскажу вам о святом Силуане Афонском. У него была очень бурная молодость, но он преобразился и от свирепости (αγριότητα) пришел к святости (αγιότητα)! И сразу думаешь: «Тут что-то произошло, дитя мое! Дай-ка я вникну, посмотрю, из-за чего он преобразился!» Вникаешь и видишь его отца, державшегося очень деликатно.

Знаете, что такое отцовство и материнство? Это искусство хирурга. Нам надо брать в руки скальпель, а не саблю. Мы ведь не собираемся отрубать головы, а хотим лечить. Одно дело – сделать операцию, и другое – зарезать человека. И мы, поскольку мы христиане, должны думать так: «Буду прикасаться к другим бархатной перчаткой!» (А не: «Ну погоди, вот в воскресенье причащусь, тогда покажу тебе!»)

Святой Силуан, когда был молодым, любил погулять. Однажды он вернулся поздно, навеселе, а отец не спит, сидит на стуле. Глаза открыты.

– Папа, что ты делаешь? Не спишь?

– Нет.

– А что же ты делаешь?

– Дитя мое, послушай! Тебе хочется развлечься. Это свойственно твоему возрасту. Но когда развлекаешься, ты ведь помолиться не можешь! Можешь?

– Нет.

– А кто-то ведь должен молиться! Так что ты развлекайся, а я буду молиться.

И юноша получил большой урок. Он думал: «Он не спит, когда меня нет, молится за меня! Даже не отругал!»

Помню еще один случай с ним и его отцом, когда отец работал в поле и однажды в пятницу велел ему приготовить обед, а будущий святой приготовил свинину. Отец ничего не сказал ― и только через несколько месяцев спросил:

– А ты помнишь ту пятницу, когда ты приготовил свинину и принес мне ее в поле?

– Но как ты вспомнил эту свинину через полгода?

– Да, дитя мое, вспомнил, потому что, знаешь, я ведь тогда ее ел, а мне казалось, что я ем дохлого пса.

– Да неужели она была такая невкусная? Разве я плохо приготовил?

– Ты приготовил ее хорошо. Да святятся руки твои, дитя мое! Но тогда была пятница, день Распятия Христа. Мы сели тогда под дерево, а я смотрел на его ствол и думал, что это Крест Христов. Христос висит вверху распятый, истекает кровью, а мы внизу едим мясо.

Юноша был потрясен. Отец полгода искал подходящего момента, чтобы преподать ему этот сильный урок и согреть ему сердце, раскрыть его и направить ко Христу.

И за великим святым нашего века, таким кротким и услаждающим, стоит отец, у которого были терпение, нежность, сладость, связь со своим ребенком, общение с ним. А я рвусь причастить своего ребенка! Но я же не Святой Потир! И во мне нет ни Бога, чтобы преподать Его ему, ни лжицы любви, чтобы его причастить. Как же мне наполнить своего ребенка?

***

В сказке мать наполняет корзинку Красной Шапочки, и та идет и пересекает лес. Но почему лес? Потому что лес очень напоминает жизнь человека: в нем есть опасные места, много разных тропинок, и в нем легко заблудиться, сгинуть. Там есть ямы, овраги, непроходимые чащобы; кругом почти везде сумрачно, и только где-то светло; там холмы и низины, всё что хочешь: высоты, мрак, свет. Разве он не напоминает нашу жизнь?

И если корзинка твоя полна, ты заходишь в лес. Встретишь ли ты там зло? Встретишь. А теперь посмотрите, что делает зло.

Почему зло не стало есть Красную Шапочку, такую юную и нежную, а проглотило бабушку? А ну постой. Господи, помилуй! Да что же это за волк был такой? Почему он сделал это? Потому что зло всегда пожирает нашу цель.

Итак, Красной Шапочке предстояло пройти какой-то путь. Из-за своей неопытности она отправляется в путь с запасами, которыми снабдил ее дом. Она отправляется в путь в своей неопытности, вступает в жизнь, которую представляет лес, и направляется к бабушке, живущей на другом конце леса.

Сама бабушка уже перешла лес, она олицетворяет опытность. Неопытность с запасами вступает в жизнь, подвизается и держит путь к опытности. Что же делает зло? Зло уничтожает нашу цель.

Допустим, кто-нибудь придет ко мне сегодня и скажет:

– А ты сейчас веришь в вечность? В Царство Небесное?

Если моя цель – Небесное Царство, а зло придет ко мне и скажет: «Его не существует!» – то я всё равно буду бороться, любить, прощать, буду подвизаться, чтобы войти в него. Вспомните об Одиссее.

Одиссей и сирены. Художник: John William Waterhouse

Хорошее у него имя – Одиссей. Вы знаете, кто это. Имя его происходит от слова οδύνη (страдание, боль, мучение). Одиссей – это измученный человек, ищущий свою родину. Он оказался в дальних странах и ищет родину, он обошел все ложные родины и раи, встававшие у него на пути, чтобы добраться до своей истинной родины.

Так бывает и с нами. Моя родина – Христос. Пусть явится материя, явится плоть, явится власть, явится богатство и скажет мне:

– Я твоя родина.

Нет, не ты! Это Христос моя родина.

Одиссей там терзается, борется, падает и встает, к чему-то приходит и снова уходит в путь. И этот огромный путь, описанный Гомером, – это внутренний путь человека, возвращающегося к себе на родину.

А теперь подумайте, что было бы, если бы Одиссею сказали:

– Какая Итака^[1]? Ты что, не знаешь, что было землетрясение, и она ушла в воду? (Бог миловал нас!)